Гравюра Якоба де Гейна
Обвинения в сумасшествии и монархам, и другим правителям государств предъявляют достаточно часто. При ближайшем рассмотрении оказывается, что эти «сумасшедшие» делятся на три группы.
Некоторые после объявления либо признания сумасшедшими довольно долго жили под присмотром, часто даже сохраняли свой титул и формально продолжали считаться королями и королевами. В качестве примера можно привести королеву Хуану Безумную (дочь знаменитых Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского) и английского короля Георга III.
А вот других, напротив, либо сразу же убивали, либо очень скоро они погибали при странных и загадочных обстоятельствах. Невольно вспоминается немецкая поговорка: «Если нужно избавиться от собаки, её всегда называют чесоточной».
А некоторых правителей объявляли сумасшедшими лишь после того, как они лишались власти – часто после их убийства. И потому у непредвзятых исследователей сведения о сумасшествии правителей второй и третьей групп всегда вызывают серьёзные сомнения. Потому что настоящие безумцы опасности ни для кого не представляют, более того, часто очень удобны своему окружению, и потому никому и в голову не приходит ни убивать их, ни очернять. Ещё и лестными эпитетами награждают, как безумного французского короля Карла VI – «Возлюбленный», мол.
Но о настоящих сумасшедших правителях мы поговорим в другой статье, а сегодня речь пойдёт о «безумцах» в кавычках – правителях, которые были несправедливо объявлены сумасшедшими.
Именно по причине своей нормальности живыми они были крайне опасны для заговорщиков, и потому их убивали – либо сразу, либо вскоре после дворцового переворота. А очернять мёртвых правителей требовалось, чтобы дискредитировать проводимый ими курс.
Иногда – сразу после смерти неугодного правителя, как в случае со Сталиным, когда Хрущёв и люди его круга решили приписать умершему вождю собственные преступления, и коренным образом изменить политику государства, направив (осознанно или нет) по пути деградации и развала. Неслучайно в смутные годы Перестройки эту линию продолжили уже явные антисоветчики и русофобы, которые стали ещё и распространять грязные слухи о мнимой паранойе одного из наиболее выдающихся и эффективных государственных деятелей мировой истории.
А порой через рассказы о психическом нездоровье неугодный и неправильный правитель очерняется через много лет и даже веков после смерти – как Иван IV, образ которого в народных песнях и преданиях был вполне положительным.
Павел I и его отец Петр III
Ярчайший пример мнимого сумасшедшего – весьма неплохой император Павел I, который ограничил барщину 3 днями в неделю, простил крестьянам недоимки в подушном сборе в сумме более 7 миллионов рублей, запретил продавать крестьян без земли и раздроблять их семьи.
Именно при Павле казачьи чины были приравнены к офицерским, а старообрядцам в 1798 году было разрешено иметь особые единоверческие церкви – в них служили православные священники, но по старым книгам раскольников. Август Коцебу (немецкий писатель, газетный агент на русской службе в Остзейских губерниях, отец русского адмирала О. Коцебу) имел полное право писать:
«Из 36 миллионов русских, по крайней мере, 33 миллиона имели повод благословлять императора, хоть и не все осознавали это».
А прусский посланник Брюль доносил в Берлин в 1797 году:
«Недовольны все, кроме городской черни и крестьян».
Переводим на русский язык: Павлом довольны все, кроме давно отвыкших от нормальной службы гвардейских офицеров и привыкших запускать руку в государственный карман ленивых столичных чиновников.
Павел I на портрете С. Щукина
Однако Павел посмел навести порядок в развращенных гвардейских полках Петербурга и заставить чиновников не просто реально служить, но и отвечать за результаты их деятельности. Этого ему и не простили.
А вот простые люди и солдаты Павла действительно любили, о чем оставили многочисленные свидетельства и непредвзятые современники, и находившиеся в Петербурге европейские дипломаты. Вот, например, свидетельство Дарьи Ливен:
«Все трепетали пред императором. Только одни солдаты любили его».
«Успей Павел спастись бегством и покажись он войскам, солдаты бы его сохранили и спасли».
Французский эмигрант и русский генерал от инфантерии А. Ф. Ланждерон, генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии пишет:
«Солдаты любили Павла… Начиная с Павла довольствие всегда выдавалось точно и даже до срока. Полковники не могли более присваивать то, что принадлежало солдатам».
Декабрист М. Фонвизин (племянник драматурга):
«Простой народ любил Павла».
И даже сыгравший огромную роль в заговоре Л. Беннигсен потом вспоминал:
«Император никогда не оказывал несправедливости солдату».
О популярности Павла среди простых людей Петербурга говорит запись в камер-фурьерском журнале, согласно которой:
«К прощанию с телом императора Павла Петровича было допущено «благоговейным поклоном» с 12 по 17 марта 42 453 человека и 22 марта около 9 000 человек, всего – более 50 000 человек и «допущено к руке» с 17 по 21 марта включительно 46 978 человек, да 22 и 23 марта около 1 000, а всего до 48 000 человек».
Отметим: эти 98 тысяч человек (а все население Петербурга в 1800 году составляло около 220 тысяч) пришли проститься с Государем сами – без всякого понуждения со стороны властей.
Нового императора и окружавших его заговорщиков такое проявление народной любви к убитому ими Павлу совсем не обрадовало, а, напротив, очень напугало.
А потом люди вдруг стали приходить к могиле Павла I с просьбами о «заступлении». Особенно помогали молитвы о финансовой помощи и заступничестве от чиновничьей несправедливости и произвола. Описаны случаи назначения пенсий членам семей погибших офицеров, в которой отказывалось до молитвы убитому императору, выделения средств на обучение сирот, возвращения долгов недобросовестными заемщиками, и так далее. Они фиксировались в особой тетради, утерянной после 1917 года.
Однако официальную историю правления Павла I писали под диктовку его убийц, которые, естественно, в глазах потомков желали выглядеть не подлецами и изменниками, а «великими патриотами» и «спасителями Отечества». Об этом говорил и Лев Толстой:
«Признанный, потому что его убили, полубешеным, Павел... так же, как его отец, был несравненно лучше жены и матери».
По тому же принципу слабоумным алкоголиком был объявлен отец Павла – Петр III.
На самом деле внук первого российского императора был чуть ли не единственным человеком, которому при дворе тётки Елизаветы удавалось оставаться трезвым до обеда, а то и до ужина. Да и напитки Петр III предпочитал слабоалкогольные (в основном, пиво), напиться которыми было довольно сложно.
А вот личному духовнику Елизаветы, согласно реестру, составленному в июле 1756 года, ежедневно выделялись 1 бутылка мушкателя, 1 бутылка красного вина и полграфина гданской водки, камер-юнкерам – по 2 бутылки бургундского вина, рейнвейна, мушкателя, белого и красного вина, и 2 бутылки английского пива (всего – 12 бутылок), певчим – по 3 бутылки красного и белого вина.
Вопреки распространенному мнению, Петр III получил прекрасное образование, на профессиональном уровне играл на скрипке (непосильная задача для человека с низкими интеллектуальными способностями), хорошо знал историю России и, в отличие супруги Екатерины, по-русски говорил без акцента.
А. Антропов. Портрет Петра III. Русский музей, СПб.
Сама Екатерина пишет в первом варианте своих «Записок» о знакомстве с Петром в 1739 году, которое состоялось ещё в Германии:
«Впервые увидела великого князя, который был действительно красив, любезен и хорошо воспитан. Про одиннадцатилетнего мальчика рассказывали прямо-таки чудеса».
А вот что можно прочитать в уже отредактированном после убийства Петра III втором варианте её «Записок»:
«Родственники толковали между собою, что молодой герцог наклонен к пьянству, что приближенные не дают ему напиваться за столом».
Снова вспоминаем немецкую поговорку о том, что «убитая собака» всегда оказывается «чесоточной».
Чтобы дополнительно очернить внука Петра, часто идут на прямой подлог, приписывая ему вывод русских войск из Кёнигсберга и Восточной Пруссии, которые на самом деле без всяких условий вывела именно Екатерина II.
Однако придется сказать, что у Петра III были весьма существенные для любого монарха недостатки, которые и привели его к гибели – слабая воля, низкая пассионарность и склонность доверять людям. Пётр Фёдорович мог стать хорошим музыкантом, неплохим командиром полка, честным и исполнительным чиновником (как французский король Людовик XVI – отличным слесарем), но удержать престол в эпоху дворцовых переворотов шансов у него практически не было.
Харизматичная и волевая Екатерина II, которая сама о себе говорила, что если бы «была мужчиной, то была бы убита, не дослужась до капитанского чина», на роль монарха России второй половины XVIII столетия подходила больше.
Иван IV
Иван IV на миниатюре из Казанской летописи
Как мы уже отмечали, некоторых правителей пытались объявить сумасшедшими даже через столетия после их смерти.
Безумным тираном российские либералы пытались (и до сих пор стараются) выставить Ивана IV, который на фоне современных ему европейских монархов выглядел весьма умеренным и не слишком жестоким правителем – и при этом весьма эффективным, значительно расширившим территорию доставшегося ему государства (площадь увеличилась примерно на 50 %, население – в 2 раза).
При ближайшем рассмотрении, все его действия оказываются вполне объяснимыми с рациональной точки зрения, мы уже немного говорили об этом в статьях Страхи Ивана Грозного и «Опричное дело» Ивана Грозного. А пресловутое убийство этим царем сына – явная выдумка папского легата Антонио Поссевино, ведь ни один другой источник не связывает смерть царевича с ударом, который якобы нанес ему отец, хотя сведения об этой ссоре в них имеются.
В Псковской Первой летописи, например, сообщается, что Иван IV сына «остием поколол» в 1580 году, а Иван Иванович умер в 1581. А Жак Маржерет прямо сообщает:
«Ходит слух, что старшего (сына) он (царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье».
А вот бежавшего от собственной армии к литовцам изменника Курбского, предтечу генерала Власова, российские либералы, напротив, объявили национальным героем. Калигула
За рубежом убитых правителей в сумасшествии также обвиняли с незавидной регулярностью. В качестве примера можно привести всем известного императора Гая Юлия Цезаря Августа Германика, более известного как Калигула.
Калигула. Бюст из Новой глиптотеки, Копенгаген
На самом деле при жизни он был весьма популярен, поскольку выплатил народу деньги, которые полагались римлянам по завещанию Ливии, но были присвоены Тиберием, щедро раздавал продовольствие, регулярно устраивал столь ценимые горожанами игры, попытался вернуть народному собранию право выбора должностных лиц.
Он также объявил амнистию по делам об «оскорблении величества», возвратил осуждённых из ссылок и сжег все документы по этим процессам. Стали свободно распространяться сочинения, которые были запрещены при Тиберии. Была разрешена деятельность гильдий, она снова была запрещена при преемнике Калигулы – Клавдии.
Более того, новый император отдал распоряжение о публикации отчётов о состоянии империи и о ходе государственных дел – и это начинание также было отменено Клавдием.
Наконец, Калигула разрешил рабам свидетельствовать в суде и подавать жалобы на господ, что, вероятно, и стало для него роковым, переполнив чашу терпения аристократов.
Успешной оказалась и внешняя политика этого императора, к римским владениям была присоединена Мавретания, планировалось вторжение в Британию. Кроме того, Калигула успел лично проинспектировать размещенные в Германии войска.
Разумеется, при всём этом он вполне мог быть человеком развратным и весьма распущенным, однако можно смело утверждать, что о «моральном разложении» императора подавляющее большинство римских граждан узнали лишь от его убийц – уже после смерти Калигулы.
И остаётся загадкой, когда и как за столь короткое время (4 года правления) при такой насыщенной жизни он сумел еще и совершить все те мерзости, что приписали ему убийцы?
Что касается истории знаменитого коня Инцитата (первоначально – Порцеллиуса), то в его карьере явно просматривается не сумасшествие Калигулы, а изощренная насмешка над сенатом и сенаторами. Троллинг Калигулы был настолько удачным, что его потом «поддержал» даже и новый император Клавдий, который в похвальном слове Инцитату заявил, что этот конь:
«В отличие от многих других сенаторов, не дал ни одного глупого совета, не стал причиной ничьей смерти и не инициировал ни одной войны».
Видимо, к сенату тогда в Риме относились не без иронии.
Свергнутых римских императоров вообще довольно часто объявляли сумасшедшими, хотя в реальности безумцами они не были – всего лишь коронованными самодурами, как тот же Нерон или Коммод.
Спартанский царь Клеомен I
Не слишком чисто обстоит дело и с безумием спартанского царя Клеомена I, который, если верить Геродоту, сошел с ума из-за того, что пил вино неразбавленным (как скифы).
Впрочем, Геродот приводит ещё две версии: согласно первой, безумие стало расплатой за подкуп пифии, по второй – наказанием за то, что Клеомен приказал срубить священную рощу в Элевсине.
Так или иначе и ранее «несколько склонный к безумию» царь якобы стал бросать палки в каждого встретившегося ему спартиата. Клеомена посадили в колодки, что не помешало ему совершить самоубийство самым изощренным и мазохистским способом:
«Взявши меч в руки, царь стал изрезывать себя в полосы, начиная с бедер, а именно: он резал на себе кожу в длину от бедер до живота и поясницы, пока не дошёл до желудка, который тоже изрезал в узкие полоски и так умер».
Вы в это верите?
Я, честно говоря, не очень. Гораздо более правдоподобной кажется версия, согласно которой Клеомен был убит по приказу своих братьев – Леонида и Клеомброта. Именно Леонид и стал царем, а потом – героически погиб в Фермопильском ущелье.
Персидский царь Камбис II
Этот монарх, по свидетельству Геродота, «от рождения страдал тяжким недугом, который у иных слывет под названием священного», то есть – эпилепсией, после приступов которой часто отмечаются эпизоды временного «помрачения сознания». Однако в целом это был весьма успешный государь.
Камбис II берет в плен фараона Псамметиха III, изображение на персидской печати VI в. до н. э.
Именно он, кстати, казнив судью, вынесшего за деньги несправедливый приговор, приказал обтянуть его кожей судейское кресло, на котором теперь должен был сидеть преемник взяточника – а им был назначен сын этого неправедного чиновника.
Но Камбис позволял себе насмехаться над религиозными обычаями народов завоеванных стран – входил в святилища кабиров, в храм Гефеста, в Мемфисе приказал вскрыть гробницы фараонов и убил священного быка Аписа, заявив:
«Разве это боги с кровью и плотью и уязвимые железом? Такого бога египтяне, конечно, вполне достойны».
И Геродот пишет:
«Камбис был великий безумец. Иначе ведь он не стал бы издеваться над чужеземными святынями и обычаями».
Этот царь тоже погиб при не вполне ясных обстоятельствах. Будто бы, собираясь в поход против самозванца Гауматы (мидийский жрец, объявивший себя убитым младшим братом Камбиса Бардией), этот царь, садясь на коня, сам ранил себя мечом в бедро (что такое ножны, персы, видимо, не знали) и умер от заражения крови. Причем ранил он себя в то же место, куда ранее ударил быка Аписа – ну, разумеется, куда же еще? Или, быть может, эту рану царь получил во время покушения?
Халиф аль-Хаким би-Амр Аллах
Этот исмаилистский правитель из династии Фатимидов, правивший с 996 по 1021 год, прославился аскетизмом и жестокой борьбой с коррупцией. Он отпустил на волю всех своих рабов, изрядно пополнил государственную казну, строил величественные мечети, основал в Каире «Дом знаний» (Дар аль-Хильм), студенты которого бесплатно получали бумагу и письменные принадлежности, собрал библиотеку в 600 тысяч томов, завоевал эмират Алеппо и даже установил дипломатические отношения с Китаем.
Золотой динар аль-Хакима
Основатель секты друзов ад Дарази в 1018 году провозгласил аль-Хакима воплощением Бога (себя он скромно называл «Мечом веры»), но халиф не поверил в свою божественную сущность и казнил его в том же году.
Однако аль-Хаким строжайше запретил на подвластной территории производство и употребление любых алкогольных напитков, с этой целью он, в частности, приказал вырубить в Египте виноградники – в Европе это было воспринято как жестокое притеснение христиан, которые использовали вино при отправлении религиозных обрядов.
Запретил он и паломничество в Святую землю, а в 1009 году приказал разрушить иерусалимский храм Святого Гроба Господня (но позже разрешил восстановить его).
По некоторым данным, халиф приказал перебить в Каире всех собак (как «нечистых» животных), а чтобы женщины не выходили из домов на улицу, запретил изготовление и продажу женской обуви.
Однако, несмотря на все старания, аль-Хаким оказался недостаточно «хорош» для радикально настроенных исмаилитов. В историю этот государь вошёл под прозвищем «безумный халиф», и, как вы, наверное, уже догадались, умер не в своей постели – был убит во время ночной медитации на одном из холмов близ Каира.
Сказочный король Людвиг II Баварский
Людвиг II Баварский – любитель искусств, меценат, друг и покровитель Рихарда Вагнера, был объявлен сумасшедшим заочно – комиссией врачей, которые данного монарха и в глаза не видели. Главной причиной стали большие траты на строительство «никому не нужных» замков – Линдерхоф, Херренкимзее, Нойшванштайн.
Замок Линдерхоф на немецкой открытке – самый маленький из трех, но единственный из полностью достроенных
Замок Нойшванштайн («Новая лебединая скала»)
Фердинанд Леке. Людвиг II на балконе тронного зала Нойшванштайна
В настоящее время выяснилось, что эти траты были весьма выгодной долгосрочной инвестицией в туристический бизнес и давно уже многократно окупились.
Тем не менее собственное правительство короля приняло решение о его аресте и изоляции. Первая попытка захвата короля оказалась неудачной: в ночь на 10 июня прибывшие в Нойшванштайн члены специальной комиссии были сами арестованы верными королю жандармами, которых поддержали пожарные и сбежавшиеся к дворцу местные жители, а потом высланы в Мюнхен.
Но замок был изолирован, все письма Людвига перехватывались, а 12 июня 1886 года короля предал один из лакеев: Людвиг все же был захвачен и перевезен в замок Берг. Уже на следующий день он и сопровождавший его профессор Бернахрд фон Гудден как-то ухитрились утонуть на мелководье Штарбернского озера.
Дело в том, что Людвиг был популярен в Баварии, и Бисмарк в письме, которое этот король получил накануне ареста, не только предупредил его о заговоре, но и посоветовал срочно отправиться в Мюнхен, чтобы объявить о государственном перевороте и обратиться к народу за помощью. Допустить этого заговорщики, разумеется, не могли.
Хотя порой на троне оказывались и настоящие безумцы – эти, как правило, жили долго, хоть и несчастливо. О некоторых из них мы поговорим в следующей статье.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: