Криштован да Гама — освободитель Абиссинии

Когда в 1498 году Васко да Гама достиг Индии, португальцы первым делом начали уничтожать местную торговлю, дабы наладить новую схему, в которой им отводилась бы главная роль. Но, как выяснилось, для осуществления подобных планов желательно иметь в регионе союзников. И португальцы их нашли...


Надо сказать, особого выбора у подданных короля Мануэла I не было: в войне, которую они вели с османами (после появления здесь португальцев местные султаны в очередь к Великому Турку выстроились — никто иной оказать сопротивления наглым пришельцам оказался не способен) за контроль над Индийским океаном уже лет двадцать, союзником короля Португалии могла быть только Эфиопия (на тот момент — Абиссиния) — единственное христианское государство в округе.



О наличии такой страны португальцы знали от паломников в Иерусалиме, которые регулярно встречали у Гроба Господня своих коллег из Абиссинии. Кроме того, массу сведений (как правило, весьма сказочного свойства) давала книга Марко Поло, описавшего царство богатого и могущественного Пресвитера Иоанна. Правда, венецианец его помещал где-то в Индии, но с Индией португальцы уже были прекрасно знакомы и знали, что никакого христианского царства там нет, и переместили его в Африку.


В 1514 году ко двору португальского короля Мануэла I прибыл с посольством от Абиссинского негуса негести армянин Матфей. Он привёз в Португалию письмо императрицы Ылени, в котором она напоминала о популярном на Востоке пророчестве о том, что придёт «Король франкский, поднимется и положит конец правлению мавров». Пророчество Мануэл тут же примерил на себя, и представленное ему понравилось!

Надо сказать, что Абиссинией на тот момент правила династия, возводившая себя к царю Соломону и царице Савской. Кстати говоря, достаточно обоснованно: с VIII века до нашей эры здесь существовала колония выходцев из Сабейского царства, располагавшегося на территории современного Йемена. Империя негусов негесте успешно расширялась весь XV век, успешно сопротивляясь граничившим с ней со всех сторон «воинам ислама» и даже навязывая им вассалитет.


Но менялся климат, на границу с империей, в нынешнее Сомали, хлынули племена оромо и сомалийцев, одновременно под ударами португальцев остались без работы моряки и торговцы из Зейлы, с падением морской торговли обеднели погонщики верблюдов и караванщики. А когда в султанат Адаль проникли суфии, проповедовавшие джихад, и османы, имевшие артиллерию, вся эта разрозненная людская масса нашла применение своим силам.

Когда власть при формальном султане Адаля, Абу Бекре I, захватил талантливый полководец, имам Ахмед ибн Ибрахим аль-Гази по прозвищу Грань (Левша), дефицита в солдатах он не испытал. В 1525 году он впервые разбил абиссинское войско, вторгшееся в султанат. В 1527 году повторил удачный опыт: в шестидневном сражении разгромил христиан и призвал местные племена под знамёна джихада. В общем, к январю 1540 года от Абиссинской империи остались рожки да ножки, негус негесте Давид II скитался по окраинам бывшей своей страны, местные феодалы от него отвернулись, перейдя под руку Граня, император умер в безвестности, передав власть сыну Гэлаудеуосу.

У нового императора была суперсила — отряд численностью 60 человек (учитывая, что у его отца было всего шесть человек — много!). Но ему удалось возобновить заключённый ещё при бабке Ылени (сводной бабке: сама Ылени была бесплодна, и династия продолжилась от другой жены императора Зара-Якоба) союз с португальцами. Эти обстоятельства и вылились в поход младшего сына Васко да Гамы — Криштована...


На помощь негусу негести дона Криштована отправил брат — Стефан, бывший губернатором Португальской Индии. Отряд, высадившийся в порту Массауа «в субботу 9 июля 1541 года в конце дня», был невелик: 400 человек, вооружённых пиками и мушкетами (иногда пишут про аркебузы, но в португальских хрониках автор встречал только мушкеты) и несколько пушек, судя по описаниям, небольших. Кавалерии практически не было, но в походе португальцам удалось достать аж восемь лошадей и сформировать небольшой кавалерийский отряд.


Первым делом дон Криштован посетил мать императора, императрицу Себлу Вонгел, спасавшуюся от воинов Ахмеда Грани на неприступном холме Дебре Даммо, куда попасть можно было лишь в корзине, спускавшейся с холма на канате. Императрица приняла решение поучаствовать в предприятии — её присутствие должно было помочь португальским союзникам в снабжении продовольствием. Заручившись присутствием императрицы, дон Криштован, переждав сезон дождей, выступил в поход.


По дороге португальцы продемонстрировали абиссинцам своё боевое искусство, взяв штурмом, с минимальными потерями, холм, местными жителями считавшийся неприступным. Наконец, дорогу португальскому отряду преградил «король Зейлы» — Ахмед Грань, с отрядом (по португальским данным) в 15000 сомалийских лучников, 1500 всадников и 200 турецких аркебузиров. Полководец стоял под двумя белыми знамёнами с красным полумесяцем и одним красным с белым полумесяцем.

Он отправил к Криштовану посла с письмом, требовавшим от португальцев вернуться, поскольку он уже 14 лет правит этой страной, и здесь не существует других правителей кроме него. Вместе с посланием Левша передал португальскому предводителю монашескую сутану с капюшоном и чётками, намекая, чем тому стоит заняться. В ответ дон Криштован написал на арабском языке, который, по его мнению, Грань по-любому должен был знать, письмо, в котором объяснил, что завтра «король Зейлы» сам сможет увидеть, чего стоят португальцы в бою, а также передал пинцет для выщипывания бровей и зеркало — прозрачно намекнув на сексуальную ориентацию имама.


На утро португальцы решили атаковать: сидя в лагере, можно было только с голоду помереть — нападать Ахмед Грань не спешил. Криштован приказал поставить пушки на повозки, императрицу со свитой поместить в центре колонны, в кольце из солдат. На рассвете 4 апреля 1542 года отряд вышел навстречу врагу. Мавры выступление отряда заметили не сразу, будучи поражены подобной наглостью. Они сразу же затрубили в трубы, забили в литавры и открыли огонь. В ответ на огонь португальских пушек и мушкетов турецкие аркебузиры бросились в бой, осыпая врага градом пуль. Грань, увидев, что турки вступили в бой, также атаковал строй португальцев с отрядом из 500 всадников, но атака не задалась: лошади пугались канонады и отказывались скакать на позиции отряда.

Исход боя решили португальские мушкетёры: ядра и мушкетные пули произвели на бойцов Левши неизгладимое впечатление, и джихадисты отступили. Сам имам попытался атаковать, но получил пулю в бедро, кроме того, под ним убило лошадь. Криштован также был ранен в ногу, но поле боя осталось за португальцами. Потери войска Граня составили 40 сомалийских всадников и 30 турок — конницы, чтобы преследовать противника, у сына Васко да Гамы не было, португальцы потеряли убитыми 11 человек, за ранеными взялась ухаживать сама императрица Селестен Вонгел. Абиссинский патриарх из её свиты уверял, что видел, как Св. Иаков лично помогал союзникам негуса негесте в бою.


После боя дон Криштован отправил гонца в Массауа — поведать губернатору о победе и просить подкрепления. Отряд отдыхал всю Пасхальную неделю, а на следующее после Пасхи воскресенье продолжил свой поход. Впрочем, «король Зейлы» был неподалёку: за то время, пока португальцы отдыхали, к нему подошло подкрепление — 500 всадников и 3000 пехотинцев под командованием Гарада Амара.

На этот раз Левша командовал боем с носилок — он ещё не оправился от раны и не мог сидеть в седле. Поэтому наиболее активным из сомалийских командиров был недавно прибывший Гарад Амар. Он лично возглавил атаку 500 всадников на строй христиан, но огонь случайно загоревшейся пороховницы (от чего погибло 2 и получило ожоги 8 португальцев) испугал лошадей и сорвал атаку — только сам эмир и 4 или 5 всадников «сами бросились на наши пики и погибли, подобно доблестным рыцарям».

Армия имама Адаля бросилась бежать, но португальцы не имели возможности её преследовать без нормальной конницы. Победа стоила Криштовану жизни 14 солдат, ещё 60 было ранено (4 или пятеро из них впоследствии скончались), но вскоре после сражения к нему прибыло подкрепление: 30 всадников и 500 пехотинцев. Впрочем, подкрепления получил и Ахмед ибн Ибрагим: турки прислали денег, арабскую конницу, но главное — 900 аркебузиров и 10 пушек. Вечер переставал быть томным...


Вскоре Криштован взял ещё один холм, на котором его ждала ценная добыча — 80 лошадей и 300 мулов, но положение отряда становилось всё серьёзнее — к Левше подходили подкрепления, и стрелков у него было уже 1000 человек, а ядра турецких пушек долетали до лагеря португальцев. Сражение началось утром 28 августа 1542 года атакой войска «короля Зейлы» на лагерь дона Криштована. Предводитель отряда решил, что сидеть в лагере — не лучший выбор, вышел на вылазку во главе 50 солдат с мушкетами и пиками. В результате вылазки четверо португальцев погибли, остальные были ранены, включая командира, получившего в очередной раз пулю в ногу.

Когда отряд Криштована вернулся в лагерь, на вылазку с другой стороны пошёл отряд Мануэля да Кунья, так же действовали и прочие капитаны португальцев. Каждая вылазка вела за собой потери, которые для войска сына Васко да Гамы были весьма чувствительны. Криштован был ранен ещё раз, на этот раз в руку, предводители гибли один за другим, вскоре были убиты четверо португальских капитанов, большинство из оставшихся в живых бойцов также были ранены.


Мавры ворвались в лагерь, остатки отряда сплотились вокруг знамен и стали отступать вверх по склону холма. Императрицу взяли под защиту, но её шатёр достался противнику. Турки обнаружили там 30 раненых, которых стали убивать, но один из португальцев смог с фитилём в зубах доползти до хранившихся в шатре запасов пороха и взорвал себя вместе с врагами. Дон Криштован отступал с отрядом из 14 человек. Двигаться сам он не мог из-за ран и ехал на муле. По следу этого отряда шли 15 пеших турок и 20 конных арабов. Они застали португальцев во время перевязки ран своего командира (перевязочных материалов не было, и раны смазали жиром убитого мула, на котором он ехал). Один из солдат смог спрятаться в кустах, и всё остальное известно с его слов.


Криштована привели к шатру Ахмеда Граня, рядом с которым лежали отрубленные 160 голов португальцев. Левша был сильно обрадован поимке своего врага. Связанному пленнику подожгли бороду, а брови и ресницы сам имам выщипал ему пинцетом, который португалец отослал в качестве ответа. Его били по лицу туфлями, которые носили негры, после чего провели по лагерю. Голову Криштовану отрубил лично «король Зейлы», что стало большой ошибкой! Дело в том, что турки собирались отвезти пленного португальца к султану, а увидев отрубленную голову, обиделись и ушли.


Между тем императрица Селе Вонгел собрала оставшихся португальцев в отряд численностью 120 человек. Вскоре к отряду присоединился и негус Негесте со своими немногочисленными сторонниками, а чуть позже подошёл Мануэль да Кунья с 50 португальцами. Постепенно под знамёна абиссинского императора собирались его сторонники, запасы мушкетов, оставшиеся от португальцев, дали возможность вооружить армию. 21 февраля 1543 года при Уэйна Даге 9 тысяч бойцов Гэлаудеуоса сошлись с 15 тысячами сомалийцев Ахмеда ибн Ибрагима аль-Гази. В горячке боя мушкетёр Жуан Кастильо (в некоторых источниках Жуан Галисиец) пробрался к Левше и пристрелил его. После чего... Армия имама разбежалась, а султанат Адаль развалился. Оставшихся в живых португальцев наградили по-царски, большая часть из них осталась жить в Абиссинии. И это было справедливо — они смогли повернуть ход истории и сохранили будущую независимую Эфиопию...