Звучат всё чаще и громче слова о том, что США и Россия движутся навстречу друг другу, что президенты двух стран понимают: необходимо восстанавливать российско-американские отношения. И в данном направлении вроде бы даже предпринимаются конкретные шаги. Например, обе стороны выразили удовлетворение и даже больше относительно встречи в Эр-Рияде. Что дальше? И как это коррелирует с тем, что уже было?
Есть в этом что-то из прошлого, когда российский (а тогда советский) и американский народы шли навстречу друг другу. Политики из Вашингтона и Москвы встречались, жали руки и обсуждали контуры будущего мира. А где-то фоном Клаус Майне пел: “I follow the Moskva, down to Gorky park, listening to the wind of change…” Тогда организовывались музыкальные фестивали, устраивались телемосты, снимались фильмы. И, пожалуй, одним из лучших киносвидетельств того времени стала лента «Красная жара».
У нас в России этот фильм 1988 года, как правило, вспоминают в качестве эталонного образца так называемой «клюквы». Мол, нелепо, забавно, глуповато. И, действительно, некоторые моменты в «Красной жаре» улыбают. Достаточно, например, вспомнить эпическое, вошедшее в историю и ставшее мемом: «Какие ваши доказательства?» И далее: «Кокаинум». Последнее, как рубль, чеканил капитан советской милиции Иван Данко, сыгранный Арнольдом Шварценеггером.
На тот момент Железный Арни уже был большой звездой. Он снялся в двух «Конанах», в «Коммандо» и «Терминаторе», конечно же. До съёмок в «Красной жаре» Шварценеггер работал в двух классических боевиках: «Хищник» и «Бегущий человек» – абсолютная классика боевиков! А уже через три года будет триумфальное появление Арни во втором «Терминаторе». «Теперь я знаю, почему вы плачете». Вообще, как по мне, то было лучшее время и для самого Шварценеггера, и для классических боевиков. Собственно, Иван Данко – это тоже терминатор, только живой и русский.
Между тем, кроме Арни, в «Красной жаре» снялся Джеймс Белуши, игравший типичного американского копа (хоть и без пончиков) Арта Ридзика, очень милого и немного нелепого. Также на экране появляется Лоренс Фишберн, в титрах обозначенный как Ларри. Эд О’Росс играет здесь свою, без сомнения, лучшую роль – грузинского наркомафиози Виктора. Кстати, Эд, воспринимаемый преимущественно как звезда боевиков, классный актёр; иначе для чего бы его взял в великое кино «Цельнометаллическая оболочка» сам Стэнли Кубрик? Ну а сколь прекрасна молодая, свежая Джина Гершон (говорят, ходила в фаворитках у Билла Клинтона)! В общем, у «Красной жары» очень мощный каст – и как минимум уже это даёт основания говорить, что мы имеем дело не с проходным кино.
Более того, некоторая «клюквенность» фильма относительно Советского Союза странным образом являет утрированный, но, в общем-то, правильный образ советского человека. Причём уже с первой сцены в бане, где мужчины – все как один – мускулистые, рельефные атлеты; спортсмены и красавцы! Напарник Ивана Данко – Юрий (его играет Олег Видов) – порядочный, достойный человек. А сам герой Шварценеггера? Он блестяще владеет оружием, не лишен милосердия (сцена, когда Данко отпускает фиктивную жену Виктора Кэт), он настоящий патриот своей страны. В отличие, кстати, от не самых порядочных советских дипломатов, одного из которых играет великий Савелий Крамаров (вот его появлению в этой ленте я не рад).
При этом «Красная жара» доносит нам, в общем-то, простую, но точную мысль: простые люди – русские и американцы – никогда не переставали уважать друг друга, они всегда могут договориться, понять один одного. Спорят и устраивают распри политики, но не полицейские из Москвы и Чикаго. При этом сам Данко (пусть он и карикатурно скалоподобен) становится, выражусь старомодно, линзой, сквозь которую зритель смотрит на – а давайте-ка пройдёмся по штампам! – язвы капитализма. Шикарная сценка, например, где он одним ударом вырубает рэкетира, требующего плату за парковку: «Хулиганы!» А как вам момент, когда в гостиничном номере Данко видит порнографию по телевизору, морщится и заявляет: «Капитализм!»
Да, мы видим человека со стальными, как скулы Шварценеггера, убеждениями. Но в то же время нам показывают именно человека: характерен, например, рассказ Ивана Данко о своей семье, в которой есть и трагедия, и величие русского народа, победившего в самой чудовищной войне на планете. При всей карикатурности, избыточности образа русский милиционер тем не менее выглядит в фильме достойнее тех, кто его окружает. Нам показывают скорее правильного русского – человека с принципами, сильного, волевого.
И вместе с тем нам чётко дают понять, что в коммунистическом обществе до определённого момента не могло быть – и не было – проблем с теми же наркотиками. Тут встречаются и такие диалоги. Ридзик волнуется, что Данко разобьёт машину и верещит о страховке. Русский милиционер реагирует:
– У нас за всё платит государство.
– Если у вас всё так хорошо, то откуда наркотики? – подкалывает Ридзик.
– Из-за китайцев, – невозмутимо отвечает Данко. – После революции всех наркоманов собирали на площадях и расстреливали.
– Да уж, у нас бы правительство не пошло на такие меры.
– Их бы расстреляли первыми...
В этом топорном диалоге есть и своя правда, и столкновение двух систем. Мировоззрения бьются в ленте настолько, насколько это позволено боевику. И не факт, что американская система показана в «Красной жаре» в выигрышном свете. Скорее, наоборот. Возможно, поэтому фильм и не был слишком популярен в прокате. А ведь мог бы случиться совсем иной поворот: например, Данко приезжает в США и берёт предложенные наркомафиози Виктором деньги, а не говорит: «Я не продаюсь». И это, пожалуй, главный лейтмотив фильма. Правда, к сожалению, оказалась другой.
И спустя три года после выхода «Красной жары» многие, прежде всего те, кто громче других орал «слава партии!», продались за «баблгум», чтобы уже не воспевать, а хаять Советский Союз. Прелести капитализма пришли в нашу страну и, мутировав, извратили многих. Лишнее свидетельство того, что красота – в глазах смотрящего. Однако остались фильмы, и «Красная жара» – незатейливое, но очень достойное кино, вышедшее в то время, когда многие действительно искренне верили в дружбу между русскими и американцами. Да, потом всё случилось иначе, но сам фильм – даже сегодня – напоминание о светлых надеждах, без которых, как по мне, жить невозможно.
