Эти шесть колеблющихся государств определят будущее геополитики

В прошлом месяце президент Владимир Зеленский совершил редкую вылазку за пределы Украины и провел почти неделю в Джидде (Саудовская Аравия) и Хиросиме (Япония). Его цель: заручиться поддержкой Бразилии, Индии, Индонезии и Саудовской Аравии — четырех основных нейтральных государств в украинском конфликте. Эти и другие ведущие страны Глобального Юга сегодня обрели невиданную доселе власть. Их новообретенный геополитический вес объясняется вот как: у них все больше свободы действий, они выиграли от регионализации и воспользовались напряженностью между США и Китаем.

Никогда прежде со времен Второй мировой у средних держав не было столько пространства для маневра. Эти страны усилили свое влияние в геополитике, но остаются слабее двух мировых сверхдержав — США и Китая. На Глобальном Севере к ним относятся Франция, Германия, Япония, Россия, Южная Корея и другие. Однако за исключением России, эти страны не показательны с точки зрения расклада сил и рычагов воздействия, поскольку в целом по-прежнему находятся в зоне притяжения США.

Куда интереснее в этом отношении шесть ведущих средних держав Глобального Юга: Бразилия, Индия, Индонезия, Саудовская Аравия, Южная Африка и Турция. Эти колеблющиеся государства не находятся ни на чьей орбите и, следовательно, вольны создавать новую силовую динамику. Все они входят в "Двадцатку" и активно занимаются как геополитикой, так и геоэкономикой.Эти шесть стран также могут послужить барометром более обширных геополитических тенденций на Глобальном Юге.

Важность этих государств возрастает по целому ряду причин, однако их можно разделить на две группы: долгосрочные исторические события и недавние глобальные тенденции. Что касается первой, то события после холодной войны расширили свободу действий этих держав на международной арене. Холодная война сопровождалась строгим разделением на противоборствующие блоки, в результате чего некоторые из этих государств и заняли колеблющуюся позицию. Последующая эпоха однополярности США потребовала почти от всех этих стран той или иной верности Вашингтону. Сегодняшняя китайско-американская двухполюсность слабее, и у всех средних держав появилось больше пространства для маневра.

Второе место среди исторических событий занимает набравшая за последние два десятилетия обороты деглобализация, из-за чего на региональном уровне формируются новые геополитические и геоэкономические отношения. Все колеблющиеся государства — региональные лидеры, и их роль лишь возрастает по мере того, как к регионам переходит все больше власти. Процесс переноса производства и цепочек поставок поближе к дому или подальше от противников в дружественные государства уже привел к тому, что целый ряд фирм и торговых связей уже перебазировались из Китая в другие регионы — в основном как раз Глобального Юга. В будущем некоторые колеблющиеся государства станут еще более оживленными центрами региональной торговли. Лучший тому пример — Индия, поскольку американские фирмы все чаще открывают там производство и прокладывают через нее новые цепочки поставок. Энергетические рынки также "регионализируются", а это на руку Саудовской Аравии. Точно так же ее столица Эр-Рияд становится и региональным финансовым центром. Кроме того, Международный валютный фонд (МВФ) подчеркивает, что мир все сильнее дробится, поэтому совершенно логично, что в расколотом мире региональным средним державам отводится все более важная роль.

В-третьих, в годы холодной войны Индия и Индонезия только вырвались из-под колониального гнета. Это ограничивало их глобальную роль в эпоху двухполюсности. Сегодня все шесть колеблющихся государств полностью автономны. Но это не просто новая инкарнация Движения неприсоединения или других организаций с упором на Глобальный Юг (будь то G-77 или БРИКС) — их влияние было слабее. В отличие от колеблющихся государств, у всех этих групп была или до сих пор сохраняется определенная идеологическая близость. Ее отсутствие у колеблющихся государств помогает им освободиться от жесткого транзакционного подхода во внешней политике, а это, в свою очередь, крепит их совокупное влияние в международных делах.

Другие факторы влияния колеблющихся государств вытекают из более поздних глобальных тенденций. Их власть крепнет за счет рычагов, прибранных к рукам в результате конкуренции и конфронтации между США и Китаем. Обе сверхдержавы хотят превратить колеблющиеся государства в союзников, и это дает им возможность стравливать их друг против друга. Так, сила и влияние Индии резко возросли с тех пор, как она присоединилась к "Четверке" или Четырехстороннему диалогу по вопросам безопасности — важнейшему противовесу США Китаю. Бразилия и Индонезия выиграли от попыток Китая заключить контракты на ключевые полезные ископаемые — особенно литий, никель и алюминий. Недавнее исследование показало, что хотя по отдельно взятым вопросам все шесть государств могут склоняться в сторону США или Китая, в целом большинство из них сохраняет относительно взвешенную позицию. На данный момент они свободны во многих областях и могут ставить на одну великую державу против другой. Единственное исключение — это фундаментальные технологии, в том числе полупроводники, искусственный интеллект, квантовые технологии, телекоммуникации 5G и биотехнологии: здесь средним державам наверняка придется сделать четкую ставку — либо на США, либо на Китай.

Точно так же колеблющиеся государства Глобального Юга с их крупной и растущей экономикой крепят свое влияние в мировой климатической политике. Без их участия немыслимо решение проблем, связанных с загрязнением и антропогенным воздействием. Углеродные рынки приносят этим средним державам все больше ресурсов, независимо от их фактических выбросов, потому что западным компаниям с их тягой к "углеродному нулю" необходима компенсация. Если посмотреть еще шире, то борьба с обезлесением и за обезуглероживание требует конструктивного участия колеблющихся государств — Бразилии и Индонезии по обезлесению и Индии и Индонезии по обезуглероживанию (особенно в отношении сжигания угля). Наконец, механизм так называемого "Справедливого перехода" сосредоточен на поиске творческих решений для финансирования климатических целей — при этом первыми финансирование получили Южная Африка и Индонезия. Хотя результаты программы пока неоднозначны, это пример того, как две средние державы могут брать на себя ведущую роль в экологической политике.

Кроме того, шесть колеблющихся государств сыграли важную роль в санкциях и формировании общественного мнения о конфликте на Украине. С самого начала они отказались от военной помощи Украине и воздержались от западных санкций против России. Они считают, что это европейский, а не всемирный вопрос, и к тому же никак не способствует их национальным интересам в области развития, сокращения долга, продовольственной безопасности, энергетики и так далее.

Но важнейшей ролью этих государств в конфликте стало противодействие западным санкциям против России — а в ряде случаев их откровенный подрыв. Турция оказалась в числе стран, направляющих в Россию наибольшие объемы товаров двойного назначения, тем самым нарушая не только дух, но, возможно, и букву западных санкций. За эту деятельность США уже ввели санкции против четырех турецких компаний. Большинство других средних держав сохраняют строгий нейтралитет, хотя ЮАР склоняется в сторону России. Все шестеро поддерживали или расширяли торговые и иные связи с Россией еще до начала боевых действий.

МВФ прогнозирует, что в этом году российская экономика вырастет на 0,7% — едва ли это тот паралич, на который рассчитывал Запад. Колеблющиеся государства помогли России ослабить удар от санкций и продолжат это делать и впредь. Это одна из причин, почему Кремль решил, что благополучно сведет концы с концами, развернув торговлю на юг и восток.

Значительно возросшее влияние средних держав Глобального Юга проявилось и в посреднических инициативах. Турция стала влиятельнейшей из сторонних держав в украинском конфликте. Президент Реджеп Тайип Эрдоган стал ключевым переговорщиком по зерновым сделкам, участвовал в мирных переговорах в начале боевых действий и имеет все шансы содействовать будущим переговорам, если стороны на них согласятся. Президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва выступил с собственной инициативой. Индия же заняла более спокойную позицию в расчете на то, чтобы стать посредником в мире в будущем. Таким образом эти государства получили хорошие возможности для посредничества и в других конфликтах. Особенно высок в этом отношении статус Индии — не в последнюю очередь потому, что по состоянию на февраль на нее уже приходится 8% действующих миротворцев ООН. Индонезия и ЮАР также выступают в роли посредников и миротворцев.

Наконец, научный и инженерный опыт, накопленный в этих странах, делает их потенциальными очагами ядерного распространения. Следующей в ядерный клуб, если до этого дойдет, наверняка вступит страна Глобального Юга. Хотя в ближайшей перспективе это и маловероятно, особенно после сближения с Саудовской Аравией, опаснейшей угрозой ядерного распространения во всем мире остается Иран. Через считанные технологические шаги он сможет стать скрытой ядерной державой, способной создать бомбу за короткий промежуток времени. В сценарии, когда отношения с Эр-Риядом резко ухудшатся, а Тегеран устремится к бомбе, ее потребуют себе и саудовцы — а, возможно, и турки. Вот почему считается, что среди прочих уступок саудовцы выторговали себе от США ядерные гарантии в обмен на установление дипломатических отношений с Израилем — Эр-Рияду нужно если не само оружие, то хотя бы место под ядерным зонтиком.

Всемирное внимание к странам БРИКС как к основному противовесу западной гегемонии затмевает многое из происходящего на Глобальном Юге. Это потому, что участие в БРИКС Китая и России замаскировало решительный подъем колеблющихся государств.

Китай — одна из двух сверхдержав двухполюсного мира. Считать Китай частью Глобального Юга можно лишь с большой натяжкой — прежде всего потому, что экономическая мощь Китая и его обширные геополитические амбиции автоматически переводят его в другую категорию. Россия — средняя держава, но она находится в упадке. Ее сверхревизионистский подход к миру не разделяют колеблющиеся государства Глобального Юга. Так что политика двух геополитически активнейших государств БРИКС объясняется иной логикой, чем та, что движет колеблющимися государствами.

Однако вопрос, станут ли страны БРИКС под руководством Китая формальным институтом с претензией на то, чтобы говорить от имени Глобального Юга, остается. Эта перспектива — явный вызов для Запада, особенно с учетом того, что желание влиться в группу уже изъявили 19 других стран. Но эта угроза едва ли воплотится. Индия, влиятельная держава БРИКС, категорически против попыток Китая подмять этот орган под себя. Саудовская Аравия, Бразилия, Турция (член НАТО), Индия и даже ЮАР по-прежнему поддерживают важные отношения с США и другими ключевыми странами Запада — будь то в сфере безопасности или торговли. Эти страны, может, и отвернулись от США, но не настолько, чтобы активно им противодействовать через организацию под руководством Китая и при поддержке России. Пока что БРИКС не зарекомендовал себя силой, способной разрабатывать и проводить в жизнь общую повестку дня, поэтому у Китая мало институциональных возможностей занять главенствующую роль. Наконец, БРИКС действует на основе консенсуса, а добавление новых членов с собственными интересами еще больше затруднит его достижение.

Некоторые поспорят с тем, что эти шесть колеблющихся государств заслуживают пристального внимания. Все они по-прежнему развивающиеся рынки, а последние годы оказались к этой части мировой экономики немилосердны. За исключением Индии, темпы роста в колеблющихся государствах не оправдали ожиданий. Группа отстает в развитии общественных институтов и укреплении верховенства права. Технологические революции, включая ИИ, ударят по Глобальному Югу сильнее, чем по передовым и промышленно развитым демократиям, поскольку у них меньше ресурсов для борьбы с политически опасными последствиями порождающего ИИ. И хотя экологические цели Запада дали колеблющимся государствам некоторые рычаги воздействия, последствия перемены климата нанесут им значительный ущерб и принесут немало страданий.

Однако вообще аргумент, что эти державы окрепли и в дальнейшем станут еще могущественнее в геополитическом плане, весьма убедителен. Они смогут извлечь выгоду из целого ряда мировых тенденций, и уже появились явные признаки их новой силы.

Важнейший политический вывод заключается в том, что Вашингтону придется вести в отношении шести колеблющихся государств более азартную игру, чтобы не допустить значительного ослабления американских позиций в глобальной расстановке сил. Многие из этих стран уже отказались поддержать США в российско-украинском конфликте или соперничестве с Китаем и продолжают отдаляться. Риск, что Китай и Россия подомнут под себя расширенный БРИКС, а с ним и весь Глобальный Юг, реальна, и с ней также необходимо считаться.

Вашингтону нужна хорошо продуманная дипломатическая стратегия не только по каждой из шести ключевых стран, но и в отношении Глобального Юга как такового.Приглашение колеблющихся государств на недавнюю встречу "Семерки" стало правильным шагом, но этого мало. Возможно, лучшая стратегия начнется с визитов ключевых американских дипломатов на высшем уровне. А продолжением станет более гибкая торговая стратегия, которая откроет доступ к американскому рынку и расколет этот орешек. В более широком смысле США должны точнее предсказывать реакцию шести колеблющихся государств и Глобального Юга на свои ключевые политические решения. Например, отчуждение Глобального Юга вследствие западной политики против России застало Вашингтон врасплох. С начала боевых действий на Украине в феврале 2022 года США играют в догонялки, и даже в этом отнюдь не преуспевают. Чтобы строить верные прогнозы, надо лучше понимать настроения и взгляды элит в странах Глобального Юга.

Во-вторых, сила и рычаги воздействия колеблющихся государств (да и средних держав вообще, если на то пошло) пострадают, если напряженность между США и Китаем резко усугубится и перерастет в конфронтацию формата холодной войны. Экономическое разъединение усилится, и колеблющимся государствам наверняка придется сблизится с той или иной стороной.

Наконец, с укреплением колеблющихся государств в мире прибавилось стран с рычагами геополитического влияния. Показательно, что единственная внятная модель поведения у этих государств — это бескомпромиссная борьба за национальные интересы. Теперь движущих сил по всем геополитическим вопросам стало еще больше. Таким образом, прогнозирование геополитических исходов — и без того трудоемкий процесс — также осложнилось.