Стоять насмерть!

1942 год стал годом крови и стойкости. И человеком 1942 года стал тот, чье имя по-русски означает "сталь", а среди немногих известных ему слов на английском есть и американское выражение tough guy, "крутой мужик". Только Иосифу Сталину точно известно, насколько близка к поражению была Россия в 1942 году, и только он точно знает, как ему удалось провести страну над краем пропасти.

Всему миру, однако, ясно, что случилось бы в противном случае. И лучше всего это понимает Адольф Гитлер, чьи прошлые успехи рассыпаются в прах.

Если бы немецкие легионы прорвались через стойкий, как железо, Сталинград и уничтожили наступательный потенциал России, Гитлер стал бы не только "человеком года", но и безраздельным хозяином Европы и смог бы готовиться к завоеванию других континентов. Он смог бы высвободить не менее 250 победоносных дивизий для новых захватов в Азии и Африке. Но Иосиф Сталин сумел его остановить. Один раз ему это уже удалось — в 1941 году, но тогда, к началу войны, в его распоряжении была вся территория России. В 1942 году Сталин добился намного большего. Он уже второй раз лишил Гитлера всех плодов его успехов.

В 1942 году лишь немногие голоса людей, приверженных миру, донеслись до нас сквозь тяжелую поступь народов на марше и оглушительный грохот сражений.

Одним из них был британец Уильям Темпл (William Temple), ставший в 1942 году архиепископом Кентерберийским. Благодаря его одобренной церковью программе реформ религия приобрела в жизни британского общества столь важную роль, какой не играла со времен кромвелевских "круглоголовых". Темпл подверг сомнению всю традиционную систему экономических привилегий в Британии, поддержал дело экономического освобождения людей (которое в Британии несколько вольно определяют как социализм). Его деятельность, по всей видимости, оставит непреходящий след в истории страны.

Другой человек, чье имя, вероятно, тоже останется в истории, — Генри Дж. Кайзер (Henry J. Kaiser). Именно на его предприятии одно из судов "Либерти" (Либерти" — тип транспортных судов, в массовом порядке строившихся в США в годы Второй мировой войны. Корабли строились методом секционной сборки с применением сварки, а не клепки, что позволяло наладить их конвейерное производство — прим. ИноСМИ) было собрано и спущено на воду за четверо суток и 15 часов; он же в своей деловой практике руководствуется принципом "полномасштабное производство ради полной занятости". "Заповеди" Кайзера ставят перед американской промышленностью ответственную задачу: проложить путь к выходу из депрессии для всего послевоенного мира.

Третьим в этой когорте следует упомянуть Уэнделла Уилки ((Wendell Willki — один из лидеров Республиканской партии США, представитель ее либерального крыла. В 1940 году был соперником Рузвельта на президентских выборах, но затем поддержал его политический курс. В годы войны был спецпредставителем Рузвельта — прим. ИноСМИ), чье мировое турне в качестве политика вне официальных постов куда больше, чем это пока осознают американцы, повлияло на развитие отношений США с Россией и странами Востока.

Однако успехи Уилки несколько тускнеют из-за того, что ему не удалось заручиться твердой поддержкой в собственной партии, а также на фоне простого факта: в военном 1942 году роль людей доброй воли в принципе не может сравниться с достижениями военачальников и государственных деятелей.

В 1942-м — году, что приберег почти все свои лавры для людей в военной форме, — из германских генералов больше всего выделялись колоритный Эрвин Роммель (Erwin Rommel) и холодный, надменный Федор фон Бок (Fedor von Bock). Роммель, оказавшийся в 70 милях от Александрии, прежде чем англичанам удалось остановить его наступление, приобрел репутацию одного из величайших виртуозов среди командиров на поле боя. Фон Бок руководил блестящим наступлением, в ходе которого немцы дошли до берегов Волги, но той неуловимой искры, что превращает человека в победителя, в нем не оказалось.

По размерам захваченной территории — пусть и в борьбе с не самыми подготовленными противниками — в прошедшем году не имел себе равных генерал Томоюки Ямасита (Tomoyuki Yamashita), выбивший англичан из Сингапура, голландцев из Ост-Индии и американцев с Батаана и Коррегидора. За один год Ямасита завоевал для своей страны огромную колониальную империю. На него, конечно, работали численное превосходство, тщательная подготовка и ротозейство союзников, но Ямасита умело воспользовался этими преимуществами.

Совершенно иной характер носили военные успехи генерала Дражи Михайловича (Draja Mihailovich, офицер югославской армии. В период оккупации Югославии командовал партизанскими формированиями четников, подчинявшимися югославскому эмигрантскому правительству - прим. ИноСМИ): он, опираясь на неодолимую тягу побежденной страны к свободе, вел борьбу тогда, когда вести ее, казалось, было невозможно. Однако к концу года тысячи его соотечественников, не доверяющих скорее югославскому правительству в изгнании, а не самому Михайловичу, поддержали соперничающую партизанскую армию, открывшую собственный фронт борьбы. Поэтому с горных вершин на юге Сербии великий воин Дража Михайлович увидел, увы, не объединение своей родины, а первые признаки противостояния целей и идеологий, которое может обернуться эпидемией братоубийственных конфликтов в послевоенной Европе.

Что же касается американских военных, то 1942 год не дал им возможности добиться многого. Умело проведенная генералом Эйзенхауэром операция в Северной Африке лишь привела его к порогу предстоящего главного испытания. У Дугласа Макартура (Douglas MacArthur), чей талант и храбрость обеспечили ему репутацию героя, когда он вел заведомо проигранную битву, по-прежнему не было сил и средств, чтобы увенчать себя лаврами великой победы. Среди американских военачальников боевыми успехами выделяется адмирал Уильям Хэлси (William Halsey): не раз и не два его оперативное соединение вступало в короткие схватки с японцами, нанося ими ощутимые удары.

Тем не менее никого из военных — будь то Роммель, Хэлси или кто-то еще — нельзя признать "человеком года" по той веской причине, что ни одну из побед, одержанных на поле боя в 1942 году, нельзя считать окончательной.

Казалось бы, поверженная Франция — самое неподходящее место для поисков "человека 1942 года". Тем не менее двое французов — к обоим США относятся с неприязнью и недоверием — сумели взобраться на самый верх груды политического мусора. Один из них — Пьер Лаваль (французский политик-социалист, в 1930-х годах дважды возглавлял правительство. В 1942-1944 годах — премьер-министр коллаборационистского правительства Виши — прим. ИноСМИ): он удостоился личной встречи с Гитлером, на которую, кстати, не был приглашен трагикомический итальянский диктатор Бенито Муссолини. Если Гитлер победит, Лаваль еще может оказаться на коне, и сделка, которую Жан-Франсуа Дарлан (французский адмирал, в 1942 году командовавший вооруженными силами вишистской Франции — прим. ИноСМИ) заключил с генералом Эйзенхауэром, возможно, в конечном итоге пойдет ему только на пользу. Наградой Дарлану, впрочем, стала пуля убийцы.

Однако шаг к могуществу, сделанный одним японцем, был куда шире. Премьер Хидеки Тодзио (Hideki Tojo), человек в роговых очках, окутанный дымом собственной сигары, вполне оправдал свое прозвище "Бритва". Как и Сталин, он действовал круто. И его народ проявил не меньшую решимость. Тодзио принял самое рискованное политическое решение года — вступить в борьбу с Британией и США, и по итогам 1942-го его расчет оправдался. Японские армии захватили Гонконг, Филиппины, Сингапур, голландскую Ост-Индию и Бирму. Никогда еще в истории ни одна страна не завоевывала столь обширные территории за столь короткий срок. И редко в истории случалось, чтобы военный потенциал какой-либо страны столь сильно недооценивался. Тодзио, или император Хирохито, с чьим именем на устах японцы ведут "священную войну", мог бы стать человеком года, если бы японское наступление не начало терять взрывную силу.

Что же касается лидеров великих держав Объединенных Наций, то для них события в 1942 году складывались по-другому. Китайский генералиссимус Чан Кайши продолжал упорно бороться с внутренними проблемами страны и японскими захватчиками. Британский премьер Уинстон Черчилль, ставший "человеком 1940 года", оказавшись на грани поражения в Египте, сумел переломить ситуацию и добиться победы. "Человек 1941 года" Франклин Рузвельт, взваливший на свои плечи целую гору проблем, сумел решить лишь некоторые из них, — остальные по-прежнему требуют внимания. Ему удалось бросить весь потенциал Соединенных Штатов на чашу весов в борьбе со странами Оси. Однако достижения Чана, Черчилля и Рузвельта в прошлом году принесут свои плоды лишь в 1943-м.

Кроме того, как бы ни были велики эти достижения, они бледнеют по сравнению с тем, чего удалось добиться в 1942 году Иосифу Сталину.

В начале года положение Сталина было незавидным. В 1941 году он расплатился 400 тысячами квадратных миль территории за сохранение большей части армии. Сталин потерял немалую часть — какую именно, известно только ему, — танков, самолетов и военного снаряжения, которые он много лет с таким трудом накапливал для отражения нацистской агрессии. Он утратил примерно треть промышленного потенциала России, необходимого для восполнения этих потерь. Утрачена была и почти половина самых плодородных сельскохозяйственных земель страны.

Лишившись всего этого, Сталин должен был ждать нового удара, в который нацистская военная машина вложила всю свою мощь. На каждого обученного солдата, потерянного немцами в боях 1941 года, он потерял как минимум одного бойца, а то и больше. Каждой крупице ценного опыта, приобретенного его солдатами и командирами, немцы могли противопоставить не меньший накопленный опыт.

Сталин по-прежнему мог опереться на потрясающую волю русского народа к борьбе — этот народ заслужил не меньшую славу, чем британцы, выстоявшие под массированными немецкими бомбардировками в 1940 году. Но как бы ни был стоек этот народ, немцам все же удалось захватить Белоруссию и Украину. Смогут ли русские удержать Донбасс, Сталинград, Кавказ? Даже самая сильная воля к борьбе может рухнуть под бременем постоянных неудач.

Из новых ресурсов в 1942 году Сталин располагал только одним — американской помощью. Но и она, как показали события, поступала слишком поздно и в слишком малых объемах из-за немецких ударов по морским коммуникациям на Севере и наступления на Кавказе.

С этими ограниченными средствами Сталин решал свою проблему, ставя во главе армии более успешных командиров, повышая боеспособность, стараясь поддержать боевой дух полуголодного народа, пытаясь добиться от союзников увеличения помощи и открытия второго фронта.

Только сам Сталин знает, как ему удалось сделать 1942-й более удачным для России год, чем 1941-й. Тем не менее он сумел этого добиться. Севастополь оставлен, Донбасс — почти потерян, немцы дошли до Кавказа. Но Сталинград выстоял. Русский народ выстоял. А затем Красная Армия провела четыре контрнаступления, из-за которых немцы к концу года оказались в весьма трудном положении.

Россия показала свою силу как никогда прежде за время нынешней войны. И полководец, выигравший это сражение, — тот человек, что управляет Россией.

За темными кирпичными башнями Кремля, в своем кабинете, обшитом березовыми панелями, Иосиф Сталин, непроницаемый, практичный, упорный азиат, проводил за письменным столом по 16-18 часов в сутки. Перед ним стоит большой глобус, по которому Сталин следит за ходом кампании в тех самых местах, что он защищал в 1917-20 годах во время Гражданской войны. И ему опять удалось отстоять эти земли — чуть ли не одной силой воли. В его волосах прибавилось седины, а усталость избороздила гранитное лицо новыми морщинами. Но он все так же твердо держит в руках бразды правления страной; кроме того, его способности государственного деятеля, пусть и с запозданием, получили признание за пределами России.

Для Сталина как для международного государственного деятеля главная проблема заключалась в том, чтобы донести до западных лидеров всю серьезность положения, в котором оказалась их союзница Россия, переломив их давние подозрения в отношении "государства рабочих и крестьян" и его главы. Он имел все основания полагать, что город, носящий его имя, падет вскоре после 24 августа — начала его героической обороны. Он отчаянно нуждался в помощи союзников. И с ожиданием этой помощи Сталин-политик связал надежды русского народа. Он убедил соотечественника в том, что России обещано открытие второго фронта в континентальной Европе, и тем самым укреплял их решимость продолжать борьбу.

Для своих армий Сталин сформулировал лозунг "Умереть, но не отступать". Битва за Москву показала, что хорошо укрепленный город можно оборонять в качестве "опорного пункта" от атак механизированных войск. Вторым таким "опорным пунктом" Сталин решил сделать Сталинград. Пока немцы и русские вели бои на истощение на улицах, изрытых воронками от бомб, Сталин готовил зимнее наступление, пронесшееся по излучине Дона с яростью сопровождавшего его снежного бурана.

В тылу Сталин мог предложить людям лишь тяжкий труд и черный хлеб. В 1942 году он добавил к этому обещание победы и призвал народ к коллективному самопожертвованию для сохранения того, что он построил общими усилиями. Женщины и дети собирали по лесам дрова. Одной балерине пришлось отменить спектакль: после рубки леса руки и ноги не слушались. Производственные нормы были повышены, квартиры не отапливались, электричество выключали четыре дня в неделю. На Новый год русские дети не получили в подарок новых игрушек и деревянных фигурок Деда Мороза в красной шубе. У взрослых на столе не было копченой лососины, селедки, гуся, водки и кофе. Но это не мешало им ликовать. Родина спасена во второй раз за два года! Победа и мир теперь, должно быть, не за горами!

Поток высоких гостей из других стран, устремившихся в Москву в 1942 году, заставил Сталина покинуть свою непроницаемую "скорлупу", и под ней обнаружился радушный хозяин и умелый игрок за международным "карточным столом". На банкетах в честь Уинстона Черчилля, Аверелла Гарримана (W. Averell Harriman), Уэнделла Уилки и других Сталин пил водку не разбавляя и говорил без обиняков. Он отправил министра иностранных дел Вячеслава Молотова в Лондон и Вашингтон, чтобы способствовать открытию второго фронта и ускорить замедлившиеся поставки военного снаряжения. В двух письменных ответах на вопросы корреспондента Associated Press Генри Кэссиди (Henry Cassidy) Сталин умело использовал мировую прессу для изложения своих доводов о необходимости увеличения помощи России.

Высадки союзников в Европе Сталину в 1942 году добиться не удалось, но когда новый фронт был открыт в Северной Африке, он публично одобрил это событие. Выступая с установочным докладом в 25-ю годовщину большевистской революции, он подвел итоги прошлого и изложил свое видение будущего как подлинный государственный деятель.

Итогом революции, начатой в 1917 году горсткой рабочих в кожаных куртках и бледных интеллигентов с красными флагами, к 1942 году стало создание мощного государства во главе с партией, продержавшейся у власти дольше, чем любая крупная партия в других странах. Это государство начинало строиться под руководством Владимира Ильича Ленина на основе марксистских принципов — "безденежной" экономики и отмены права на накопление богатства за счет частной инициативы.

Мир издевался над пришедшими к власти большевиками, изображая их на карикатурах бородатыми анархистами с бомбой в каждой руке. Но Ленин, столкнувшись с неоспоримой реальностью — ему досталась страна с измученным войной, суеверным, неграмотным населением, — отошел от марксистских догм. Сталин сделал еще один шаг в сторону от теории, сосредоточившись на построении социализма в одной стране. Неизменным через годы великих потрясений прошел лишь основополагающий принцип: владеть и управлять средствами производства должно государство.

В условиях царящего в России полного беспорядка главной проблемой для Сталина стало накормить народ и улучшить его жизнь за счет современных промышленных методов. Он коллективизировал сельское хозяйство, при нем Россия вошла в четверку крупнейших промышленных держав мира. Насколько успешно он справился с задачей, стало ясно, когда в годы Второй мировой войны Россия удивила весь мир своей мощью. Сталин действовал крутыми методами, но они принесли результат.

Из всех стран именно США были способны по-настоящему понять Россию. Помешали отсутствие общих знаний об этой стране и подозрительное отношение к Сталину. Сыграли свою роль также старые предрассудки и выходки отдельных американских коммунистов, не всегда соответствовавшие линии партии. В качестве союзницы, сражающейся против общего врага, Россия пока что добилась наибольших успехов. Что же касается послевоенного сотрудничества, то в ее руках находятся многие ключи к прочному миру.

Русские и американцы больше любых других народов любят поговорить, как и строить грандиозные планы. И те и другие легко переходят от сентиментальности к бурным вспышкам гнева. И те и другие, не скупясь, тратят деньги на товары и развлечения, многовато пьют и постоянно спорят. И русские, и американцы — народы-созидатели. Американцы строили заводы и фабрики, осваивали земли огромного континента, протянувшегося на 3000 миль. Россия попыталась догнать передовые державы за счет спланированной программы и гигантских усилий, которые смогли бы вынести разве что американцы из поколения пионеров. Что же касается индивидуальных прав, которыми пользуются граждане США, то и русские надеются рано или поздно их обрести. А дисциплинированность, отличающая русских, вполне может понадобиться и американцам в ходе нынешней войны.

В своем выступлении в честь 25-й годовщины революции Сталин подчеркнул, что и во время войны, и в условиях мира самое главное — сотрудничество между союзниками: "Мы имеем факты и события, говорящие о прогрессивном сближении членов англо-советско-американской коалиции и объединении их в единый боевой союз". Этот честный подход к проблемам послевоенного мира отличается таким же реализмом и здравым смыслом, как высказанные Сталиным мысли в отношении будущего Германии. "У нас нет задачи уничтожить всякую организованную военную силу в Германии, — заметил он, — ибо любой грамотный человек поймет, что это не только невозможно в отношении Германии, как и в отношении России, но и нецелесообразно с точки зрения победителя. Но уничтожить гитлеровскую армию — можно и должно".

Другие военные цели Сталина не разглашаются официально, однако, как утверждается в высокопоставленных кругах, он не претендует на новые территории, за исключением тех, что необходимы, чтобы сделать Россию неприступной для любой агрессии. Распространяется в этих кругах и еще одна история: в полном соответствии с образом "крутого мужика" Сталин высказывает лишь одно пожелание. Он просит союзников позволить ему до основания разрушить Берлин — чтобы преподать немцам психологический урок и принести искупительную "жертву" собственному героическому народу.