17 декабря 2024 г. в ООН состоялось очередное голосование по резолюции, осуждающей героизацию нацизма. Инициатором выступила Россия при поддержке Беларуси и Туркменистана.
Хотя за документ проголосовало 119 государств (то есть большинством голосов резолюция была принята), 53 страны выступило против, а 10 воздержалось.
Резолюция призывает государства принимать меры для предотвращения пересмотра истории Второй мировой войны и осуждает случаи героизации нацизма, включая нанесение нацистских символов на памятниках жертвам войны и распространение образовательных материалов с пропагандой расизма и других форм ненависти (этнической, религиозной и т. п.). Также рекомендуется запретить торжественные мероприятия в честь нацистского режима и ликвидировать все формы расовой дискриминации.
Сразу же возникает логический вопрос: если государства выступают против, значит они, наоборот, поддерживают нацизм и различные формы дискриминации. При этом в списке значатся страны, которые ранее активно позиционировали себя как борцы с расизмом.
Это Албания, Андорра, Австралия, Австрия, Бельгия, Босния-Герцеговина, Болгария, Канада, Хорватия, Кипр, Чехия, Эстония, Финляндия, Франция, Грузия, Германия, Греция, Венгрия, Исландия, Ирландия, Италия, Япония, Латвия, Лихтенштейн, Литва, Люксембург, Малави, Мальта, Маршалловы острова, Микронезия, Монако, Черногория, Нидерланды, Новая Зеландия, Северная Македония, Норвегия, Палау, Папуа-Новая Гвинея, Польша, Португалия, Корея, Румыния, Молдова, Сан Марино, Словакия, Словения, Швеция, Испания, Тонга, Украина, США, Британия.
В 2023 г. за аналогичную резолюцию против было 49 государств, в 2022 г. – 50, а в 2021-м против были только Украина и США. Поэтому очевидно, что такой резкий скачок обусловлен началом специальной военной операции на Украине. При этом, как ни парадоксально, цели СВО – это искоренение неонацизма на Украине. Получается, что проголосовавшие страны, обнаружив борьбу с одной из агрессивных форм дискриминации не на словах, а на деле, тут же стали выступать против.
Хотя явно, что далеко не все страны разделяют такую позицию. В принципе, противников данной резолюции можно разделить на несколько категорий. Первая – это системные сателлиты США. Они всегда голосуют так, как им скажет Вашингтон. Даже если их официальная позиция совершенно иная. Вторые представляют собой русофобские политические элиты. Эти делают так из принципа против России, даже если подавляющее большинство граждан этих стран очевидно против такого политического курса. Третьи представляют собой такие политические идеологии, которые сами по себе напрямую связаны с генеративным нацизмом, то есть производят соответствующий дискурс на государственном уровне. К ним явно можно отнести США и Украину. В первой за демократической риторикой исторически всегда был широкий комплекс дискриминационных практик от расовой сегрегации до так называемой позитивной дискриминации. У второй неонацизм год за годом вплетался в государственную политику. Если ранее Степан Бандера, Роман Шухевич, Дмитрий Донцов, Ярослав Стецько и прочие апологеты украинского нацизма были известны сторонникам радикальных групп и партий, которые были достаточно маргинальными, то после прихода Виктора Ющенко на пост главы государства в 2005 г. дискурс-рамки стали постепенно расширяться, а после государственного переворота в феврале 2014 г. вообще неонацизм стал фактически основной идеологией на Украине, что выразилось и в массовых репрессиях против русскоязычного населения.
На самом деле, данная тенденция достаточно тревожная. Поскольку один гегемон в лице США фактически руководит процессом идеологических предпочтений.
Если ранее даже прибалтийские страны, где проводились марши коллаборационистов из числа бывших эсэсовцев не голосовали против таких же резолюций, пытаясь изображать политическую корректность и видимость демократии, то сейчас они даже не скрывают своего пронацистского курса (включая новые дискриминационные законы). Ряд европейских государств, которые до 1945 г. поддерживали фашизм и нацизм, также демонстрируют, что они забыли уроки истории (хотя среди проголосовавших против есть и страны, героически сопротивлявшиеся нацизму и фашизму).
Добавим к этому так называемый техно-фашизм, а именно заметно возросшую роль крупных технологических корпораций в политических процессах. Теперь не промышленный капитал, а владельцы социальных сетей, мессенджеров и различных приложений сливаются с политическими элитами для совместного формирования повестки (стоит присмотреться, как в США технологические стартапы выдавливают традиционных подрядчиков даже в военно-промышленном комплексе) и распространения своего глобального влияния. Но они это делают более опосредованно и незаметно, продвигая свои продукты и услуги под видом новых технических решений, направленных на улучшение жизни человека.
В результате мы видим беспрецедентный уровень влияния, с которым даже не могут справиться государства и альянсы, пытающиеся проводить независимую политику.
А через практику цензуры и стигматизации определенного идеологического контента и, наоборот, продвижения противоположных нарративов, выгодных каким-то политико-олигархическим группам, эти техно-компании постепенно захватывают власть над умами и сердцами людей. Подконтрольных «зомби» делать становится проще, выдавая им с помощью мемов и мастерски состряпанных эмоциональных нарративов необходимую дозу дофамина.
Единственное, что вызывает надежду в этой тенденции, – это отсутствие в списке проголосовавших против резолюции государств Латинской Америки (даже Аргентина с экстравагантным Хавьером Милеем не голосовала против), а также стран Азии и Африки (за небольшим исключением англосаксонских Австралии и Новой Зеландии, а также явных клиентов США). Это демонстрирует единство Глобального Юга и Глобального Востока – эта геополитическая группа становится все более автономной и независимой от Глобального Запада в формировании собственной политики, включая взгляд на исторические процессы, подчас довольно сложные и трагические.
