Могла ли Сербия выстоять в отражении агрессии НАТО

События конца прошлого века на территории бывшей Югославии для большого количества людей даже в нашей стране являют собой дела давно минувших дней и не представляют для них интереса. Слишком велик оказался поток изменений и потрясений, случившихся с тех пор. История вооруженной агрессии НАТО против суверенной СРЮ (Союзная Республика Югославия) досконально описана в многочисленных беллетристических статьях и научных исследованиях. Казалось бы, все тут ясно и понятно, и любой современник – будь то обыватель или специалист – на вынесенный в заголовок вопрос без колебаний даст отрицательный ответ. Мол, шансов не было и вообще: чему быть – того не миновать.


Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но давайте все-таки попытаемся еще раз внимательно взглянуть на ход тогдашних событий с учетом фактов.

«Запад – цепная бешеная собака»

Планирование военной операции Запад начал в июне 1998 года. Главными ее целями являлись превращение сербского края Косово в самостоятельное государство, ликвидация СРЮ с последующим ее расчленением и сменой руководства Сербии и Черногории с переориентацией на Запад. О том, что важнейшей целью являлось обнуление влияния РФ на Балканах, в документах НАТО не говорилось – это подразумевалось априори.

Формальным поводом для агрессии явилось неисполнение требования НАТО «вывести сербские войска из автономной области Косово и Метохия». 24 марта 1999 года без санкции СБ ООН началась операция, получившая название «Союзная сила». Убежденность сторонников идеи о фатальной неизбежности капитуляции СРЮ основана на том, что НАТО задействовала огромное количество ударной авиации, которая многократно превышала боевой состав ВВС СРЮ и не оставляла им шансов.

Действительно, армада из почти 1 200 боевых самолетов впечатляет. Помимо ударной авиации из 14 стран НАТО на 59 базах, были задействованы даже палубные с трех атомных авианосцев ВМС США в Средиземноморье. Не упустили возможности «врезать этим славянам» даже Турция и Португалия – первая предоставила 4 самолета, а Лиссабон выделил три. СРЮ противопоставить было особо нечего – из-за экономических санкций и эмбарго на поставки вооружений не хватало запчастей и горючего, у большинства самолётов истекли ресурсы. ПВО располагали комплексами «Куб» и С-125 советского производства 1970-х годов, которые также были не в состоянии отразить массированный воздушный удар.

Бомбардировки продолжались 78 суток, в течение которых авиация НАТО совершила 35 219 вылетов, было применено более 23 000 авиабомб и свыше 300 крылатых ракет. Удары наносились не только по военным объектам, но и по транспортной инфраструктуре, промышленным предприятиям, даже жилым кварталам, в том числе с применением кассетных боеприпасов. Были уничтожены или повреждены 89 фабрик и заводов, 120 объектов энергетики, 14 аэродромов, 82 моста, 48 больниц и госпиталей, 118 радио- и ТВ-ретрансляторов, 70 школ и 18 детских садов, 35 церквей и 29 монастырей.

По информации властей СРЮ, с 24 марта по 10 июня 1999 года число погибших гражданских лиц составило свыше 1 700 человек, в том числе почти 400 детей, порядка 10 тыс. получили ранения. Спецпредставитель ООН по правам человека в бывшей Югославии Иржи Динстбир признал, что операция НАТО привела к большему числу жертв среди мирного населения, чем сам косовский конфликт, ради разрешения которого она якобы была предпринята.

Несмотря на понесенный ущерб, страна не была сломлена. Народ демонстрировал сплоченность и самоотверженность (достаточно вспомнить «живые щиты» для защиты мостов в Белграде), а армия сохранила боеспособность (за исключением ВВС).

Планировщики НАТО были уверены, что ударов с воздуха будет достаточно, а потому даже не рассматривали сухопутные действия. Лишь в ходе боевых действий они приступили к разработке плана наземного вторжения – операция получила название B-minus с вводом войск в сентябре 1999 года. В штабах понимали, что, помимо проблем тылового обеспечения наземных сил, ведение боевых действий в условиях неблагоприятной местности означало неизбежность больших потерь, что сделало бы операцию непопулярной в Конгрессе США и среди других членов НАТО, и в конечном счёте могло привести к расколу среди членов альянса.

Основу ударных сухопутных сил НАТО должна была составить группировка ВС США под управлением штаба 1-й бронетанковой дивизии. Пентагон приступил к срочному наращиванию войск в регионе: в бывших социалистических республиках СФРЮ Босния и Герцеговина численность войск блока была значительно увеличена и достигла 8 000 и почти 50 000 соответственно. В Албании были сконцентрированы 12 500 военнослужащих, у которых имелось тяжелое вооружение.

К марту 1999 года армия Югославии насчитывала около 140 000 солдат и офицеров, на вооружении сухопутных войск находились 1 275 танков, 825 БТР и БМП и 1 400 артиллерийских систем. Непосредственно на территории Косова и Метохии – около 22 000 человек Приштинского корпуса 3-й армии, а также 18 000 сотрудников югославского МВД, некоторое количество местных сербских ополченцев и даже добровольцы из РФ. В крае действовали четыре моторизованные, по три танковых и пехотных бригад, две механизированные и две бригады центрального подчинения: 63-я парашютно-десантная и 72-я специального назначения. Эти силы вполне могли обеспечить агрессору «неприемлемые потери».

В начале марта югославские силы начали наступление и к началу апреля смогли захватить большинство позиций АОК в Косове. Они вынудили боевиков уйти в горные и лесные районы края, откуда те перешли к партизанской войне при поддержке авиации НАТО. После войны в СРЮ были объявлены потери в 1 002 защитника страны, в том числе 324 сотрудника МВД. Большинство погибло в боях с албанскими боевиками. Непосредственно от действий авиации НАТО погибли 249 военнослужащих и 22 сотрудника МВД.

Пентагон заявлял об уничтожении 120 югославских танков, 220 прочих бронемашин и 450 артиллерийских орудий. Однако эта статистика расходится даже с данными НАТО, а специальная комиссия (Allied Force Munitions Assessment Team), направленная в Косово в 2000 году, обнаружила там следующую уничтоженную югославскую технику: 14 танков, 18 бронетранспортеров и 20 артиллерийских орудий и миномётов.

В НАТО крайне гордились тем, что за весь период «бесконтактной» воздушной операции безвозвратные потери среди 60 тыс. задействованных военнослужащих составили всего два человека (экипаж американского вертолёта AH-64, разбившегося в ходе тренировочного вылета в Албании).

Кстати, от использования вертолетных десантов на территории самой СРЮ в альянсе отказались с самого начала боевых действий, что тоже говорит о многом. Даже к концу мая в НАТО не предполагали быстрой сдачи югославского руководства. Однако 3 июня это произошло и, как писал позднее британский военный историк Джон Киган (John Keegan), «теперь на календаре можно отметить новый переломный момент: 3 июня 1999 года, когда капитуляция президента Милошевича доказала, что война может быть выиграна одной только воздушной мощью».

Историк упустил крайне важный момент – что именно заставило Белград принять такое решение?

«Не дайте поступить с вами так же»

12 апреля 1999 года парламент СРЮ проголосовал за присоединение республики к союзу России и Белоруссии. Госдума РФ на экстренном заседании поддержала своих сербских коллег и рекомендовала президенту Б. Ельцину и правительству незамедлительно начать подготовку к реализации. Однако глава России этот процесс заблокировал, как отказал в просьбе СРЮ поставить им ЗРС С-300. Напротив, Ельцин позвонил Б. Клинтону и заверил его, что беспокоиться не о чем.

14 апреля Ельцин назначил В. Черномырдина своим специальным представителем по Югославии. По свидетельству тех, кто знаком с деталями его встречи с президентом С. Милошевичем, «сложилось впечатление, что Черномырдин представлял не РФ, а НАТО. Его разговор изобиловал недипломатическими выражениями и сводился к требованию немедленно капитулировать». Белград получил сильнейший удар оттуда, на чью помощь и поддержку сербы рассчитывали и надеялись.

Мне могут возразить: а как же знаменитый «разворот над Атлантикой»?

Если коротко, то Е. Примакову не оставили выбора. Конечно, будь главой делегации, к примеру, сопредседатель комиссии Гор – Черномырдин, полет был бы продолжен – ведь целью визита было получение кредита МВФ на сумму пять миллиардов. Вице-президент США Ал Гор позвонил Примакову, когда его самолет находился в воздушном пространстве Канады, то есть уже недалеко.

Сообщение, что войска НАТО ударили по Югославии, означало одно – России прямо указали, что мнение Москвы никого не интересует, и ее позиции в мире отошли на второй план. Примаков с этим не согласился и вскоре лишился поста премьер-министра, на котором проработал всего полгода. Конечно, сам факт разворота не явился главной причиной отставки, но то, что он сыграл в этом роль – несомненно.

9 июня 1999 года было подписано Кумановское соглашение, которым сербской армии и МВД был дан срок 11 суток, чтобы уйти из Косово и Метохии. Вместо них пришли «миротворческие» подразделения КФОР (в основном из стран-членов НАТО) и боевики АОК. Ликованию бандитов не было предела – они получили карт-бланш на продолжение своей криминальной активности и террористической деятельности при покровительстве Запада.

Только в период с 20 июня 1999 года по 27 февраля 2000 в Косово нападениям подверглись 4 354 местных жителя (из них 4 121 – сербы). 811 сербов были убиты, 821 – пропал без вести. Пострадали также цыгане, турки и даже албанцы, настроенные по отношению к сербам «недостаточно жестко».

10 июня в СБ ООН была принята унизительная для СРЮ резолюция № 1244, и уже в ночь с 11 на 12 июня состоялся бросок российских десантников на Приштину. Примечательно, что еще в конце мая группа в составе 18 бойцов ГРУ ГШ ВС РФ проникла на территорию аэропорта Слатина, установила контроль и удержала до подхода десантного батальона полковника С. Павлова. Это была блестяще спланированная и проведенная операция – совершив 600-км марш, наши десантники опередили войска НАТО буквально на час-полтора и не допустили высадки британского вертолетного десанта.

Показательно, что Б. Ельцин узнал об операции постфактум, и такая скрытность была оправдана – прозападное окружение президента России оказалось в полном неведении, не успев представить ему ситуацию в нужном для себя свете и сорвать бросок десантного батальона.

18 июня министры обороны РФ и США подписали в Хельсинки «согласованные пункты российского участия в силах КФОР», было принято решение о направлении в Косово воинского контингента ВС РФ численностью 3 616 чел. На самом деле российская миротворческая бригада лишь формально вошла в силы КФОР. Без права захода на территорию края.

Не уверен, что история этой бригады известна всем, а это очень поучительная и показательная история.

15 декабря 1995 года СБ ООН принял резолюцию № 1031, предусматривающую создание сил по выполнению мирного соглашения в Республике Босния и Герцеговина. Было принято решение и на участие российского воинского контингента, в том же году была сформирована отдельная миротворческая бригада из числа военнослужащих ВДВ. Россия претендовала на отдельный сектор, но ей в этом было отказано.

Когда бригада прибыла в БиГ в 1996 году, ее включили в состав многонациональной дивизии «Север» под руководством НАТО. В основе – американская 1-я бронетанковая дивизия, также были представлены части и подразделения ВС Польши, Турции, Дании, Норвегии, Литвы, Латвии, Финляндии и Швеции. 21 декабря 1995 года командование НАТО выпустило «оперативную директиву отдельной российской бригаде на операцию Joint Endeavor». Единственной уступкой стало предоставление РФ возможности разместить свою бригаду на территории Сербской Краины со штабом в небольшом шахтерском городке Углевик.

Тремя годами ранее, 30 мая 1992 года, СБ ООН принял резолюцию «757 о введении санкций против СРЮ в связи с действиями её вооруженных сил на территории Боснии и Герцеговины. Были введены полная экономическая блокада и разрыв всех научных, культурных и спортивных связей. В отличие от воздержавшегося Китая, Россия резолюцию поддержала.

Таким же образом Россия поступила в 1993, когда решался вопрос о Гаагском трибунале: мы могли бы одним словом прекратить существование Международного трибунала по бывшей Югославии. Но этого сделано не было, и Гаагский трибунал превратился в политическое судилище, где 90 % осуждённых составили сербы. И уже не такой невероятной кажется одна из задач, поставленных перед российской бригадой ВДВ в 1996 – «обеспечить безопасность работы группы Международного трибунала по бывшей Югославии при обнаружении мест массовых захоронений и розыске военных преступников».

В апреле 2003 года начальник ГШ ВС РФ генерал армии А. Квашнин скажет: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год». Вскоре бригада покинет БиГ, так как ее миссию признают в Москве бесперспективной.

Много лет спустя один из офицеров-десантников миротворческого контингента поделился:



Из последнего интервью Слободана Милошевича.