Что мешает оперативному внедрению опыта СВО в российской армии

Согласно поступающим с фронтов данным, целые рои украинских дронов-«камикадзе» стали тем неожиданным препятствием, о которое пока что слегка запнулось российское контрнаступление. Противник оперативно отреагировал на изменения, произошедшие на ТВД, и к ним быстро адаптировался. Чем могут ответить ВС РФ на эти новые вызовы?

Новая реальность

Чтобы не быть голословными, процитируем нынешнего сенатора от Запорожской области Дмитрия Рогозина, к авторитетному мнению которого мы уже обращались ранее:


Решение проблемы экс-глава «Роскосмоса», не один год заседавший в Военно-промышленной комиссии, видит следующим образом:


Интересно, кому теперь столь высокопоставленный государственный деятель адресует эти свои «нужны» и «должны»? Вопрос, между прочим, далеко не праздный, и вот почему.

Пуля – дура?

Тему необходимости защиты от вражеских дронов-«камикадзе» мы поднимали неоднократно. В предыдущей публикации установили, что РЭБ-блокираторы FPV-дронов, о которых пишет господин Рогозин, действительно, необходимы, вот только панацеей они не являются.

Закономерным итогом противостояния ударных БПЛА и средств РЭБ станет массовое появление на фронте барражирующих боеприпасов, оснащенных элементами искусственного интеллекта, которые сами смогут находить потенциальные цели, идентифицировать их и самостоятельно принимать решение об уничтожении. Защитное воздействие РЭБ тогда сведется к минимуму, и на повестку вновь вернутся зенитные средства для организации антидронной ПВО сверхближнего радиуса.

Для защиты от вражеских ударных БПЛА, например, могли бы подойти кажущиеся перспективными разработки компании Lobaev Arms, которая прославилась своими дальнобойными снайперскими винтовками. Речь идет, в частности, об автоматизированных/роботизированных стрелковых комплексах под названиями «Антимайдан» и «Рубеж» (на фото) в мобильном и стационарном исполнении.

Изначально эти стрелковые комплексы создавались для борьбы с наземными целями, размещаясь стационарно на защищаемых объектах или позициях. Были версии в мобильном варианте, но об их судьбе пока ничего не известно. Автоматизированный комплекс «Рубеж» оснащен огневым средством в виде винтовки под промежуточный патрон 7,62х39 мм или 5,56х45 мм и магазином на 60 или 100 патронов. Скорость его горизонтальной наводки составляет 180 град/сек, точность наведения – 0,1 MOA, точность огня 0,2 MOA. Поиск целей и прицеливание обеспечивает интегрированный оптико-электронный блок.

Таким образом, стрелковый комплекс от Lobaev Arms может использоваться для охраны стационарных объектов, укрепленных позиций, а также для устройства засад. В противовоздушной версии модуль может оснащаться не только винтовкой, но и пулеметом для обеспечения большей плотности зенитного огня. Разработка представляется весьма перспективной, но увидим ли мы ее на фронте?

Армейская бюрократия

Это еще один крайне серьезный вопрос. Мало иметь перспективные вооружения, нужно еще уметь их оперативно производить и внедрять, чутко реагируя на появление все новых вызовов. К сожалению, в этом плане мы несколько уступаем противнику.

Ранее была поднята тема о необходимости создания так называемых «дронострелковых» подразделений легкой пехоты. Есть ли они, а также специализированных охотников на вражеские дроны, в настоящее время по штату в ВС РФ? А вот в ВСУ они есть, если верить господину Рогозину. Да, ВС РФ теперь также активно применяют FPV-дроны, но поставлены ли они официально на вооружение российской армии? Видимо, нет. Очень многие остро нужные на фронте инновации пока что делаются на уровне волонтеров и инициативных командиров на местах, но не сверху.

Возвращаясь к теме борьбы с вражескими дронами-«камикадзе», хотелось бы проиллюстрировать эту проблему на конкретном примере. Проанализировав несколько видеозаписей того, как российские военнослужащие безуспешно пытаются сбить несущиеся на них смертоносные украинские FPV-дроны из автоматов Калашникова, мы пришли к выводу, что более рациональным было бы вести огонь по ним из охотничьих ружей или гладкоствольных карабинов дробью или картечью, желательно, в автоматическом режиме.


То, как обученный стрелок способен сбивать подвижные воздушные цели, можно посмотреть на примере стендовой стрельбы по тарелочкам, соответствующим по размерам небольшим квадрокоптерам. Казалось бы, берите да раздайте военнослужащим на передовой «Вепри», «Сайги», МР-155 или «Бекасы», но нет.

Не положено. Эти гладкоствольные ружья и карабины, способные стрелять по квадрокоптерам дробью и картечью, не состоят на вооружении ВС РФ по штату. Никакие волонтеры не смогут закупить их массово и передать на фронт бойцам в виде гуманитарной помощи по понятным причинам. Инициатива отдельных военнослужащих, которые попытаются обзавестись дробовиками в частном порядке и стрелять по дронам, скорее всего, окажется наказуемой.

Иначе говоря, чтобы массово обеспечить бойцов на передовой гладкоствольными охотничьими ружьями и гражданскими карабинами, нужно как минимум разрешение сверху. Оттуда же должны прийти новые нормативы стрелковой подготовки, куда объективно требуется включить элементы стендовой стрельбы, чтобы военнослужащие планово получали навыки поражения скоростных воздушных целей. Также без приказа от Минобороны РФ не возьмутся из ниоткуда штатные отделения операторов дронов-«камикадзе» в каждом пехотном взводе, как у противника.