Знаменитый динозавр всё-же летал, но как курица. Новые окаменелости раскрыли особенности полёта археоптерикса
Археоптерикс. Одно это имя вызывает в воображении образы затерянного мира, переходного звена между грозными динозаврами и привычными нам птицами. И вот, спустя более полутора веков с момента первой находки, этот пернатый ящер юрского периода вновь оказался в центре внимания. Новейшее исследование ископаемого образца, недавно пополнившего коллекцию Филдовского музея в Чикаго, проливает свет на одну из самых интригующих загадок: как же всё-таки летал археоптерикс? И летал ли вообще так, как мы себе это представляем?
Из частных рук — под сканер учёных: История чикагского экземпляра
Представьте себе: окаменелость, пролежавшая в частной коллекции более двадцати лет, наконец, попадает в руки специалистов. Это не просто очередной камень с отпечатками — это один из наиболее полных и детализированных скелетов археоптерикса, известный науке. Восторг палеонтологов Филдовского музея, и в частности Цзинмая ОКоннора, ведущего автора исследования, был неописуем. Но за первым восторгом последовал закономерный вопрос: а что нового можно узнать о существе, которое изучают уже так давно?
Оказалось, очень многое. Сохранность чикагского образца превзошла все ожидания. «От кончика морды до кончика хвоста», как выразился ОКоннор, ископаемое хранило массу неизвестной ранее информации. Но добраться до неё было непросто.
Заглянуть под камень: Технологии на службе палеонтологии
Основная сложность заключалась в том, чтобы отделить хрупкие окаменелые кости от окружающей породы, практически неотличимой по цвету. Тут-то на помощь и пришли современные технологии. Представьте, что у палеонтологов появился своего рода рентгеновский аппарат, только способный создавать трехмерную карту спрятанных сокровищ. Компьютерная томография (КТ) впервые была применена для изучения полного скелета археоптерикса. Она позволила виртуально «заглянуть» внутрь каменной плиты, точно определив расположение каждой косточки с точностью до миллиметра. Это всё равно что иметь сверхточное зрение, позволяющее не повредить бесценный экспонат при его подготовке.
Но и это ещё не всё! Исследователи знали об одной интересной особенности окаменелостей из Зольнхофенских известняков в Германии (именно оттуда родом все известные археоптериксы). Мягкие ткани в этих отложениях под воздействием ультрафиолета начинают светиться — флуоресцировать. Этот «волшебный фонарик» помог выявить мельчайшие детали, ускользающие от невооруженного глаза, — например, отпечатки чешуек на пальцах лап древнего ящера.
Не просто клюв: Что рассказала голова археоптерикса?
Особое внимание учёные уделили строению черепа, а конкретно — костям нёба. Зачем, спросите вы? Дело в том, что эти, казалось бы, незначительные детали помогают понять эволюцию так называемого краниального кинетизма. Звучит мудрёно, но на деле это очень важная штука. Краниальный кинетизм — это способность современных птиц двигать клювом (или его частями) независимо от остальной части черепа. Подумайте о дятле, долбящем кору, или о попугае, ловко расправляющемся с орехами. Именно эта подвижность черепных костей позволяет птицам использовать свои клювы как многофункциональные инструменты, что, как предполагается, и способствовало их невероятному эволюционному успеху — сегодня на планете более 11 000 видов птиц! Находка у археоптерикса признаков, указывающих на ранние этапы развития этой способности, — это ещё один штрих к портрету нашего далёкого предка.
Секрет полёта: Перья, которые изменили всё
Но, пожалуй, самое захватывающее открытие касается непосредственно полёта. Цзинмай ОКоннор признался, что именно эта часть исследования — его любимая. И не зря! Чикагский образец предоставил неопровержимые доказательства того, что археоптерикс действительно использовал свои крылья для полёта.
В чём же секрет? А секрет в особых перьях, называемых третичными маховыми. Они располагались на очень длинных, по сравнению с современными птицами, плечевых костях археоптерикса. Если у вас длинное плечо (верхняя часть «руки» крыла), то между маховыми перьями, крепящимися к предплечью и кисти, и телом образуется зазор. Воздух, проходящий через этот зазор, нарушает создание подъёмной силы — и прощай, полёт!
Большинство современных птиц решили эту проблему, «укоротив» плечевые кости. Археоптерикс же пошёл другим путём: его длинные плечи были покрыты пропорционально развитыми третичными маховыми перьями, которые как бы «заполняли» этот критический промежуток. У многих других оперённых динозавров перья на передних конечностях заканчивались на уровне локтя, и третичных маховых у них не было. Вот и получается, что они, хоть и были «в перьях», летать, как археоптерикс, не могли.
Курица или сокол? Разбираемся в лётных навыках
Итак, археоптерикс летал. Но как? Не стоит представлять его парящим орлом или стремительным соколом. Большинство исследований, включая и это, склоняются к тому, что его полёт больше напоминал порхание курицы или фазана — короткие перелёты, возможно, планирование с возвышенностей. Далеко не аэродинамический шедевр, но всё же — полёт!
Кроме того, учёные предполагают, что роскошные перья археоптерикса могли служить не только для полёта, но и для демонстрационного поведения — например, для привлечения партнёров или отпугивания соперников. Примерно как павлиний хвост, только многофункциональнее.
Больше чем просто перья: Наследие археоптерикса
Что ж, чикагский археоптерикс в очередной раз подтвердил свой статус ключевой фигуры в понимании эволюции птиц. Он не был первым динозавром с перьями и даже не первым с «крыльями» (если под крыльями понимать просто оперённые передние конечности). Но, по всей видимости, он был первым динозавром, кто сумел использовать эти перья для настоящего, хоть и несовершенного, полёта.
Каждая новая деталь, извлечённая из древних камней, приближает нас к пониманию того, как природа совершила один из своих самых удивительных скачков — превращение наземных ящеров в покорителей воздушного океана. И кто знает, какие ещё тайны хранит этот удивительный пернатый вестник из далёкого прошлого? Одно ясно: история археоптерикса ещё далека от завершения.
