Украина: Запад не должен проиграть

В преддверии годовщины начала российской интервенции политолог Оскар Крейчи рассматривает военные и военно-политические аспекты боев на Украине.

Как ни парадоксально звучит, но на протяжении всего периода после Второй мировой войны Запад постепенно отходил с позиции ядра мировой системы. Эту центральную позицию Запад удерживал почти пять веков благодаря своей бесконкурентной военной силе и экономическому превосходству. Отступление Запада протекало на фоне экономического роста Запада, его технологического развития и повышения потребления его средним классом на протяжении нескольких десятилетий. Это маскировало текущие глобальные перемены. Но после 1945 года началась решающая фаза распада колониальной системы. Запад медленно, но верно терял характер почти единственного инновационного центра и самой сильной экономики. В 2020 году доля группы БРИКС в мировом ВВП превысила долю "Большой семерки". Ослабление позиции США как самой сильной экономики достигло пика в 2015 году, когда Международный валютный фонд признал, что китайский ВВП по паритету покупательной способности превышает американский. С этим связан начавшийся и ускоряющийся отход от доллара с позиции почти единственной международной валюты. И я уже не говорю об астрономическом долге США, вызванном, в том числе, расходами на попытки занять и удержать место гегемона.

Мировую экономическую трансформацию сопровождают изменения в соотношении сил. Символом новой ситуации стала победа вьетнамских партизан над французскими колонизаторами в битве при Дьенбьенфу в 1954 году. В то время Соединенные Штаты Америки утратили свою атомную монополию, а в следующем десятилетии образовалось хоть и шаткое, неоспоримое стратегическое ядерное равновесие между США и СССР. Потом можно отметить серию военных катастроф Запада, начиная с поражения США во Вьетнаме (1975) и заканчивая бегством американской армии и ее союзников после двух десятилетий боев из Афганистана (2021). Все это дополняет "непобеда" в Корее (1953), Югославии (1999; с этого момента наблюдаются изменения в устройстве армии Китая, и тогда же к власти пришел Владимир Путин), в Ливии (2011), а также Сирии (с 2011 года). Особый характер носит победа США при вторжениях против Саддама Хуссейна (1990/1 и 2003), которые переросли в кровавую войну с силами так называемого Исламского государства Ирака и Сирии"*. Финальная победа имела горький привкус, потому что была достигнута с помощью российских вооруженных сил и с сохранением правительства в Дамаске.

Намного больше, чем у солдат при обороне позиций Запада после Второй мировой войны, получается у спецслужб. Достаточно напомнить свержение демократически избранных лидеров, таких как гватемальский президент Хакобо Арбенс (1954), премьер-министр Ирана Мохаммед Мосаддык (1953), президент Сальвадор Альенде в Чили (1973) и украинский президент Виктор Янукович (2014). Этот список дополняет богатая хроника других насильственных переворотов и цветных революций. Но достигнутые успехи часто обесцениваются дальнейшими событиями, которые Запад, как правило, способен контролировать лишь несколько лет.

Загадкой на фоне этих изменений в позиции Запада выглядит "схлопывание" Советского Союза. Правда, главную роль тут все-таки сыграла целая цепочка фатальных и трудно поддающихся пониманию ошибок Кремля, хотя и политика Запада оказала определенное влияние. В этой связи стоит напомнить, что социальный упадок большинства постсоветских стран после произошедших изменений превзошел упадок в центральноевропейских постсоциалистических странах. Это до сих пор помогает пропаганде поддерживать иллюзию не только о разных судьбах, скажем, России и Чехии, но и об их буквальной противоположности. Это отражается и на картине вооруженного конфликта на Украине.

Если отбросить споры о том, кто начал вооруженный конфликт на Украине, кто явился его виновником и кто больше нарушает международное право, то, пожалуй, все аналитики и обозреватели сходятся в одном: если бы Запад не помогал Киеву, то конфликт бы закончился. Запад помогает Украине по нескольким направлениям. Во-первых, он оказывает ей политическую поддержку. Она носит не только дипломатический и пропагандистский характер. В прошлом году Киев подтвердил то, что ранее сказал Владимир Путин: коммюнике, подписанное российской и украинской стороной в Стамбуле в марте 2022 года, было или могло быть увертюрой к мирному договору. Однако все карты смешал британский премьер-министр Борис Джонсон во время апрельского визита в Киев. Тогда он убедил Владимира Зеленского, что тот не должен ничего подписывать, а должен бороться, и пообещал помогать "столько, сколько потребуется". Украина отказалась от стамбульских договоренностей. Возникла концепция победоносной кампании вооруженных сил Украины и восстановления ее границ 1991 года. Заговорили даже о последующем вероятном развале России.

Во-вторых, Запад оказывает Украине военно-экономическую помощь. Из данных, которые регулярно публикует Кильский институт мировой экономики, следует, что больше всех военной помощи обещали англосаксонские страны (США, Великобритания, Канада, Австралия и Новая Зеландия), а финансовой — государства Европейского Союза. Если говорить об отдельных странах, то самую большую помощь обещали США, но что касается соотношения помощи к размерам ВВП, то самые серьезные обязательства взяли на себя в этой связи за выбранный период прибалтийские государства, Норвегия, Дания, Словения и Польша.

Можно сказать, что Украина как государство без этих инъекций уже давно впала бы в клиническую смерть. Невыполненные обещания предусматривают выделение десятков миллиардов, но со второй половины прошлого года отмечается значительное снижение поддержки. В американском Конгрессе и в Европейском Союзе пробуксовывает согласование очередных пакетов помощи, и хотя весьма вероятно, что обещанные деньги Украина все же получит, остается вопрос, который задали республиканцы в Конгрессе США, а именно: насколько эффективно тратятся эти деньги и какова вообще стратегия США в конфликте на Украине? Каковы цели Украины в этой войне?

Запад обеспечивает прочную базу украинской армии. Он предоставляет ей развединформацию, оружие практических всех типов, проводит обучение бойцов, обслуживание, обеспечивает подряды для оборонной промышленности… Но конкретная информация разрозненна, и трудно отличить оружие от боеприпасов, поставленных, отправленных и обещанных. Точно так же трудно выяснить, сколько поставленной техники было уничтожено и какое количество боеприпасов было уже израсходовано, не говоря уже об оружии, которое исчезло на черном рынке. Особой уверенности не добавляет и, бесспорно, интересный анализ, который две недели назад обнародовало ВВС. С другой стороны, российские данные о западных поставках военных материалов Украине прозвучали на декабрьском заседании коллегии Министерства обороны Российской Федерации.

Ситуация на украинском фронте отражает не поддающаяся пониманию недооценка Западом России, ее экономической, военной и социальной мощи и устойчивости. В прошлом году российский ВВП рос и, по прогнозам, будет расти в текущем. Недавно The Postil Magazineопубликовал интересные выдержки из книги бывшего швейцарского офицера и дипломата Жака Бо "Русское искусство войны: как Запад вел Украину к поражению". Там он, в частности, пишет, что санкции, введенные в 2014 году, положительно повлияли на Россию и ее экономику. Во-первых, пришло понимание, что санкции "не сиюминутная проблема, а скорее шанс в среднесрочной и долгосрочной перспективе". Поэтому "они сработали как протекционистские меры для России, которая таким образом сумела консолидировать свою экономику". Кроме того, благодаря санкциям не удалось заставить важнейших неевропейских партнеров отказаться от сотрудничества с Россией. Можно добавить, что РФ также не погрузилась в дипломатическую изоляцию. В наступившем году саммит расширенной группы БРИКС состоится в России. Шанхайская организация сотрудничества работает в полной мере, а Владимир Путин в этом году председательствует в Содружестве Независимых Государств. ОДКБ и Евразийский экономический союз тоже никуда не делись…

Еще до вооруженного конфликта российский военно-промышленный комплекс вышел из зависимости от субподрядчиков с Запада. На упомянутом декабрьском заседании коллегии Министерства обороны РФ было заявлено, что с февраля 2022 года производство танков в России выросло в 5.6 раз, БМП — в 3,6 раз, бронетранспортеров — в 3,5 раз, беспилотных летательных аппаратов — в 16,8 раз, артиллерийских снарядов — в 17,5 раз.

Информационный хаос вокруг поставок западного оружия Украине и состояния вооружений российской армии усугубляет тот факт, что многие данные засекречены. Составить хотя бы общее представление о соотношении сил можно с помощью данных, которые несколько дней назад опубликовал американский сервер GlobalFirepower. Итак, стало понятно, что в начале текущего года Киев не обладает преимуществом ни в одном важном сегменте, формирующем военную мощь. Похоже, никакие поставки западного оружия Киеву не смогут изменить ситуацию на фронте в пользу ВСУ. Однако нужно отметить, что для победы нужны решительные бойцы и талантливое командование.

Вооруженный конфликт на Украине прошел три этапа, которые можно обозначить так. Первый — российский удар, присоединение Донецкой, Луганской и Херсонской областей к Российской Федерации и последующее отступление российской армии из-под Киева, а потом от Харькова и из Херсона на восточный берег Днепра. Второй этап: внутри российских вооруженных сил победили сторонники изматывающей обороны, щадящей собственные войска и мирное население, над сторонниками натиска; провальная попытка контрнаступления силами элитных подразделений украинской армии, вооруженных новым западным оружием. Третий этап — перехватывание инициативы российской армией. Еще на первом этапе обозначились некоторые особенности этого вооруженного конфликта. Это не операция типа означенного американского нападения на Ирак и не российская операция в Южной Осетии и Грузии (2008 год), и я уже не говорю о Казахстане (2022), где была очевидна диспропорция сил.

На Украине выяснилось, что борьба современными средствами двух одинаково вооруженных противников (России и Запада) вылилась в столкновение на длинной фронтовой линии, которую не прорвать проникающим ударом бронетанковых частей или масштабной десантной операцией в тылу. Разведывательные спутники и другие инструменты разведки фиксируют любую попытку более или менее массового сосредоточения сил в режиме реального времени и делает эти силы крайне уязвимыми. Впервые в истории "обе стороны способны ударить по тактическому и оперативному тылу противника с высокой степенью точности", — пишет Марникс Провост в статье "Какова российская теория победы на Украине?", которую в марте прошлого года опубликовал Институт современной войны в Вест-Пойнте. По той же причине относительно бесполезным стал военный флот. Самолеты тоже в основном наносят удары с такого расстояния и высоты, что для фронтовой ПВО остаются недостижимы.

Противотанковое оружие пехоты и дроны способны уничтожать во много раз более дорогую технику. Важнейшую роль играет артиллерия, которая пробивает оборону при бесконтактном бое. Часто говорят, что на фронте на один запущенный украинский артиллерийский снаряд приходятся четыре или пять российских. На всех уровнях задействованы средства радиоэлектронной борьбы. Началась "окопная электронная война". В боях с обеих сторон массово применяются дроны, как разведывательные и наводящие, так и дроны-камикадзе. При операциях на больших расстояниях применяются рои дронов, которые осложняют оборону, выявляют и изматывают ее, и при этом дрон стоит намного дешевле ракеты ПВО.

У России преимущество в воздухе, и она может поражать цели в глубоком тылу украинской армии — по сути на всей территории Украины, а у ВСУ нет возможности бить по тылу в РФ. Удары часто наносятся одновременно баллистическими ракетами и маневрирующими крылатыми ракетами и дронами. Достаточной защиты от таких ударов нет, хотя их эффективность все-таки ниже, чем, по-видимому, первоначально ожидалось. Совершенно новый примечательный феномен — интернет-блогеры, гражданские военные обозреватели, некоторые из них располагают собственной информацией с фронта. Они анализируют политическую обстановку, отечественную и мировую прессу, дают прогнозы и иногда влияют не только на общественное мнение, но и на действия военного командования.

Если потери ВСУ в технике еще можно частично возместить, то самой большой проблемой Запада является нехватка украинских солдат, то есть "биологического материала войны". С конца прошлого года обсуждается требование командования ВСУ о мобилизации еще 500 тысяч человек, что соответствует некоторым оценкам потерь ВСУ, то есть погибших и раненых, с начала вооруженного конфликта. Правительство представило парламенту соответствующий законопроект. Однако там он столкнулся с нежеланием многих депутатов вставать на путь тотальной войны, и законопроект вернули на доработку. По мере того как украинская общественность утрачивает ощущение смертельной угрозы для себя и веру в победу, возрастает нежелание участвовать в боевых действиях. В связи с требованием о новой мобилизации снова развернулась оживленная дискуссия о том, как быть с эмигрантами, которые на призывные пункты не явятся. Их немало. В середине прошлого года Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев сообщило, что Украину покинули 6,3 миллионов человек. Кроме того, некоторые участники дискуссии отмечают, что на содержание одного солдата уходят налоги с трех трудящихся. Так кем заменить призванные на фронт 500 тысяч на производстве и в сфере услуг? На заводы отправят молодежь?

Еще президентский указ Владимира Зеленского от марта 2021 года предопределил, что у конфликта будет незаменимая для Киева цель — возвращение утраченных территорий. Это политическое требование сделало действия военного командования предсказуемыми. Пожалуй, все ожидали, что в ходе прошлогоднего наступления украинцы попытаются разорвать сухопутную связь Крыма с остальной частью России. После провала контрнаступления, в котором участвовали элитные подразделения, подготовленные и вооруженные Западом, ВСУ перешли в оборону, которую стараются выстроить по российскому образцу. Нехватку артиллерийских снарядов они якобы пытаются компенсировать дронами. Россияне продвигаются медленно, но направление главного удара предсказать намного труднее, чем в случае прошлогоднего контрнаступления украинской армии. Так, например, есть вероятность удара на севере в направлении Харькова или в центре фронта, например, с целью выбить ВСУ с позиций, позволяющих им обстреливать Донецк. Также возможен удар на юге у Черного моря в направлении Херсона и Одессы. Пока Киеву удается перебрасывать резервы с места на место по необходимости туда, где российский натиск выглядит наиболее опасным. Но сколько еще это продлится? Возможно, именно эта изнурительная переброска резервов ВСУ и является целью российского командования.

В прошлом году в это же время н Западе практически в унисон твердили, что Украине предоставят все необходимое, но после провала контрнаступления ВСУ звучат скептические заявления о том, что Киеву предоставят все, что смогут. Во многих статьях и выступлениях от солдат уже не требуют победы, а ждут только, что они обеспечат выгодные позиции для переговоров. В то же время некоторые политики и журналисты призывают не ограничивать применение западного оружия и отправлять Украине те вооружения, которые позволят ей наносить удары в глубине российской территории. Политическое руководство Украины попало в ловушку. Чтобы убедить Запад отправлять Украине помощь в прежних объемах, Киев должен убедить его, что у ВСУ есть шансы на успех. Но чтобы добиться каких-то успехов, требуется бóльшая помощь от Запада.Проблема в том, что нужно поддерживать уверенность украинской общественности в победе ВСУ. Киеву приходится для этого постоянно проводить рекламные военные операции, когда получить фото с водруженным украинским флагом важнее, чем реальный военный эффект и жизни собственных солдат. Пример тому — удары по Крымскому мосту, организация безнадежной обороны некоторых городов или десант на восточном берегу Днепра.

Условия для согласования многомиллиардных сумм западной помощи Украине осложняются. Ощущается усталость, а кроме того, эмоции и деньги перетягивает на себя израильско-палестинский конфликт. Денег все больше не хватает, особенно ввиду того, что разрыв отношений между ЕС и Россией привел к снижению экономической производительности ЕС и Германии в первую очередь. Громкие заявления Киева о том, что он расширит собственное производство оружия и боеприпасов, привлекли внимание российских Воздушно-космических сил.

Запад и Россия оставляют огромные резервы на случай прямой конфронтации. Прямая война России и Запада, однако, отличалась бы от вооруженного конфликта на Украине. На эту мысль наводит характер тотальных боев в Газе и наличествующее равновесие в стратегических вооружениях между Вашингтоном и Москвой. Об этом нужно напоминать в преддверии февральских учений Североатлантического альянса, а также учитывая утвержденную правительством пугающую Концепцию формирования Армии Чешской Республики до 2035 года. Напомню, что в концепции речь идет о подготовке к "крупномасштабной войне высокой интенсивности с технологически развитым врагом, располагающим ядерным оружием".

Необходимость постоянно наступать привела ВСУ к изнуряющим боям, которые только дают преимущества российской армии. В такой ситуации лучше всего Киеву иметь план Б, то есть понимать, как действовать в случае, если на фронте не удастся выполнить первоначальные политические замыслы. Но и у Запада вообще и у Вашингтона в частности явно отсутствует план Б.

На нашем сайте несколько раз эксперты предупреждали, что пропаганда на Западе вырывает события из временного и пространственного контекста. Упомянутый выше Жак Бо идет дальше. Он предполагает, что это проблема не только пропаганды, но и западного мышления. По его мнению, русские видят процессы, которые развиваются и ведут к ситуации в данный момент. Но "на Западе мы склонны сосредотачиваться на моменте Х и пытаться выяснить, как ситуация будет тогда развиваться". Русские смотрят на конфликт на Украине как на процесс, тогда как "мы воспринимаем его как серию самостоятельных эпизодов. Русские воспринимают события как фильм. Мы же — как фотографии… Поэтому мы и считаем 24 февраля 2022 года началом конфликта". Все это сопровождается убежденностью в превосходстве Запада и непонятной недооценкой России, ее армии и экономики. В итоге это приводит к поражениям.

Но потребность в плане Б все нарастает. Исходные константы, которые были очевидны в начале боев на Украине, Запад изменить не сумел. Демографический, экономический и военный потенциал России в несколько раз больше украинского. Продолжается модернизация российской ядерной триады, которая сдерживает Запад от прямого участия в боях. Опросы также подтверждают, что месяцы боев точно не ослабили доверие российской общественности к президенту. Об этом говорят даже данные российского "Левада-Центра"**. Российское общество демонстрирует крепкий иммунитет к медиа-кампаниям Запада.

В настоящий момент кажется, что скорое завершение вооруженного конфликта возможно при выполнении по крайней мере одного из условий. Первое: прекращение или резкое сокращение финансовой и военной помощи Запада Украине. Второе: крах украинской обороны либо из-за развала армии, либо из-за переворота в Киеве. Главным стимулом мне кажется ситуация ВСУ, их потери как в солдатах, так и в низших офицерах. Есть еще такое явление, которое Барак Обама назвал "бóльшим потенциалом эскалации" у России. Речь о том, что для России вооруженный конфликт на Украине жизненно важен, а для США нет. Сегодня Пентагон в своих стратегиях выделяет Индо-Тихоокеанский регион, но на деле тратит силы в Европе и на Ближнем Востоке. Есть опасность, что кто-нибудь в Вашингтоне попытается переложить бремя украинского конфликта на плечи европейских союзников. Уже сейчас в США, несомненно, найдутся политики, которые считают разрыв отношений между Россией и Европой удачей. Воинственные, наполненные эмоциями и предрассудками заявления некоторых лидеров Европейского Союза и НАТО (я уже не говорю о членах чешского правительства) наводят на мысль, что попытки США полностью переложить груз войны на Украине на союзников могут увенчаться успехом.

Чтобы не потерпеть поражение на Украине, Западу придется по-новому преподнести победу. Вернуть Крым и другие регионы под управление Киева силой нереально.Иллюзорным также выглядит переворот в Москве или протест российского общества. В основу "непоражения" Запада мог бы лечь план Б, в котором победой будет считаться не поражение или прямое уничтожение России, а мир и сотрудничество между русскими и украинцами, между Москвой и Киевом. Ясно, что в этот момент смелость требуется не для продолжения вооруженного конфликта, а для начала мирных переговоров. Этот путь не только положит конец братоубийственному конфликту, а также позволит Западу избежать политической и военной катастрофы, не допустить потери лица, чего на Западе так боятся. И хотя эта цель может показаться нереальной, в данный момент она куда реалистичнее, чем мечты о поражении России.