Надо ли расстреливать за паникерство?

У советского писателя Бориса Житкова есть написанный в 30-е годы рассказ «Механик Салерно» — о том, как в трюме идущего через Атлантику корабля вспыхнул пожар, загорелся контрабандный химикат.

Он пока идет в «латентной» стадии, но по расчетам через 5 суток произойдет взрыв. Капитан решает использовать это время для скрытной подготовки к организованному оставлению корабля, но один чрезвычайно мнительный пассажир начинает догадываться о неладном, настойчиво расспрашивая капитана.

«Много случаев знал капитан. Страх — это огонь в соломе. Он охватит всех. Все в один миг потеряют ум. Тогда люди ревут по-звериному. Толпой мечутся по палубе. Бросаются сотнями к шлюпкам. Топорами рубят руки. С воем кидаются в воду. Мужчины с ножами бросаются на женщин. Пробивают себе дорогу. Матросы не слушают капитана. Давят, рвут пассажиров. Окровавленная толпа бьется, ревет. Это бунт в сумасшедшем доме. Этот длинный — спичка в соломе», — думает капитан и решает проблему кардинально, выталкивая, улучшив момент, чересчур любопытного пассажира за борт. В итоге спасены все, кроме еще одного пассажира, который после объявления об эвакуации пытался нарушить порядок посадки в шлюпки и заранее подготовленные плоты и тут же застрелен капитаном.

Конечно, это художественное произведение, а им свойственна гиперболизация, но есть общеизвестный факт:— паника способна лишить людей рассудка, любую организованную группу превратить в дикую, охваченную страхом толпу.

И военная наука на основе многовекового опыта указывает на то, что десять процентов вовремя не «нейтрализованных» трусов и паникеров способны развалить и лишить боеспособности любое воинское подразделение. Поэтому всегда и везде «проблему» таких элементов решали самыми жесткими методами, «по законам военного времени».

Можно со всей очевидностью говорить, что массовая паника стала одной из главных причин катастрофы РККА в июне 1941 г. Часто ничем не обоснованные слухи о прорывах немецких танков, воздушных десантах в тылу заставляли бросать позиции не только бойцов, но и целые части, командиры отправляли недостоверные панические донесения наверх, дезорганизуя управление войсками.

О переодетых в красноармейскую форму шпионах и диверсантах, распускающих панические слухи, также ходило множество слухов, часто приводивших к трагическим инцидентам.

В реальности послевоенные исследования подтверждают лишь несколько операций немецкого спецназа (включая пару небольших воздушных десантов) — полка «Бранденбург», в которых переодетые в советскую форму диверсанты захватывали важные объекты, мосты прежде всего, и удерживали (не всегда) до подхода основных сил.

С распространением панических слухов, увы, «справлялись» сами. И уже 6 июля 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР ввел уголовное наказание (заключение от 2 до 5 лет) за «распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». Впрочем, в данном случае речь шла о гражданских, о тыле, в армии же проблему решали куда более жесткими методами.

Действительно, главным «каналом» распространения паники, как правило, становятся слухи — недостоверная информация, передаваемая из уст в уста, обрастая по дороге все новыми, бьющими по нервам подробностями — когда из страха, у которого «глаза велики», по принципу «испорченного телефона», а нередко из желания «ретранслятора» произвести максимальное впечатление на слушателя, который, в свою очередь, становится следующим передающим звеном.

Помните, как пел Владимир Высоцкий?

И, словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

Да уж… Маня сказала Гале, а Лида услышала и от Мани, и от Гали, и «все говорят!»

Автор может привести эпизод из собственной молодости, когда он, просто дурачась перед началом смены, сильно порезал кисть руки, разбив стекло в двери. В цеховом медпункте практиканты, не остановив кровотечения, смогли лишь обмотать кисть бинтом, и в таком виде я с сопровождающим коллегой помчался в заводскую поликлинику.

Она находилась в крыле производственного корпуса, и подслеповатая уборщица решила, что я несу свежезабитую курицу (на электронном заводе?!), начав ворчать. «Сейчас выкинем руку, ненужная!» — огрызнулся мой коллега.

И когда я примерно час спустя вышел от хирурга, весь завод гудел: «Мальчику из 16-го цеха оторвало руку! Уже готовят самолет срочно везти в Киев!» При этом в совершенно диких описаниях произошедшего дверь действительно фигурировала.

Слухи можно смело считать самым древним политтехнологическим приемом, который использовали в политической борьбе не одно тысячелетие, когда никаких СМИ не существовало и в помине. С их помощью дискредитировали оппонентов или же наоборот, «агитировали» за них или те или иные их действия.

Хорошо «заходили» слухи о «древних книгах» (да, да, и в древности были «древние книги») с пророчеством на злобу дня. Противники Петра I вещали, что долговязый царь «подпадает под приметы» Антихриста из древних книг.

И наоборот, общественное мнение Римской Республики готовилось к коронации Юлия Цезаря пророчествами, что только царь может победить восточных царей (на которых готовился поход).

Не исключаю, что когда начали обрисовываться контуры нового, цифрового мира, футурологи ожидали, по меньшей мере, значительное сокращение феномена слухов — ведь, казалось бы, возможность непрерывно получать информацию практически из любой точки мира, следить за всеми важнейшими событиями должно резко сократить оборот недостоверной информации.

Но получилось с точностью до наоборот. На порядки возросшая скорость распространения информации привела к тому, что и «фейки» (слово, пришедшее к нам в эпоху Интернета) стали распространяться со скоростью пожара в сухой степи, не считаясь с физическими расстояниями.

Архаичное «из уст в уста» сменили соцсети, в которых любой индивид, независимо от уровня интеллекта, компетентности в обсуждаемом вопросе (выражение «диванный эксперт» стало нарицательным), а также состояния психического здоровья, может «самовыразится» и заполучить аудиторию, просто немыслимую для черноротой тети Глаши времен «классических» слухов.

Более того, число просмотров, подписчиков, лайков и репостов стало самоцелью, средством самоутверждения и даже мерилом жизненного успеха, а уж когда за «моральным» удовлетворением пришло материальное, доходы от размещения рекламы в каналах популярных блогеров…А на что могут идти люди ради денег, хорошо известно.

Соцсети стали главным СМИ и, соответственно, главным инструментом формирования общественного мнения. Особенно это проявилось с появлением «Телеграма». Придуманный Павлом Дуровым формат оптимальней всего ответил на главный запрос публики: получать информацию как можно быстрее.

Быстрота оказалась куда востребованней качества и достоверности, а сенсационность и, пардон, «забористость» контента — ключом к количеству подписчиков и «капитализации канала».

Между тем, «кто владеет информацией, — тот владеет миром». Цифровое пространство стало одной из главных арен политической борьбы всех уровней, от местечкового до глобального, в которой задействуются лучшие интеллектуальные силы, стремящиеся использовать все особенности цифрового пространства.

С началом СВО получил распространение, думаю, известный всем читателям анекдот про: «знаешь, Витя, а ведь информационную войну мы-то проиграли». Однако, сегодняшняя реальность все-таки гораздо сложнее.

Хотя методики психологической войны, такие ходы, как распространение фальшивой информации под «чужим флагом», слухов и т.п., существовали очень давно, но в подавляющем большинстве войн доиндустриальной эпохи «нелетальные» средства борьбы психологического характера — агитационное воздействие на противника — использовались слабо (другое дело — войны гражданские, в них всегда «переубедить» было не менее значимо, чем разгромить на поле брани).

С течением времени внимание к этому «оружию» увеличивалось и, тем не менее, даже во Второй мировой войне «Тигры», «Мессершмитты» были основным оружием, а знаменитая листовка «Бей ж…да-политрука, рожа просит кирпича» — вспомогательным.

Ныне же можно смело говорить о том, что ситуация поменялась кардинально, на что указывает и получивший широкое распространение термин «гибридная война». И все чаще, как показывают утечки в прессу, их ведут не лохматые блогеры, а специальные воинские части, кадровые военнослужащие которых имеют те же форму, звания и привилегии, что и коллеги в танках и боевых самолетах.

Впрочем, и «классических» блогеров активно используя, порой — в темную, их беспринципность, стремление к хайпу и жадность.

Деморализация противника и ранее часто помогала и даже была ключевым фактором успеха непосредственно на поле брани, ныне же возможности её достичь возросли на порядки.

А как это работает, мы хорошо увидели вечером 11 мая, когда по сетям российского «Телеграма» понеслась настоящая паническая волна — «Враг наступает! Все пропало!», изрядно многих напугавшая. И, конечно, нельзя не отметить, что ключевую роль в её разгоне сыграли так называемые «патриотические» блогеры.

Причем сработали те же законы распространения паники, что и в давние времена: разгоняемый десятками каналов, как некогда площадные кликуши, психоз (все репостили друг у друга), напрочь отключил разум.

Интонация явно победила информацию, ведь последняя говорила лишь о том, что на ряде участков противник начал выводить войска на исходные позиции для наступления. И что дальше? — так и хочется спросить, хотя, признаюсь, и у меня засосало под ложечкой.

Разве ожидаемое наступление противника — неожиданность? Он о нем из каждого «утюга» кричит уже несколько месяцев, а западные партнеры его активно подгоняют. Значит, почти наверняка оно будет.

Но ведь наступление само по себе — не приговор! Имеет значение его результат, который сплошь и рядом бывает далек и даже прямо противоположен ожидаемому. А в данном случае, судя по всему, и в самом Киеве особого оптимизма не испытывают.

Так от чего было паниковать вообще? Да, переживания понятны, но в данном случае оснований для них было не больше, чем у футбольного болельщика только от факта появления команды соперника на поле. Но, повторюсь, эмоции взяли верх над разумом.

То, что отрицательные новости воспринимаются острее, понятно, но и верят им скорее, чем хорошим. Видимо, это особенность психики заложена с доисторических времен, когда была неотъемлемой частью инстинкта самосохранения («лучше перестраховаться» — смягчим мы известную поговорку). А сейчас это активно используется в психологических войнах.

И продолжая футбольные аналогии (может, кто-то сочтет их неуместными), в игре нередко случается, что гол забивает соперник и это неприятный, но вполне «рабочий» момент. А на реальной войне и вовсе никогда всё не идет как «по-писаному» (плану), особенно когда враг силен и опасен.

Бывают и от него «голы», причем весьма чувствительные. При обороне же, отражении наступления, обойтись вообще без потери позиций, тактических отходов практически невозможно.

Советским войскам приходилось отходить и в 1944–1945 гг. В ходе Балатонской операции в марте 1945 года немцам за несколько дней удалось прорвать две линии советской обороны и продвинутся до 30 км. Но конечный итог, в том числе и Балатонского сражения, хорошо известен.

Сегодня же можно только представить, какой хайп начнется, если тактические успехи и продвижение будет у ВСУ, а вражеские структуры психологической войны включатся на полную катушку.

Можно надеяться, что паника 11 сентября станет определенной «прививкой» от новых волн, но вряд ли она даст стопроцентный результат. Наверно, без мер а-ля принятые 6 июля 1941 г. просто не обойтись.

Видимо, определенная работа с ТГ-паникерами уже проведена и показательным для меня стал жалобливый пост одного всепропальщика «регионального значения», кликуши с явно нездоровой психикой, у которого от нехватки плохих новостей явно началось что-то вроде ломки. А такие как он — классическая «спичка», которую капитан из рассказа Бориса Житкова погасил самым радикальным способом.

«Военкоры» уже начали ныть, что они-де «из лучших побуждений», «вскрывают проблемы» и виновных в них. Но можно напомнить, что такие вот «вскрыватели» лишили страну практически гарантированной победы в 1917, погрузив в невиданную в её истории катастрофу.

Еще один аргумент — мол, цензура (называем вещи своими именами) в нынешний информационный век бесполезна и даже вредна, поскольку тогда будут искать информацию на ресурсах противника.

Но в том-то и дело, что информация от противника хоть и бьет по психике, но априори воспринимается с недоверием, а вот когда «свои» кричат: «катастрофа»? А нужно «своим», возможно, лишь поднять капитализацию своего ТГ-канала.

Главное же, подавляющее большинство пользователей, которые и могут создать «критическую массу» тотальной паники, в иноформпространстве «глубоко не копают», довольствуются тем, что сообщают «свои».

И как это работает, мы видим на примере противника. Ведь реальных поводов для пессимизма у них неизмеримо больше, чем у нас — чудовищные потери, дикий отлов мужчин на улицах, давно ставшие обыденностью мощные удары по всей украинской территории.

В конце концов, и Бахмут мы не можем несколько месяцев окончательно взять, но и противник не может наше медленное, но непрерывное продвижение остановить.

Но в информпространстве у них, прямо скажем, неизмеримо благополучней, чем у нас, что, безусловно, сильно сказывается и на стойкости войск на фронте. Из этого нужно делать выводы.

И еще об одном нельзя не сказать. История показывает, что военачальники часто плохо ладят между собой, и политическому руководству приходилось с большим трудом гасить их конфликты. Нередки и ситуации, когда успешный, добывший сопутствующую воинской славе популярность военачальник «ловит звезду», забывая о субординации.

Очень плохо, когда такие «терки» вырываются в публичную плоскость, и неизмеримо опаснее это становится в наш информационный век, когда их взаимные обвинения и интриги можно наблюдать, что называется, он-лайн. Помимо прочего, вероятность того, что в действиях таких генералов «аппаратные» соображения начнут превалировать над военными соображениями, резко возрастает.

Давайте просто представим, что «Телеграм» существовал в 1945 г., и Конев каждый день рассказывает, что из-за застрявшего на Зееловских высотах Жукова (взаимная неприязнь этих двух прославленных полководцев общеизвестна) он вынужден бросить две танковые армии в лабиринты Берлинских улиц, а симпатизирующие Коневу блогеры разгоняют армейские байки (часто имеющие под собой реальную основу) о самодурстве и беспощадных к своим методам ведения Жуковым войны?

Приблизило бы это Победу?

В общем, порядок в информпространстве нужно наводить не в меньшей, чем в других сферах, о проблемах в которых столь пафосно рассказывают военкоры.

Александр Фидель,