Для чего The New York Times наняла гитлеровского апологета?

Адольф Гитлер снова в моде в The New York Times. Вот уж не думала, что доживу до такого.

До этого момента "правильные" либералы, которые руководят газетой, наверняка внутренне ликовали оттого, что мир практически позабыл о 1930-х, когда ее бюро в Берлине возглавлял сторонник нацистов по имени Гвидо Эндерис. Среди многочисленных прегрешений Эндериса есть хвалебная статья о верховном нацистском пропагандисте Йозефе Геббельсе, где тот называется "выдающимся человеком" и "настоящим трудоголиком". Но руководство газеты оставило его, несмотря на жалобы коллег — не хотело лишаться его высокопоставленных источников в рядах нацистской партии.

Разумеется, из этого вовсе не следует, что редакторы или владельцы The New York Times — сторонники нацистов. Отнюдь — они не сочувствовали им ни тогда, ни теперь. Скорее, это показывает, что, при всех претензиях на нравственную добродетель и смелость говорить правду власти в лицо (и прочие самовозвеличивающие журналистские клише), в действительности у "Леди в сером" (сленговое название The New York Times, прим. ИноСМИ) лишь одна задача — держаться поближе к высшим эшелонам власти.

Сегодня близость к власти подразумевает служение новому властителю элитных кругов: радикальной идеологии "пробуждения". А то, что эта идеология по сути своей служит чашкой Петри для антисемитизма, о чем свидетельствует возмутительная поддержка ХАМАС со стороны Запада после атак на Израиль 7 октября, похоже, не имеет значения.

Вот почему новость на этой неделе о том, что The New York Times снова наняла палестинского внештатника, восхвалявшего в социальных сетях Гитлера, возмутила до глубины души, но едва ли удивила. Практически любой, кто знаком с положением дел в американской журналистике, знает, что это неизбежный и по-своему даже логичный результат повальной радикализации этой некогда уважаемой газеты — да и всей профессии как таковой.

В картине мира The New York Times, белым (включая евреев) отводится роль угнетателей — в лучшем случае "попутчиков". А человек с коричневой или черной кожей попросту не быть никем иным, как жертвой или героическим борцом за свободу. Вот, собственно, и все. Остальное значения не имеет.

Согласна, с трудом верится, что взрослые люди, к тому же сотрудники известнейшей газеты мира, принимают такие детские моральные рамки. Но это так. И последний эпизод с Гитлером — лишь последнее звено в этой долгой цепочке.

На прошлой неделе газета The New York Times опубликовала два репортажа Солимана Хиджи из Газы. В прошлом году выяснилось, что Хиджи, кинорежиссер и фотограф, опубликовал у себя в Facebook* два поста, восхваляющих Гитлера. В 2012 году он написал: "Какой же ты был великий, Гитлер". А 2018 году написал, что ощущает "ту же гармонию, что Гитлер во время Холокоста".

Когда на этой неделе эти сообщения о Гитлере снова всплыли в статье The New York Post, представитель газеты в ответ заявил: "Мы проверили проблемные сообщения Хиджи в социальных сетях еще в 2022 году, когда о них впервые стало известно, и предприняли ряд действий, чтобы убедиться, что он понимает наши опасения и будет придерживаться наших стандартов, если в будущем захочет с нами сотрудничать внештатно. Хиджи прислушался к нам и с тех пор соблюдал высокие журналистские стандарты. В ходе этого конфликта он выполнял важную и беспристрастную работу в секторе Газа, подвергая себя большому личному риску".

Кто-то должен позвонить Джеймсу Беннету и Дональду Макнилу-младшему и полюбопытствовать, как они относятся к дальнейшей работе Хиджи в газете. Если вы забыли, Беннет был редактором раздела "Мнение" в The New York Times (это одна из самых престижных должностей во всех американских СМИ) — пока он не набрался смелости и не опубликовал колонку действующего сенатора консервативных взглядов. В разгар политического насилия летом 2020 года после смерти Джорджа Флойда Том Коттон написал, что для подавления беспорядков следует призвать армию. Это вызвало такой резонанс среди сотрудников газеты, что Беннет подал в отставку.

Дональд Макнил же "провинился" тем, что во время поездки в Перу обсуждал с группой старшеклассников расистскую бронь. Макнил произнес "слово на букву н" ("ниггер", примечание ИноСМИ) — но не в чей-то конкретный адрес, а просто в ответ на вопрос студента об уместности этого слова в принципе. Некоторые студенты пожаловались в газету, и более сотни коллег Макнила по редакции заявили решительный протест. Ему тоже пришлось уволиться.

Да, Макнил и Беннетт оба были штатными сотрудниками The New York Times и занимали высокопоставленные должности в самых престижных и значимых отделах, тогда как Хиджи — всего лишь внештатник, к тому же из зоны боевых действий. В журналистской иерархии Хиджи стоит гораздо ниже. Однако, насколько мне известно, после стычки с новым поколением ни Макнил, ни Беннет больше в газете не публиковались. Получается, что проступки Хиджи простительнее.

Причина столь поразительных двойных стандартов кроется в том, что идеология "пробуждения", еще недавно маргинальная и объект насмешек всех объективных и политически нейтральных профессионалов от журналистики, стала полновесной монетой. По этой идеологии, Хиджи не следует критиковать за его высказывания о Гитлере, поскольку он "угнетенный" — а, следовательно, не имеет свободы воли. А поскольку он к тому же еще и палестинец, журналистская элита должна относиться к нему как к малышу-несмышленышу, не отвечающему за свои действия — даже когда тот восхваляет архитектора худшего геноцида в истории.

Сегодня чтобы прослыть "правильным" антирасистом в рядах The New York Times, надо помалкивать и делать вид, что ничего не замечаешь, когда твои коллеги восхваляют Гитлера. Пугающая ирония происходящего очевидна всем, кроме них самих.