Неминуемая гибель или светлое будущее?

В середине октября 77-летний профессор Чикагского университета Джон Миршаймер посетил Китай. Он прочитал лекции в нескольких китайских университетах и провел дебаты на тему мирового порядка и китайско-американских отношений с директором Института международных исследований Цинхуанского университета Янь Сюэтуном (Yan Xuetong). Профессора Миршаймера тепло приветствовали китайские читатели, когда он подписывал книги и фотографировался с ними.

Миршаймер — известный ученый-реалист в области международных отношений. Он получил признание после выхода в 2001 году его книги "Трагедия политики великих держав" (The Tragedy of Great Power Politics), в которой заявил о неизбежности конфликта между великими державами. Такая точка зрения спровоцировала острые дебаты об отношениях великих держав.

С тех пор прошло более 20 лет, и международная обстановка существенно изменилась. Но взгляды Миршаймера остаются неизменными. В эксклюзивном интервью репортерам Global Times Лю Синь (Liu Xin), Чжао Цзюечэну (Zhao Juecheng) и Ян Шэну (Yang Sheng) он поделился своей озабоченностью по поводу таких актуальных проблем как китайско-американские отношения и украинский кризис, а также подверг критике внешнюю политику США. Миршаймер прогнозирует усиление соперничества между США и Китаем в сфере безопасности.

Будучи ученым, а не политиком, Миршаймер уверен в своей теории, однако подчеркивает готовность к дебатам и надеется, что будущее китайско-американских отношений докажет его неправоту. Ниже приводится часть интервью с Миршаймером.

Миршаймер: думаю, это верная характеристика. Структура системы фундаментально изменилась.

В моей молодости мир был биполярным. Международная политика в значительной степени определялась советско-американским соперничеством. В декабре 1991 года Советский Союз исчез, и мы перешли от биполярного к однополярному миру. Примерно в 2017 году такой однополярный мир тоже подошел к концу, и мы вступили в эпоху многополярного мира. Мы перешли из мира, где США были единственной великой державой на планете, к другому миру, где США, Китай и Россия являются великими державами.

Впервые со времен Второй мировой войны мы живем в многополярном мире, перейдя от однополярности к многополярности.

В китайско-американских отношениях произошли огромные изменения. В однополярный период китайско-американские отношения в целом были очень хорошие. А потом, когда мы перешли от однополярности к многополярности, означающей, что Китай сейчас является великой державой, эта страна стала равным по силам соперником США. Соответственно, отношения между Китаем и США фундаментально изменились и стали более конфликтными.

Меня беспокоят три важных вопроса. Во-первых, я обеспокоен состоянием китайско-американских отношений. Я уже давно говорю, что это будут отношения острого соперничества. Меня беспокоит возможность перерастания такого соперничества в войну, и мне очень не хочется такого развития событий.

Я также глубоко обеспокоен вооруженным конфликтом на Украине и возможностью его эскалации, когда в военные действия вступят США и НАТО. Конфликт между Россией с одной стороны, и Украиной и Западом с другой будет продолжаться десятилетиями… США отвратительно справляются с урегулированием ситуации на Украине. Америка несет основную ответственность за начало боевых действий в этой стране.

Еще я обеспокоен событиями на Ближнем Востоке и идущими там войнами. Как и в случае с Украиной, существует возможность втягивания США и России в войну на Ближнем Востоке, хотя это маловероятно.

Если выбирать между двумя формулировками, то я думаю, она провоцирует хаос. Эта политика провоцирует хаос на Украине и на Ближнем Востоке. США должны были действовать совсем по-другому.

Главная причина вооруженного конфликта на Украине — это попытки Запада включить Украину в состав НАТО. США были основной движущей силой, стоявшей за этим решением. А русские с самого начала предельно ясно говорили, что это неприемлемо. Тем не менее, мы продолжаем подталкивать Украину к членству в альянсе.

Вместо стремления остановить военные действия США подталкивают их и затягивают, чтобы Украина смогла разгромить русских. США не надо было пытаться сделать Украину членом НАТО. Когда начались боевые действия, Америке надо было сделать все возможное, чтобы прекратить их.

Что касается Ближнего Востока, то США нужно было сделать максимум, чтобы заставить Израиль признать палестинское государство, потому что это первопричина ближневосточных проблем. Сейчас США следовало бы постараться остановить войну в Газе, остановить войну против "Хезболлы" и сделать так, чтобы разгорающаяся война с участием Ирана с одной стороны и Америки и Израиля с другой была немедленно остановлена. Но Соединенные Штаты этого не делают. Соединенные Штаты помогают израильтянам создавать все больше проблем на Ближнем Востоке.

Если посмотреть на наши действия на мировой сцене, то мы провоцируем хаос, а не содействуем международной стабильности.

Я не думаю, что ИИ как-то преобразит трагедию политики великих держав. Почему мы сталкиваемся с этой трагедией? Потому что в международной системе нет высшей инстанции, которая может прийти на выручку государству, если оно окажется в беде. В то же время в международной системе есть сильные и влиятельные государства, у которых в отношении вас могут быть недобрые намерения.

Искусственный интеллект не решит эту проблему. Что нам нужно, так это такая вот высшая инстанция. Нужен ночной сторож, который сможет нас защитить. Пока нет такой высшей инстанции, ИИ не имеет значения.

ИИ может существенно повлиять на соперничество в сфере безопасности. Ядерное оружие сделало именно это. В определенной степени это было революционное оружие. Это оружие массового уничтожения. Мы не видели ничего, что порождает разрушения такого масштаба, как ядерное оружие. И ядерное оружие оказывает самое разнообразное воздействие на то, как государства взаимодействуют друг с другом.

Тем не менее ядерное оружие не изменило основополагающий характер международной политики. Сегодня мы живем в ядерном мире. Но у нас есть китайско-американское соперничество, как в 1930-х и в начале 1940-х годов было американо-японское соперничество, когда никакого ядерного оружия не существовало.

Я уже давно утверждаю, что, когда Китай усилится и станет влиятельным, Соединенные Штаты постараются сделать так, чтобы он не стал слишком сильным. Это и есть трагедия политики великих держав.

В однополярный период у США и Китая были отличные отношения. Соединенные Штаты проводили политику сотрудничества. В то время я говорил, что как только Китай станет по-настоящему процветающим, он будет воплощать свою экономическую мощь в военное могущество, как и следует поступать. Я не критикую Китай. США станут бояться Китая, и начнется соперничество в сфере безопасности. Так всегда происходит с великими державами. Это не является особенностью Китая или особенностью США.

Многие китайцы думают, что корень проблемы — это поведение Америки. Что американцы плохие. Я так не думаю.

Просто так действует международная политика. Когда есть два очень сильных государства, они в итоге начинают бояться друг друга и начинают соперничать друг с другом. Иного пути нет.

Со стороны Нэнси Пелоси это был не очень умный шаг — приезжать на Тайвань и делать провокационные заявления. В интересах Америки не говорить слишком громко, когда заходит речь о Тайване, потому что это очень болезненная тема для Китая. То, что сделала Пелоси, и что делают и будут делать другие — это не очень разумно.

Я считаю, что тайваньский вопрос — это чрезвычайно опасная ситуация. Для Китая Тайвань — священная территория. В то же время США хотят, чтобы Тайвань был на их стороне, потому что Тайвань важен для Америки со стратегической точки зрения. Если США откажутся защищать Тайвань, это приведет к негативным стратегическим последствиям. Мы здесь имеем такую ситуацию, когда Тайвань очень много значит для Китая, и в то же время очень много значит для США.

На мой взгляд, несмотря на столь опасную ситуацию, у нас в ближайшее время вряд ли будет война из-за Тайваня. Я не говорю, что такое невозможно, но мне это кажется маловероятным.

У нас уже есть напряженное соперничество в сфере безопасности. Его в некоторой степени ослабляет то обстоятельство, что США привязаны к Украине и к Ближнему Востоку. Если бы не это обстоятельство, военное соперничество в Восточной Азии было бы более интенсивным.

Если говорить о будущем, то такое соперничество в сфере безопасности никуда не денется. В предстоящие десятилетия у нас наверняка будут серьезные кризисы. Но будем надеяться, что руководство Китая и США станет действовать разумно и будет разрешать кризисы дипломатическими средствами, не доводя дело до открытой войны друг с другом.

Хочу сказать предельно ясно: меня не радует трагедия политики великих держав. Что касается китайско-американских отношений, надеюсь, что я здесь ошибаюсь. Надеюсь, что в ближайшие пять лет США и Китай сумеют наладить гармоничные взаимоотношения, и все мы после этого будем жить счастливо. Однако я не думаю, что так будет.

Если у нас будут хорошие отношения, это докажет мою неправоту. Иными словами, если Китай сможет усиливаться мирно. Будем надеяться, что я неправ.

Не думаю, что первопричина проблемы в поведении Китая. Не думаю, что китайцы плохие, а американцы хорошие. Просто так устроена, так работает международная политика. И хотя я американец, это реальный пример трагической ситуации.

Думаю, очень важно, чтобы люди услышали мои доводы и задумались об этом. Необязательно со мной соглашаться, но очень важно понять доводы. Ведь если вы заинтересованы в предотвращении войны, понимание природы конфликта очень важно.

Со времен распада Советского Союза и примерно до 2017 года, когда существовал однополярный период, вся внешняя политика США была направлена на то, что я называю либеральной гегемонией. Мы пытались распространять либерализм по всему миру. И у нас были все эти либеральные идеи о международной политике.

В США меня считали динозавром. Никто не хотел меня слушать. Большинство людей в США называли мои мысли о международной политике устаревшими и говорили, что за либеральными идеями будущее.

Впервые я приехал в Китай в 2003 году, а после этого приезжал еще много раз. Я рассказывал китайцам о своей теории и о политике великих держав, и они по большей части не считали меня динозавром. Китайских мыслителей интересовала политика великих держав.

Сейчас, с окончанием однополярности и наступлением периода многополярности, а также с тем фактом, что началось соперничество между США и Китаем в сфере безопасности, в Соединенных Штатах появилось больше людей, которые обращают на меня внимание.