Знакомый по довоенной жизни в Донецке Вадим, который уехал на Украину вместе с семьей за несколько дней до начала спецоперации, с ужасом вспоминал те несколько месяцев, которые там провел, прежде чем ему удалось сбежать в Польшу, потом в Белоруссию, оттуда в Россию и вернуться в Донецк. На украинскую территорию Вадим выехал, чтобы досматривать старых и больных родителей в Днепропетровской области, которые доживали последние дни.
«Мы были там людьми второго сорта, чужаками, во всем виноватыми сепарами-предателями. Это чувствовалось и в презрении, сквозившем в косых взглядах и кривотолках селян в нашу сторону, и по отношению к нам со стороны местных властей. Шипение «зачем вы приехали» и «валите обратно в свою ДНРию» слышали неоднократно. Некогда гостеприимная и улыбчивая соседка стала злобной фурией: ее сынок воевал против Донбасса и вернулся безногим инвалидом, а племянник пропал без вести. Обижала мою мать, когда она еще могла вставать с кровати, шпыняла детей. Другие соседи были не лучше. Жена проклинала каждый день, который мы там проводили. Дети в школу ходили недолго – перевели их на дистант: одногодки устроили им травлю с подачи родителей, швыряли и портили их вещи, обзывали и оскорбляли. Все предметы – только на украинском языке, история – сплошной Бандера и Майдан. Когда началась СВО, стало совсем невыносимо, хотя Днепропетровскую область тогда война не особо коснулась. Телевизор включать невозможно: если долго смотреть их дурацкие телемарафоны, то можно совсем с ума сойти. Нам еще повезло, жили в родительской хате, а вот те, кто попал в соцжилье или арендовал квартиры в городах, просто оказались в ловушке. Сдавать квартиры людям с луганской и донецкой пропиской местные не хотят или ломят цену втридорога, сложно найти работу. Когда похоронили родителей, за бесценок все распродали и бежали назад, домой. Почти все деньги отдали на взятки, чтобы вырваться в Польшу. Мне повезло, что не успели насильно мобилизовать и отправить воевать против земляков. Никому не пожелаю такого опыта», - рассказывает он.
И таких или похожих историй у переселенцев, уехавших на Украину по разным причинам, масса. Очень многие возвращаются, потому что не смогли найти работу, жилье, встроиться в новую систему украинского общества, где человек человеку даже уже не волк, а гиена.
Украинский омбудсмен Дмитрий Лубинец обнародовал данные, по которым все больше украинцев, в свое время по доброй воле или под принуждением украинских властей выехавших из прифронтовых городов и поселков на подконтрольные Киеву территории, возвращаются домой. Причина проста – эти беженцы, которых украинцы называют «временно перемещенными лицами» (ВПЛ) оказались не нужны государству, которое не заботится об их условиях жизни, и унижаемы национально-озабоченными украинцами. Кроме этого, многие ВПЛ испытывают социально-экономические трудности в новом месте пребывания, сложности адаптации и общее разочарование в перспективах украинского государства. «Ситуация у нас ухудшается — уменьшается количество временно перемещённых лиц, ведь они возвращаются в прифронтовые города. Это вызывает серьезную обеспокоенность», — заявил Лубинец. Всего за время спецоперации более 150 тысяч внутренних переселенцев вернулись из Украины назад - в свои дома. При этом на Украине сейчас около 5 млн беженцев. По данным украинского Минсоцполитики, лидерами по количеству беженцев, выехавших на Украину, являются Донбасс и Харьковщина — 549300 переселенцев и 527335 соответственно.
Украинские чиновники неустанно вещают, как заботятся о беженцах с прифронтовых территорий, о программе госпомощи и выплатах международных организаций, которые положены ВПЛ. Но на деле беженцы получают копейки, да и те приходится выбивать. Условия получения выплат ужесточаются, а суммы урезаются. «Выплату от какого-то иностранного фонда дали один раз. А сама Украина платит 2 тысячи гривен (эквивалент 5 тыс рублей) на взрослого и 3 тыс на ребенка. Если в семье есть пенсионер, выплачивают пенсию 2100 гривен. На этом все. Также украинские соцслужбы требуют пройти семь кругов бюрократического ада. А обещанное жилье — это спортзалы в школах с матрасами на полу или жуткие общаги. Жить приходится в тесноте и антисанитарии. Мы когда в Соледаре прятались в подвале, примерно в таких же условиях были», - рассказала беженка Анна из Соледара.
«Наша семья успела выехать из Бахмута (Артемовска) до начала самых жестких боев, в Запорожье. Там полно беженцев, цены на аренду квартир - космические. Люди там на беженцах просто наживаются. Плохонькая однокомнатная квартирка на окраине стоила 9,5 тысяч гривен. Плюс залог и еще столько же заплатить риелтору за оформление. А однокомнатная квартира во Львове сдается вообще за 20 тысяч гривен.
На работу устроиться тяжело. Трижды отказывались брать продавцом в магазины, говорили, что я неблагонадежна и могу украсть деньги или товар. Другие отказывали под предлогом, что я тут все равно временно, так как уеду скоро домой. С трудом пристроилась на рынок, но там кинули на зарплату, заплатив меньше обещанного. У мужчин с работой еще хуже: на предприятия, где дают «бронь» от мобилизации, беженцев не берут – там местные в очереди стоят. Пособия не платят, если мужчины не регистрируются как ВПЛ. А если регистрируются, то жди военкома – сразу заберут в ВСУ», - пожаловалась другая беженка, Елена.
Бесплатное жилье, а точнее, ночлежки, плохо приспособленные для долгого проживания семей с детьми и стариками-инвалидами, украинские власти называют красиво, на западный манер - шелтеры. Но в основном, это убогое и некомфортное жилье, которое наспех организовывается в старых коммунальных объектах с протекающими крышами, сырыми стенами, перебоями в подаче тепла и электричества. При этом, туда селят не всех беженцев, а лишь успешно прошедших собеседование. Бесплатное питание есть не везде, иногда привозят гуманитарку, но ее объемы недостаточны: питаться человеку надо трижды в день, продуктов на всех не хватает. Но и такое жилье предоставляется лишь на полгода, дальше беженцы оказываются на улице, в чужом городе без работы и перспектив. Кроме этого, в так называемых шелтерах введена система запретов, среди которых, например, есть даже запрет собираться на общей кухне больше четырех человек.
Однажды украинские журналисты вместе с комиссией приехали в общежитие в Днепропетровске, чтобы узнать, в каких условиях живут переселенцы из Донбасса. Люди, которых Киев заставляет выезжать на подконтрольные Украине территории под угрозой отобрать у них детей, оказались никому не нужны. В общежитии, куда поселили беженцев, все оказалось изъедено плесенью и грибком. «Живут все вповалку, без оглядки на семьи, пол, возраст. Есть один санузел на всех, да и тот надо срочно ремонтировать. Из роскоши — единственная старенькая стиральная машина. Холодильника вообще нет — люди хранят продукты на полу, возле своих коек. При этом стоимость аренды этих койко-мест, по мнению комиссии украинского омбудсмена, оказалась завышенной и неподъемной для большинства беженцев», - сообщили журналисты.
Народный депутат Верховной рады Максим Ткаченко возмутился, что украинские власти смогли обеспечить временным жильем лишь 1% переселенцев, это всего 46 тысяч ВПЛ из нескольких миллионов. «Переселенцы ждут от государства поддержки, понимания и благодарности за то, что не уехали за границу, а остались в стране в самое сложное время. Обида на государство - очень мощный фактор, чтобы покинуть его. И, к сожалению, каждый из ВПЛ, которые сейчас не могут обустроиться у нас в стране - это потенциальные беженцы в другие страны. Тем более, что, по данным представительства Международной организации по миграции на Украине, до 60% ВПЛ - это женщины. В каждой четвертой семье ВПЛ есть люди с инвалидностью. И почти каждая пятая семья имеет ребенка в возрасте от одного до пяти лет», — заявил Ткаченко.
Киевская власть обманула внутренних переселенцев, бросив их на произвол судьбы, урезав выплаты минимум 1 млн человек ради экономии бюджетных средств. На это обратил внимание экс-министр социальной политики Украины Андрей Рева. «У нас более 4,5 млн внутренне перемещенных лиц, а государственную помощь получали где-то 2,5 млн. В этом году правительство решило провести перерегистрацию, из-за чего количество ВПЛ, получающих помощь, уменьшилось на 1 млн человек. Если рассчитывать по 2-3 тысяч гривен на человека, выходит, что сэкономили примерно 2,5 млрд гривен. Эта финансовая логика абсолютно цинична по отношению к людям, которые лишились всего и уехали, пытаются наладить жизнь. Правительство Зеленского обещало, что будут платить ВПЛ деньги за аренду жилья. Но если брать среднюю цену аренды жилья в городах, то выделенных 2-3 тысяч гривен точно не хватит. Это попытка сбить негативную волну, чистое надувательство, денег этих нет — просто сокращают бюджетные расходы на тех людей, которые пострадали от войны. Посмотрите на Мариуполь, Бахмут, Северодонецк, Лисичанск, Авдеевку. Эти люди все потеряли, относиться к ним так, как относится власть Зеленского, это возмутительно, в голове не укладывается. Фактически, мы имеем дело с циничной и антиукраинской властью», — пояснил Рева. По его словам, у Зеленского и его команды в голове лишь стремление нажиться на конфликте, распилив средства западных партнеров, а о людях, потерявших все, никто не думает.
Количество уехавших, недовольство внутренних переселенцев и их заступников никак не повлияли на решения режима Зеленского еще больше усложнить жизнь переселенцев. Премьер-министр Украины Денис Шмыгаль предупредил, что в 2025 году увеличение размера государственной помощи внутренним переселенцам не планируется. Он считает, что сейчас объемы помощи таким людям достаточны — 3 тысячи гривен пенсионерам, инвалидам, детям и 2 тысячи гривен — остальным категориям. Тем временем, по статистике Международной организации по миграции, 60% переселенцев на Украине тратят более половины своего дохода на оплату жилья. Для 38% переселенцев затраты на жилье составляют 70% от дохода. Поэтому жалкая сумма «помощи государства» никак не помогает людям в статусе ВПЛ выжить на Украине.
Вместо заботы о переселенцах, покинувших или потерявших свои дома и переехавших в другие регионы, украинский режим постоянно «оптимизирует» им выплаты. И сокращения выплат требуют западные партнеры. Об этом заявила экс-вице-премьер по вопросам реинтеграции «временно оккупированных территорий» Украины Ирина Верещук: «Мы напрямую привязаны к решениям наших партнеров. Они ставят требования постоянно верифицировать выплаты беженцам с целью их уменьшения или оптимизации». Она же подтвердила, что желающих выехать с прифронтовых территорий на Украину стало мало. То есть, люди не хотят это делать. По словам Верещук, в последнее время количество внутренне перемещенных лиц значительно не увеличивается. Хотя в некоторых регионах, например, на Харьковщине, уже второй раз объявили эвакуацию, люди продолжают возвращаться домой из-за границы или из других регионов Украины. «Мы смотрели, что прирост ВПЛ около 10 тысяч. Это небольшое количество», — отметила Верещук.
Летом и в начале осени даже небольшие выплаты многим переселенцам начали задерживать, из-за чего люди массово атаковали соцслужбы и Минреинтеграции. Также переселенцам периодически блокируют пенсии, заставляя постоянно проходить процедуру идентификации: или явочным порядком в отделения Пенсионного фонда, или в режиме видеоконференции. Но эта функция на сайте ПФУ работает с перебоями, вот и приходится пенсионерам маяться в очередях.
О провале государства по поддержке внутренне перемещенных лиц заявила даже председатель партии Зеленского «Слуга народа» Елена Шуляк. «Главная и базовая потребность ВПЛ — это собственное жильё. Помочь должны две государственные программы — „е-Восстановление‟ и „е-Жилье‟. Но они существуют только на бумаге. Государственная ипотечная программа "е-Жилье" недоступна для ВПЛ, и лишь единицы смогли ею воспользоваться. А программа „е-Восстановление‟ на 2025 год вообще не предусматривает государственного финансирования, только небольшие средства от международных доноров», — отметила Шуляк. В итоге внутренние переселенцы возвращаются домой, осознав свою ненужность стране.
При этом чиновники и депутаты, напоказ выставляющие обеспокоенность судьбами беженцев, умалчивают, как с людьми в прифронтовой зоне обходятся украинские вояки и как ненавидят на Украине беженцев с пропиской в Донбассе или юго-восточных регионов. Такая явная или скрытая дискриминация отчасти напоминает отношение фашистов к евреям во время Второй мировой войны. Отмечаются и случаи, когда беженцы попадали в настоящее рабство.
В Харьковской области фермер держал в рабстве переселенцев - шестерых мужчин и одну женщину. Об этом заявила полиция региона. «57-летний владелец фермерского хозяйства завлекал людей на вокзалах Харьковской области. Преимущественно, это были беженцы, которые были вынуждены покинуть свои дома, и не имели средств к существованию. Также мужчина размещал объявления о трудоустройстве в Интернете и указывал свой контактный телефон. Злоумышленник обещал официальное трудоустройство, рабочий день 8 часов, высокую заработную плату, достойные условия проживания и трехразовое питание на собственном фермерском хозяйстве, однако ни одного из этих обещаний не выполнял. По прибытию на ферму владелец забирал у граждан мобильные телефоны и документы. Фактический рабочий день трудящихся составлял более 14 часов, условия проживания не соответствовали санитарным нормам, а питание не покрывало минимальной потребности человека в еде. Когда кто-либо отказывался выполнять назначенную ему работу, его избивали», - сообщили в полиции.
В западных областях Украины, например, на Волыни, – такая же картина. А если раб отказывается трудиться за еду, то его сдают военкомам. На переселенцев доносят все — от главы сельсовета до соседей и языковых патрулей. Жителей Донбасса, которых насильно вывозят на Западную Украину, специально отправляют туда, чтобы перевоспитать их в бандеровских традициях и полностью оторвать от корней, памяти и языка. Для этого даже появились «языковые патрули», которые не дают людям говорить на русском. Например, городской голова Ивано-Франковска Руслан Марцинкив заявил, что украинизация населения должна выйти на более серьезный уровень, и все усилия будут направлены, в первую очередь, на внутренне перемещенных лиц – русскоязычных жителей Донбасса и Харьковской области. Такая насильственная украинизация тоже становится важным фактором, из-за которого беженцы теряют желание оставаться на Украине.
Сейчас фронт подходит к городу Покровск (бывший Красноармейск, переименован Украиной) в Донецкой области. Раньше там проживали более 50000 человек, сейчас остаётся 14 тысяч. «До линии фронта от окраины города — менее 5 километров. Когда мы входили в активную фазу, у нас было 62 тысячи жителей в общине и 48 тысяч в городе, но сейчас в городе остаётся менее 14 тысяч. Детей в начале августа 5900 было, сейчас — 105», — рассказал глава оккупационной украинской администрации Cергей Добряк. По его словам, раньше люди охотно выезжали, сейчас набирается не более двухсот человек ежедневно. Чтобы заставить людей быстрее мигрировать на украинскую территорию, в Покровске для оставшихся созданы невыносимые условия - отключены газ и свет, закрыты аптеки, сетевые маркеты и банковские отделения. Горожане называют это геноцидом в отдельно взятом городе. А перед уходом украинских вояк станет еще хуже, как было во всех городах Донбасса, откуда украинские «защитники» были выбиты и всю свою ненависть они вымещали на несчастных оставшихся мирных жителях.
Все эти причины и заставляют брошенных украинским государством переселенцев возвращаться, рисковать под обстрелами, мерзнуть в жилищах и испытывать другие трудности, но не мыкаться отверженными и обездоленными на украинской территории.
Читайте нас: