Что Такер Карлсон увидел в Москве

На прошлой неделе Такер Карлсон побывал в Москве и получил море удовольствия. Он прокатился на метро и поразился его чистоте, необычным мозаикам на станции "Киевская" и отсутствию пьяных бродяг. Он сходил в супермаркет и подивился, сколько всего доступно простому народу. Ему даже удалось встретиться и побеседовать с местным любителем истории (имеется в виду президент Путин — прим. ИноСМИ). После чего Карлсон, который ранее никогда не бывал в Москве, объявил себя "радикально настроенным" против лидеров Америки. Он не хочет жить в Москве, но хочет знать, почему нам, американцам, приходится мириться с уличной преступностью и премерзкой едой, когда якобы страна-банкрот в лице России обеспечивает гражданам такую хорошую жизнь.

Мой бывший коллега по журналу Atlantic Ральф Уолдо Эмерсон (Ralph Waldo Emerson, американский философ и журналист, одна из важнейших фигур американской культуры — прим. ИноСМИ) называл путешествия "раем для дураков" — однако не все формы глупости одинаковы. Многие комментаторы высмеивают русофилию Карлсона и отмечают, что убийств в России не меньше, чем в США, а ее граждане впятеро беднее американцев. "Меня не волнует, как выглядит какой-нибудь передовой супермаркет в столице империи, — отметил в Твиттере Джона Голдберг (Jonah Goldberg) из The Dispatch. — Россия много, много беднее, чем наш самый бедный штат Миссисипи". Джо Визенталь (Joe Weisenthal) из Bloomberg предложил Карлсону посетить продуктовые магазины в менее богатых российских городах и уже тогда проводить параллели с Америкой.

В 2019 году я побывал в нескольких больших и малых российских городах — и в каждом хоть раз ходил за покупками. В Москве (самый большой город) и Санкт Петербурге (второй по размерам) флагманские супермаркеты поистине грандиозны. Магазин "Азбука вкуса" рядом с МИД в столице роскошнее любого продуктового в радиусе сотни миль от Вашингтона, округ Колумбия. Другие московские сети отличаются по качеству и, как правило, меньше американских по размеру. Но в какой-то степени это вопрос культуры: В США супермаркетов суммарно меньше, но каждый из них достаточно велик, чтобы месяц кормить бойцов 82-й воздушно-десантной дивизии; в Европе же магазины мельче, но их больше.

Аналогичная с Москвой тенденция наблюдалась в столице Дагестана Махачкале (22-ое место по площади). Один супермаркет в центре города был просто потрясающим, на уровне с высококлассными точками в Вашингтоне или Далласе. На окраинах качество меняется, но не кардинально. Суп из скошенной травы местные жители точно не едят. В Мурманске (71-ое место) в тесном магазинчике недалеко от моей съемной квартиры оказался хороший выбор вин и достаточное количество свежих продуктов, чтобы каждый день недели готовить разные блюда, которые одобрит ваша мама. Только в Дербенте (134-ое место) я начал задаваться вопросом: неужели где-то до сих пор живут так же плохо, как при Советском Союзе? И то это было бы преувеличением. В Дербенте за 15 долларов можно было купить шампанского, блинов с икрой и густой сметаны. Если хотите воскресить в памяти коммунизм времен холодной войны, отправляйтесь в Гавану. Там в продуктовых магазинах лишь пыль и плесень.

Прошу Эмерсона меня извинить, но путешествия способны в равной степени избавлять вас от глупых предрассудков и убеждать в них. Давно пора развеять в умах американцев идею о том, что жизнь в России ужасна, потому что там так и не закончилась унылая депрессия времен холодной войны. В те дни за обычными гражданами шпионили, пытали и убивали, а полки магазинов пустовали, за исключением товаров сомнительного качества по ценам, которые далеко не каждый мог себе позволить. Но сейчас все изменилось.

Также необходимо разъяснить американцам вопрос экономических страданий России. Те, кто не ездил в эту страну уже лет 20, как правило, имеют устаревший взгляд на то лучшее, что она может предложить. Мои визиты начались 24 года назад: я целые дни проводил на Транссибе в железнодорожных вагонах и только и делал, что разговаривал с русскими и смотрел, как они живут. Жизнь тогда была не сахар. Мужчины занимались разгадыванием кроссвордов и просмотром порно. Часто я останавливался у русских друзей в однокомнатных квартирах, которые походили на нью-йоркские столетней давности. Никто из тех, кого я встречал, не голодал, но иногда на вокзалах ко мне подходили женщины, предлагая в аренду жилье или тело и пытаясь продать какие-то семейные реликвии. Сейчас такого отчаяния нет, хотя я бы удивился, увидев кого-то из них покупающим хамон иберико в смоленском магазине "Азбука Вкуса". Некоторое деревни, встречающиеся между большими городами, настолько ветхие, что напоминают декорации из фильма "Маленькие негодяи". Факты говорят о том, что передовые войска российской армии происходят, как правило, как раз из этих депрессивных и мрачных мест, реально застрявших в 20-м веке.

Некоторые аспекты жизни остаются мрачными и в городах. У подъезда моей квартиры в Мурманске слонялись угрюмые пьянчуги, а на лестничной клетке пахло так, словно кошки, собаки и люди еще со времен Брежнева регулярно метили там территорию. Зато детские площадки выглядят вполне прилично, а в уютном ресторанчике можно за 7 долларов взять вкусную пиццу с копченой олениной. Все же это маленький депрессивный российский город, а не склад вкусностей на случай, если будет необходимо произвести впечатление на американца, вышедшего прогуляться из отеля Radisson. "Полезных идиотов" прошлых лет угощали фальшивыми городами а-ля Москва, исчезавшими сразу после их отъезда. Роскошь столицы, которую видит Карлсон и которую видел я, не мимолетна и не подбиралась специально для тех, кто совершает сюда контролируемые визиты (как, скажем, в Северной Корее).

Упрямая вера в то, что все хорошее в России иллюзорно, может, в свою очередь, исказить аналитику, в частности путинской долговечности у власти. В конце концов, почему народ остается верен лидеру, который якобы приносит только голод, нищету и вонь кошачьей мочи? Путина многие опасаются, но дело не только в этом. Большинство россиян скажут вам, что до Путина было намного хуже, причем сравнивают они не с советской эпохой, а с анархией и упадком 90-х. Продолжительность жизни выросла, общественные парки содержатся в приличном состоянии, россиянам доступен ряд плодов капитализма. Кто рискнет этими достижениями? Как и любой автократ, Путин позаботился о том, чтобы его падение значило бы разрушение все хорошее, что Россия обрела в последние два десятилетия. С точки зрения преемственности режима этот риск представляется положительным моментом, поскольку заставляет почти всех молчать и наслаждаться дешевой икрой. А оппозиционеры вроде Навального хоть и сопротивляются, но недолго.

В видеороликах Карлсона никогда не говорится, что именно, по его мнению, Россия делает правильно. Москва во многом превосходит Нью-Йорк. Но в Париже тоже хорошее метро. В Японии и Таиланде есть хорошие продуктовые, и когда я захожу в них, то становится грустно за родные американские магазины. Заявленное Карлсоном предпочтение Путина Джо Байдену в плане руководства говорит о том, что эта любовь не к вкусной еде или функционирующему общественному транспорту, а к твердому автократическому правлению, которое, как подтвердят французы, тайцы и японцы, все же нельзя считать непременным условием для наличия высококачественных товаров и услуги. А в авторитарном государстве эти товары и услуги вполне себе служат продлению режима (согласно положениям Конституции, Россия является демократическим, а не авторитарным государством — прим. ИноСМИ).

Признаюсь, мне до сих пор нравится смотреть видео о Москве, которые публикует Карлсон, а также на его удивление и доверчивость в процессе обретения теплых чувств к стране, которую люблю и я. Надеюсь, он опубликует еще. Часто этапы любви к России начинаются с литературы и музыки с переходом к черному юмору и народным деятелям — и этапы эти постоянно варьируются между "замерзанием" и "оттаиванием". Неизбежная ирония в том, что эта цивилизация, чьи достижения в некоторых отношениях практически не имеют себе равных, в других совершенно проклята, обречена на столетия плохого управления, некомпетентности и тирании. Завершающим этапом выступает осознание того, что величие России — это часть проклятия и усугубление иронии: в любом, даже самом ладном аспекте чувствуется нечто глубоко неправильное. Может, чем лучше идут дела, тем менее правильными они представляются? Карлсон, похоже, находится еще в самом начале этого пути.