Проблематика равноправного участия стран ЕАЭС в госзакупках была четко обозначена белорусской стороной на саммите руководителей стран Союза в Москве 8 мая. При этом конкретной официальной реакции на позицию Минска по этой проблематике ещё не обозначено.
Главная причина сохраняемости этих проблем со времени создания ЕАЭС – государственный протекционизм в этой сфере, затрудняющий взаимную доступность предприятий и компаний стран ЕАЭС к национальным системам госзаказов и, соответственно, к госзакупкам.
Весьма подробно изложил позицию Минска по данной проблематике президент Белоруссии А. Лукашенко: «…объём госзакупок в наших странах составляет почти 200 млрд. долл. (ежегодно во всех странах-участницах. – Прим. ред.) Фактически государства, как покупатели товаров, работ, услуг, полностью управляют этим рынком, а также определяют политику закупок и каналы приобретения. Но если мы действительно управляем, то давайте обеспечивать взаимный доступ – по меньшей мере там, где производимая в ЕАЭС продукция может стать эффективным источником удовлетворения потребностей».
По имеющимся данным, в начале 2020-х годов в странах ЕАЭС под всевозможными предлогами отклонялось не менее трети заявок компаний / предприятий государств-участников Союза на участие в национальных (т. е. в странах-партнерах по ЕАЭС) госзаказах- госзакупках. При этом на долю РФ приходится свыше 65% всего объема госзакупок в ЕАЭС-регионе. Соответственно, в отклонении госзакупочных заявок из других стран Союза для РФ превышает 60%.
В связи с этим, по мнению белорусского лидера, «в данной сфере всё ещё сохраняется национальный протекционизм. В реальности рынок защищается не от импорта извне, из третьих стран, на которые приходится почти две трети закупок нашим Союзом товаров и услуг, а от произведенных товаров в странах нашего Союза. То есть защищаем каждый свой рынок от своих партнёров».
Александр Лукашенко уверен, что «вопрос о расширении взаимного участия в госзакупках требует безотлагательного решения, потому что он тесно связан с импортозамещением и технологическим суверенитетом. И по большому счету это наша безопасность, это наша независимость».
В рамках ЕАЭС пока отсутствует комплексная межгосударственная программа по импортозамещению, которое регулируется почти исключительно национальными государственными или отраслевыми программами. Как следствие, отсутствует приоритет импортозамещения и в межгосударственных госзакупках.
По оценке экспертов Национального института бизнеса РФ и Российской академии народного хозяйства и госслужбы, среди факторов проблемности в означенной сфере – ускоряющееся развитие «скоростных» – электронных торгов / аукционов с приоритетностью участия в них именно национальных участников. Например, в РФ «к данной форме торгов допускаются только товары и услуги, утвержденные распоряжением Правительства РФ от 21 марта 2016 г. № 471-р, электронный аукцион не является наиболее оптимальным. В силу нецелесообразности выбора победителя торгов только по ценовым предложениям. Также возникает высокий риск его некомпетентности, неопытности и т. п.». В связи с чем, по мнению экспертов, «одним из важнейших направлений совершенствования системы таких торгов является разработка широкого и конкретного списка четких критериев, предъявляемых при выборе поставщика на поставку конкретного товара или оказания какой-либо услуги».
Кроме того, ранее имелся в РФ такой запрос предложений по госзакупкам, когда заказчик заранее определял критерии «и по результатам предложений поставщиков выбирал победителя, наиболее соответствующего выдвинутым требованиям». В этом случае аукционы и конкурсы не проводились, что, как отмечают эксперты, влекло за собой «риск коррупции и выбора неконкурентоспособных поставщиков, как и ограничения или недопущения к этой системе поставщика из других стран ЕАЭС». Поэтому «с 1 января 2022 года данная форма осуществления госзакупок была упразднена», но де-факто она периодически используется.
Среди других факторов, снижающих эффективность системы госзаказа / госзакупок в России и других странах ЕАЭС, включая её труднодоступность для «перекрестного» участия стран Союза, отмечаются следующие:
высокая доля заключенных договоров (до 60-80 %) по форме проведения госзакупок, не подразумевающей конкурентную борьбу на основе неценовых критериев;
сложность проведения отдельных видов конкурсных торгов, длительность их проведения;
отсутствие централизованного контроля за формированием критериев при закупке определенных товаров / услуг со стороны заказчика;
отсутствие достоверной – объективной оценки эффективности осуществляемых закупок;
высокая степень бюрократизации при проведении конкурсных процедур.
Схожее мнение у эксперта ЕЭК К.Н. Еликбаева: «Один из главных принципов, заложенных в Договоре о ЕАЭС – предоставление государствами-членами друг другу национального режима в области госзакупок – в полной мере фактически не работает», Ибо странами-членами нередко вводятся «дополнительные требования в виде общерегиональной (общесоюзной. – Прим. ред.) сертификации, зачастую отсутствует взаимопризнание банковских гарантий или электронных цифровых подписей и т. п.». Пока нет и полной идентичности нацрежимов в госзаказе-госзакупках.
В результате вышеупомянутых факторов, поставки товаров других стран ЕАЭС по линии госзакупок в Россию и поныне незначительны, ели не «символические». По данным на 2021 г., главным образом (почти 90% за последние 10 лет) они приходились на Белоруссию – всего лишь 102,2 млн долл., и на Казахстан – уже вчетверо меньше (25,5 млн. долл.). В 2023 г. они увеличились максимум на 15% при сохранении ведущей роли тех же стран в госзакупках РФ из других стран Союза, и при столь же низких объемах белорусских и казахстанских поставок в РФ по госзаказу-госзакупкам. По другим же странам ЕАЭС показатели «перекрёстных» госзакупок ещё меньше.
Представляется, что целесообразно не взаимное предоставление национальных режимов допуска к госзаказа-госзакупкам ввиду нормативно-правовых несостыковок в этих режимах и упомянутых выше прямых и косвенных проявлений государственного протекционизма. Формирование же именно единой межгосударственной системы в этой сфере (как это имеет место, например, в ЕС, АСЕАН, БЕНИНЛЮКСе, Таможенно-экономическом союзе Южной Африки) может стать более востребованным в современной ситуации, если партнёры ЕАЭС будут проводить единую с Россией и Белоруссией контрсанкционную политику, перестав опасаться вторичных санкций за взаимодействие с «подсанкционными» Москвой и Минском. Пока об этом говорить не приходится, однако движение к единой контрсанкционной политике в исках Союза снизит опасения по поводу пресловутых вторичных санкций. Для решения вопросов, связанных с государственными (муниципальными) закупками, Евразийской экономической комиссией созданы: профильный Консультативный комитет, а также Межведомственная рабочая группа по взаимному признанию электронной цифровой подписи, изготовленной в соответствии с законодательством одного государства – члена Евразийского экономического союза, другим государством – членом в целях исполнения раздела XXII Договора о ЕАЭС от 29 мая 2014 года. В августе 2022 г., уже после начала СВО, коллегия ЕЭК утвердила перечень мер по полноценной цифровизации госзакупок в странах ЕАЭС, являющейся, по словам министра по конкуренции и антимонопольному регулированию ЕЭК Армана Шаккалиева, важным элементом «обеспечения полноценного доступа поставщиков всех стран ЕАЭС к участию в закупках друг друга».
С госзакупками тесно связана и финансовая поддержка промышленной кооперации, по которой, как напомнил всё тот же Лукашенко, в 2023 году были приняты фундаментальные решения. Впрочем, серьёзной активности бизнеса пока не наблюдается:
«…хотелось бы еще раз отметить, что работа в условиях санкционного давления требует незамедлительных решений. Быстрых решений. Лидеры стран-участниц такие решения в большинстве своем оперативно принимают. Однако они далеко не всегда быстро реализуются. Хотел бы обратить внимание всех присутствующих, что такая нерасторопность реально отражается на финансовых результатах работы наших предприятий и ведет к ужесточению конкуренции со стороны третьих стран».
Белорусский лидер обратился к ЕЭК с просьбой инициативно включиться в данную работу и организовать взаимодействие как по отдельным отраслям, так и с вовлечением деловых ассоциаций и объединений государств – участников Союза. Думается, реальное движение в данном направлении (либо отсутствие такового) до известной степени определит перспективы евразийской интеграции на ближайшие годы.
Читайте нас: