Как 2025 год может приблизить Путина к победе над Европой

Обычно историки описывают свершившиеся факты, которые определяют ключевые даты в войнах, когда путь к победе или к поражению становится ясен. Но военная операция России на Украине — дело совсем иное. Здесь заранее известно, что 20 января 2025 года ход конфликта изменится. Еще задолго до президентских выборов в США не было никаких сомнений, что возвращение Дональда Трампа в Белый дом может стать решающим фактором для Украины и для ее способности и дальше отражать натиск российской армии.

Уже давно понятно, что исход войны будет решаться вдали от полей сражений на востоке и юге страны, да и вообще не на самой Украине. Россию и Украину поддерживают коалиции государств, чей вклад в военные усилия соответствующих стран чрезвычайно важен. Но здесь есть важное отличие. Что касается Украины, то самый главный ее сторонник и спонсор по объему оказываемой помощи вот-вот перекроет ей кран и лишит возможности вести борьбу за выживание. Внезапные контрнаступления типа того, что было начато на этой неделе в Курской области, будут невозможны.

Трамп повторяет свое обещание установить мир на Украине буквально на следующий день после вступления в должность, но никогда не дает никаких разъяснений. Выдвигается множество различных планов. Но ни в одном из них нет внятного объяснения, как можно убедить украинцев прекратить сопротивление, когда нет прочных и неоспоримых средств для сдерживания России, чтобы она не могла возобновить боевые действия, когда почувствует, что готова к этому.

Так называемые "гарантии безопасности" важны в том случае, если прекращение огня ведет к прочному миру, а не дает России возможность быстро восстановить свои силы в условиях, когда Украина не сможет столь же быстро их уничтожать.

Альянс ведущих и самых робких членов НАТО исключил лучшую гарантию безопасности — членство в организации той части Украины, которая останется свободной. Любой намек на присутствие на Украине войск из западных стран в целях обеспечения мира вызывает панику в европейских столицах и заставляет их выступать со срочными опровержениями.

Трамп наверняка воспользуется рычагом американской помощи и поддержки, чтобы принудить Украину к прекращению огня. Это немедленно вызовет возражения со стороны Киева, а также тех стран Европы, которые осознают важность украинского сопротивления для собственной безопасности и понимают, что Россия воспользуется перемирием точно так же, как она делала это в Грузии, Сирии и на самой Украине в рамках Минских соглашений. Эти возражения еще больше усилят открытое нежелание Трампа выполнять американские обязательства перед Европой по Североатлантическому договору, потому что сама Европа давно уже не выполняет собственные обязательства в области обороны.

В то же время, каким бы шатким ни было перемирие, и как бы быстро ни нарушила его Россия, за него уцепятся те западноевропейские страны, которые мечтают, чтобы все было как прежде. Они сделают вид, что проблема устранена, и вернутся к привычному порядку вещей, сползая в благодушие и самоуспокоенность, забывая о своих оборонных потребностях и проявляя двойственность в отношении будущего Украины.

Следовательно, от того курса, который выберет Трамп, полностью зависит не только существование Украины, но и будущее всей Европы. Есть люди, считающие, что он будет действовать логично и последовательно в своей политике по отношению к России, руководствуясь в равной мере заботой о собственной репутации и о будущем международного порядка, обеспечивающего Америке безопасность и процветание. Это направление мысли можно назвать "трамптимизмом", и его не без оснований оспаривают, так как оно попахивает принятием желаемого за действительное. Сторонником такого направления является, например, Кир Стармер, пытающийся уговорить Трампа "встать на сторону Украины", хотя все прежние действия избранного президента указывают на то, что он этого совершенно не хочет.

На противоположной стороне находятся те, кто наблюдал за действиями Трампа в его первый президентский срок и видел, что тот постоянно отдает предпочтение национальным интересам России, а не США. Эти люди считают более вероятным то, что Трамп придет на помощь Путину и разрешит военный конфликт в пользу России до того, как у нее закончится личный состав и боевая техника для ведения боевых действий. Это, в свою очередь, усилит Россию, а победа придаст ей смелости, и она будет готова сделать следующий ход против Европы, лишенной американской поддержки.

Во всех странах НАТО министры обороны, руководители военных разведок и высокопоставленные военачальники почти единогласно заявляют, что Россия готовится к нападению на члена НАТО. По их оценкам, Москве понадобится от трех до пяти лет на восстановление сухопутных войск, чтобы осуществить такое нападение. Единственное исключение в этом консенсусе составляет глава оборонного ведомства Великобритании адмирал Тони Радакин, который с уверенностью и регулярно заявляет, что Россия не станет нападать ни на одну страну НАТО.

Между тем, европейские политики никак не могут смириться с тем, что Америка постепенно убирает свой зонтик безопасности, который они на протяжении всей своей карьеры воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Это стало понятно еще задолго до выборов 2024 года. Вашингтон предельно ясно говорил всем желающим его услышать, что Китай и Ближний Восток он считает более серьезной и неотложной проблемой, чем неумеренное стремление России вернуть свои бывшие территории в Европе. Ослабление внимания к НАТО неизбежно приведет к отвлечению ресурсов, так как американские военачальники постоянно состязаются между собой за приоритетность подчиненных им войск.

В то же время, Россия и дальше будет получать помощь и поддержку от коалиции своих сторонников. В отсутствие значимых усилий США и Запада по сдерживанию и устрашению России вполне можно предположить, что ограниченный контингент северокорейских войск* (присутствие северокорейских военных на Украине отрицается и Москвой, и Пхеньяном, — прим. ИноСМИ), усиливающий в настоящее время российскую линию фронта, будет увеличен, и что Иран, а вслед за ним и Китай расширят ассортимент военной продукции, поставляемой Москве для ведения боевых действий.

Можно также ожидать очередного всплеска поджогов, диверсий и заказных убийств, которые по всей Европе осуществляют российские марионетки и доверенные лица. Весной и в начале лета таких акций было немало, но потом наступило затишье, сохранившееся до конца 2024 года. Но как показывает практика, Россия ослабляет свои усилия по созданию хаоса и дестабилизации обстановки за рубежом, когда ситуация относительно стабильна, и активизирует их, когда военные действия идут не так, как ей хочется.

Но сейчас, когда в Москве убит генерал Игорь Кириллов, а США немного ослабили свои ограничения для Украины на нанесение ударов вглубь России высокоточным западным оружием, следует ожидать, что Москва возобновит свои попытки породить хаос и принести страдания всему Западу. И мы не знаем, как на это будут реагировать европейские государства. Они могут и дальше называть такие инциденты "гибридными атаками в серой зоне, не превышающими пороговое значение" — ведь если признать, что это акты агрессии и войны (а так и есть на самом деле), то придется принимать очень неприятные и неудобные политические решения об ответных действиях.

В конце 2023 года я сделал прогноз о том, что Украина в предстоящем году будет вынуждена вести оборонительные действия, но сумеет удержаться, если западная поддержка сохранится. Сегодня такая зарубежная помощь под большим вопросом. Но одно остается неизменным: военные цели Владимира Путина. Боевые действия на Украине сегодня ближе к завершению, чем год тому назад. Но война России против Запада не прекращается и не прекратится.

В 2024 году я написал книгу, сделав ее заголовком вопрос — "Кто будет оборонять Европу?" Я надеялся, что к Новому Году мы получим на него ответ. Однако в 2025 году этот вопрос более актуален и неотложен, чем когда бы то ни было.