Европейские камикадзе или восточные варвары?

Если спросить у меня, как у автора и как у человека, о том, как я отношусь к вопросам добровольного жертвования собой во имя высшей цели, то, как человек русский, понятно, что отнесусь к этому с пониманием и уважением.

А как не уважать выбор великих предков, старавшихся даже в самой безнадежной ситуации нанести урон противнику? Мы сегодня о таранах и камикадзе, да. Тема в целом поднятая не раз, но сегодня я хотел бы рассмотреть ее через две линзы – Запада и Востока. Обещаю – будет познавательно.



Итак, начнем с воздушного тарана.


Советский таран вовсе не был героическим суицидом, как это сегодня пытаются показать некоторые организмы с той стороны и купленные ими на корню недоумки отечественного розлива. Да, их в борьбе за некую «правду той войны» становится всё больше, но мы ещё повоюем.

Таран — это был довольно сложный прием, основной целью которого являлось уничтожить самолет противника и желательно не угробить свой, потому что за это командование по голове (особенно в начале войны) не гладило. Каждый самолет на счету был, и просто так разменивать никто не разрешал.

Правда, советские лётчики и без того свои машины старались не гробить. Лучший пример – действия Александра Покрышкина, до последнего тащившего из окружения свой подбитый МиГ-3 и сжегшего его, когда стало понятно – с ним не пробиться. А Як-1, с которым мучился Покрышкин, но утащивший из-под носа у противника и отдавший потом в хорошие руки?

Это вам не чудо-пилот Хартманн, который при малейшей угрозе прыгал из самолета.

Огненный таран, как это сделал Гастелло и многие его последователи и предшественники, — это немного другое. Это был выбор — или плен, или смерть, но забрать с собой как можно больше врагов. Высшая степень героизма, выраженная в таком личностном выборе, и больше тут говорить не о чем.

Таран же обычный — это другое. Это действительно сложный маневр, при котором опытный пилот не просто врезался в машину противника, нет. Наоборот, такой летчик старался максимально повредить самолет противника и минимально — свой. Отмечены случаи, когда летчики совершали за бой по два тарана, после чего сажали свои самолёты на аэродроме. На своем аэродроме.

Лучший пример здесь — Герой Советского Союза Борис Иванович Ковзан, который за время войны четырежды брал врага на абордаж, при этом трижды он возвращался на своём самолёте обратно на аэродром.


Кстати, если вы думаете, что звание Героя Советского Союза Ковзан получил за свои тараны – не угадали! Да, его представили в июле 1942 года за три тарана к званию Героя, но в штабе 6-й воздушной армии представление «зарезали» и поменяли на орден Красного Знамени.

Почему так? Всё просто: если ты истребитель, то в соответствии с Уставом должен «максимально эффективно использовать технические возможности своего самолета и его вооружения для нанесения противнику максимального урона». То есть истреблять самолеты противника пушечно-пулеметным огнем.

На каких самолетах Ковзан совершал тараны?

2 – на МиГ-3, 1 – на Як-1, 1 – на Ла-5.


МиГ-3 – самолет очень сложный, и очень многое зависело от его набора вооружения. Пока МиГ-3 Александра Покрышкина был пятиточечным, три из которых были пулеметы Березина калибром 12,7-мм, все было более-менее прилично. Когда крыльевые крупнокалиберные пулеметы были убраны, проблемы начались даже у такого классного бойца, как Покрышкин. Стрекотать ШКАСами по «Юнкерсу-88» – то еще занятие, о чем Покрышкин честно и написал – не получилось.


Як-1 – более серьезный в плане вооружения самолет, чем «обезжиренный» МиГ-3. 20-мм пушка и два пулемета 7,62-мм в носовой части – это более эффективно, чем вооружение МиГ-3.


Ла-5 – самолет, в котором думать о таране не стоит. Но Ковзан был ранен, у него был поврежден глаз, и его стремление уничтожить противника в такой ситуации вполне понятно.

Кстати, в 1944 году, 23 сентября, по ВВС РККА был зачитан приказ за подписями Командующего ВВС Красной Армии Главного маршала авиации Новикова, Член Военного совета ВВС Красной Армии генерал-полковника авиации Шиманова и Врид. начальника штаба ВВС КА генерал-лейтенанта авиации Кроленко, в котором разъяснялось применение тарана.


То есть, в 1944 году командование ВВС РККА было озабочено потерями летного состава и боевой техники в результате таранов. И настоятельно рекомендовало применять таран только в крайних случаях.

Очень логично. Таранов реально стало меньше, но их практиковали до 1945 года, особенно когда началась война с Японией. Японцы в 1945 году вовсю применяли тактику камикадзе, так что наши ответили тем же.

Что касается Бориса Ивановича Ковзана, то звание Героя Советского Союза он получил в 1943 году. Но не за четыре тарана, а за сбитые самолеты противника. Всего за годы войны Ковзан совершил 360 боевых вылетов, провёл 127 воздушных боев, сбил 28 немецких самолётов, из них один в группе.

Да, вот самое время поговорить о японцах. О камикадзе.


1944 год. Япония терпит одно поражение за другим. Атолл Мидуэй, остров Сайпан, залив Лейте.


Командующий первым воздушным флотом вице-адмирал Такидзиро Ониси, человек довольно своеобразного склада ума и психики, принял решение сформировать специальный ударный отряд лётчиков-смертников. Ониси заявил:


Ониси стал известен как «отец камикадзе».

Еще одно его высказывание:


Да, сейчас многие проведут параллели с «тотальной войной», объявленной Гитлером в 1945 году, действительно, сходство есть.

По данным японского историка Хацухо Найто, в атаках камикадзе в 1944-1945 годах погибло 2525 морских и 1388 армейских лётчиков. Был ли должный эффект от такого уничтожения 16 авиационных полков Японии того времени?

Японские военные заявили гибель от атак камикадзе 81 корабля и повреждение 195 кораблей. По американским данным, потери составили 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей. То есть 14 летчиков на корабль по японской версии или 12 по американской. В любом случае, потопление/повреждение одного американского корабля обходилось в полноценную эскадрилью личного состава ВВС императорской армии и флота Японии.


Да, был еще психологический момент от этих атак. И американские военные действительно поняли, что если придется захватывать Японские острова, там будет очень жарко в плане потерь. Потому в ход пошли сперва атомные бомбы, а когда они не оказали нужного эффекта, в ход пошел Советский Союз. И на этом Япония капитулировала.

В общем, разница видна невооруженным глазом. Конечно, психология русского человека изрядно отличается от японца, это ясно и понятно. За японца решало его командование, сказав: «Пойди и умри за Японию!». И японцы шли и умирали. И лучшая картинка к этому – соотношение потерь американцев и японцев во время операций по освобождению захваченных японцами территорий. Японские бойцы действительно умирали как-то… бездумно.

У нас тоже было «За Родину!», вот только разница была в том, что да, умереть за Родину были готовы, но, судя по итогам, предпочитали, чтобы умирал противник. И тут можно говорить всё, что угодно (а некоторые и говорят), но факты — штука упрямая. Тараны у нас были частым явлением в начале войны, но уже к концу сильно сократились. Незачем было, и так ломили.

И самое главное — на тараны наши летчики шли не по приказу. По личному выбору, принимая решение самостоятельно. Потому — понимаем, принимаем, уважаем и преклоняемся.

Камикадзе… Ну тут иначе. Не уважать поступок японского летчика, прорвавшегося через истребители и огонь корабельной ПВО, нельзя. Он так трактовал свой долг перед страной, так работала его голова вместе с душой. И в камикадзе-то никого не гнали, в отличие от Германии образца 1945 года, в Японии камикадзе все были добровольцами. Ониси предложил умереть таким образом, летчики согласились. Уважаю, даже в чем-то понимаю. Принять – увы.


Помогли камикадзе отстоять территории? Уничтожить американский флот? Сдержать продвижение американцев и союзников? Нет. Просто Ониси не видел другого выхода, как начать сжигать в огне войны всех летчиков ради достижения весьма призрачных целей.

Кстати, сам Ониси почему-то не спешил сесть в кабину самолета-камикадзе. Очень даже спокойно так сидел в Токио и только после Указа о капитуляции Японии устроил 15 августа себе сэппуку, да еще и отказавшись от помощи ассистента (это который голову сносит, дабы избавить от мучений), промучившись в агонии почти 12 часов. Ну, в общем, как есть позер. Но страстно желавший уничтожить 20 миллионов японцев во имя высшей цели.

Вот такой у нас Восток. Мы же исторически как-то вот и Восток, и Запад, всего понемногу, такое среднее арифметическое, если хотите. И различия между нами и японцами есть.

Так, а что у нас там с Западом, как насчет господ благородных рыцарей, как у них в этом плане?

А у них полный порядок. Немного о Германии. Несмотря на то, что дела германские к 1945 году ничем не отличались от дел японских, то есть трещало всё по швам, таких вот примеров самопожертвования не наблюдалось.

Более того, несмотря на призывы Геббельса к самопожертвованию во имя Рейха (вот не будем Германию полоскать, хорошо?), желающих сделать это особо не наблюдалось. Да, было создано специальное подразделение смертников, которые должны были таранами уничтожать американские и британские бомбардировщики. И что?

И ничего.

Достоверно не зафиксировано ни одного таранного удара в исполнении летчиков Люфтваффе. НИ ОДНОГО. Все эти примеры (не больше десятка, кстати) выдуманы либо британцами, либо нашими любителями лизнуть орла-с-венком-и-солнцем. Доказательств полно, но мы о них поговорим в более грязной теме, здесь им не место. Достаточно того, что в среде российской либеральной интеллигенции достаточно тех, кому нравится выдумывать подвиги немцам. И выдумывают же!

Но если смотреть серьезные документы, то вот они не зафиксировали ни одного тарана в исполнении немецких летчиков. Да, общеизвестно, что храбрые пилоты Люфтваффе и в лобовые атаки ходили с большой неохотой, а уж выходили из них и вовсе как наскипидаренные.

Парадокс, и это при том, что уровень подготовки летного состава Люфтваффе был очень высоким до 1943 года. А вот кишка была тонка, и это подтверждается кучей мемуаров, воспоминаний, протоколов допросов немецких летчиков, попавших в наш плен. И на этом ставим точку.

И тут вопрос не только к лётчикам, оно в принципе весь Вермахт навоевался к 1944 году. А в 1945 всё просто посыпалось под ударами РККА и рухнуло.

Ну и вот у нас на закуску господа британцы…


И здесь у нас не тараны, этим англичане тоже не блистали. Опять же были «британские тараны» самолетов-снарядов «Фау-1», но это были не тараны от слова «совсем». Британский летчик подводил свой самолет к летящей «Фау», своим крылом, подведенным под крыло немецкой штуковины, переворачивал «Фау», гироскопы слетали, самолет-снаряд терял ориентацию и падал. Как на мой взгляд – развлекуха чистейшей воды, «Фау-1» вполне нормально уничтожались пулеметами калибра 7,62-мм. Демонстрация молодецкой удали и умения владения самолетом – вот что есть на деле «британский таран».

А вот камикадзе у британцев были.

Всё началось в 1940 году, после «блестящей» англо-французской кампании, в результате которой у Германии появились аэродромы и базы подводных лодок на Атлантическом побережье.

Учитывая, что немцы прекрасно знали, насколько Британия зависит от поставок из США, Канады и колоний, особенно в плане продовольствия и стратегических материалов, неудивительно, что, как и в Первую Мировую войну, немцы решили устроить британцам «веселую жизнь».

Аэродром Бордо-Мериньяк принял к себе Focke-Wulf Fw.200 «Condor» из состава 40-й бомбардировочной эскадры KG.40. Отсюда «Кондоры», которых Черчилль назвал «Бичом Атлантики», могли вылетать на патрулирование акватории Атлантического океана, обнаруживать конвои и наводить на них стаи немецких подводных лодок.


Впрочем, «Кондоры» и сами неплохо справлялись с работой бомбардировщиков: с июня 1940 года по февраль 1941 года ими было потоплено более 40 грузовых судов общим водоизмещением около 365 000 тонн.

Так как Британия перед Второй мировой имела не так много полноценных авианосцев (9 вместе с кораблями еще Первой мировой войны), а к 1942 году три уже были потоплены, плюс два ушли на дно в 1942-м, ситуация была так себе.

Усиление корабельной ПВО не решало проблемы, потому что, во-первых, требовало огромного количества стволов, а во-вторых, «Кондор» спокойно мог летать на высоте 5–6 км, куда автоматы 20–40-мм просто не достреливали, не говоря уже о том, что самолет на такой высоте обнаружить не так-то просто. Плюс у «Кондора» был свой локатор «Хоэнтвилль», благодаря чему экипаж самолета мог обнаруживать корабли с безопасного для себя расстояния.

В целом же, британцы не рвались вооружать свои торговые суда по полной программе, обычно это ограничивалось 1 орудием 102-мм (зачастую старой модели), 1-2 зенитными автоматами или того проще – пулеметами. В общем, если отбиться от подводной лодки, у которой закончились торпеды, еще как-то было можно, то вот от самолета более чем сомнительно.

Собственно, потому «Кондоры» так и беспредельничали в Атлантике: слишком много преимуществ перед торговым судном имел этот выдающийся самолёт.


Кому пришла в голову такая светлая идея, британцы, кстати, молчат. Долго искал, признаюсь, не нашел пока. Но в чью-то голову (явно не летчика, а какого-то лорда) пришла идея, выродившаяся в создание так называемых «Торговых авианосцев»: CAM (catapult aircraft merchant (ship)) и МАС (merchant aircraft carrier).


Первые — просто прелесть! САМ представляли собой обычные грузовые корабли, на которых монтировалась катапульта с самолётом. Этим самолётом стал «Харрикейн» первой серии. Ну, он вроде как прочный (правда, первый экземпляр на испытаниях развалился при первом старте и убил лётчика), недорогой и всё такое.

Корабли оборудовали простейшей ферменной катапультой и такой же системой запуска самолетов при помощи порохового ускорителя.


Самолеты получили прозвище «Харрикэт» или «Катафайтер». Интересный момент: летчики для катапультных истребителей на торговые суда направлялись из Королевских ВВС, а на военных судах «Катафайтеры» поднимали в воздух морские пилоты Королевского флота.

Однако вот еще вам пример рыцарского отношения: корабли данных классов в составе ВМФ не служили и считались частью торгового флота. В связи с этим Адмиралтейство не афишировало их существование и деятельность, а вот каково было военным пилотам на гражданском судне и каким бы они в случае чего пользовались статусом — вопрос…

Итак, идет конвой, сигнальщики или радиометристы обнаружили вражеские самолеты. Дана команда на старт, «Харрикат» взлетает… в один конец. Сами понимаете, что у корабля нет полетной палубы, самолет принимать некуда. Значит, после отражения атаки этот старый «Харрикат» либо направляется в сторону берега и там садится, либо булькает в воду. А пилот обязан отстегнуться, открыть фонарь, выбросить надувную лодку, выпрыгнуть сам, как-то найти свою лодочку и в ней ждать, пока подберут свои. Занятые, если что, отражением воздушной атаки.

Ладно, если это Атлантика в ее центральной части и не зимой. Но «Харрикейны» были на кораблях в составе полярных конвоев в СССР…


Да, кстати, такой еще нюанс: ускорители могли вытолкнуть с катапульты самолет максимальным весом около 3400 кг. Нормальный взлетный вес обычного «Харрикейна», без усилений, составлял около 3000 кг, так что о подвесных баках и прочих удовольствиях можно было не мечтать. Учитывая еще необходимость брать на борт спасательный набор – так себе перспектива.


Наверное, именно поэтому летчики САМ совершили всего 9 боевых вылетов. Всего было переоборудовано в САМ 27 судов, но, увы, почему-то эффективность этих кораблей оказалась так себе. Да, по британским данным, летчики САМ сбили 7 «Кондоров» и 4 Не-111 за девять вылетов, и это, возможно, дорогого стоило, но переоборудование 27 судов в САМ, из которых, кстати, немцы потопили 10, явно обошлось дороже.

Второй тип торговых авианосцев, МАС, являлись кораблями с надстроенной поверх корпуса полетной палубой без ангара и могли принимать самолёты после вылета. Задачи оставались теми же.


В целом, конечно, идея была… идеей. Когда 3 августа 1941 года экипаж «Кондора» в Атлантических просторах нашел конвой SL-81, шедший из Сьерра-Леоне в Британию, он никак не мог предполагать, что ему навстречу вылетит «Харрикат». А он вылетел, запущенный с корабля «Маplin», под управлением лейтенанта Роберта Эверетта. И сбил «Кондора», экипаж которого просто не был готов к такому развитию событий. Это был первый случай, когда «Харрикат» сбил немецкий самолет над морем.

А что Эверетт? Начал тонуть вместе с самолетом. Немцы опомнились и прилично наделали дырок в британском перехватчике. И Эверетт решил приводниться. А самолет камнем пошел на дно, и бравый лейтенант смог выбраться из кабины на глубине почти 10 метров. Выплыл и был подобран своими, хотя всё могло бы быть и более трагично.

За это лейтенант Эверетт был награжден орденом «За выдающиеся заслуги». Да, эта награда выдается в Британской армии и флоте офицерам от майора и выше, но Эверетта награждал сам король Георг VI, а короли, сами понимаете, выше условностей.

А через пять месяцев после своей удачной атаки и волшебного спасения, 26 января 1942 года, капитан-лейтенант Роберт Эверетт, вылетев на задание с базы «Heron II», погиб в результате крушения своего самолета на пляже близ Королевской военно-морской авиабазы Чарлтон-Хоторн.

В апреле 1942 года CAM-корабль впервые сопровождал конвой PQ-14, направлявшийся в порты Советского Союза. В этом походе летчик «Харрикэта» сбил Ju.88, но его самолет был поврежден огнем зенитной артиллерии, летчик погиб.

В общем, как видите, не получилось. Идея камикадзе на британский лад не получила признания у самих камикадзе. Действительно, как-то в 1942 году садиться в кабину самолета, выпущенного в 1936 году, немножко укрепленного, чтобы лететь в никуда, — это как-то не по-джентльменски.

Всего было построено 50 штук Sea Hurricane IA и 340 штук Sea Hurricane IВ. То есть 390 самолетов и, скорее всего, около 200 летчиков привлекли. Самолеты-то расходный материал в этом случае. И в результате – 9 боевых вылетов.


В целом, надо подытожить, что с самопожертвованием у господ культурных европейцев было несколько не так, как у восточных варваров. Точнее, совсем никак. Не принято было идти в лобовую, таранить противника, когда закончились патроны, направлять свой подбитый горящий самолет на позиции противника или в его корабль. Как-то это не укладывалось в головах европейцев, не важно, немцев, британцев, французов, итальянцев.

Но идея с катапультными камикадзе тоже не смотрится рыцарски-европейски. Честно признаем, что выжить там было немного шансов, и не потому, что садиться надо было на воду (а температура ее разная, в Северном море одна, в Средиземном другая, плюс акулы), а потому, что, выполнив задание, надо было лететь поближе к своим. Ведь плюхаться в воду надо было рядом со своими кораблями, дабы успели выловить. А в бою кто там будет смотреть, что за самолет ломится к кораблю? Кто с километра в запарке точно определит, свой или чужой?

Кстати, в конвое PQ-14 именно так летчик и погиб – свои отстрелялись по полной программе в горячке боя. Претензии – да какие могут быть претензии, когда торпедоносцы атакуют…


Знаете, честно говоря, какое-то странное ощущение вызывает прочтение всей этой информации. Вот они нас варварами называли. А себя такими возвышенными, с высокими и чистыми идеалами. Воюющими по законам рыцарской чести, которые неведомы варварам с Востока.

Читал у британцев (вообще гнилая напрочь нация, причем генетически прогнили, на уровне ДНК), каким жестоким и плохим человеком был Покрышкин. Ведомых терял. Сбитого немецкого аса расстрелял в воздухе, когда тот на парашюте спасался. Да, Покрышкин потерял своего ведомого Березкина. В бою над Кубанью, где немцев было вдвое против наших. А то, что какой-то немец расстрелял Березкина, который тоже выпрыгнул с парашютом, видели на земле. И рассказали.

И простите, с какого Александру Ивановичу жалеть немца? Оправдан, знаете, по всем пунктам. Не было у нас войны по рыцарским законам, и нечего об этом говорить. А вот про то, как союзники уморили почти миллион немецких военнопленных в своих лагерях голодом, — об этом написано много. Немцами, которые выжили.

Знаете, это вот позерское рыцарство, война в белых перчатках (тут уместно еще вспомнить, как цивилизованные немцы, французы и британцы травили друг друга газами под Ипром и Марной) — это как-то совсем не для нас. Годы после войны это только подтвердили. Таран — это варварство? Да не вопрос. А как оценивать то, о чем было написано выше в адрес европейских «рыцарей»? Наверное, лучшим термином будет трусость. Ну и доминирующий инстинкт самосохранения.

И мы сегодня наблюдаем за тем, как все это умножилось у господ европейцев и превратило их в непонятную субстанцию. Но какое, скажем, нам до этого дело, если события последних трех лет явно свидетельствуют о том, что тот дух, который бросал наших предков на пулеметы и вражеские самолеты, он никуда не делся? И как Европа вообще собирается воевать с Россией, кроме снабжения ВСУ? Это, конечно, тема отдельного повествования и анализа, но если 80 лет назад те же немцы и британцы не являли собой образцов высокого духа за редким исключением, о чем мы будем говорить сегодня?

Наверное, о том, что быть восточным варваром намного более почётно, чем западноевропейским «рыцарем».