Физики создали «теорию всего», которая запретила нашу Вселенную. Как новая физика решает главный парадокс теории струн

На протяжении десятилетий теория струн была путеводной звездой для физиков-теоретиков. Она обещала элегантную и всеобъемлющую картину мира, где всё — от света до гравитации, от электронов до кварков — является лишь разной «мелодией», которую играют крошечные вибрирующие нити энергии. Мечта о «теории всего» казалась почти осязаемой. Но, как это часто бывает в науке, красивая идея столкнулась с суровой реальностью.

В последние два десятилетия эта стройная концепция начала давать трещины. Оказалось, что её математический аппарат порождает не одну, а бесчисленное множество вселенных, большинство из которых не имеют ничего общего с нашей. Хуже того, попытки «отфильтровать» жизнеспособные миры привели к парадоксальному выводу: наша собственная Вселенная, с её ускоряющимся расширением, по правилам самой теории струн должна была бы оказаться в категории «невозможных».

Это был настоящий интеллектуальный тупик. Однако недавнее исследование физика Эдуардо Гендельмана предлагает изящный выход, который может спасти теорию от самой себя.

Ландшафт грёз и болото разочарований

Давайте разберёмся, в чём суть проблемы. Когда в начале 2000-х физики углубились в уравнения теории струн, они обнаружили нечто ошеломляющее. Решений было не одно и не десять, а примерно 10⁵⁰⁰. Это число настолько велико, что записать его целиком невозможно — в нём единица и пятьсот нулей.

Каждое решение описывает свою уникальную вселенную со своими законами физики. Этот гигантский набор возможностей получил поэтичное название «ландшафт теории струн». Поначалу это казалось даже интересным, но вскоре стало ясно: если теория допускает всё что угодно, она не предсказывает ничего конкретного. Как найти в этом бесконечном многообразии наш дом — нашу Вселенную?

Ситуация усложнилась ещё больше, когда физики обнаружили, что сам «ландшафт» окружён куда более зловещей областью, которую они метко окрестили «болотом» (swampland). Представьте себе, что ландшафт — это острова, на которых возможна жизнь (стабильные вселенные), а болото — это трясина внешне похожих, но внутренне противоречивых теорий. При ближайшем рассмотрении они разваливаются, поскольку несовместимы с квантовой гравитацией — ещё одним столпом современной физики.

Чтобы отделить зёрна от плевел, учёные ввели строгие «критерии исключения из болота». Это своего рода служба контроля качества для теоретических вселенных. Не прошёл проверку — отправляешься в топку. И вот здесь физиков ждал шок.

Когда они применили эти критерии к стандартным моделям теории струн, выяснилось, что прошедшие отбор «правильные» вселенные не могут объяснить два фундаментальных факта о нашем мире:

1. Инфляцию — короткий, но сверхмощный рывок расширения на заре времён.
2. Тёмную энергию — загадочную силу, которая заставляет Вселенную расширяться всё быстрее и быстрее прямо сейчас.

Получился абсурд: теория, созданная для описания нашей реальности, маркирует её как «невозможную». Наша Вселенная, по всем признакам, угодила прямиком в «болото».

Динамический поворот: когда правила можно обойти

И вот здесь на сцену выходит работа Эдуардо Гендельмана. Он предлагает сместить фокус на экзотический, ранее малоизученный класс струнных моделей. Их ключевое отличие — в подходе к одной из базовых характеристик струны: её натяжению.

Представьте себе гитарную струну. Её натяжение определяет, какой звук она издаст. В стандартных моделях теории струн это натяжение — просто константа, число, которое физики вписывают в уравнения, что называется, «от руки». Это всегда выглядело немного искусственно.

Гендельман же рассматривает модели, где натяжение не задано заранее, а возникает динамически. То есть, оно само является результатом поведения струн и полей в этой модели. Это куда более естественный и фундаментальный подход. И, как оказалось, он кардинально меняет правила игры.

В чём же фокус? Дело в том, что те самые строгие «критерии болота» тесно связаны с планковским масштабом — фундаментальным пределом малости в физике, условным «пикселем» пространства-времени. В свою очередь, этот масштаб зависит от натяжения струн.

Что же это значит? Если натяжение — константа, то и планковский масштаб, и связанные с ним правила «болота» — незыблемы. Но если натяжение динамическое, то и планковский масштаб, и сами правила становятся гибкими!

Гендельман показал, что в его моделях могут возникать режимы, когда натяжение струн становится колоссальным. В такие моменты планковский масштаб тоже резко увеличивается, а строгие «критерии болота» ослабевают и становятся практически несущественными. Появляется лазейка, через которую могут «проскочить» именно те вселенные, которые раньше считались запрещёнными.

Вселенные с инфляцией и тёмной энергией — такие, как наша — снова становятся возможными в рамках теории.

Новая надежда или очередной мираж?

Конечно, работа Гендельмана — это не окончательное доказательство правоты теории струн. Это теоретический прорыв, который указывает на возможное направление для выхода из многолетнего кризиса. Он не говорит нам, что наша Вселенная именно такая, но он показывает, что теория струн достаточно гибка, чтобы, в принципе, её описать.

Это исследование возвращает надежду. Оно демонстрирует, что даже в самых абстрактных уголках теоретической физики могут найтись элегантные решения, способные примирить математику с наблюдениями. «Болото» теории струн, возможно, не такое уж и непроходимое. И где-то на другом его берегу нас всё ещё может ждать та самая «теория всего», которую физики ищут уже почти столетие. Путь к ней долог, но, кажется, только что открылся новый обходной маршрут.