«Бить саранчу проклятую, насмерть! Нечего отступать!»
Репродукция картины И. М. Прянишникова "Адмирал Нахимов на севастопольском бастионе".
Подготовка решительного штурма
Взяв 7 июня 1855 года передовые укрепления – Селенгинский и Волынский редуты, Камчатский люнет, союзники готовились к решительному штурму (Как союзники пытались повторить Ватерлоо в Крыму). Они смогли обстреливать всю Корабельную сторону, левый фланг русской оборонительной линии.
Английские войска были нацелены на 3-й бастион, как они его называли, «Большой Редан». Французы наступали в центре на Малахов курган и на правом фланге тремя колоннами под началом генералов д’Отмара, Брюне и Мэйрана.
Непосредственно в штурме участвовали части 8 французских и английских дивизий – 44 тыс. солдат. Им противостояло 20 тыс. русских под командованием генерала Хрулёва.
Французский главнокомандующий Пелисье и многие его генералы были уверены в успехе. Они думали, что изнурительная осада истощила силы русских и решительный штурм приведёт к победе.
Источник карты: old.bigenc.ru
При этом Пелисье был сильно раздражен тем, что Наполеон III и его советники по-прежнему пытались руководить военными действиями из Парижа. Император устал от осады, которая не вела к быстрой победе, истощала союзные войска, и предлагал повернуть против русской армии, разбить её, взять Симферополь. Затем обложить Севастополь и с северной стороны, создав полную блокаду. Генерал Пелисье не желал слушать указания из Парижа и снимать осаду с Севастополя. Наоборот, хотел активизировать усилия по захвату города.
15 июня состоялось совещание главнокомандующих трех армий: Пелисье, лорда Раглана и Омер-паши. Было окончательно решено вести атаку на 1-й и 2-й бастионы, на Малахов курган, на батарею Жерве и на 3-й бастион главными силами французов и англичан. Турецкие и сардинские войска (22 тыс.) стояли заслоном против русской армии, их подкрепил с 20-тысячным корпусом французский генерал Боске.
Стоит отметить, что Пьер Франсуа Жозеф Боске, отметившийся в сражениях при Альме, Балаклаве и Инкермане, самый популярный генерал французской армии, был против немедленного штурма. Считал, что подземные минные работы у Корабельной стороны еще недостаточно продвинуты и что со штурмом следует подождать. Поэтому Пелисье, совершенно неожиданно для всей армии, вдруг сместил генерала Боске с должности начальника войск, предназначенных для начала штурма.
Пьер Франсуа Жозеф Боске (1810 — 1861) — французский военачальник и государственный деятель, маршал Франции (18 марта 1856), участник Крымской войны. Фотография британского военного фотографа Роджера Фентона
4-я бомбардировка
17 июня шла усиленная артиллерийская подготовка — 4-я бомбардировка Севастополя. Ночью усиленный огонь продолжался. Осадные батареи имели в своем распоряжении 587 орудий, из которых французских 421 и английских 166. При этом только 39 предназначались для отражения возможных вылазок и для действий по рейду и по Северной стороне, а остальные 548 должны были бомбардировать оборонительную линию. Французы сконцентрировали огонь на 1-м и 2-м бастионах, на Малаховом кургане, на батарее Жерве, британцы — на 3-м бастионе и на Пересыпи. Союзники надеялись, что русские укрепления будут разрушены и их не успеют восстановить в ночь с 17-го на 18-е.
Русские могли противопоставить противнику 549 орудий. Но было мало снарядов, пороха. Приходилось снимать боеприпасы с кораблей. Запас снарядов на каждое русское орудие был приблизительно в три-четыре раза меньше, чем у союзников, но были орудия, у которых боеприпасов было ещё меньше. Поэтому русские батареи отвечали реже, экономили боеприпасы.
Союзники решили, что это хороший знак. Мол, русская оборона подавлена, значительно разрушена, и победа близка.
«Сборник рукописей о Севастопольской обороне», из писем К. Р. Семякина:
«Всё слилось в один общий гул — по всей линии Севастополя шла самая сильнейшая канонада как из орудий, так и из мортир; наступил вечер, мы думали, что утихнет, — не тут-то было: надбавили ракет, да начали подходить пароходы и задавать залпы то гранатами, то ракетами, — чего и чего мы не насмотрелись; так продолжалось целую ночь, и все были на ногах; день был удушливый, а ночь жаркая по огню и от пожаров, которые начали местами оказываться, тушить их было некому, да и невозможно, ибо союзники, лишь только заметят это, так тотчас сосредоточивают туда свои выстрелы, предполагая, что там большое скопление людей».
По свидетельствам очевидцев, бомбардировка 5(17) июня, вечером и ночью, казалось, была страшнее, чем все предшествовавшие.
«По данному сигналу одновременно со всех батарей полетели на город: ядра 36-фунтовые и 3-пудовые, бомбы 5-пудовые, гранаты, брошенные павильоном из бочонка, и ракеты; огонь был так част, что промежутков, казалось, не было никаких, и всё это с визгом и шумом лопалось в воздухе и сыпалось на город, как град!.. Ужаснее картины разрушения нельзя было представить. Этот неожиданно разразившийся ад всполошил мирных жителей, которые до сего дня, вопреки приказанию и здравому рассудку, оставались в городе. При ужасном вопле женщин и детей все — кто в чем был, посреди ночи — выскочили из домов и бросились к бухте... Смерть... в полном смысле пировала в эту минуту... Так продолжался этот беспримерный в истории войн ад или огонь с обеих сторон до поздней ночи, не умолкая и не ослабевая ни на минуту. Город буквально был засыпан бомбами и ракетами, но так как все дома каменные и полуразрушены, то и гореть было нечему... Одна бомба упала в мастерскую, где приготовлялись патроны и лежало до тысячи гранат. Мгновенно патроны взлетели на воздух, а гранаты рвало исподволь... И к ужасу внешнему присоединился ужас внутренний — тушить было некому... Наступила грозная ночь на 6-е число; огонь неприятельский заметно становился чаще и сильнее; бомбы и ракеты, описывая огненные радиусы, бороздили небо; все батареи, наши и неприятельские, извергали пламя и смерть кругом себя» (Л. Духонин. Под Севастополем в 1853–1856 гг. Русская старина, 1885).
Союзники надеялись взять Севастополь к 40-летней годовщине битвы при Ватерлоо. Эта победа должна была восстановить репутацию Пелисье во Франции. Наполеон III уже грозил ему отставкой, так как главнокомандующий не направил основные силы против русской армии в Крыму.
Союзники в этот период вообще блистали оптимизмом. Они надеялись быстро взять Малахов курган, затем Севастополь. Разбить армию Горчакова у Бахчисарая, занять весь Крым. Разгромить русских на Кавказе и войти в Тифлис.
Французский художник Орас Верне. Штурм Малахова кургана французскими зуавами
Штурм. 1-й и 2-й бастионы
Штурм начался с ошибки союзников. Бригада Мэйрана на крайнем правом фланге атаковала раньше основных сил, начав движение ещё ночью. Сам Мэйран погиб в начале атаки, поэтому не мог рассказать о своем решении.
Под покровом темноты французы смогли подойти ко рву бастионов. Авангард вступил в рукопашную схватку с солдатами Суздальского и Якутского полков. Русские в кровавом штыковом бою отбросили противника. Затем французская колонна была буквально расстреляна с фронта и с правого фланга пароходом «Владимир» капитана Бутакова и другими кораблями. Французы не продержались четверти часа и отхлынули назад к Килен-балке, потеряв сотни человек убитыми и ранеными.
Уже по условленному сигналу (три сигнальные ракеты) в атаку на Малахов курган пошла дивизия Брюне, часть дивизии Отмара атаковала батарею Жерве (находилась между Малаховым курганом и 3-м бастионом).
В наступлении участвовало более 13 тыс. бойцов. Артиллерийский офицер Ершов, бывший на бруствере 2-го бастиона, вспоминал:
«На всем протяжении неприятельских траншей перед Малаховым курганом быстро двигалась густая черневшая лавина штурмующего неприятеля. Офицеры с саблями наголо бежали впереди. Впечатление было поразительное! Казалось, сама земля породила все эти бурные полчища, в одно мгновение густо усеявшие совершенно пустынное до того времени пространство».
Русские солдаты с бастионов били в упор картечью, бомбами, ядрами, ружейным огнем:
«Громада неприятелей дрогнула, взволновалась на одном месте, будто закипела на несколько мгновений и вдруг отхлынула назад, причем огонь наш, в особенности ружейный, увеличился до невероятной степени… Помню только гул и треск повсюду, волны неприятеля, несколько раз подбегавшие почти ко рву укрепления, дым и пыль направо и налево» (А. И. Ершов. Севастопольские воспоминания. СПб., 1858).
Французы пытались прорваться через оборонительную стену, соединявшую 2-й бастион с Малаховым курганом. Здесь их встретили спешно переброшенные к опасному месту три батальона Суздальского, Селенгинского и Якутского полков. Особенно отличились батальоны двух последних полков, т. н. «застрельщичьи батальоны». Там были собраны лучшие стрелки и частью вооружены бельгийскими штуцерами.
Таким образом, французы бились с лучшими стрелками. Завязался ожесточенный бой. Французы сражались отчаянно, но не выдержали натиска: «Вопли попавших в волчьи ямы, стоны умирающих, проклятия раненых, крик и ругательства сражающихся, оглушительный треск оружия — всё смешалось в один ужасный, невыразимый рев».
Французские солдаты откатились к Камчатскому редуту, к своим ближайшим траншеям.
Бригада Мэйрана, перегруппировавшись, снова пыталась атаковать. Но опять была разбита и отступила. Французы сражались храбро, но не смогли взломать русскую оборону.
Русская батарея на Малаховом кургане. Фотография Джеймса Робертсона, 1855
Корниловский бастион и батарея Жерве
Одновременно французы пытались взять бастион Корнилова, ключевую позицию у Малахова кургана. И батарею Жерве (командовал батареей мичман Пётр Жерве, герой обороны города), что позволяло зайти в тыл защитникам Малахова кургана и 3-го бастиона.
Генерал Юферов, командовавший в этот день на Корниловском бастионе, встретил французские колонны страшным картечным огнем, отразив две атаки. Тогда французы яростно атаковали батарею Жерве, где оборонялся сильно поредевший Полтавский полк. Французов расстреливали в лоб, справа били батареи Малахова кургана, а слева — 3-й бастион и выдвинутая несколько вперед от этого бастиона сильная батарея полковника Будищева.
Однако лёгкая пехота французов (зуавы), неся страшные потери, захватила батарею. Полковник Будущий погиб. Вслед за зуавами подошли и линейные батальоны. Полковник Гарнье ворвался далее со своим отрядом на Корабельную сторону, предместье Севастополя, отделяющее западную отлогость Малахова кургана от Южной бухты. Гарнье просил генерала Отмара прислать подкрепления, но первые гонцы были убиты. Когда четвёртый добрался до командования, было уже поздно. Русские отбили позицию.
Ситуация была критической. Если бы французы бросили в брешь сильные подкрепления, то Севастополю грозило если не падение, то потеря ключевых позиций.
Выправил положение генерал Степан Хрулёв, который в это время возглавлял 1-ю и 2-ю оборонительные линии. Солдаты, которые служили под его началом, любили его. Верили ему. Прискакав на белом коне к батарее и увидев, что войска, защищавшие её, отступают в полном беспорядке, Хрулёв крикнул им: «Ребята, стой! Дивизия идёт на помощь». Войска остановились. Остатки Полтавского полка во главе с капитаном Горном снова пошли в бой.
Увидев 5-ю роту капитана Островского Севского полка, которая возвращалась с работ на 3-й линии, Хрулёв подлетел к ней с криком: «Благодетели мои! В штыки! За мной! Дивизия идёт на помощь!» Севцы моментально бросились за любимым командиром. И эти 138 человек выполнили роль дивизии, которую обещал Хрулёв.
Герой обороны Севастополя, генерал Степан Александрович Хрулёв (1807 - 1870). Источник: Портретная галерея русских деятелей. СПб.: тип. и лит. А. Мюнстера, 1864-1869. Том I.
Бой был яростным. Французы стояли насмерть. Каждый домик, его руины приходилось брать штурмом. Наши солдаты лезли на крыши, разбирали их, бросали сверху камни. Врывались в двери и дома. Рубили и кололи. Наконец выбили французов, захватив в плен около 100 человек. Остальные были перебиты, сбежать от передовой позиции никто не смог.
Затем наступила очередь батареи Жерве. На помощь севцам и полтавцам пришли шесть рот Якутского полка. Батарею отбили. В жестоком рукопашном бою перебили большую часть французов. Наши войска в этих схватках также несли серьёзные потери. Так, в 5-й роте Севского полка из 133 бойцов осталось 33.
Отдельные части французской дивизии Отмара снова пытались атаковать батарею Жерве, но их отбросили. Сюда же прибыл и адмирал Нахимов, который появлялся, как обычно, в самых опасных местах. Он некоторое время руководил обороной Малахова кургана.
Генерал Ниоль, командовавший бригадой, снова вёл солдат на штурм Корниловского бастиона и Малахова кургана, но был отброшен.
Тем временем французскому главнокомандующему доложили, что командиры двух колонн Мэйран и Брюне погибли. Их войска отброшены. Когда Пелисье сообщили о поражении англичан у 3-го бастиона, он приказал войскам отступить на свои позиции.
Жан-Андре Луи Брюне (3 февраля 1803, Валансе — 18 июня 1855, Крым) — дивизионный генерал. Участник Крымской войны. Погиб при штурме Малахова кургана.
Бой у 3-го бастиона
Лорд Раглан, который предварительно поссорился с высокомерным Пелисье, сначала выжидал и видел поражение французских дивизий. Британцы выступили, когда французы, по сути, уже были разбиты.
Главнокомандующий откровенно сообщал английскому статс-секретарю лорду Пэнмору:
«Я всегда остерегался быть связанным с обязательством начать атаку в тот же момент, как французы, — и я чувствовал, что мне должно иметь некоторую надежду на их успех, раньше чем я пущу в ход наши войска; но когда я увидел, какое могучее сопротивление им оказывается, то я рассудил, что мой долг был помочь им, начав самому нападение».
То есть сначала британский командующий выжидал, надеясь, что французы прорвут оборону русских. Увидев, что французы биты, начал атаку, чтобы потом его не обвинили в срыве операции.
Англичане вышли из траншей и двумя колоннами двинулись на 3-й бастион. Русские расстреливали их в упор, англичане несли большие потери, особенно много было убитых из офицерского состава. Храбрый генерал Кэмпбелл был убит в самом начале атаки. Теперь, когда французские атаки в основном отбили, 3-й бастион мог полностью направить весь огонь своих мощных батарей на собравшихся наконец выступить англичан.
Не сумев преодолеть ров, англичане отступили. Одновременно была отброшена в исходные позиции и другая колонна англичан, шедшая с восточной стороны к 3-му бастиону.
Второстепенная операция британцев (атака на батареи, стоявшие на Пересыпи) была еще раньше ликвидирована батареями Охотского и Томского полков. Дело до рукопашной схватки не дошло, англичане бежали с полдороги.
Англичане оправдывали поражение убийственным огнём русской артиллерии. Тем, что атака была плохо спланирована и ещё хуже выполнена. Ожидалось, что русские уже сломлены и сильного сопротивления не будет. Оказалось, что всё наоборот. Враг оказался стойким и готовым к атаке. Английские солдаты в некоторых частях даже отказывались повторять атаки.
Один из английских штабных офицеров отмечал:
«Французская неудача повлекла за собой и нашу... Мы могли видеть французскую атаку на Малахов курган — и видели землю, густо покрытую трупами, когда французы отступили. Наши потери не были даже сколько-нибудь похожи на потери французов, которых выбыло из строя шесть тысяч человек, в том числе два генерала, но и у нас относительно большая пропорция убитых и раненых офицеров».
Лейтенант Пётр Любимович Жерве (1829—1907). Герой обороны Севастополя. Дослужился до контр-адмирала. В течение всех 11 месяцев Севастопольской обороны на Корниловском бастионе командовал батареей своего имени. За оказанные подвиги во время отражения штурмов и распорядительность при бомбардировках награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Святой Анны 3-й степени с мечами, Святого Владимира 4-й степени с мечами. 2 июля 1855 года произведён за отличие в лейтенанты. 16 ноября 1855 года за храбрость и распорядительность получил орден Святого Георгия 4-й степени. 10 июля 1855 года Жерве был ранен в руку и контужен в голову. Как значится в формуляре Жерве, «за блистательный подвиг, оказанный во время бомбардирования 5 и 6 октября 1854 г.», он получил «искреннюю душевную Государя Императора признательность».
Итоги
В результате штурма союзники потеряли убитыми и ранеными от 7 до 10 тыс. человек. Потери русской стороны за время обстрела и штурма составили 4800 человек. При этом русские потери 17 июня во время бомбардировки были больше, чем во время штурма 18-го.
Французы обвинили в неудаче соседей-британцев, которые опоздали с выступлением. Стоит отметить, что отношения французов и англичан не были товарищескими. Накладывала свой отпечаток историческая вражда двух великих держав. Кроме того, французы презирали англичан за их традиционную слабость на суше.
Тотлебен считал, что Пелисье неправильно выбрал направление главного удара: «Не подлежит сомнению, что если бы французы избрали для штурма 4-й бастион, редут № 1 (Шварца) и 5-й бастион и направили бы против них предварительно такой же сильный огонь, каким они действовали против Малахова кургана, то они совершенно расстроили бы артиллерийскую оборону этих укреплений... С падением же 4-го и 5-го бастионов дальнейшая оборона Севастополя... сделалась бы решительно невозможною».
Дело в том, что французам нужно было пройти до 2-го бастиона и Малахова кургана около 200–300 саженей (сажень — русская мера длины, 2,13 м) по открытой местности под сильным русским огнем. С левого фланга огонь русских батарей поддерживали пароходы «Владимир», «Херсонес», «Громоносец», «Крым», «Одесса» и «Бессарабия». А у 4, 5 и 6-го бастионов союзники уже подвели траншеи на 30–50 сажен.
Моральный дух русской армии значительно поднялся. Уже в бою многие рвались перейти в контрнаступление. Так, русские только что отняли у французов батарею Жерве и бросились дальше преследовать их, прямо под французские батареи, не слушая приказа остановиться.
«Солдаты хохотали в восторге от победы, сыпали каламбуры, колотили защищавшихся, гнали бегущих!.. Человек сто бросились в амбразуры за французами и преследовали их до самых траншей. Игра эта была весьма опасна. С минуты на минуту можно было ждать, что неприятель обопрется на свои резервы и с помощью их немедленно перейдет в наступление. Подполковник Навашин велел трубить сигнал... Куда тебе! Слышать не хотят!.. Кричат: «Бить саранчу проклятую, насмерть! Нечего отступать!» — кричали упоенные успехом солдаты. Командиры едва заставили солдат отойти на свои позиции».
Союзники на некоторое время были деморализованы. Французы и британцы обвиняли друг друга в ошибках. Фельдмаршал Раглан, которого многие считали главным виновником провала, заболел и 28 июня скончался.
Сардинский корпус, получив известие о провале штурма, в полном составе бежал с Чёрной речки в свой лагерь. Итальянцы, которых, как и турок, обычно использовали как рабочих, не желали воевать, вообще не понимали, зачем их привезли в Крым.
В Вене после русской победы сменили тон. Уже не спешили начать войну против России. Снова выжидали, куда ветер подует.
Французы и британцы, которые раньше считали, что Крымская кампания – это лёгкая прогулка, теперь относились к русским солдатам и инженерам с большим уважением. В частности, французские командиры восхищались Тотлебеном.
Памятник генералу Э. И. Тотлебену на Историческом бульваре в Севастополе. Создан в 1903 году, открыт 5 (18) августа 1909 года, восстановлен из-за повреждений в годы ВОВ в 1945 году. Авторы памятника: художник-любитель, генерал Александр Бильдерлинг и скульптор Иван Шредер.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
