Упорно не упоминая США как виновника военного преступления, то есть геноцида, совершенного в августе 1945 года в отношении мирного населения японских городов Хиросимы и Нагасаки, японское правительство, солидаризируясь с профашистскими ультраправыми организациями своей страны, вновь обвиняет СССР, а ныне Россию в «нарушении японо-советского пакта о нейтралитете». После заседания Кабинета министров глава японского МИД Такэси Ивая назвал неприемлемыми заявления российской стороны, которые «оправдывают вступление СССР в войну с Японией» 80 лет назад.
«Вступление СССР в войну с Японией 9 августа 1945 года было очевидным нарушением действовавшего тогда японо-советского пакта о нейтралитете, – поведал министр. – Советский Союз продолжал наступление и после того, как наша страна приняла условия Потсдамской декларации и четко продемонстрировала готовность к капитуляции; он оккупировал четырех северных островах, являющиеся нашими исконными территориями». «В связи с этим, — сказал министр иностранных дел, — заявления правительства России с оправданием войны с Японией являются совершенно неприемлемыми». Как сообщает корреспондент ТАСС, Ивая при этом отметил, что, хотя отношения между двумя странами сейчас переживают сложный период, он намерен в любом случае добиться решения вопросов о «возвращении» южной части Курил и заключения мирного договора с РФ.
Эти заявления японского министра были сделаны во время, когда ультранационалистические организации Страны восходящего солнца на своих пропагандистских машинах с мощнейшими громкоговорителями курсировали вокруг российского посольства и в других районах Токио, оглашая японскую столицу истерическими воплями с требованиями «вернуть северные территории». При этом в начертанных на бортах пропагандистских машин лозунгах и в выкриках одетых в полувоенную форму молодчиков притязания распространяются не только на южные Курилы, но и на Южный Сахалин, упорно именуемый Карафуто, и все Курильские острова до Камчатки.
Комментируя эти антироссийские выходки и позицию японского правительства, первый заместитель председателя комитета СФ по международным делам Владимир Джабаров справедливо отметил: «Недавно была очередная годовщина бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, и чтобы не говорить, кто нанес ядерные удары по Японии, они вспомнили, что, оказывается, СССР нарушил пакт о нейтралитете, а (не вспомнили) то, что они (японцы) всю войну были союзниками Гитлера».
Парламентарий также напомнил, что наступление войск СССР в Маньчжурии оказалось решающим, потому что атомными бомбами американцы не выиграли бы войну. «Пусть свои обвинения оставят для людей, плохо разбирающихся в истории», – добавил Джабаров.
С резкой отповедью в адрес японского министра выступила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, указав, что слова мининдел Японии о «незаконной оккупации» южных Курильских островов категорически неприемлемы и звучат особенно цинично в год празднования 80-летия Победы:
«Считаем подобную риторику недопустимой для государственного деятеля такого уровня и уж тем более неспособной как-либо изменить объективную реальность: южные Курильские острова перешли к СССР, государством-продолжателем которого является Российская Федерация, на законных основаниях, закрепленных послевоенными договоренностями Союзных держав и Уставом ООН».Как указала Захарова, Москва в преддверии памятной даты 3 сентября вновь призывает Токио «осознать в полной мере ответственность за агрессию, развязанную в 1930 – 1940-х годах в Азии, и принести искренние извинения за страдания, причиненные ее народам». «Упорное навязывание официальным Токио ложных трактовок определявших судьбу человечества событий середины ХХ века наглядно подтверждает реваншистскую сердцевину политики современной Японии. По сути, эта страна сегодня единственная на планете отказывается признавать в полном объеме итоги послевоенного урегулирования, стремясь “обелить” либо замолчать многочисленные преступления, совершенные японской военщиной в рамках варварской экспансионистской кампании в Восточной Азии в первой половине ХХ века».
В Японии годами муссируют тему «нарушения Советами нейтралитета» и, к немалому удивлению, «сомнения в правомерности» участия СССР в разгроме японского милитаризма и нацизма подчас отдельные лица высказывают и в нашей стране. В связи с этим считаю целесообразным в эти юбилейные победные дни вернуться к обстоятельствам вступления нашей страны в войну против Японии, которая упорно отказывалась капитулировать и после атомного испепеления Хиросимы.
* * *
В целом негативно относящиеся к каким-либо договоренностям с Советским Союзом военные круги Японии не придавали значения заключённому 13 апреля 1941 года японо-советскому пакту о нейтралитете. В «Секретном дневнике войны» японского Генерального штаба армии 14 апреля была сделана следующая запись: «Значение данного договора состоит не в обеспечении вооруженного выступления на юге. Не является договор и средством избежать войны с США. Он лишь дает дополнительное время для принятия самостоятельного решения о начале войны против Советов». Еще более определенно высказался в апреле 1941 года военный министр Хидэки Тодзио: «Невзирая на пакт, мы будем активно осуществлять военные приготовления против СССР».
И так думали не только военные. Сразу после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз подписавший два с половиной месяца назад в Кремле пакт о нейтралитете министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока энергично убеждал императора Хирохито как можно скорее нанести удар по СССР с востока. Он считал, что нужно дойти, по крайней мере, до Иркутска. Мацуока заявлял: «Нужно начать с севера, а потом пойти на юг. Не войдя в пещеру тигра, не вытащишь тигренка. Надо решиться».
Занимавший один из ключевых постов в империи председатель Тайного совета Кадо Хара на Императорском совещании 2 июля 1941 года прямо заявил: «Кто-то может сказать, что в связи с пактом о нейтралитете было бы неэтично нападать на Советский Союз… Если же мы нападем на него, никто не сочтет это предательством. Я с нетерпением жду возможности для нанесения удара по СССР. Я прошу армию и правительство сделать это как можно скорее. Советский Союз должен быть уничтожен».
На этом совещании был принят секретный документ «Программа национальной политики Империи», в котором было решено: «Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза… Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для Империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему».
Необходимый для завершения подготовки к вторжению в СССР период планировалось использовать для оказания давления на Советский Союз с целью вынудить его пойти на серьезные уступки. В принятом 4 августа 1941 года на совместном заседании правительства и императорской ставки документе «Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом» предписывалось заставить советскую сторону прекратить помощь Китаю, передать или продать Японии Северный Сахалин, Камчатку, земли к востоку от Амура, добиться вывода советских войск со всей территории Дальнего Востока. Этот курс был охарактеризован как «дипломатическая прелюдия начала войны».
В соответствии с решением Императорского совещания от 2 июля Генеральный штаб армии и военное министерство Японии развернули широкомасштабную подготовку к проведению наступательных операций против советских войск на Дальнем Востоке и в Сибири.
Разработанный летом 1941 года оперативно-стратегический план войны против СССР имел шифрованное наименование «Кантогун токусю энсю» («Особые маневры Квантунской армии») – сокращенно «Кантокуэн». В течение июля – августа численность Квантунской армии (группы армий) была увеличена почти в 2,5 раза, составив 850 тыс. солдат и офицеров. Всего же выделенная для вторжения группировка, включая армии марионеточных государств и войска, дислоцировавшиеся в Корее, на Хоккайдо, Южном Сахалине и Курильских островах, насчитывала свыше 1 млн человек. Для войны против СССР был создан 5-й флот. Была определена дата начала наступательных операций – 29 августа 1941 года.
Можно услышать абсурдные утверждения о том, что-де Япония осуществляла приготовления на случай… превентивного удара Красной армии. В действительности же в крайне трудный первый период Великой Отечественной войны советское правительство было весьма заинтересовано в недопущении военных действий на востоке, стремилось избежать войны на два фронта. В Токио это знали. В секретном оперативном приказе командующего Объединенным флотом Японии Исороку Ямамото от 1 ноября 1941 года указывалось: «…если Империя не нападёт на Советский Союз, то мы уверены, что СССР не начнёт военных действий». Красная армия на Дальнем Востоке готовилась не к «превентивному удару», а к отражению вероломного нападения Японии, опасность которого была реальной.
В связи с утверждениями об «оборонительном характере» приготовлений японских войск на маньчжурско-советской границе объективные ученые Страны восходящего солнца призывают отказаться от искажающей факты истории версии. Так, например, профессор Токийского университета Ясуаки Онума отмечал: «Японская сторона под кодовым названием «Кантокуэн» осуществляла массовую мобилизацию с замыслами напасть на Советский Союз в момент, когда положение Германии будет выгодным. Так как эта подготовка именовалась «маневрами», в Японии мало известен факт о том, что в действительности это была подготовка к войне… Факты есть факты. Я считаю, следует признать: «”Кантокуэн” не были обычными маневрами, а были подготовкой к войне».
О том, что Япония готовила не «оборонительную войну против Советов», а агрессию, убедительно свидетельствуют ставшие известными после войны документы, вскрывающие планы установления на советском Дальнем Востоке и в Сибири японского оккупационного режима, превращения этих обширных районов в японские колониальные владения. В результате победоносной войны против СССР в состав японской империи должна была войти территория к востоку от озера Байкал. В документе «План административного управления районами Великой Восточной Азии», датированном декабрем 1941 года, указывалось: «Будущее советских территорий следует определить на основе японо-германского соглашения… Однако Приморская область будет присоединена к территории Империи, районы, граничащие с маньчжурской империей, должны находиться под ее влиянием. Управление сибирской железной дорогой будет полностью подчинено Японии и Германии. Пунктом разграничения зон управления намечается Омск». Внешние же границы будущей японской колониальной империи, создававшейся под лозунгом «Сфера сопроцветания в Великой Восточной Азии», включало всю азиатскую часть СССР до Уральского хребта.
Провал германского блицкрига, сохранение на восточных рубежах СССР крупной группировки советских войск не позволяли японскому правительству осмелиться на попытку осуществления своих замыслов. Тем не менее, сосредоточив у границ СССР миллионную группировку, Токио вынуждал советское командование держать на Дальнем Востоке и в Сибири большие силы и средства. Тем самым оказывалась серьезная помощь германской армии. Этот важный факт не отрицают и японские проправительственные военные историки. В многотомном труде «Официальная история войны в Великой Восточной Азии» они признают: «В основе отношений между Японией и Германией лежала общая цель – сокрушить Советский Союз. В военном министерстве считали, что Япония должна способствовать успехам германской армии… Под верностью Тройственному пакту понималось стремление не уступать Англии и США, обуздать их силы в Восточной Азии, сковать армию Советского Союза на Дальнем Востоке и, воспользовавшись удобным моментом, разгромить её».
(Окончание следует)
