21 июня президент Турции Реджеп Эрдоган встретился с главой МИД Ирана Аббасом Аракчи. В Стамбуле иранский министр принял участие в специальном заседании Организации исламского сотрудничества, на котором были даны негативные оценки в адрес Израиля и США.
Тем самым Анкара выразила политическую поддержку Тегерану, который оказался в июне под ударом «бесчеловечного режима» (формулировка Эрдогана) Биньямина Нетаньяху. Надо сказать, Турция и её власти далеко не впервые открыто выражают поддержку Ирану и сотрудничают с ним.
Для этого достаточно вспомнить о динамике развития диалога между двумя соседними странами в XXI веке. Времена, когда отягощённые длительным османо-сефевидским соперничеством отношения между Турцией и Ираном оставались достаточно напряжёнными по итогам «исламской революции» в Иране 1979-1980 гг. и последующей нестабильности, по большей части ушли в прошлое.
После прихода в 2002 г. к власти в Турции Партии справедливости и развития многоаспектные связи между странами начали наполняться новым смыслом и содержанием. Помимо того, что Ирану импонировала турецкая происламская партия, потеплению климата двусторонних связей способствовало появление новых вызовов и угроз безопасности обеих стран.
Турецко-иранские отношения в период правления ПСР прошли несколько этапов развития. Своё влияние на них оказывали как региональные перипетии в целом, так и укреплявшееся взаимодействие двух стран в политической и экономической сферах. Не вдаваясь во все подробности двусторонних взаимоотношений, отметим главное: турецкие власти еще с 2003 года, накануне операции США в Ираке и в Афганистане, с участием иранцев пытались не допустить силовой акции против Ирака и его частичной оккупации, обернувшейся сотнями тысяч жертв и всплеском активности многочисленных террористических группировок.
Один только этот факт говорит о том, что, несмотря даже на противоречия в «сирийском вопросе» с 2011 г., между сторонами наблюдается консенсус по части недопущения внерегиональных игроков в дела Ближнего Востока. И в Анкаре, и в Тегеране проявили политическую мудрость, предвидя катастрофические последствия нашествия американских «крестоносцев» под удобным предлогом «борьбы с международным терроризмом».
Более того, и в Анкаре, и в Тегеране стремились к координации подходов по курдской проблеме, которая вновь может дать о себе знать в случае гипотетического обострения внутриполитической ситуации в Иране, ибо режим Ненатьяху не скрывает своего стремления снести действующие власти страны. Так, ещё в 2006 году по итогам визита в Турцию тогдашнего генерального секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани стороны договорились наращивать взаимодействие по ликвидации лагерей и баз РПК. Из этого следует, что второй фактор укрепления ирано-турецких отношений – недопущение сепаратистских тенденций и настроений по обе стороны границы.
Иран и Турция исторически представляют собой полиэтнические и поликонфессиональные государства. Соответственно, поощрение центробежных процессов у соседа может привести к нежелательным подвижкам в собственной стране. На Ближнем Востоке, да и не только там, ареал расселения народов не соответствует государственным границам, да и сами государства в общепризнанных известных границах, в том числе Турция и Иран, по историческим меркам существуют отнюдь не вечно, что подчёркивают важность этнополитической стабильности в нынешней непростой обстановке. Несколько месяцев назад президент Турции анонсировал очередную попытку решить курдский вопрос» путём ряда соглашений и неформальных договорённостей, и движение на сопредельной иранской территории (в том числе консолидация радикальных курдских групп турецкого и иранского происхождения) может помешать реализации важных для будущего турецкой государственности планов.
Ещё одним фактором, на котором зиждется каркас ирано-турецких отношений можно считать экономическое сотрудничество, без которого и Анкаре, и Тегерану пришлось бы крайне нелегко. В частности, Турция сильно зависит от импорта нефти и газа. В марте 2025 года Иран поставил 10% газа Турции (561 млн кубометров), что на 126% больше, чем годом ранее. Таким образом, общий объем торговли с Ираном в 2024-м превысил 14 млрд долларов.
«Выпади» Иран из «энергетического уравнения» Турции – ни о каком газовом хабе (мечта Эрдогана) не может быть и речи, ибо для оптимального состояния этого гипотетического «хаба» туркам необходимо достижение баланса с участием Ирана, России, Азербайджана, Ирака и других вероятных поставщиков, не исключая Катар. Сегодня же никто не может гарантировать, что иранская газотранспортная инфраструктура завтра не станет мишенью очередного налёта ВВС Израиля, а с недавних пор – также и боевых самолетов США.
Помимо обозначенной газовой связи между Турции и Ираном, следует упомянуть и другие обстоятельства экономического характера, в том числе угрозу блокирования иранцами Ормузского пролива. Как известно, через пролив проходит до трети мировой нефти и 20 % СПГ. Обострение ситуации в узком «бутылочном горлышке» Персидского залива, равно как и активизация хуситов Йемена у «ворот» Красного моря создают очевидные риски поставкам энергоресурсов, от которых так зависит страдающая от инфляции экономика Турции. Неслучайно с начала израильских ударов по Ирану фьючерсы на нефть и газ выросли на 15%. Цена нафти марки Brent превысила 74,2 доллара за баррель, WTI достигла 72,9 доллара, а цена газа Dutch TTF поднялась до 37,8 доллара за мегаватт-час. Как предупреждает JPMorgan, длительное перекрытие пролива может поднять цену на нефть до 120-130 долларов за баррель.
Рост цен на энергоносители усилит инфляцию и замедлит экономический рост, отмечает экономист Гюльдем Атабай. Центробанк Турции может отложить снижение ставок и начать продавать валютные резервы для стабилизации рынков, что рискованно из-за их ограниченного характера. Само собой, эскалация конфликта снизит турпоток Европы и стран Персидского залива, так как регион может восприниматься как небезопасный, что ударит по доходам Турции от туризма.
Можно предположить вполне искреннюю и серьёзную обеспокоенность Турции в связи с нападением США на ядерные объекты Ирана ранним утром 22 июня. В Анкаре заявляют, что этот шаг может привести к эскалации регионального конфликта до глобального масштаба. Ситуация в сфере безопасности на Ближнем Востоке уже нестабильная из-за "израильской агрессии", а действия США лишь усугубляют риски, подчёркивается в заявлении внешнеполитического ведомства Турции. Анкара предостерегла всех участников конфликта от реализации катастрофического сценария и призвала к сдержанности.
Эрдогану вполне ясно, что Трамп никогда не сможет покрыть тех расходов и издержек, которые могут возникнуть у Турции в связи с возможной дестабилизацией в Иране. Судя по заявлениям и действиям Ак-Сарая, турецкая сторона неплохо отдает себе отчёт и в вопиющем непрофессионализме действующей команды Белого дома, привыкшего решать сиюминутные тактические задачи в угоду сегодняшнего дня, ставя на карту долгосрочную перспективу. В случае реализации негативного сценария безопасность Турции окажется под угрозой, а «уплыть» ей будет некуда, в то время как прочные связи с Ираном обусловлены общей географией и до некоторой степени общей цивилизационной судьбой.
