Война памяти как подготовка к третьей мировой

Можно спорить, подготавливается третья мировая или уже идёт, какие фазы предшествуют крупномасштабным боевым действиям и будут ли они вообще, учитывая разрушительность ядерного оружия, однако, так или иначе, любая организация крупных масс людей (будь то организация тыла, фронта или всей страны после «ядерного апокалипсиса») требует ментальной, идеологической подготовки.

Одним из факторов победы советского народа в Великой Отечественной войне была системная, планомерная, не только технико-техническая, организационная, кадровая и т. д., но и идеологическая, ментальная подготовка к войне. Нападение нацистов в 1941 году было внезапным и вероломным в оперативно-тактическом, но ожидаемым и неизбежным в стратегическом и политическом смыслах. Советский человек готовился властью к войне. Трактористы в МТС сознавали, что трактор рано или поздно сменится танком. Участники многочисленных аэроклубов — что планеры сменятся истребителями и штурмовиками. Рабочие — что придётся вновь браться за винтовку и т. д. В СССР были трусы, были паникёры, были сачки, были шкурники и дезертиры, но, во-первых, они не задавали тональность в народе, во-вторых, даже они чётко и ясно понимали справедливость, священность и освободительный характер войны. И не только потому, что это было самоочевидно, но и в результате многолетней идеологической накачки.

Разница в присутствии и отсутствии идеологической подготовки к войне, политической аргументированности власти хорошо видна, если в американской истории сравнить корейскую (1950–1953) и вьетнамскую (1965–1974) войны. Первая велась под идеологическим прессом маккартизма и практически не оказала влияния на состояние американского общества и устойчивость власти, вторая же привела к ряду социальных кризисов. Объективная сторона американской политики того времени — гегемонистский, несправедливый характер войн — таким образом, по-разному сглаживалась субъективным фактором идеологической работы государства.

Рядовые немцы тоже вступили в войну с СССР добровольно, ведомые идеологией и планами нацистского переустройства мира, и, пока не получили по зубам под Москвой и в Сталинграде, осознание объективной провальности концепции своего расового превосходства не приходило. Историки отмечают, что после Сталинграда моральный дух фашистского фронта и тыла был не на высоте и падал с каждым днём.

Разумеется, война моторов первична, но война умов играет ключевую роль, когда отсутствует кратное преимущество в моторах. Более того, высокая мотивация, чувство опасности Родины, внутренний духовный стержень народа, свободолюбие, непреклонность и самопожертвование при правильной организации позволяют или ликвидировать, или нивелировать преимущество моторов. Можно вспомнить недавнюю историю с интервенцией прекрасно вооружённых, технически оснащённых по последнему слову вооружённых сил Саудовской Аравии в Йемен. В Сети немало видео, в которых хуситы в шлёпках, без брони и техники, с одним стрелковым оружием в руках громят опорные пункты тактикульных саудитов.

Уроки войн XX века, редкие победы западных стран и частые поражения анализируются в США и Европе. Выводы активно опробуются в подконтрольных странах, в частности на Украине, в Польше и Прибалтике. Так, большой неожиданностью для всех, в том числе для американских тактиков и стратегов, было то, что рядовой состав ВСУ и значительная часть украинского народа реально поверили в абсолютно вздорную идею враждебности России и русских к украинцам. Рядовому украинцу, даже если представить, что он не знает русского, ничем не угрожает РФ как государство. Сама идея «Россия захватывает Украину» звучит нелепо, потому что судьба Украины решается в противоборстве РФ и США. То есть значительная часть украинцев предпочла далёких и чуждых по культуре американцев и европейцев, которые не знают, не понимают, не уважают и не любят Украину и украинцев. Можно сколько угодно критиковать и не любить РФ как государство, но умирать в окопах за жёвто-блакитный трезубец, Раду, зеленско-порошенковских проходимцев по идее никто, кроме отбитых бандеровцев, хотеть не должен. Но как минимум первый год СВО таких было немало. Это означает, что идеологическая накачка сработала блестяще. Какой исторический стыд и позор ждёт украинцев, когда они осознают, что стали жертвой пыльного нацистского мифа об орде азиатских недочеловеков, угрожающих восточным границам цивилизации.

Нужно понимать, что в 2022 году на Западе поставили точку в эпохе мягкой гламурно-либеральной дебилизации своего и чужого населения. Происходит постепенный переход к оголтелой идеологической мобилизации в духе новой холодной войны с русофобией, синофобией и всеми прочими фобиями и духоподъёмными мифами. В США возвращаются к маккартизму, который исторически был творческой переработкой геббельсовщины. Как бы ни закончилось противостояние трампистов и птенцов гнезда Обамы — Байдена, как бы ни закончилась ломка французских, немецких и прочих европейских садоводов и огородников между атлантизмом и суверенитетом, массы граждан западных стран будут ментально и идейно готовить к третьей мировой войне.

Может возникнуть вопрос: почему идеологическая накачка у них — это геббельсовщина, а у нас — это советский раньше или российский нынче патриотизм? Почему у них — это милитаризация и империализм, а у нас — подготовка к отражению агрессии и стремление к свободе и безопасности? Это важный момент, на котором спекулируют и либеральная эмиграция, и некоторые иронично-цинично сетующие националисты: «Мы же не такие».

Потому что мы реально не такие. И китайцы не такие. И иранцы не такие. Все мы, страны, которые вольно и невольно противостоят гегемонии США и не желают её менять на гегемонию ЕС, не такие. И СССР был не такой. По разным причинам, но государства, противостоящие американскому империализму, — иной формации, и пока ни за кем из них не наблюдается стремлений к мировому господству, истреблению народов, насаждению выгодных только для себя порядков и т. п. Во многом причина в том, что период политического становления и формирования государств не «золотого миллиарда» пришёлся на холодную войну, которая для них была эпохой национально-освободительной борьбы.

В нашей литературе и политической повестке уже утвердилась мысль о том, что в западных странах происходит ползучая реабилитация нацизма. Невооружённым глазом это видно по антироссийским режимам в лимитрофах (на Украине, в Прибалтике, Польше), то есть в тех странах, руководство которых предало интересы своих народов, превратив государства в опорные пункты проамериканского военно-политического давления на РФ. Кстати говоря, переориентировка США с Европы на Восточную Азию вряд ли ослабит эти режимы или вызовет их крах. Они продолжат пользоваться пассивной поддержкой США и активной поддержкой Франции, Германии и ЕС. Такой актив просто так никто терять не станет.

Менее наглядно нацификация общественного сознания протекает в Европе. Хотя, например, Лавров не первый раз поясняет:

«Нет такого слова, которое охарактеризовало бы это явление. Это действительно (я сейчас не иронизирую) уму непостижимо, как Евросоюз открыто хочет возобновить европейскую идеологию нацизма, где она зародилась, где она была уничтожена, категорически запрещена Нюрнбергским трибуналом (тоже на территории Европы).

Сейчас она возрождается. Причем лидерство в этом процессе принадлежит руководителям брюссельской бюрократии. Это очень печальные события, очень тревожные события. Конечно, мы с этим мириться не будем, приложим все силы, чтобы эта идеология не поднимала голову, чтобы она была раз и навсегда уничтожена и чтобы Европа все-таки вернулась к своим ценностям».

Суть в том, что нацизм есть лишь форма, разновидность идеологического обоснования мирового господства, которое всегда и было главной ценностью Европы. Европа вообще сформировалась как место возникновения империй. В этом смысле Америка лишь догоняла Европу. Соединённые Штаты всё-таки когда-то были антиимпериалистической и антиколониальной силой. А в Европе свобода и освобождение (например, Великая французская революция) исторически всегда лишь мелькали на горизонте, быстро перерождаясь в империализм, но оставаясь предметом философского и поэтического осмысления.

Ещё менее наглядно дело обстоит с Америкой, особенно с приходом Трампа, который ситуативно переключается с России на Китай. Нацификация общественного сознания Америки обычно фиксировалась через насаждение русофобии, русской угрозы. Поскольку сейчас приоритет сменился, заметить её сложнее.

Однако и в Европе, и в США забыли даже про внешние приличия плюрализма, лютует тирания самоцензуры и искусственно раздуваемое пламя общественного порицания. Несмотря на то что «генеральная линия» иногда сильно колеблется, иметь мнение, отличное от официального, неприлично и опасно. Это уже само по себе является признаком идеологической мобилизации и подготовки.

Ключевым моментом нацификации в любой стране является фальсификация истории Второй мировой войны, искажение исторической правды и памяти, выраженные в забвении, приуменьшении роли или шельмовании советского народа, советского государства (СССР), Красной армии, Сталина.

Вторая мировая война была событием, определяющим облик XX века. Современный мир в политическом смысле есть следствие и результат Второй мировой войны. И чтобы сегодня вступить на скользкую дорожку подготовки к мировой войне, неизбежно придётся разрешить историческую аналогию с прошлой мировой войной. А это тем проще сделать, чем её история будет более фальшивой.

В Декларации президента США по поводу 80-летней годовщины победы во Второй мировой войне нет ни слова про СССР:

«В этот День победы во Второй мировой войне мы отмечаем непревзойденную мощь, силу и эффективность американских Вооруженных сил и обязуемся защищать наше священное право на свободу от всех угроз, как внешних, так и внутренних… Без самопожертвования наших американских солдат эта война не была бы выиграна, и наш сегодняшний мир выглядел бы совершенно по-другому».

Нельзя легкомысленно относиться к подобным заявлениям Трампа:

«Мы сделали для победы во Второй мировой войне больше, чем любая другая страна — несравнимо больше… Мы победили в обеих войнах, никто даже не приблизился к нам по силе, храбрости и военному мастерству».

«Мы выиграли войну. Россия помогла нам. Они потеряли 51 миллион человек. И вы знаете, нельзя забывать об этом».

«Мы никогда не должны забывать, что Россия помогла нам победить во Второй мировой войне, потеряв при этом почти 60 миллионов человек».

Это вовсе не шоуменские заскоки, а итог ревизии историографии в США. Трумэн в своё время в не менее нахальной манере заявлял, что СССР не сделал вклад в разгром Японии…

С 1990-х гг. историография Второй мировой систематически фальсифицируется в Европе. В большинстве учебников истории западноевропейских стран говорится, что решающий вклад в победу над фашизмом внесли США, а Советский Союз выстоял только благодаря ленд-лизу.

А в этом году в ФРГ появился новый государственный праздник — День ветеранов. «Файнэншл таймс» сетует, что много людей, особенно на востоке, проявили к нему скепсис, но любезно отмечает:

«Это событие символизирует глубокую трансформацию отношения немецкого общества к своим вооружённым силам и к самому понятию военной службы, особенно на фоне войны на Украине».

«Мы не могли гордиться нашими прошлыми войнами, — говорит Патрик Сенсбург, глава Ассоциации резервистов Германии. — В 50-е, 60-е и 70-е не было никакой культуры чествования ветеранов в бундесвере».

Каких ветеранов предполагается чествовать немцам, догадаться несложно. Как и то, каким теперь образом нам предлагается относиться к немцам и всем прочим европейцам, которые решили повториться в истории. Действительно проницательный немец Гегель в своей «Философии истории» писал:

«Так Наполеон был два раза побежден, и Бурбоны были изгнаны два раза. Благодаря повторению того, что сначала казалось лишь случайным и возможным, оно становится действительным и установленным фактом».

Война памяти, которую развязал Запад, является элементом идеологической накачки народных масс для подготовки к большой войне.

Война памяти и есть первая фаза нацификации.

Анатолий Широкобородов,