Вице-президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер впервые за шесть лет согласилась дать интервью аргентинскому телевидению. Передача возглавила рейтинг вечерних просмотров 18 мая. «Кристина», как предпочитают называть ее соотечественники, подтвердила, что не будет баллотироваться на президентских выборах, и сравнила текущее экономическое положение в стране с «горячей картофелиной».
Эрик Кальканьо, бывший сенатор от правящей коалиции «Общий Фронт» (Frente de Todos), социолог и основатель радиопрограммы Pax Russika, рассказал специальному корреспонденту международной редакции ФАН в Латинской Америке, каков удельный вес киршнеристов в нынешней аргентинской политике, как они относятся к России, и почему в этом году нельзя допустить прихода к власти оппозиции.
ФАН: В своем интервью каналу C5N Кристина Фернандес де Киршнер упомянула, что электорат сегодня следует рассматривать в парадигме «третей». Что это означает?
Эрик Кальканьо: Это означает, что есть три основных направления избирательских предпочтений. Первое, лицом которого является Кристина, — это перонизм (идеология партии хустисиалистов) и его союзники. Второе — правый либерализм, представленный экс-президентом Аргентины Маурисио Макри, а также фигурой мэра Буэнос-Айреса Орасио Ларреты. На этом направлении партии «Республиканское предложение» (PRO) и «Гражданский союз радикалов» (UCR) образуют коалицию «Вместе за перемены» (Juntos por el Cambio).
Третьей «третью» стали ультраправые, которые сгруппировались вокруг либертарианца Хавьера Милеи, который предлагает породниться с США, устранить государство, Центробанк, Вооруженные силы и так далее. Это скорее городской феномен, по численности значительно отстающий от двух первых.
— Можно ли все это как-то выразить в процентном соотношении?
— Трудно сказать, речь идет о векторах общественного мнения.
— Но в любом случае это означает, что перонистско-киршнеристский вектор в политике ослаб? В своем интервью Кристина признала крайне невыигрышную позицию «Общего Фронта», хотя традиционно левый центр лидировал с отрывом.
— Как я уже говорил, идеологической осью киршнеризма являются идеи Хуана Доминго Перона. Их разделяют синдикалисты (а профсоюзное движение в Аргентине представлено очень широко), губернаторы на местах (13 из 23 по стране, что означает серьезную территориальную поддержку) и молодёжное движение La Cámporа (лицом которого является сын Кристины, Масимо Киршнер). La Cámporа интересна тем, что объединяет множество общественных организаций «с улицы» — например, спортивные клубы, ассоциации безработных, муниципальные столовые для неимущих. Это обеспечивает приток в политику свежих сил и культурного разнообразия.
Несмотря на разнородность, весь левый центр в сентябре прошлого года сплотился после покушения на Кристину. Но сегодня нас, увы, подводит экономика.
— Есть ли определенный момент, с которого все пошло не так?
— Диктатура закончилась в 1983 году, но вернувшаяся демократия не обеспечила контроль над экономикой. Капитализм 90-х существенно подкосил устои, и некоторые последствия сильно ощущаются по сей день. Например, во внешнеэкономической сфере государство не создало юридической базы для того, чтобы получать оплату нашего экспорта в аргентинских песо. В итоге имеет место явление, которое можно обозначить, как «инфляция по предложению».
Аргентина экспортирует продукцию, произведенную за песо, однако внешний долг с нее собираются брать в долларах. Взять ценообразование на мясо: коровы едят аргентинскую траву, а цены на говядину — как внутри страны, так и за ее пределами — формируются через доллар. Это как минимум нелогично.
— Теперь понятно, почему во время интервью Кристина назвала экономику «горячей картофелиной» в руках суперминистра Серхио Массы…
— Да, это деликатная тема.
— Почему считается, что оплотом перонизма и киршнеризма является провинция Буэнос-Айрес? Вернее, являлась…
— Это самая густонаселенная провинция Аргентины, 16,7 миллионов человек. Традиционно 40% нашего электората оттуда. К сожалению, ее спецификой является значительное присутствие трущоб, особенно в столичных окрестностях. До 1966 года это были места временного поселения иммигрантов, своего рода перевалочные пункты. А сейчас люди проживают там постоянно, по-прежнему испытывая крайнюю нужду.
Увы, именно там сейчас формируются маргиналы, которые голосуют за «третью треть», Хавьера Милеи. Они в отчаянии и легче поддаются на призывы «отменить» государство, профсоюзы, разрешить продажу почек и прочую несусветицу, которую несет этот сеньор. Люди не осознают, что повторяя дискурс, выгодный крупным корпорациям, они рискуют утратить возможность бесплатного образования на всех уровнях и доступ к бесплатной медицине. Если говорить об исторических прецедентах, то именно так зарождался фашизм в Германии.
— Что есть «киршнеризм» для обычных аргентинцев?
— Я не могу говорить за всех аргентинцев, но думаю, что это современная адаптация классического перонизма, с его идеями о ценности труда, равенстве, справедливости и национальной независимости. Это обещание светлого будущего. И чтобы никто из-за границы нам не указывал, как вести дела. В частности, что делать с экономикой…
— Часто Кристину и ее покойного мужа Нестора Киршнера, который вытащил Аргентину из кризиса 2002 года, сравнивают с Хуаном Доминго Пероном и его легендарной женой Эвитой. Что вы по этому поводу думаете?
— Полагаю, это вполне уместное сравнение. Они пробуждают в людях одни и те же эмоции: признание, любовь и благодарность. Они были готовы жертвовать собой — и едва не погибли… На Перона, так же, как на Кристину 1 сентября 2022 были совершены покушения. К счастью, неудачные.
— Присутствие выдающихся женщин в аргентинской политике — знаковое явление. Что на это повлияло?
— Аргентина — страна иммигрантов, а когда речь идет о релокациях, это всегда вопрос выживания. За выживание отвечали женщины, хранительницы очага. Мужчина — разведчик, освоитель и добытчик, а женщина — та, кто поддерживает в его отсутствие огонь и в то же время всегда готова выйти на защиту своего жилища. Это в одинаковой степени и индейская женщина, и жена европейского иммигранта. Во время Войны за Независимость против испанского владычества женщины воевали наравне с мужчинами.
Потом женщины боролись за социальную справедливость, и в 1907 году, в городе Росарио, начали так называемую «Забастовку квартиросъемщиков», которая переросла в настоящее протестное движение против повышения цен на аренду жилья.
В более позднее время уже упомянутая вами Эвита основала «Женскую перонистскую партию» (Partido Peronista Feminista). Собственно, при Пероне (1946-1955) женщины получили избирательное право. Сегодня женщины продолжают бороться против социальной несправедливости и последствий диктатуры — это наверняка известные вам организации «Матерей и бабушек с Майской площади» (Abuelas de Plaza de Mayo, Madres de Plaza de Mayo). В нашей стране, так же, как и в России, женщины всегда были очень активны.
— Как киршнеристы относятся к России?
— Если говорить о нынешней ситуации, то большинство не отдает себе отчета в том, что происходит, ведь вся доступная информация поступает из подконтрольных США средств массовой информации. К сожалению, мало кто в Аргентине знает, что, например, еврейская диаспора полностью поддерживает Россию в этом конфликте. Дети и внуки евреев, бежавших на край света от концлагерей и бандеровских погромов очень хорошо знают, что такое фашистская угроза, и кому Европа обязана своим освобождением.
Медийных альтернатив практически нет… собственно, единственная — это наш вещательный проект Pax Russica на радио Radio Rebelde.
— Как зародилась идея проекта? Какие ожидания вы на него возлагаете?
— О, это очень давняя история. Она началась еще в 1955 году, когда мне было 7 лет, а отец работал на ООН. Именно тогда ему пришла в голову мысль свозить всю нашу семью в Советский Союз, где мы путешествовали целый месяц. К слову сказать, мой восьмой день рождения мы отмечали в Ташкенте. А одним из самых сильных визуальных впечатлений стал памятник Родина-мать в Волгограде.
Не будет преувеличением сказать, что эта поездка по стране повлияла на формирование моей личности. Потом я не раз вспоминал дорожных рабочих — женщин, державшихся с большим достоинством, но таких дружелюбных… В общем, произошел эмоциональный импринтинг.
В программах Pax Russica мы пытаемся представить альтернативную точку зрения, приглашаем для интервью интересных людей, пытаемся объяснить, что идеологически Россия нам очень близка. Чего не скажешь о США: недаром же сам Генри Киссинджер сказал в свое время, что плохо иметь Америку в качестве врага, но еще хуже в нынешней ситуации быть ее союзником. Ну, и на уровне фактов, — Россия когда-нибудь бомбила Аргентину? Нет. А вот НАТО бомбило. Когда-нибудь Россия затопила аргентинский корабль? Нет. А НАТО затопило… Выводы напрашиваются сами собой.
В плане роста — мы хотим со временем расширить вещание на всю Латинскую Америку. Имеющий уши, да услышит.
— Но вернемся к теме киршнеризма. Какие перспективы у коалиции «Общий фронт» на выборах в этом году?
— На нас, наследниках перонизма, лежит колоссальная ответственность. Мы не должны допустить, чтобы победила оппозиция или фашизм. В своем интервью Кристина сказала: «Мы должны снова влюбить в себя людей».
— Как?
— Например, подняв уровень доходов населения. Мы будем стараться. Например, на День Независимости 25 мая запланирована грандиозная манифестация. Нельзя допустить, чтобы люди забыли наши заслуги — ведь сколько бесплатных госпиталей было построено во время администрации Перона в 1940-х годах! А школ! Мы не понимаем, почему бизнесмены нас презирают. Но мы еще поборемся.
