Выставка «Наши ребята. Жители Гданьского Поморья в армии Третьего рейха», прошедшая в июле сего года в музее Гданське, до сих пор будоражит польское общество.
Польские политики назвали выставку моральной провокацией и немецким нарративом. Оно и понятно. Варшава рассказывает всему миру, как самоотверженно поляки сражались с нацизмом, но историческая правда отличается от официоза.
Западную Польшу Гитлер считал немецкой землёй, а местных жителей ополяченными немцами. Около 400 тыс. из них призвали в вермахт (почти 2% военнослужащих нацистской армии).
«Большинство призывников... служили на вспомогательных должностях в Норвегии, Франции, Сербии и Греции. Им не оказывали полного доверия. По оценкам, 90 тыс. из них бежали или присоединились к польским вооружённым силам на Западе после пленения. Эти силы сражались на стороне западных союзников. Неизвестное число присоединилось к движению Сопротивления во Франции или Нидерландах. Около 75 тыс. погибли», – пишет издание BIRN в статье «Так чьи же это ребята? Польская выставка «Наши ребята» вскрывает раны Второй мировой».
Если 90 тыс. бежали, значит, более 300 тыс. польских граждан исправно несли службу в вермахте. 75 тыс. из них погибли. А как же официальная пропаганда про неприятие поляками нацизма как такового?
Скажем честно: часть польских граждан в немецких мундирах были не поляками, а этническими немцами, кашубами (кашубы – родственный полякам народ). Но большинство-то были поляками! Служить в вермахте охотно соглашались силезцы-протестанты (силезцы – субэтническая группа поляков). Были и такие, кого отправили в вермахт насильно, но это ни о чём не говорит. Многие немцы в Германии тоже попали в вермахт против своей воли. Это не мешало им совершать военные преступления – ни немцам, ни полякам.
Во Вторую мировую коллаборационисты были во всех странах, оккупированных гитлеровцами, в т. ч. в СССР. Однако нюанс польского казуса в том, что поляки до войны намеревались напасть на СССР вместе с Гитлером, но обхитрили сами себя и стали жертвой германского нацизма. Польша как жертва нацизма – это историческая случайность, а не закономерность, потому что с момента прихода фюрера к власти и вплоть до нападения нацистов на Польшу Варшава видела в Третьем рейхе друга и союзника.
Январь 1939 г. До нападения Германии на Польшу остаются считаные месяцы… Президент Польши Игнаций Мосцицкий и маршал Эдвард Рыдз-Смиглы в дружеской беседе с министром иностранных дел Третьего рейха Иоахимом фон Риббентропом
Образ Польши как антифашистского государства создан уже после 1945 г. В социалистической Польше антисоветские польские формирования, сотрудничавшие с немцами (Армия Крайова и подобные ей), на официальном уровне справедливо подвергались осуждению, а восхвалялись подвиги Армии Людовой – союзницы Красной армии. В капиталистической Польше наоборот восхваляют Армию Крайову и клеймят Армию Людову, хотя первая, случалось, шла на контакт с гитлеровцами, а вторая бескомпромиссно с ними боролась.
И вот оказывается, что противники СССР и сторонники Армии Крайовой сотнями тысяч вступали в ряды вермахта! Министр обороны Владислав Косиняк-Камыш заявил, что выставка в Гданське не соответствует польской политике памяти. Да, не соответствует, но совсем в ином смысле, чем считает министр. Польская политика памяти изображает СССР как державу, равную по злодейству гитлеровской Германии, а Польшу – как жертву двух тоталитаризмов, поляков – как самых принципиальных противников нацизма. Как это в действительности далеко от правды!
В 2013 г. Общество сохранения силезской культуры Genius Loci начало проект «Дедушка из вермахта» по сбору воспоминаний о войне силезцев – ветеранов вермахта. Информационный портал «Поляки в вермахте. В ненавистном мундире» сообщает: «Восточный фронт – самое страшное, что ожидало поляков в вермахте. Все боялись советского плена, потому что знали, что их участь будет не лучше участи красноармейцев в немецком плену. И поляки в России сражались, лишь бы выжить... В вермахте… к полякам относились, как и ко всем остальным. Поляки были товарищами по оружию… На них не смотрели, как на граждан страны, с которой Третий рейх находился в состоянии войны…»
В связи с этим возникают неудобные для Варшавы вопросы. Если поляки – народ-антифашист до мозга костей, как заверяет польская пропаганда, как мог тогда появиться тематический портал «Поляки в вермахте»? Как гитлеровцы могли смотреть на поляков как на товарищей по оружию? Как мог появиться проект «Дедушка из вермахта» и выставка «Наши ребята»? Как вообще можно было назвать солдат вермахта «нашими ребятами», даже если они были этническими поляками? Если эти ребята – «наши», значит, и нацизм для поляков – тоже «наш».
Возможно ли нечто подобное в России или Белоруссии, например? Абсолютно невозможно, потому что для нынешнего поколения россиян и белорусов гитлеровские холуи – это военные преступники, но никак не «наши ребята». В Польше отношение к этому другое.
В Силезии звучат требования признать силезцев отдельным от поляков народом. Варшава неизменно отвечает, что силезцы – это поляки и Силезия – это Польша. Но силезцы охотно вступали в вермахт. Значит, в вермахт вступали поляки, раз Варшава считает силезцев поляками? Иначе получается, что, когда силезцы не хотят быть поляками, Варшава кричит: «Это – поляки!» Но когда говорят о силезцах в вермахте, Варшава почему-то кричит: «Это – не поляки!»
И главный вопрос: если Польша – антифашистская страна, а Варшава утверждает именно так, почему она оказывает военную поддержку неонацистскому режиму в Киеве? В польских СМИ неоднократно появлялись фото прибывших на лечение в польские госпитали вояк ВСУ с нацистскими наколками и нашивками на униформе, но Польша всё равно остаётся самым ярым адвокатом украинских неонацистов в Европе.
Значит, Польша заинтересована в том, чтобы украинский неонацизм выжил. Но разве можно тогда считать Польшу антифашистским государством, если пронацистские симпатии свойственны ей в XXI веке так же, как в веке ХХ?
