Политика Никола Пашиняна по отношению к Армянской Апостольской Церкви (ААЦ) достигла опасных пределов. Кампания, начатая варчапетом, переросла в прямое противостояние с Католикосом и руководством церкви. Речь уже идет не о реформах или очищении институтов от политического влияния, а о целенаправленной дискредитации последнего духовного авторитета, способного противостоять власти в моральном и символическом поле. Эта стратегия, продиктованная, скорее всего, узкокорпоративными интересами власти, чревата для армянского общества глубокими потрясениями.
Пашинян в ближайшее время готовится начать движение против Католикоса, которое он возглавит лично. Он даже опубликовал дорожную карту и заявил, что временным Католикосом может быть кто-то из священнослужителей, кто полностью придерживается канонам церкви. Стоит ожидать протестов и митингов против Католикоса в самом Эчмиадзине с целью добиться его ухода при патронаже и личном участии варчапета: «Мы сделаем это вместе. Будьте готовы». По данным армянских СМИ, Пашинян собирается поехать в Эчмиадзин 27 июля в рамках ранее объявленных действий по смещению Католикоса всех армян Гарегина II, который будет проводить в этот день литургию накануне праздника Преображения Господня (Вардавар). Сообщается, что премьер-министр долго обдумывал день «атаки» на Церковь, несколько раз переносил дату, но каждый раз возникали сомнения относительно следующего шага, если Католикос не будет находиться в Церкви. Соответственно, было решено действовать во время богослужения.
Кампания против церкви: как всё началось
Напомним, первые выпады в адрес духовенства начались ещё в 2018 г. после «бархатной революции», когда движение «Новая Армения – новый патриарх» инициировали акции против Католикоса с требованием, чтобы последний покинул свой пост. Пашинян и его команда никак не поддержали церковь в тот период, и неформально это было воспринято, как негласное согласие власти и солидарность с данным движением.
Однако настоящая конфронтация между светской и духовной властями началась в 2023-2024 гг., когда армянская церковь заняла более заметную общественную позицию на фоне капитуляционных процессов в Карабахе и провалов во внешней политике.
После фиаско оппозиционных протестов во главе с архиепископом Багратом Галстаняном, власть искусно переключила фокус общественного внимания на фигуру самого Католикоса Гарегина II. Ему вменили в вину политическую ангажированность, нарушение церковных канонов и прямую связь с бывшими президентами Кочаряном и Саргсяном. Эта риторика активно подогревалась прозападными и провластными медиа, действующими, казалось бы, с разных флангов, но в унисон.
Рейтинги: цифры говорят сами за себя
Однако, вопреки расчётам властей, попытка дискредитации церкви привела к обратному эффекту. Согласно недавнему опросу Gallup International и данным ряда социологических служб, уровень доверия к Армянской апостольской церкви с начала 2024 года вырос на 10–12%. На данный момент более 52% граждан выражают доверие церкви – это выше, чем доверие к парламенту (около 20%) и самому Николу Пашиняну (по данным IRI – 19%).
Причины этого роста очевидны:
церковь осталась последним институтом, который не ассоциируется с капитуляцией и провалами;
на фоне морального опустошения после потери Карабаха люди интуитивно тянутся к сакральному;
физическое давление на священников, включая спецоперации в Эчмиадзине, вызвало общественное возмущение даже среди аполитичных граждан.
Стратегическая ошибка: подрыв легитимности традиционных институтов
Для любого государства церковь, если она не занимает прямую политическую позицию, – стабилизирующий институт. В армянском контексте, где нация выжила благодаря вере и культуре, ААЦ несёт гораздо более широкую функцию, чем просто религиозное учреждение. Это символ исторической преемственности, идентичности и морального иммунитета.
Удары по церкви, предпринятые властью, могут привести к следующим последствиям:
Поляризация общества. Усугубится раскол между приверженцами светской либеральной парадигмы и сторонниками традиционной идентичности;
Утрата моральных ориентиров. На фоне обесценивания государственных институтов и разрушения символов нации общество может погрузиться в ценностный вакуум;
Международная изоляция. Армянская апостольская церковь имеет широкую поддержку в диаспоре и международных христианских институтах. Давление на неё вызывает негативную реакцию со стороны крупных церквей и экуменических организаций, как это уже было с заявлением Всемирного совета церквей;
Усиление внутренних радикальных течений. Оказавшись в изоляции, верующие могут начать создавать параллельные структуры и движения как в виде новых религиозных объединений, так и в форме политического сопротивления.
Почему Пашинян идёт на конфронтацию
Вероятнее всего, атака на церковь – это комбинация нескольких факторов.
Уничтожение конкурентов по влиянию. На фоне потери легитимности в светской сфере Пашинян стремится ослабить последний авторитет, который может стать символом национального сопротивления.
Выполнение внешних запросов. Учитывая прозападную и проатлантическую направленность внешней политики Армении, нельзя исключать, что атака на церковь – часть более широкой программы десакрализации, аналогичной тем, что проходили на Украине и частично в Молдове.
Личный мотив. Никол демонстративно противопоставляет себя традиционной Армении – он не участвует в богослужениях, игнорирует церковные праздники, предпочитает светскую символику. Это идеологическое противостояние, которое он превратил в личную войну.
Пашиняновская стратегия демонтажа символических основ армянской государственности может сработать тактически – отвлечь внимание от провалов в экономике и внешней политике, а также процесса нормализации армяно-азербайджанских отношений. Но в долгосрочной перспективе это может привести к деструкции национального тела. Церковь не просто институт, а духовный позвоночник армянского народа. А бить по позвоночнику – опасно даже для самого атакующего.
Если в ближайшее время не будет достигнуто хотя бы минимального консенсуса между светской и духовной властью, Армению ждут не только новые витки политической нестабильности, но и риск утраты внутреннего культурного единства, а это уже вопрос национальной безопасности.
