На протяжении более четырех десятилетий Китай демонстрировал миру непрерывное экономическое чудо. Темпы его экономического развития устойчиво превышали среднемировые, а доля Китая в мировой экономике неуклонно росла. Доля Китая в мировом ВВП (по паритету покупательной способности валют – ППС) в 1980 году равнялась всего лишь 2,26 % в 1980 г., а в 2022 году достигла 18,48 %. Для сравнения: за тот же период времени доля Соединенных Штатов в мировом ВВП сократилась с 21,28 % до 15,57 %. В 2014 году Китай обошел США по величине ВВП, измеренного по ППС, и стал первой экономикой мира (хотя по показателю ВВП, измеренному по официальному курсу валют, Поднебесная находится до сих пор на втором месте).
С момента проведения экономических реформ Дэн Сяопина в 1978 году до начала 2010-х годов средний годовой темп прироста китайского ВВП составлял около 10%. В прошлом десятилетии экономическая динамика Китая замедлилась, но она все ещё заметно превышала среднемировую. В 2022 году ВВП Китая вырос на 3%, что стало самым медленным приростом китайской экономики с 70-х годов (исключая карантинный 2020-й) и оказалось почти вдвое ниже установленной в начале года китайскими властями цели в 5,5%. Такой низкий прирост был объяснён новой волной ковида, которая накрыла Китай в прошлом году, и беспрецедентными ограничениями, которые в этой связи ввели власти страны (политика «нулевой терпимости к ковиду»). После снятия в конце прошлого года ковидных ограничений экономика страны заметно оживилась. Но, кажется, это оживление начинает выдыхаться. Некоторые эксперты говорят, что, мол, это временное торможение. Другие говорят, что это начало заката Китая как великой экономической державы.
Первая точка зрения высказывается преимущественно китайскими экспертами. Наблюдатели считают, что подобные суждения не имеют под собой рациональной основы и призваны поддерживать в китайском обществе оптимизм (действительно, сегодня в Поднебесной власти запретили экспертам высказывать критические замечания по экономике и экономической политике Китая).
Вторая точка зрения высказывается экспертами за пределами Китая. Среди них есть даже китайцы, которые могут себе позволить не соблюдать партийные запреты на критические оценки и высказывания.
На днях американское издание The Wall Street Journal (WSJ) опубликовало статью China’s 40-Year Boom Is Over. What Comes Next? («Китайский сорокалетний бум позади. Что за ним следует?»). Авторы статьи китайцы Линлин Вэй (Lingling Wei) и Стелла Ифань Се (Stella Yifan Xie). «Это может быть не просто период экономической слабости, а закат долгой эпохи» – так характеризуют авторы WSJ резкое снижение темпов экономического развития Китая последних лет.
Авторы статьи приводят оценки МВФ, согласно которым в ближайшие годы приросты ВВП Китая будут меньше 4 процентов в год. Известная британская консалтинговая компания Capital Economics считает, что в текущем десятилетии темпы прироста ВВП Китая не выйдут за пределы 3%. А в 2030 году упадут до 2%. Очевидно, что при таких скромных темпах Китаю не удастся достичь цели удвоения ВВП к 2035 году, которая была проставлена председателем Китая Си Цзиньпином в 2020 году.
Цифры из статьи WSJ дополню статистикой нынешнего года. Экономика Китая во втором квартале выросла всего на 0,8% относительно значений первого квартала. В первом квартале прирост по сравнению с четвертым кварталом прошлого года был равен 2,2%. Хотя в годовом выражении ВВП во втором квартале увеличился на 6,3%, однако такой прирост обусловлен эффектом низкой базы прошлого года (почти полная остановка экономики из-за жестких ковидных ограничений). В любом случае прирост во втором квартале оказался ниже оценок и ожиданий. «Восстановление Китая идет все хуже и хуже», — констатировал экономист Moody’s Analytics Гарри Мерфи Круз. «2023-й все больше выглядит для Китая годом, о котором стоит забыть», — отметил этот экономист.
Модель экономики, которая работала на протяжении четырех десятилетий, начала буксовать. Суть этой модели в экспортной ориентации экономики – в работе на внешний рынок. А валютная выручка шла на инвестиции в производство и развитие инфраструктуры «Эта модель вызвала необычайный период роста, который поднял Китай из бедности и превратил его в мирового гиганта, чье экспортное мастерство распространилось по всему миру», – отмечают авторы статьи WSJ. Китай вкладывал выручку от экспорта сначала в очень нужные проекты, но со временем вложения становились все менее эффективными, проекты все более сомнительными. Многие объекты инфраструктуры (мосты, дороги) используются крайне слабо. Жилищное и офисное строительство стало приводить к появлению целых городов-призраков (недвижимость не раскупается). По сути, ради того, чтобы поддерживать иллюзию экономической активности, миллиарды закапываются в землю. И это наблюдается не только в мегаполисах, но и в отдаленных провинциях страны. Авторы пишут: «Признаки проблем видны не только в мрачных экономических данных Китая, но и в отдаленных провинциях, в том числе Юньнань на юго-западе, которая недавно заявила, что потратит миллионы долларов на строительство нового карантинного объекта COVID-19 размером почти с три футбольных поля, несмотря на то что Китай прекратил свою политику «нулевого COVID» несколько месяцев назад».
Среди факторов замедления экономического роста Китая авторы называют неблагоприятные демографические тенденции – практически полная остановка роста населения. Добавлю то, что не сказано в статье WSJ. По данным на 2023 год, население Китая снизилось впервые за 60 лет, его численность упала до 1,411 млрд человек, что на 850 тысяч человек меньше, чем в конце 2021 года. По сути, это демографический кризис. В мае этого года ООН сообщила, что Индия обошла Китай и заняла первое место по численности населения (1,425 млрд человек).
Еще более существенный фактор – фактически полномасштабная экономическая война США и их ближайших союзников против Китая. Она выражается в установлении запретов и ограничений на ввоз китайских товаров, а также на поставки в Поднебесную ряда жизненно важных для её экономики товаров и технологий. Ведь за четыре десятилетия Китай освоил все внешние рынки, какие мог. Китай по показателям товарного экспорта еще более уверенно опережал США и другие ведущие страны Запада. В 2021 году его доля в мировом товарном экспорте составила 15,80 %. А вот доли следующих за ним стран (%): США – 8,24; Германия – 7,69; Япония – 3,56. Экономика Китая так и не сумела по-настоящему переориентироваться с внешних рынков на внутренний. Хотя руководство партии и государства Китая в XXI веке неоднократно ставило задачи по такой переориентации. А она была жизненно необходима. Даже если бы Америка не начала экономическую войну против Китая, Поднебесная все равно столкнулась бы с ограничениями внешнего рынка.
Наконец, авторы назвали и такой фактор, как опасный уровень задолженности в китайской экономике. Согласно данным Банка международных расчетов, общий китайский долг, в том числе долг различных уровней правительства и государственных компаний, вырос почти до 300% ВВП Китая по состоянию на 2022 год, превысив уровень США и увеличившись с менее чем 200% в 2012 году.
Информацию о китайском долге из статьи WSJ дополню сведениями из статьи China’s ‘Hidden Debt’ of Local Governments Threatens National Economy («Китайский «скрытый долг» местных властей угрожает национальной экономике»), опубликованной в июле этого года в издании Caixin Global. Местные власти Китая заимствуют деньги, не отражаемые в официальных балансах (процветает «двойная бухгалтерия»). Это называется «теневым банкингом», масштабы которого в Китае беспрецедентны. Деньги дают в долг разные организации, которые не находятся под банковским надзором Народного банка Китая. Власти на протяжении многих лет толерантно относились к такому «теневому банкингу», поскольку он позволял предотвращать банкротства, стимулировал экономическое развитие. Кредиты «теневого банкинга» предоставлялись не только местным властям, но и бизнесам разных отраслей экономики. Такие заимствования создают «скрытый долг». По данным Минфина КНР, на конец апреля размер непогашенной задолженности местных властей по всему Китаю составлял 37 трлн юаней (5,1 трлн долл.), но общедоступных официальных данных о масштабах скрытого долга нет. Многие аналитики, в том числе из Международного валютного фонда, оценивают, что такие заимствования могут составлять от 30 трлн юаней до более чем 70 трлн юаней. Т. е. могут приближаться к планке в 10 триллионов долларов.
Китайскими местными властями создаются организации, именуемые LGFV (local government financing vehicles), для финансирования инфраструктурных проектов, включая автомобильные дороги и мосты. Так вот, по оценкам швейцарского банка UBS, более 80% LGFV не способны даже обслуживать свои долги. Все это создает риски обвала всей финансовой системы Китая, заключают авторы статьи в Caixin Global.
Власти Китая предпринимают самые разные меры для оживления экономики. Так, для решения проблемы растущей задолженности местных властей предлагается провести новый раунд обмена скрытых краткосрочных долгов с высокими процентами на более дешевые долгосрочные государственные облигации (с 2014 года Китай провел четыре раунда таких обменов).
Пекин продлил налоговые льготы на продажу электромобилей, дополнительной поддержки со стороны государства можно ждать в сфере недвижимости и строительства.
На прошлой неделе Народный банк Китая снизил ключевую ставку рефинансирования — годовую ставку кредитования для первоклассных заемщиков (LPR) — на 10 базисных пунктов, до 3,55%. Это уже второе снижение ключевой ставки кредитования в стране за последние три месяца. До этого она понижалась в июне — также на 0,1%.
По мнению экономистов, самым очевидным решением экономических проблем для Китая является переход к развитию потребительских расходов и сферы услуг, что помогло бы создать более сбалансированную экономику. По данным Всемирного банка, потребление домохозяйств составляет лишь около 38% ВВП в Китае, что относительно мало по сравнению со многими странами Запада. Например, в США этот показатель равняется 68%. По сути, речь идет о том, чтобы Китай более активно переключался с внешних рынков на внутренний. И важнейшим драйвером такого переключения должно стать повышение доходов населения.
Фото: REUTERS/Aly Song
