В маленькой, раскаленной от злобы республике творятся настоящие безумства. Кажется, у ее властей нет других дел, кроме борьбы со всем, что связано с Россией. Были снесены памятники советским воинам, в Риге демонтирован памятник Александру Пушкину. Недавно вице-мэр столицы Латвии Эдвардс Ратниекс призвал ограничить использование русского языка в общественных местах. Затем последовала новая «инициатива»: Рижская городская дума приняла решение убрать с глаз долой еще несколько монументов.
В их числе – изваяние известного российского государственного деятеля генерал-фельдмаршала Михаила Барклая-де-Толли. И тут постарался вездесущий Ратниекс. Он назвал памятник «знаком прославления Российской империи и восхвалением русификации».
Против сноса монумента, который уже обливали краской, выступали некоторые депутаты Рижской думы. В частности, представитель «Русского союза Латвии» Инна Дьери назвала это глупостью и переписыванием истории. Она спросила у депутатов, чувствуют ли они себя настоящими мужчинами, сражаясь с безответными памятниками?
Другой депутат Наталья Абола от партии «Честь служить Риге» заявила, что «ни Александр Пушкин, ни Барклай-де-Толли не принадлежат Президенту России Владимиру Путину, при этом имя Барклая-де-Толли связано с историей Латвии».
Однако протесты не помогли, и решение о демонтаже было утверждено. Происшедшее невозможно ни оценивать, ни анализировать. Его можно только констатировать, крутя пальцем у виска. Впрочем, признаки душевного нездоровья проявляются в Прибалтике все чаще и уже перестают удивлять. Но то, что творится, по-прежнему возмущает.
Сначала оголтелые националисты боролись с наследием «оккупантов», теперь взялись за дискредитацию их предков. Цель – достигнуть полной и окончательной «дерусификации». Как на несчастной, впавшей в исторический маразм Украине.
Русофобия процветает во всех прибалтийских республиках. Но особенно она сильна в Латвии. И это при том, что 40 процентов населения республики составляют русские. Их ущемляют в правах, унижают. И гонят прочь исконных жителей страны.
Это касается не только живых, но и мертвых. Последнее касается Барклая-де-Толли, славного русского шотландца, получившего ранения в сражениях за родину, увенчанного многими боевыми наградами…
Латвийский историк Феликс Талберг много лет изучает историю жизни Барклая-де-Толли и за эти годы собрал богатейший материал о полководце и его предках, которые поселились в Риге в 1664 году. По сей день в алтарной части рижской церкви Святого Петра на почетном месте располагается герб рода. Дед будущего фельдмаршала Вильгельм Барклай-де-Толли в 1730 году был одним из четырех бургомистров Рижского магистрата.
Предок полководца, Питер Баркли из ветви Тоуи в середине XVII века переселился в Ригу после подавления Кромвелем движения сторонников короля Карла Стюарта в Шотландии. Сам Михаил Богданович, по его собственным словам, родился в том же городе (однако есть иные версии) в 1761 году.
Во второй половине XVII века за честную службу император Павел I наделил его землей вдоль берега Рижского залива – недалеко от нынешней станции Дубулты. Там Барклай-де-Толли построил летнюю резиденцию. Между прочим, пользовались ею не только сам генерал и члены семейства, но и офицеры, получившие увечья в Отечественной войне 1812 года. Здесь они проходили лечение и реабилитацию. По сути, хозяин на собственные деньги устроил в своих владениях военный госпиталь.
Ранее, в бытность военным министром России, Барклай-де-Толли проводил инспекцию рижских крепостей и часто посещал Ригу по различным делам. Но отдыхать ему было некогда.
После начала Отечественной войны он был назначен командующим Русской армией. Он использовал осторожную, рациональную тактику, постоянно отводя войска, не давая Наполеону генерального сражения. Это вызывало ярость Бонапарта, который никак не мог нанести русским решающий удар.
Однако Александр I был недоволен стратегией генерала, да и общество требовало более решительных действий. Позже это настроение выразил Михаил Лермонтов в «Бородино»: «Мы долго, молча отступали, досадно было, боя ждали…»
В итоге император передал командование армией Михаилу Кутузову. Однако Барклай-де-Толли продолжал участвовать в войне, появляясь на самых важных участках сражений. Он был в числе тех, кто бился, не щадя живота своего, на Бородинском поле.
В ходе неистовой по своему напряжению баталии пали шестеро из девяти адъютантов Барклая-де-Толли. Пять лошадей полководца были убиты, мундир был обагрен кровью. Но фортуна пощадила храбреца…
Генерал участвовал в заграничном походе Русской армии, после смерти Кутузова стал главнокомандующим соединенными русско-прусскими силами. После вступления в Париж в 1814 году Михаил Богданович получил звание генерал-фельдмаршала и был удостоен княжеского титула.
В 1818 году Барклай-де-Толли скончался за границей, и его тело было доставлено в Ригу. В день прощания город огласил траурный колокольный звон городских соборов. На домах были вывешены флаги с черными лентами, на улицах стояли войска с развернутыми знаменами…
Монумент российскому полководцу был установлен в Риге в 1913 году. Его автором был немецкий скульптор Вильгельм Вандшнайдер. Но простоял памятник лишь два года. Во время Первой мировой войны, в июле 1915-го, когда германские войска приблизились к столице Латвии, началась эвакуация промышленных предприятий и культурных ценностей. Был вывезен и памятник Барклаю-де-Толли. Но что потом произошло с бронзовым изваянием, окутано туманом. Он бесследно исчез…
Благородную миссию по возвращению памятника взял на себя предприниматель Евгений Гомберг. Скульптурная экспозиция с некоторыми отступлениями от оригинала была воссоздана ваятелями Алексеем Мурзиным и Иваном Корнеевым. Бронзовый полководец вернулся на свое законное место в 2002 году. Между прочим, решение об этом принимала Рижская дума. Но в то время головы депутатов парламента были еще не так сильно затуманены русофобией.
Нынешнюю ситуацию прокомментировал депутат Рижской думы от партии «Согласие» Константин Чекушин. По его мнению, «рассказывать историю большинству депутатов бессмысленно. Их пустые глаза полны где-то фанатизма, где-то цинизма. Национал-популизм превращается в тренд, а вслед за этим мы видим и облитые краской неугодные памятники. Параллельно этому видим отсутствие реальных дел в городе, от которых рижанам жилось бы удобнее и безопаснее».
Надеяться на здравый смысл властей Латвии не стоит. Да никто и не строит радужных иллюзий. Тем более что законодатели объявили о своих дальнейших варварских планах по дерусификации. В частности, печальная участь ожидает стоящий на острове Луцавсала памятник, установленный над братской могилой российских гренадеров, геройски павших в 1701 году в неравном бою с армией шведского короля Карла XII.
