Переизбранный на третий срок президент Турции Тайип Реджеп Эрдоган принял присягу, поставив точку в успешной кампании по сохранению власти и утерев нос США и их союзникам, которые открыто делали ставку на его поражении на прошедших в мае выборах.
Надо отметить, что кампания эта для Эрдогана действительно была крайне тяжелой. Вовсе не из-за вмешательства Штатов (которые, надо отметить, было совершенно неприкрытым — американские СМИ устроили настоящую травлю турецкому президенту, прямо призывая граждан Турции голосовать за его оппонента). Эта кампания была первой за 20 лет правления Эрдогана (как на посту премьера, так и президента), в ходе которой он имел шансы потерять власть, первая за долгие годы кампания, в которой была настоящая интрига.
Две кампании до этого Эрдоган выигрывал легко и непринужденно уже в первом туре. Это было обусловлено двумя причинами: отсутствием серьезных проблем в экономике и раздробленностью оппозиции, ее неспособности даже выставить единого кандидата, способного противостоять успешному лидеру, аккумулировав всю протестную энергию общества.
В этот раз выборы происходили на фоне острого экономического кризиса и исторического падения национальной валюты. А также последствий разрушительного землетрясение в феврале этого года — тогда даже были слухи, что Эрдоган отменит выборы, опасаясь, что не сможет преодолеть его последствий. Однако он нашел в себе волю все же не переносить голосование, и это в итоге сыграло в его пользу.
Против него также играл вопрос с сирийскими беженцами, присутствие которых в Турции в условиях кризиса вызывает у турок много вопросов, и чем активно в своей кампании пользовалась оппозиция. Однако и это ей не помогло (зато натурализованные беженцы помогли Эрдогану, проголосовав так, "как надо").
Против оппозиции сыграло и стремление собрать всех, кто против Эрдогана, не предложив конкретного очертания будущего, по сути, призывая голосовать за все хорошее против всего плохого. Коалиция напоминала лебедя, рака и щуку: националисты, кемалисты, умеренные исламисты, демократы. Оппозиционный кандидат Кемаль Кылычдароглу пытался быть своим для всех, однако, заигрывая с курдами (это явно оттолкнуло избирателей входящей в выдвинувшую Кылычдароглу коалицию "Хорошей партии"), он отталкивал националистов — и наоборот. Оказалось, что людей, готовых проголосовать за кого угодно, лишь бы не за Эрдогана не так много, недостаточно для победы.
И тем не менее, их оказалось немало — почти половина турецкого общества. Это достаточно серьезный раскол, который мог бы привести к уходу Эрдогана, и лишь сочетание определенных факторов помогло ему удержаться.
Помимо отсутствия единства оппозиции и образа будущего, это ее откровенная неготовность бороться за власть. А также усталость ее избирателей. Оппозиция (и стоящий за ней Запад) всерьез поверили в свою победу, причем в первом же туре (Эрдоган стар, слаб, экономика катится под откос, люди возмущены засилием сирийцев, с курдами вялотекущая гражданская война и тд). Очевидно крушение надежд на легкую победу деморализовало как саму оппозицию, так и ее электорат, многие представители которого на второй ту просто не пришли (сторонники Эрдогана, напротив, продемонстрировали удивительную сплоченность).
Наконец, многое решил призыв Синана Огана, занявшего в первом туре третье место с пятью процентами голосов, поддержать действующего лидера. Электорат Огана тоже оказался разношерстным, часть была вполне себе проэрдогановски настроенной (Оган националист, выходец из Партии националистического движения Бахчели, ставшего союзником президента), другая выступала резко против беженцев, а значит, поддержала в итоге Кылычароглу, пообещавшего выставить их из страны, однако и половины от огановских пяти процентов гарантировали Эрдогану победу.
Турецкие СМИ, правда, писали, что призыв Огана был куплен за министерский портфель, но едва ли это сильно волнует его избирателей, учитывая, что многие из них изначально были склонны поддержать скорее Эрдогана, чем его оппонента.
За действующего президента и против его соперника сыграла и внешняя политика. Кылычароглу позиционировал себя как ярый прозападный политик и не стеснялся поддержки США и Европы. Эрдоган же, напротив, выглядел как сильный национальный лидер, гарант суверенитета и активно этим пользовался, критикуя оппонента за его излишнюю выпячиваемую прозападность.
Понимал ли Кылычдароглу (который открыто, не стесняясь контактировал с американским послом — которому Эрдоган после этого запретил появляться в своей резиденции).
Понимал ли Кылычдароглу, что это утопит его, или же он во всем действовал согласно инструкции из Вашингтона — неизвестно. Но факт, что Эрдоаган это успешно обернул в свою пользу.
Кылычдароглу также откровенно заигрался с антироссийской картой. Сначала он заявил, что в случае победы напомнит России о том, что Турция член НАТО, а после первого тура пообещал "не отдать родину тем, кто сотрудничал с Россией", обвинил Москву во вмешательстве в выборы (это на фоне откроенного потока пропаганды из Вашингтона-то). Коме того, он намекнул на возможность пересмотреть ряд договоренностей с Россией, включая газовый хаб, который он назвал угрозой энергетической независимости Турции. Это уже было, по сути, обещанием выстрелить по ногам собственной экономике, турецкий обыватель далеко не дурак, тем более, что он это уже видел в Европе. А уж угроза отпугнуть российского туриста, особенно для тех, кто с помощью него кормится, еще больше отпугнула избирателей от оппозиции.
Кроме того, Кылычдароглу использовал российскую тему для откровенных оскорблений президента, называя его "фальшивым мировым лидером, который ориентируется на Россию, в дверь которой он, склонившись, скребётся".
Опять же, сложно сказать, была ли это глупость оппозиционного кандидата и его политтехнологов или указания из-за океана, но он сильно перегнул палку со своей антироссийской риторикой, чем подыграл оппоненту, который сотрудничество с Россией попытался выставить своей заслугой. Эрдоган всю кампанию постоянно подчеркивал, что Россия и Турция нуждаются друг в друге во многих областях, что дружба с Россией позволила решить ряд проблем, касающихся борьбы с терроризмом, даже дала надежду на примирение с президентом Сирии (это в адрес тех, кто критикует Эрдогана за беженцев), позволила заключить выгодную Турции зерновую сделку и так далее. Кроме того, Эрдоган откровенно запугивал избирателей, что в случае победы оппонента Анкара введет санкции против России, что "нанесёт экономике Турции и всем гражданам огромный ущерб".
Дошло в итоге до того, что уже турецкие СМИ писали о том, что выбор между Эрдоганом и Кылычдароглу — это выбор между Путиным и Байденом. К слову, американские СМИ на это с самого начала намекали, а после выборов и вовсе выдали: "Президент России Владимир Путин в воскресенье одержал победу по результатам президентских выборов в Турции" (Newsweek).
Понятно, что все это пропаганда, однако в США явно огорчены победой Эрдогана. В то же время, очевидно, что они приняли выбор Турции. Устраивать военный переворот, как в 2016-м никто не будет, это уже невозможно. Но и попытки "майдана", о возможности которой многие эксперты говорили накануне выборов (и заявления оппозиции о своей победе в ходе подсчета голосов как бы на это намекали) – так и не произошло. Турция не Украина, Киргизия или Грузия, нет там условий для "майдана", да и США сейчас явно не до этого — других проблем по горло. Очевидно, в Белом доме решили пересидеть "колючего партнера" (The Washington Post).
Пересидеть — не значит оставить в покое. Претензии, которые Вашингтон предъявляет к Эрдогану со времен Обамы, никуда не делись: покупка российских комплексов С-400, отказ от введения российских санкций и параллельный импорт в Россию, наконец, отказ пускать в НАТО Швецию.
Впрочем, Эрдоган сам понял, что может поиметь кое-что от этого противостояния, откровенно шантажируя Штаты, причем, успешно. Недавно стало известно, что Вашингтон продаст Турции программное обеспечение для модернизации турецких истребителей F-16 на сумму 259 миллионов долларов. Произошло это сразу после согласия Анкары на вступление в НАТО Финляндии. Очевидно, за Швецию Байден протолкнет через конгресс продажу Анкаре обещанных новых истребителей, которые до этого Вашингтон не хотел давать туркам из-за покупки С-400.
Так что США (кто бы ни занял Белый дом в следующем году), смогут научиться диалогу с Эрдоганом — тем более, что, как я уже говорил, выбора у них нет. Свергать или убирать каким еще способом строптивого Султана слишком накладно для сдающего позиции гегемона в нынешних условиях.
Вопрос в том, что с этого России? Ведь с нами Султан также будет торговаться, выбивая выгодные ему "зерновые сделки", при этом, используя такие рычаги давления, как прекращение возможности транзита санкционных товаров, проблемы с картами МИР у туристов и, конечно, поддержка Киева, в том числе — оружием.
При этом стоит иметь в виду, что экономический кризис, который едва не лишил Эрдогана власти — никуда не делся. А все его популистские предвыборные обещания справиться с безработицей, инфляцией и тд — именно, что популистские и предвыборные. Выполнить их турецкому президенту, с скорее всего, будет не под силу. Чем будут пользоваться американцы, которые привыкли спасать терпящие экономические бедствия страны — разумеется, небескорыстно. И отношения с Россией — будут предметом торга, Вашингтону крайне важно как затащить Турцию в антироссийскую коалицию, так и публично лишить ее суверенитета, унизить, наказать за излишнюю самостоятельность и геополитические амбиции.
Один момент можно констатировать как все же скорее положительный: в случае проигрыша Эрдоагана на выборах абсолютно прозападный президент Турции в нынешних геополитических условиях стал бы для нас серьезной проблемой. Да и учиться произносить его фамилию многим нашим политикам и журналистам пришлось бы долго…
Дмитрий Родионов
Подпишись: