[НЕ] наши за границей

"Да, сейчас много украинцев находятся за границей. Да, многие из них по разным причинам не хотят или не могут сейчас возвращаться. Да, среди них много мужчин, которые боятся мобилизации. Не буду давать рецепты, что делать, чтобы люди возвращались. Но могу сказать, чего сейчас делать точно не стоит. Это я обращаюсь к коллегам по власти и другим политикам. Не надо разговаривать с людьми так, как будто они предатели или преступники".

Этот призыв вице-премьера Верещук прозвучал в начале июня, но он явно диссонирует с государственной политикой последних месяцев.

В 2024-м Украина предпочитает взаимодействовать со своими гражданами за границей, используя ультимативные требования, угрозы и различные ограничения.

Тут и скандальное апрельское распоряжение не выдавать паспорта мужчинам от 18 до 60 лет. Тут и обязательный воинский учет для мужчин, постоянно проживающих за рубежом: хотя мобилизовать таких граждан, предварительно не вернув их на Родину, все равно не удастся. Тут и решение Госпогранслужбы не выпускать из страны обладателей ПМЖ — с 1 июня мужчины из этой категории уже не могут позволить себе краткосрочный визит на Украину.

Украинец призывного возраста за границей начинает априори выглядеть "уклонистом, переплывшим Тису", хотя в действительности множество наших соотечественников покинули страну задолго до 24.02.2022.

Фактически государство подталкивает украинского гражданина к выбору: либо как можно скорее вернуться на Украину и пополнить наш мобилизационный ресурс, либо порвать все связи с Украиной. Ему дают понять, что его пребывание вне Родины ненормально: даже если он живет и работает за рубежом свыше 20 лет. А если украинский мужчина не хочет возвращаться, то в качестве представителя диаспоры он Украине не нужен.

Эта жесткая политика примечательна тем, что ее легко связать с личными убеждениями главы государства. Еще в 2019-м президентская программа Зеленского содержала следующий пункт: "Мы создадим условия, чтобы люди, которые разъехались по миру, имели бы желание вернуться домой. "Хочу уехать" мы должны заменить на "хочу вернуться“".

По-видимому, для Владимира Александровича существование многочисленной украинской диаспоры всегда было чем-то неестественным и неправильным. А война лишь утвердила президента во мнении, что место каждого украинца — на Украине.

Стоит признать, что в разгар кровопролитной войны эта позиция резонирует с народными настроениями внутри страны. После 24.02.2022 между украинцами на Украине и украинцами вне Украины нарастает жизненная пропасть.

Украинские граждане за рубежом не сидят без света по семь часов подряд. Они не слышат тревожных сирен и взрывов ракет. Они не сталкиваются с представителями ТЦК на улицах Кракова и Вены. Их не отправляют на фронт. И с каждым годом большой войны соотечественников в Европе все труднее воспринимать как "наших".

Для многих украинцев, остающихся на Родине, хейт сограждан за границей — это вопрос справедливости. "Пусть сдают паспорта! Они не украинцы! Трусы и предатели нам не нужны!" — подобные суждения на Украине не редкость, и государство поощряет их своими действиями.

Хотя нынешнюю Украину любят сравнивать с Израилем, это явно не тот случай. Израиль всегда рассматривал многочисленную диаспору за рубежом как "своих". Существование диаспоры не считается в Израиле чем-то неестественным — наоборот, ее воспринимают как ценный инструмент влияния.

От представителей диаспоры не требуют возвращаться в Землю Обетованную для участия в военных действиях. Обладатели израильского гражданства, живущие в Европе и США, сами принимают такое решение. Да и границы Израиля после 7 октября 2023 года не закрыты на выезд для военнообязанных граждан.

Откровенно говоря, отечественные эксперименты военного времени ближе не к израильскому, а к советскому опыту.

Именно СССР рассматривал закрытие границ как незаменимый инструмент контроля над собственными подданными. Именно СССР считал, что советский гражданин должен жить в Советском Союзе — за исключением тех случаев, когда государство само направляло его за границу для важной и нужной работы.

Если же советский гражданин желал покинуть Родину в поисках лучшей жизни, он автоматически становился отщепенцем и предателем. И никакой советской диаспоры за рубежом не могло быть по определению: диаспора могла быть только антисоветской.

Может ли Украина XXI века прийти к чему-то подобному? Может ли в Киеве официально возобладать точка зрения, что обширная украинская диаспора — это "не наши"? Что диаспора — не часть многоликого украинского мира, а чужеродное образование, не имеющее ничего общего с настоящей Украиной?

Пока что это открытый вопрос.

Сейчас активный хейт затрагивает главным образом мужчин, проживающих вне Украины. А после 24 февраля 2022 года за рубежом преобладают украинские женщины. И будущий статус диаспоры определит государственная политика в отношении наших соотечественниц.

После начала конфликта с Россией государство предъявило свои права на тело каждого украинского мужчины от 18 до 60 лет. Государство вправе само решать, насколько это тело пригодно для выполнения тех или иных задач. При необходимости государство может проигнорировать объективную биологическую реальность и сделать фронтовиком 59-летнего гражданина с набором хронических болезней.

Но чего государство не может, так это обязать мужчин от 18 до 60 лет размножаться почкованием. Сколько бы новых постановлений ни издал КМУ, отечественный мобресурс не будет воспроизводить сам себя.

Только украинская женщина способна создать нового украинца — будущего гражданина, будущего налогоплательщика и будущего защитника Родины. В этом смысле фертильные женщины становятся для государства не менее ценным ресурсом, чем военнообязанные мужчины. И не исключено, что со временем на Печерских холмах решат, что утечка этого ресурса недопустима, и что место каждой украинки — на Украине.

Сегодня наших соотечественниц за рубежом защищают от хейта их дети и активные военные действия на Родине. Вряд ли у кого-то повернется язык осудить жительницу Харькова, вывезшую своего ребенка в Варшаву. По инерции эта защита частично распространяется и на бездетных украинок, покинувших страну в 2022-м или еще до полномасштабного вторжения. Но после завершения активной фазы войны все может измениться.

Скорее всего, из масштабного военного конфликта Украина выйдет не слишком либеральной страной. Скорее всего, экзистенциальная угроза с севера не исчезнет после завершения активных боевых действий. Значит, сохранятся и многие из жестких инструментов, которыми государство обзавелось после 24.02.2022.

При этом нет сомнений, что послевоенная Украина столкнется с острейшим демографическим кризисом — и призовет наших соотечественниц вернуться из-за границы и предоставить себя и своих детей в распоряжении Родины. А поскольку значительная часть украинок проигнорируют этот призыв, вполне вероятно, что на них тоже обрушится государственный и народный гнев.

Если сейчас Украина клеймит "маминых царапок", то что помешает заклеймить мам, которые не захотят, чтобы их дети росли на Украине и когда-нибудь надели пиксель?

Если сегодня хейт украинских мужчин за границей связан с мобилизационными проблемами ("из-за их трусости нам не хватает солдат на фронте"), то завтра хейт украинок за границей вполне могут связать с демографическими проблемами ("из-за их эгоизма нам придется заселять Украину мигрантами из Африки и Ближнего Востока").

И тогда вся украинская диаспора будет зачислена в категорию "не наших" — отщепенцев и предателей Родины.

Нужно понимать, что возможности государства вернуть своих граждан и гражданок из-за рубежа априори ограничены.

Так или иначе, после войны за пределами Украины будут жить миллионы украинцев. И вопрос лишь в том, станут ли они для официального Киева такими же чуждыми элементами, как обитатели Брайтон-Бич — для советского Политбюро.