Узбекистан намерен использовать иранский порт Чабахар в Оманском заливе для торговли с Индией. Соответствующее решение приняли по итогам недавней трёхсторонней встречи глав внешнеполитических ведомств Узбекистана, Ирана и Индии в Тегеране. Несколькими днями ранее узбекистанские компании взяли на себя обязательство уже в 2025 году закупить 300 тыс. тонн иранской стали. Новый торговый маршрут рассматривается Ташкентом не только с точки зрения расширения торговли с Нью-Дели, но и как возможность выйти к Индийскому океану. Не имеющий выхода к морю Узбекистан таким образом может выйти на макрорегиональный уровень.
Известно, что на встрече в Тегеране затрагивались перспективы усиления экономических связей, а также улучшение транспортной взаимосвязанности между странами. Миссия порта Чабахар – стать важным узлом и ключевым связующим звеном для ускорения перевозок товаров между Ираном, Индией и государствами Центральной Азии.
Последнее особенно актуально, поскольку позволит существенно сэкономить время доставки или перевозки, а также снизить транспортные издержки, не говоря уже об открытии потенциально новых возможностей для развития региональной торговли.
Фактически Чабахар может стать реальной альтернативой «традиционным» перегруженным и дорогостоящим маршрутам, обеспечив Центральной Азии прямой выход к Индийскому океану. Более того, мировое сообщество стало свидетелем раскрутки примечательного сюжета, берущего начало еще в мае 2024 года.
Ранее газета The Economic Times сообщала, что Нью-Дели и Тегеран подписали соглашение об управлении портом Чабахар в течение следующих десяти лет, предусматривающее автоматическое продление соглашения по его истечении. Примечательно и символично, что ключевой актор Южной Азии Индия впервые взял на себя обязательства и ответственность по управлению зарубежным портом.
По мнению освещавших событие индийских СМИ, подписанное соглашение стало решающим геополитическим шагом в сторону развития сотрудничества с Ираном, что способно повлечь серьёзные региональные последствия. Не исключено, что правительство Нарендры Моди стремится составить конкуренцию пакистанскому порту Гвадар, где сильно присутствие Китая. В конце концов, Исламабад и Дели давно конкурируют за опорные точки и пункты, обеспечивающие стабильность мировой торговли.
Порт Чабахар состоит из двух основных портовых комплексов: Шахид Калантари и Шахид Бехешти. Индия инвестировала значительные средства в развитие второго из них, Шахид Бехешти, рассматривая его как ключевой элемент для обхода Пакистана и прямого доступа к рынкам Афганистана и Центральной Азии.
Но еще примечательнее другое. Накануне заключения сделки представитель Госдепартамента Ведант Патель заявил на брифинге, что соглашение Индии и Ирана по совместной эксплуатации иранского порта Чабахар не «освобождается» от американских санкций. По словам американского чиновника, сегодня любой сотрудничающий с Тегераном игрок «должен осознавать потенциальный риск, которому подвергается, а также потенциальный риск санкций».
Из этого следует, что не только Индия оказалась не столь уж впечатлительной и восприимчивой к угрозам и шантажу из Белого дома: теперь к ней присоединился и Узбекистан, являющийся ключевом игроком Центральной Азии по целому ряду параметров и показателей. Думается, поведение Ташкента явно станет примером и другим странам региона.
Следует принять во внимание, что сегодня именно экономика Узбекистана представляется наиболее сбалансированной по сравнению с соседними странами. За последние десятилетия властям республики, несмотря на существенные трудности, во многом удалось сохранить ряд отраслей и производств, не исключая и такое советское «наследство», как Ташкентское авиационное производственное объединение имени Чкалова и др.
К слову сказать, на этой неделе президент Шавкат Мирзиёев заявил об открытии крупного газового месторождения на Устюрте (ранее президент Азербайджана Ильхам Алиев упоминал об ожидаемых «хороших новостях» из Узбекистана, и вот они последовали). По словам главы государства, это первое в истории отечественной промышленности открытие такого масштаба при бурении на глубину 6,5 тыс. метров. Мирзиёев также отметил, что в данном регионе сосредоточено 10-15% мировых запасов вольфрама, молибдена, цинка и титана.
Благодаря вдумчивой и поступательной политике властей страны, роль и значение Узбекистана давно вышли за пределы региона. Ташкент развивает широкоформатное сотрудничество со всеми центрами силы, включая Россию, Китай, Иран и Индию, а также с соседями по региону и с партнёрами по «Организации тюркских государств». В контексте Чабахара, надо признать, работы предстоит немало, ибо для того, чтобы справиться с ожидаемым увеличением объёмов грузоперевозок, соединяющие Узбекистан и Иран железнодорожные маршруты, нуждаются в серьёзной модернизации. Прежде чем попасть в Иран, узбекским грузам нужно пройти либо через неспокойный Афганистан, либо через Туркменистан, и Ташкент прилагает все усилия, чтобы увеличить пропускную способность обоих маршрутов. В 2024 году «Узбекские железные дороги» подписали с туркменскими коллегами, меморандум, предусматривающий расширение грузовых перевозок. В Ташкенте объявили о начале работ над проектом Трансафганской железной дороги. Со своей стороны, Иран заявил в июле, что он откроет или расширит железнодорожное сообщение с Афганистаном, Турцией и Туркменистаном, однако пройдут годы, прежде чем какие-либо из планов по расширению будут реализованы…
Отдельное внимание на встрече в Тегеране уделили развитию Международного транспортного коридора «Север – Юг» (INSTC), соединяющего Индию с Россией и другими странами Евразийского континента, способного стать реальной альтернативой традиционным транспортным маршрутам, повышая скорость и снижая стоимость перевозок.
Обращает внимание на себя и то, что, помимо экономических вопросов, министры решили создать единый механизм сотрудничества по борьбе с терроризмом и экстремизмом. Эта инициатива призвана повысить безопасность в регионе и обеспечить координацию действий по предотвращению транснациональных угроз, которые едва ли снизятся в ближайшее время, неизменно подпитываясь чуждыми региону внерегиональными игроками.
В ближайшей перспективе планируется активизация совместных проектов в сферах торговли, логистики и обеспечения региональной безопасности, что лишний раз подтверждает – регионализация и интеграция остаются главными тенденциями мировой политики и международных отношений.
Органической частью этого процесса выступает если не всё постсоветское пространство, то по крайней мере большая его часть. Недаром еще в августе 2024 г. стало известно о возможном запуске Арменией, Ираном и Индией нового торгового маршрута для доставки товаров в ЕАЭС. Речь шла о создании бесшовного скоростного маршрута, а также о запуске новых логистических путей и узлов. В частности, предполагалось, что грузы из Индии будут идти в тот же Чабахар, который совместно с Тегераном использует Ереван, а затем по суше они попадут в Армению, откуда товары могут следовать в Грузию и далее в Россию и в другие страны ЕАЭС, либо же или в порты Болгарии и Румынии. Новый маршрут должен был позволить Индии и странам Персидского залива на 25% сократить расходы на логистику.
Год назад министр промышленности, рудников и торговли Ирана Сейед Мохаммад Аттабак во время панельной дискуссии «Бизнес-диалог ЕАЭС – Иран» заявил о готовности Тегерана предоставить доступ к Чабахару всем странам Евразийского экономического союза. Таким образом, на глазах этот иранский порт превращается в своеобразную региональную «точку кипения», взаимных интересов и встреч государств и хозяйствующих субъектов, не на словах, а на деле готовых своими руками строить общее евразийское будущее и брать за него ответственность.
