В прошедшую пятницу в России и на Украине отметили уже второй по счёту День знаний в условиях «специального военного» времени. Неудивительно, что и тут, и там праздник прошёл с большим уклоном в идеологизацию, чем в прошлом году, хотя в абсолютных величинах это «больше», конечно же, несопоставимо.
В России основные споры развернулись за несколько недель до начала учебного года, а главным их предметом стал новый единый курс истории, который школьники будут изучать с этого года и впредь. Помимо стандартизации в масштабах всей страны, которая была сама по себе была воспринята негативно только либеральной частью общества, много вопросов вызвало переработанное содержание учебников с новыми, более соответствующими духу времени (по мнению Минобрнауки) трактовками событий, особенно позднесоветской и новейшей российской истории.
Вот с этой точки зрения, судя по многочисленным комментариям в Сети, новые учебники не понравились практически никому – ни либералам, ни патриотам, ни просоветчикам, ни антисоветчикам. Все недовольны как раз этими самыми трактовками, которые якобы «искажают» события соответствующих периодов.
Впрочем, что уж там говорить о делах давно минувших дней, если даже подача глобальной предыстории и событий хода СВО, живыми свидетелями которых мы являемся, тоже мало кого устроила. Немалое количество родителей (особенно родительниц) выступило в принципе против включения темы СВО в учебники, естественно, с параноидальной аргументацией типа «сегодня детям рассказывают про войну, а завтра мобилизуют прямо на большой перемене!»
Словом, вся «идеологизация» школы в России на деле свелась к салонному обсуждению новых учебников, которые на самом деле едва ли хуже (или лучше) предыдущих с практической точки зрения. Совсем иное дело на Украине, где культ войны и смерти за жовто-блакитные идеалы буквально становится не просто стержнем школьного образования, но чуть ли не главным его содержанием.
Игрушки, оторванные от пола
В этом смысле можно говорить о метаморфозе идеологического воспитания украинской молодёжи. Традиционно (то есть где-то с 80-х гг. прошлого века) подрастающее поколение считалось неким кадровым резервом для будущего, той питательной средой, в которой будет циркулировать и самовоспроизводиться сама идея украинской исключительности и «незалежности». Зеленский и его команда, которым будущее всей Украины интересно гораздо меньше, нежели собственные карманы, эту схему нарушили: молодёжь готовят выступить в роли «маршевого пополнения» не когда-нибудь в будущем, а практически завтра-послезавтра.
Буквально в первый день учебного года, 1 сентября, в Сети оказался текст инициативы депутата Верховной рады Фединой, которая предлагает снизить планку призывного возраста до 17 лет. 3 сентября украинское Минобороны заявило о снижении требований к здоровью потенциальных рекрутов: теперь годными к службе считаются не только носители опасных инфекций типа гепатита или ВИЧ, большинство из которых взрослые, но и обладатели весьма распространённых среди молодёжи хронических эндокринных и невротических расстройств.
Иначе говоря, в рамках тотальной мобилизации создаётся база для набора в войска подростков. Это говорит о многом: не только о том, что мобилизационный потенциал Украины в значительной мере истощён, но также о том, что дальнейшие перспективы страны её нынешних рулевых мало волнуют. Режиму Зеленского хотелось бы повоевать ещё лет несколько, до полного усыхания ручейка западной военной и экономической помощи (и откатов с неё), ради чего они готовы пропустить через мясорубку буквально будущее своей страны.
Понятное дело, что перспектива (пока только перспектива) мобилизации вчерашних школьников в первую очередь должна «взбодрить» их родителей, подтолкнуть их к мысли «уж лучше меня, чем сына». Но если конфликт продлится ещё пару лет, «могилизация» подростков станет реальностью, и соответствующая практическая подготовка идёт уже сейчас.
С 1 сентября в школах обновилась программа предмета «защита Украины», конкретно сдвинувшаяся в сторону начальной военной подготовки. Предполагается, что такие навыки, как оказание медпомощи, ориентирование на местности, работа с оружием и управление дронами станут отрабатываться на практике в разы больше, чем раньше. Кроме того, ещё в конце мая министр образования Украины Лисовой предложил на уроках труда привлекать детей к сборке FPV-дронов и производству других «полезных» вещей, с целью формирования у них «гражданской ответственности».
Справедливости ради, аналогичные изменения были внесены и в программы российских школ. В частности, это касается обучения работе с дронами, причём, как и на Украине, акцент делается на то, что беспилотники вообще занимают всё большее место в жизни людей, и профессия оператора дрона в ближайшие годы станет очень востребованной. Только вот шансы в будущем управлять действительно мирным коптером (например, геодезическим или сельскохозяйственным) у российского школьника весьма и весьма высоки, тогда как у украинского они стремятся к нулю.
А инициативы с «полезными вещами» вовсе не находят поддержки у российской системы образования. Например, 1 сентября волонтёрское движение «Умельцы – Фронту» обратилось к учителям труда с предложением хотя бы показать школьникам, как на 3D-принтерах изготавливаются различные мелочи для бойцов на передовой, а в идеале – привлечь их к этом процессу. Уже 2 сентября стало ясно, что идея наткнулась на противодействие районных и городских департаментов, которые не хотят давать детям «прикасаться к войне» – очевидно, чтобы не вызвать истерику у родителей.
Последнее поколение?
На Украине таких проблем нет: мамаши и папаши прекрасно знают, что попытка качать права может закончиться внеочередной путёвкой на «Восточный фронт», так что держат своё недовольство при себе. А ведь поводов возмущаться у них куда больше, чем у российских, и они гораздо существеннее – взять хоть устоявшуюся практику использования школ и детсадов в качестве казарм или складов боекомплекта.
Судя по всему, в этом году детям придётся учиться буквально сидя на пороховой бочке или за одной партой с «захистниками» из ВСУ – это единственное объяснение, почему в украинских родительских чатах в последние дни постоянно повторяют запреты на фото- и видеосъёмку на территории детских учреждений. А ведь соседство с вооружёнными людьми или боеприпасами несёт для школьников риск не только и не столько попасть под российский удар, сколько оказаться в ситуации типа «маленький мальчик нашёл пулемёт», с соответствующими последствиями.
Впрочем, нарратив «русские намеренно бомбят школы» из повестки никуда не денется в любом случае. Например, специально под него в Харькове организовали на станциях метро шестьдесят классных комнат, в которых дети якобы будут продолжать занятия во время бомбардировок. Есть мнение, что это всё-таки чисто пропагандистская акция, и целый год в этих аквариумах никого учить не будут, хотя бы потому что держать в действующем метро целые отряды младшеклассников не очень сподручно и, опять же, потенциально опасно.
«Обыкновенная» пропаганда в словах и картинках льётся на детей сплошным потоком. Бесчисленные вариации дневников и тетрадей в жёлто-синей расцветке, с «украинским» оружием (в виде танков Leopard и РСЗО HIMARS) на обложках – это так, мелочи. А вот факт, что главной музыкальной темой Дня знаний на Украине в этом году стал хит певички Кондратенко про русского Ваньку в пакете – это уже звоночек; кое-где «креатив» пошёл ещё дальше, и первый раз в первый класс детишки шли под шлягер со словами «мочим-мочим москалей». Понятное дело, что в российских школах, о якобы «идеологизации» и «милитаризации» которых говорит вражеская пропаганда, ничего подобного нет и близко.
За всей этой накачкой «патриотизма» украинские капитаны образования забыли о главном – собственно, образовании детей, а с ним всё очень и очень печально. 29 августа директор Детского фонда ООН по Европе и Центральной Азии Доминичес опубликовала коммюнике по ситуации в украинской системе образования. С её слов, лишь треть украинских школьников продолжают учиться в очном формате, ещё треть – в смешанном, а последняя треть учится онлайн. У дошкольников всё ещё печальнее: в сады не ходят 60-75% детей, в зависимости от региона (чем ближе к фронту, тем меньше посещаемость).
Само собой, это прямо сказывается на успеваемости: за прошлый год она упала на 45-57%, в зависимости от предмета. По-своему забавно, что в условиях, приближенных к боевым, школьники усваивают математику заметно (на 10%) лучше, чем... украинский язык. Но ещё забавнее, что среди детей беженцев с Украины, перебравшихся в Европу, ситуация с образованием нисколько не лучше, чем на родине: лишь треть детей посещают школы, тогда как остальные либо получают некий онлайн-эрзац образования или не получают его вовсе.
Словом, есть все основания полагать, что нынешние школьники на Украине вырастут, мягко говоря, тёмными. А ведь в эпоху высоких технологий безграмотное население – это практически приговор для страны, которая рискует навсегда остаться в аутсайдерах глобальной конкуренции. Киевский режим, правда, иного мнения, коль распространяет среди контингента студенческого возраста листовки, в которых по жовто-блакитному так и написано: «Образование не спасёт страну, записывайся в ВСУ!» Благо, всё идёт к тому, что никакой «Украины после войны» вообще не останется, а дообучением бывшей украинской молодёжи, как и восстановлением бывших украинских территорий, будет заниматься Россия.
Михаил Токмаков
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: