Возможно, это кого-то удивит, но прошедший недавно форум «Центральная Азия – Россия: повестка совместного развития», участие в котором принял Президент РФ Владимир Путин, его государственный визит в Таджикистан, а также состоявшийся там же саммит СНГ привлекли довольно пристальнее внимание крупных западных СМИ, пытавшихся разгадать стратегию отношений Москвы со странами региона.
Причём по итогу мнения тамошних экспертов об успехах России в Центральной Азии кардинально разошлись. Одни, не увидев в действиях Кремля признаков имперской политики и традиционных для Запада вассальных отношений, типа «я гегемон, а вы тут челядь» – ну, как это, например, происходит в рамках трансатлантического «партнёрства» между США и Европой, – посчитали это признаком слабости Москвы. Другие же, напротив, увидели в этом силу и гибкость российской позиции, предпочитающей не управлять, а предлагать возможности и искать общее в подходах и целях.
Так, скажем, аналитики известного агентства Bloomberg представили материал полный идеологических штампов, где даже попытка объективно оценить геополитическую ситуацию упирается в необходимость состряпать статью, в которой Россия выглядела бы проигравшей.
Опираясь на мнение сомнительных экспертов, Bloomberg выдаёт что-то вроде «война Путина разрушает власть России над её бывшей империей», пытаясь доказать, что бывшие среднеазиатские республики Союза всё ещё ориентируются на Москву исключительно в страхе перед нашей военной силой. При этом даже факты важнейшей роли РФ в экономике региона, которые приводятся в той же статье, напрочь опровергают её главный посыл.
Ну вот как, скажите мне, в одном абзаце можно писать вот это:
«Главная мотивация соседей России – это страх перед силой, продемонстрированной на примере Украины»?
И тут же сообщить, что «миллионы трудовых мигрантов, ЕАЭС, Таможенный союз, энергетическая зависимость» – это факторы, указывающие на объективное стремление государств Центральной Азии укреплять экономическое взаимодействие с Москвой?
Bloomberg почему-то не видит здесь никаких противоречий. Более того, настаивая на своём изначальном тезисе об утрате Россией своих лидерских позиций в регионе, авторы публикации приводят список главных конкурентов РФ:
-
Китая, расширяющего своё влияние в рамках проекта «Один пояс – один путь» и становящегося первым торговым партнёром для Казахстана и Узбекистана;
-
ЕС, запускающего инициативы по обходу России в транспортных маршрутах и поставках сырья;
-
Турции и стран Персидского залива, усиливающих здесь своё культурное и инвестиционное присутствие.
И тем не менее даже при всём желании эксперты агентства не в состоянии проигнорировать незаменимость РФ в экономике региона, учитывая как сильнейшие горизонтальные связи – трудовая миграция и миллиарды долларов, перечисляемых мигрантами из России в экономику родных стран (один только Таджикистан за 2024 год получил из РФ денежных переводов на сумму 1,8 млрд долларов, что составляет 17% всего таджикского ВВП), так и крупнейшие инфрастуктурные и энергетические проекты.
Скажем, недавний выбор Казахстаном «Росатома» в качестве партнёра по строительству АЭС на побережье озера Балхаш, который недвусмысленно демонстрирует, что именно Россия остаётся предпочтительным технологическим союзником в критических отраслях.
Эксперты Bloomberg не захотели или не смогли признать тот факт, что взаимоотношения России с государствами Центральной Азии строятся на принципах равного и равноправного партнёрства, что в конечном итоге делает эту модель только более устойчивой.
В свою очередь их коллеги из французской Le Monde были куда менее предвзяты, хотя также они не обошлись без штампов об «империи» и «утраченном могуществе».
«Любая империя не рушится одномоментно – она растворяется в переговорах, в новых форматах диалога с теми, кто раньше был в орбите. Центральная Азия сегодня – не утраченный плацдарм, а поле трансформации, где Москва перестраивает своё влияние. Визит Путина в Таджикистан и его участие в саммитах стали не знаком слабости, а подтверждением устойчивого интереса. Россия остаётся в регионе не по привычке, а потому что без неё невозможно выстроить устойчивую архитектуру», – говорится в публикации.
Как отмечает Le Monde, западные наблюдатели интерпретируют отсутствие громких договорённостей на недавних переговорах как признак ослабления, но в реальности Москва изменила метод: от директив к партнёрству.
«Здесь больше не работает модель центра и периферии. Регион стал ареной многовекторности – с интересами Пекина, Анкары, Брюсселя и Вашингтона. В этой среде Россия выбирает не борьбу за доминирование, а стратегическое присутствие. Ставка – на инфраструктурные и военно-политические узлы. Пока Китай активен в инвестициях и технологиях, Россия удерживает позиции за счёт доверия в сфере безопасности. Китай строит экономические связи, Россия – системы устойчивости. И Центральная Азия это чувствует: кредиты можно брать у всех, а гарантию внутренней стабильности до сих пор дают российские инструменты – базы, обучение, политическое посредничество», – подчёркивают авторы статьи.
Резюмируя, Le Monde пишет о том, что «империи XXI века – это не вертикаль силы, а горизонт присутствия» и что формат влияния, с помощью которого Москва по-прежнему остаётся ключевым игроком в регионе, – не контроль, а вовлечённость. Вовлеченность всех участников процесса, убеждённых в выгодности предлагаемого им взаимодействия.
И в этой связи хотелось бы, наконец, дать слово России, отойдя от чьей-то, как видим, не всегда добросовестной интерпретации нашей позиции к непосредственному ознакомлению с оной.
Ну а кто может лучше всех до нести главный российский посыл, как ни её лидер Владимир Путин? Вот что он, в частности, сказал, говоря об общности между нашими странами.
«Какими ни были бы различия в культуре самых разных народов Советского Союза, но какой-то единый морально-нравственный код советского человека все же был. И это тоже имеет определённое значение. Сохранение всего того, что осталось от Советского Союза, эту задачу СНГ и призван решать».
Но ещё важнее, на мой взгляд, стало предложение, сделанное Путиным коллегам по СНГ. В нём он говорит даже не о конкретных планах, а о подходе, который может и должен стать определяющим для судьбы региона: хватит быть «вторым номером» в чьих-то проектах, будь то Европа, Америка, Турция или даже Китай.
Центральная Азия вполне самодостаточна, чтобы самой быть лидером и задавать региональные и мировые тренды.
«Важно не заместить что-то, а быть лидерами где-то. И не просто где-то, не на какой-то периферии развития, а по ключевым направлениям. И у нас есть такие возможности, это 100%. Но нужно не просто быть независимыми, а определённые направления возглавлять. И это возможно, имея в виду наш интеллектуальный потенциал, который достался нам ещё из Советского Союза и, слава Богу, активно развивается и в рамках сегодняшнего дня. Здесь важны инновации, цифровизация, комплексное и рациональное использование природных ресурсов. Это очевидно, с этим никто, конечно, не спорит», – произнёс Президент России.
И в этом, пожалуй, главная суть и уникальность «имперского» подхода России, отношения которой с регионами никогда не строились по принципу «метрополии и колоний». Суть, которую на Западе так и не смогли понять и оценить по достоинству, оттого в тамошней аналитике и появляются статьи различной степени замшелости и зашоренности, не отражающие не только исторический опыт нашей страны, но и современные реалии российской внешней политики.
Мы просто говорим с Западом на разных языках, буквально, а с нашими коллегами по СНГ – на одном. Это не только русский, это ещё и язык настоящего равноправного партнёрства. И этого уже ничто не изменит.
