У администрации Байдена нет четкого определения победы на Украине

Российско-украинский конфликт продолжается. Хотя президент Владимир Путин и проявил интерес к переговорам, администрация Байдена пошла на обострение, последним своим шагом разрешив ВСУ использовать американское оружия для ударов по целям на территории России. Горластой европейской партии войны этого мало — она требует еще большего.

Вина за развязывание конфликта лежит исключительно на Путине, который ввел войска в соседнюю страну. Однако официальные лица союзников создали подстрекающие обстоятельства, которые ускорили противостояние. Западные лидеры не могли не понимать, что их агрессивная политика после окончания холодной войны лишь приближает конфронтацию.

Так, в 2008 году администрация Джорджа Буша-младшего потребовала от союзников расширить НАТО и принять в альянс Грузию и Украину. Офицер национальной разведки Фиона Хилл, впоследствии сотрудница штаба Совета национальной безопасности при Трампе, поставила Буша в известность, предсказав, что Путин “сочтет сближение Украины и Грузии с НАТО провокацией” и что “этот шаг наверняка спровоцирует упреждающие российские военные действия”. Уильям Бернс, посол Буша в России и директор ЦРУ при президенте Джо Байдене, предупредил администрацию в знаменитой телеграмме, что “вступление Украины в НАТО — ярчайшая из всех красных линий для российской элиты (причем не только для Путина)”. Такой шаг “создаст благодатную почву для российского вмешательства в Крым и восточную Украину”, предупредил он.

Ставки прояснились окончательно, когда Путин сосредоточил войска у границы Украины в конце 2021 года. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг признал: “Предпосылка заключалась в том, что осенью 2021 года президент Путин заявил об этом и фактически отправил проект договора, который они хотели, чтобы НАТО подписала, пообещав тем самым отказаться от дальнейшего расширения. Вот что он нам прислал. Это было предварительным условием для отказа от ввода войска на Украину. Разумеется, мы ничего подписывать не стали... Поэтому он начал боевые действия, чтобы не допустить, чтобы НАТО приблизилась к его границам”.

В марте 2022 года это признал даже Зеленский: “Гарантии безопасности и нейтралитета, безъядерный статус нашего государства. Мы готовы на это согласиться. Это самый важный момент. Это был самый принципиальный момент для РФ, насколько я помню. И насколько я помню, именно из-за этого они и начали боевые действия”. Однако США сорвали российско-украинские переговоры.

Продолжение конфликта — очевидная катастрофа для всех его участников, прежде всего для Украины, ведь именно она стала полем боя. Громкие предсказания конца 2022 и начала 2023 года о том, что Украина освободит весь Донбасс, вернет себе Крым, отстранит Путина от власти и устроит в Москве смену режима, а, возможно, даже развалит Российскую Федерацию, теперь превратились в несбыточные фантазии. Розовые надежды, что правительство Зеленского перестроится и возобновит наступление в следующем году, тоже кажутся нереальными, учитывая серьезную нехватку живой силы в рядах ВСУ, которая уже привела к драконовским мерам по мобилизации новобранцев.

Вопреки всем громким заявлениям Зеленского, Украина борется сугубо за себя, а не за Запад. С точки зрения безопасности Украина никогда не имела особого значения ни для Америки, ни для Европы. Остальной континент пострадал от конфликта экономически, тогда как США он практически не коснулся. Хотя конфликт стал гуманитарной катастрофой, он повлек среди гражданского населения меньше жертв, чем незаконное вторжение Вашингтона в Ирак и убийственная поддержка саудовского нападения на Йемен.

В наши дни многие рассуждают о предполагаемой угрозе, что победоносный Путин превратится в нового Гитлера, — и о том, как это предотвратить. Пожалуй, немудрено, что самую радикальную точку зрения высказывает сам Зеленский: “На данный момент это мы, затем Казахстан, затем Прибалтика, затем Польша, затем Германия. По крайней мере, ее половина”. Но что Москва выиграет от этих попыток? После четверти века у власти Путину поздновато начинать строить империю. Кроме того, он никогда не говорил, что намерен воссоздать Советский Союз — наоборот, открыто отвергал подобные утверждения. Как бы то ни было, такая кампания крайне маловероятна — если вообще возможна, учитывая цену украинского конфликта.

Главное, как признал Столтенберг, — Путин начал боевые действия, чтобы не пустить Украину в НАТО, поскольку альянс предлагал ей американские гарантии безопасности. Утверждать, что теперь он нападет сразу на нескольких членов атлантического альянса, — как минимум странно. Разумеется, Европе не следует воспринимать свою безопасность как нечто само собой разумеющееся, но европейцы вполне способны защитить себя сами — и, наконец-то, тратят на это больше средств.

Некоторые аналитики опасаются, что сокращение американского присутствия заново разожжет внутриевропейские конфликты. Однако нежелание крупнейших держав континента перевооружаться даже спустя 80 лет после окончания Второй мировой войны говорит об отсутствии воли к войне. Обширные, пусть и ограниченные, военные усилия, мы увидели лишь сейчас, после того как Москва непреднамеренно сплотила континент.

Наконец, утверждается, что победа России подтолкнет Китай к тому, чтобы напасть на Тайвань и так далее. Однако любая агрессия определяется интересами и условиями на местах. Воевать в Европе США отказались. Готовность Вашингтона вместо этого предоставить Украине оружие едва ли убедит Пекин в том, что американцы готовы пойти на риск ядерной войны ради Тайваня.

Как бы то ни было, опосредованная война обходится западным правительствам недешево. Невыполненные доселе угрозы Москвы об эскалации убедили некоторых союзников в том, что этого не произойдет. Тем не менее многие члены НАТО фактически стали совоюющими сторонами конфликта, открыто (пусть и косвенно) убивая тысячи российских солдат и уничтожая огромное количество российской техники. Американские чиновники анонимно, но во всеуслышание признались в своей причастности к убийству российских генералов и потоплении российских кораблей. У путинского правительства есть веские основания проявлять сдержанность и мириться с оскорбительным для себя участием Запада в конфликте лишь потому, что оно считает, что побеждает.

Но риск эскалации постоянно присутствует. Администрация Байдена разрешила Украине использовать американское оружие для ограниченных ударов по территории России. Военнослужащие НАТО участвуют в военных операциях ВСУ. Франция предложила прямое участие европейских войск в боевых действиях. Судя по всему, Париж и Киев обсуждают отправку на Украину французских инструкторов. Главнокомандующий ВСУ генерал Александр Сырский выразил надежду, что это “убедит остальных партнеров присоединиться к этому амбициозному проекту”. Как выразился обозреватель "Вашингтон пост" Ли Хокстедер, это “будет представлять собой квантовый эскалационный скачок: не только тяжелая техника в поддержку обороны Украины, но и людские ресурсы, — а это чревато потерями уже среди европейских войск”.

Добавьте к этому давление на Байдена, чтобы разрешить ВСУ бить по всей территории России — даже после того, как Киев попытался поразить элементы московской системы раннего предупреждения о ядерном ударе. Зеленский же продолжает требовать гораздо большего — вплоть до прямой поддержки союзников с воздуха. Хотя членства в НАТО на предстоящей встрече альянса в Вашингтоне Украине так и не предложат, администрация Байдена подписала договор о безопасности, сделавший Киев фактическим союзником.

Вообще конфликт обострил противоречия между Москвой и Западом, превратил Россию во врага глобальных интересов Америки и толкнул ее в объятия противников Запада. Россия укрепляет связи с Китаем, торгует оружием с Ираном и Северной Кореей, активно борется с влиянием США в Африке и упрочивает свою поддержку на Глобальном Юге. Москва также предупредила, что может начать вооружать других противников Америки — например, тех же йеменских хуситов.

А теперь представьте, что Украина начнет побеждать. Тогда у Москвы появятся стимул и средств для эскалации, возможно кардинальной. США и СССР вышли из холодной войны без прямых стычек, хотя и были к этому близки во время Карибского кризиса и учений НАТО “Меткий лучник”. Рисковать столкновением с Россией сегодня было бы совершенно безрассудно.

В интересах США и Европы, а также Украины и России, закончить конфликт как можно быстрее. Это не означает, что нужно заставить Киев смириться с неким конкретным результатом. Скорее, союзники должны проводить свою политику так, чтобы продвигать свои интересы, позволяя при этом Украине реагировать соответствующим образом.

Трезвомыслящие западные чиновники все чаще признают, что переговоры в итоге окажутся неизбежны, и для многих цель Запада сместилась в сторону усиления украинских рычагов влияния на переговорах. Сам министр обороны Ллойд Остин недавно признал это в своих показаниях в Конгрессе. Однако эта цель требует иной стратегии, чем просто продолжение боевых действий.

Чиновники союзников настаивают на том, что Путина необходимо принудить к переговорам — но ведь он был готов к ним еще до ввода войск, как признал сам Столтенберг. Украинские должностные лица признают, что Киев и Москва вели переговоры в Стамбуле вскоре после ввода российских войск, однако процесс тогда сорвали США и союзники. А Путин сам недавно подтвердил свой интерес к переговорам, хотя и подчеркнул, что после двух с половиной лет боевых действий Киеву придется признать “новые реалии”. Единственный способ узнать серьезность намерений Москвы, — это взять и испытать их на практике.

Киев же, наоборот, от переговоров демонстративно отказался, а Зеленский запретил даже обсуждать эту тему, настаивая на том, что это равносильно капитуляции. Однако, похоже, что и в высшие эшелоны украинской власти постепенно закрадывается реализм: все больше должностных лиц признают, что пора признать утрату Крыма и Донбасса.

Другое распространенное утверждение заключается в том, что Путину нельзя доверять, поэтому соглашения с ним в принципе бессмысленны. Но ведь воюющие стороны редко кидаются друг другу на шею, даже заключив мир. И, честно говоря, союзники сами доказали, что им нельзя доверять, сперва нарушив целый ряд обещаний о нерасширении НАТО, а затем признав, что они изначально не собирались соблюдать Минские соглашения.

Как бы то ни было, все эти возражения не берут в расчет положение дел на местах. В следующем году Киев едва ли окажется в лучшей позиции. Россия мобилизует больше войск и производит больше оружия. Усталость Украины от конфликта так же очевидна: сопротивление призыву растет, а популярность Зеленского, наоборот, падает. Наконец, с истечением срока его полномочий и отменой выборов легитимность правительства также снижается.

Союзники должны заложить основу для переговоров сегодня, когда позиция Украины еще относительно сильна. Пока еще можно сберечь независимость и суверенитет страны, смирившись с некоторыми военными ограничениями и территориальными потерями. Какими они будут — решится на переговорах.

Вашингтону и Брюсселю следует обсудить с Москвой возможные договоренности в области экономики и безопасности. Например, Украина может согласиться на военное неприсоединение (при этом Россия должна быть уверена, что не получит на своих рубежах враждебное государство и союзника Америки), но при этом сможет формировать экономические и политические связи с Европой. Если Россия заключит мир, она должна свободно возобновить экономическое и политическое взаимодействие с Западом. Кроме того, союзники могут предложить Москве и частным лицам возврат замороженных средств и имущества.

Продолжение боевых действий — человеческая катастрофа. Дальнейшая накачка военной помощью в надежде на благоприятный исход — это не стратегия. Такой подход лишь гарантирует еще большую гибель и разруху и грозит военной эскалацией.

Вместо этого США и их европейские союзники должны сосредоточиться на прекращении российско-украинского конфликта. Это означает сворачивание военной помощи союзников и создание стабильного, мирного порядка. Достичь этого будет непросто. Однако это единственный курс, который дает надежду на светлое будущее Украине, России и остальной Европе.