В конце марта с трёхдневным визитом в Бразилии побывал президент Франции Эмманюэль Макрон – в первый раз в статусе главы государства. Причиной неофициального бойкота крупнейшей латиноамериканской страны с Парижем считались конфликтные личные отношения хозяина Елисейского дворца с бывшим президентом Жаиром Болсонару, в 2019 году негативно отозвавшимся о внешности супруги Макрона Брижит (злые языки поговаривают, что это и вовсе «бывший» мужчина). Тогда Макрон заявил, что Бразилия достойна лучшего президента, и после победы на президентских выборах 2023 года Лулы да Силвы стороны приступили к «разморозке» отношений.
Помимо «романтических» фото глав государств на фоне моря, по итогам визита был подписан План стратегического партнёрства в различных сферах – от энергетики, инфраструктуры, авиастроения и сельского хозяйства до безопасности и обороны. По итогам совместной поездки в северный штат Пара Макрон и Лула договорились также о привлечении в ближайшие 4 года инвестиций в 1 млрд. евро в проекты охраны и экологически оптимального социально-экономического развития бразильской и гвианской Амазонии. Источниками финансирования этих проектов призваны некоторые государственные банки Бразилии и Французское агентство по развитию (в пропорции 50/50). Соответствующее соглашение включает также обоюдные меры социальной поддержки коренных этносов охватывающего несколько обширного трансграничного региона Амазонии.
Здесь стоит напомнить, что Бразилия и Французская Гвиана, наряду с Венесуэлой, Колумбией, Боливией, Перу, экс-британской Гайаной и экс-голландским Суринамом, участвуют в Пакте «Экологическая кооперация в Амазонии» (1978 г.).
Едва ли случайно Макрон в соответствии с древней традицией ночью посреди дремучего леса наградил удобного ему колоритного лидера местных индейцев Раони Метуктире орденом Почётного легиона, представляющего интересы отнюдь не большинства местного аборигенного населения. В свою очередь, тот потребовал прекращения строительства 933-километрового участка железной дороги «Феррогран» между городами Синоп (штат Мату-Гросу) и Мирититуба (штат Пару) – важнейшего проекта для экономического развития Бразилии (Ferrogrão), споры о котором велись долгие годы. Проявляя трогательную заботу об индейцах Амазонии, одновременно колониалисты XXI века продвигают выгодные им проекты по строительству коммуникаций и добыче полезных ископаемых в той же Французской Гвиане, коренное население которой вполне обоснованно требует независимости и права самостоятельно распоряжаться природными ресурсами.
Париж и Бразилиа также согласились укреплять военно-технические и оборонные взаимосвязи. Главы обеих стран выступили также за нерушимость межстрановых границ в Западном полушарии и решение территориальных споров путем переговоров (1). Следуя настояниям парижан, правительство Лулы подтвердило, что впредь не будет поддерживать сторонников политического самоопределения Французской Гвианы, однако неясно, насколько выполнимо данное обещание. Кроме того, Франция и Бразилия дорабатывают проекты железных дорог из Кайены (приморская столица этого региона) к бразильскому порту Макапа (протяжённостью около 500 км) и к центру бразильской Амазонии – Манаусу (протяжённостью более 1300 км). Кроме того, Бразилия поддерживает проект ассоциации территорий Франции в регионе (о-ва Гваделупа, Мартиника, Сен-Барткелеми, часть о. Сен-Мартен, Гвиана) с блоком МЕРКОСУР, выдвинутый ещё Шарлем де Голлем в середине 1960-х и не дезавуировавшийся последующими президентами Франции.
Надо полагать, укрепляющиеся франко-бразильские связи можно рассматривать в ракурсе межимпериалистических противоречий, как своего рода ответ на «изначальное» недопущение англосаксами и Токио Франции и её обширных тихоокеанских территорий в состав объединения Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).
Сближению Франции и Бразилии способствует «наблюдательский» статус Парижа в международном Сообществе португалоязычных стран (Comunidade dos Países de Língua Portuguesa, CPLP), учреждённом по инициативе Португалии и Бразилии в 1996 году (речь идёт о реинкарнации совместной инициативы ещё середины 1960-х годов президента Бразилии О. ди Кастелу и португальского премьер-министра А. О. Салазара, сорванной тогда под жёстким давлением из Белого дома). С начала 2000-х годов укрепляется сотрудничество между CPLP и государствами организации Франкофонии (Organisation internationale de la Francophonie, OIF), включая режим свободной торговли и планы учреждения к началу 2010-х годов межгосударственной валюты на базе бразильского реала (по названию экс-португальской до 2002 г. валюты Португалии и её колоний) (2). Однако адепты «доктрины Монро» противодействуют «альтернативной» региональной интеграции, в том числе и нереализованному до сих пор проекту «общепортугальского» эскудо, который предполагалось свободно взаимно конвертировать, прежде всего, с регулируемыми Парижем франками Западной и Центральной Африки.
Лула рассматривает Макрона (обоснованно или нет – вопрос отдельный) как сторонника некой «независимой европейской политики», способного «принять идеи, которые не находят понимания в США», отмечает бразильское издание Folha de S.Paulo. Соответственно, в Бразилии полагают, что «Макрон может включить некоторые важные для развивающихся стран вопросы в приоритетную повестку G7». Французский президент, «в свою очередь, считает Лулу главой государства, который, как и сама Бразилия, способны выступить эффективным посредником между богатыми странами и развивающимися экономиками».
Примечательно также, что, как заявил Макрон в Сан-Паулу, Бразилия как «председатель G20 в 2024-м, может пригласить президента России на саммит в Рио-де-Жанейро в ноябре, если другие члены двадцатки согласятся. Такая встреча если может быть полезной, она должна состояться».
Наверняка в этом кроется какая-то очередная пакость. Как известно, Бразилия признаёт юрисдикцию МУС, выдавшего в русле общего санкционного безумия коллективного Запада, фантасмагорический «ордер» на арест Президента России. Как известно, в минувшем сентябре Лула заявил, что российского лидера «ни в коем случае не арестуют», если он прибудет в Рио-де-Жанейро для участия в предстоящем саммите, однако через некоторое время выразился уже менее уверенно, переадресовав вопрос судебным властям. В любом случае активность Парижа «на далёкой Амазонке» стоит учитывать в контексте деятельности межгосударственного объединения БРИКС, на саммит которого в Йоханнесбурге господин Макрон упорно, но безрезультативно прорывался в минувшем году. Несмотря на неудачи по широкому кругу направлений, от Украины и Центральной Азии с Кавказом до Африки, настырности и изворотливости «галльскому петуху», протеже одиозного Жака Аттали, не занимать. Опутывая Бразилию разномастными «атлантическими» связями, западные игроки будут, при всех тактических разногласиях, стремиться к формированию в Латинской Америке удобного им геополитического ландшафта.
Примечания
(1) Латинская Америка изобилует территориальными спорами, потенциально весьма опасными, во многом представляющими собою «мины», оставленные былыми и нынешними колониальными империями. Помимо претензий Венесуэлы на регион Гайана – Эсекибо, Бразилия претендует на британский остров Тристан-да-Кунья в центральной Атлантике; Аргентина – на британские Мальвинские (брит. Фолклендские) о-ва; Мексика и Гватемала – на часть бывшего британского Белиза; Мексика – на французский тихоокеанский о. Клиппертон. Колумбия, Коста-Рика, Панама и Никарагуа оспаривают статус ряда острова в Карибском море. Гаити претендует на захваченный США в 1880-х остров Навасса в Карибском море; Боливия претендует на чилийский (до начала ХХ в. боливийский) приграничный регион на тихоокеанском побережье и на ряд приграничных районов Парагвая (вообще, Чакская война в середине 1930-х гг. была одной из самых кровопролитных для своего времени по соотношению потерь к общей численности населения). Куба выступает за деколонизацию «базового» приморского района США в Гуантанамо. Сохраняются споры Аргентины и Чили, Эквадора и Колумбии, Гондураса и Сальвадора, Гаити и Доминиканской республики по статусу некоторых приграничных районов и т. д.
(2) Членами «Франкофонии» с начала 2000-х годов являются участники CPLP Гвинея-Бисау, Кабо Верде, Сан-Томе и Принсипе, с которыми у Франции действует режим свободной торговли. Наряду с Парижем, наблюдателями в CPLP являются объединяемые «Франкофонией» Сенегал, Бенин и Кот д`Ивуар. К слову, в Бенине до середины 1961 г. существовала приморская колония Португалии Сан-Жуан-Баптишта-де-Ажуда...
Заглавное фото: Agencia Para
