«Снарядный гон»: зачем ЧВК «Вагнер» снова оставили без боеприпасов

Первая неделя мая в российском инфополе оказалась очень неспокойной. После вызвавшей массовые обмороки атаки украинских БПЛА-камикадзе на Кремль, публичное пространство снова заполнила давно известная тема: «Вагнер», снаряды, дефицит.


Вечером 4 мая пресс-служба Пригожина опубликовала весьма жёсткое видео, на котором директор ЧВК на фоне поляны с несколькими десятками мертвецов не очень цензурно, но очень настоятельно требовал от Министерства обороны санкционировать поставку «музыкантам» снарядов. В следующем обращении утром 5 мая говорилось уже о том, что из-за «снарядного голода» и больших потерь «Вагнер» утратил боеспособность, и 10 мая подразделения компании будут выведены из Бахмута.


После этого начался сущий ад. Соцсети забились в истерике, флешмоб «дайте «Вагнеру» снаряды» возобновился сначала в онлайне, а затем и на местности: сразу в нескольких городах страны на улицы вышли некие активистки с соответствующими табличками. 5 мая появилось видео бывшей участницы шоу «Дом-2», а ныне волонтёра Натальи Хим, которая якобы «намутила» эти самые снаряды каким-то неизвестным науке способом (причём в ящиках из-под гранат к РПГ-7, но это мелочи).

6 мая дошло до рассылок в Telegram: всех, у кого есть хоть какие-нибудь снаряды, просили отсыпать «музыкантам» на бедность. 6-7 мая вроде бы даже было принято решение заменить «музыкантов» на позициях бойцами чеченских подразделений, и Пригожин с Кадыровым написали об этом в Минобороны... Но ближе к вечеру 7 мая решение перерешили, «Вагнер» при посредничестве генерала Суровикина (!) получил гарантии бесперебойного снабжения снарядами (!!!) и продолжил бои в Бахмуте.

В этой связи у многих возник вопросы: а что, собственно, происходит, это театр военных действий или всё-таки цирк?

Жизнь по средствам

На самом деле, наши артиллеристы на фронте сталкиваются с ограничениями и нормировкой расхода выстрелов и ресурса орудий, но называть их «голодом» – всё же преувеличение. Гораздо более подходящим определением будет «снарядная диета».

Рассуждения на эту тему практически всегда начинаются с двух тезисов: дескать, по уставным нормативам полагается такой-то расход снарядов на такие-то типовые цели, и в начале СВО российские войска этим нормативам следовали, делая по 50 тысяч выстрелов в сутки. На первый взгляд, снижение ежедневного расхода до порядка 20 тысяч снарядов кажется верным признаком «опустошения складов» и неспособности заводов снабжать армию боеприпасами.

На второй и все последующие же взгляды оказывается, что крики про «снарядов нема» – результат либо искреннего непонимания, либо сознательной демагогии. Действительно, в первые месяцы операции наша артиллерия работала по-уставному, с нормами расхода снарядов, которые были высчитаны ещё в те годы, когда корректировка каждого орудия в реальном времени была чистой фантастикой. Собственно, какое-то время так было и в реалиях СВО, ввиду недостатка и БПЛА-корректировщиков, и опыта работы с ними.

Отгружать снаряды вагонами в этих условиях было не прихотью, а необходимостью: в конце концов, для статистически надёжного поражения одного танка или взводного опорного пунтка требуется порядка двух сотен (!) 122-мм/152-мм снарядов. Отсюда и искомые 50 тысяч в сутки – это буквально минимум, необходимый такому протяжённому фронту в рамках старой артиллерийской практики. И да, даже такая «экономная экономика» привела к заметному истощению советских и российских запасов снарядов первой свежести.

Однако за прошедший год многое изменилось. Увеличение выпуска БПЛА военных образцов (таких как «Орлан»), насыщение подразделений коммерческими коптерами, налаживание взаимодействия между расчётами «летающих глаз» и орудий позволило существенно увеличить эффективность огня. В последние месяцы нормой стало поражение точечной цели, такой как танк или отдельно стоящее здание, пятью-десятью выстрелами. Естественно, что общий расход боеприпасов при этом снизился.

Но не спал и противник. Прошлыми летом и осенью ВСУ при помощи дальнобойных западных РСЗО наносили чувствительные удары по нашим крупным складам боеприпасов в прифронтовой полосе. Это вынудило российское командование перестроить систему боепитания: отказаться от создания крупных складов близко к передовой, распределяя снаряды по большому количеству малых и вне радиуса досягаемости ракет GMLRS, и доставлять их тоже мелкими партиями. Естественно, это усложнило логистку и снизило количество снарядов, находящихся у пушкарей «под рукой».

Впрочем, поскольку фашисты тоже хорошо оснащены средствами разведки и связи, нашим артиллеристам самим пришлось перейти к тактике работы огневыми взводами и даже отдельными орудиями: выкатились, сделали несколько выстрелов, отошли. При этом таскать с собой сразу много боеприпасов никто и не берётся: они превращаются в опасную обузу.

Таким образом, противодействие врага вынудило уменьшить (условно говоря) нормы отпуска снарядов, но рост эффективности огня снизил и расход. В большинстве случаев эти факторы складываются неплохо, но бывает и так, что в конкретный момент дополнительные боеприпасы позволили бы покрошить ещё больше врагов – но норма исчерпана, и недобитые фашисты отползают к себе в тыл.

Имеет место и проблема износа орудий. Хотя промышленность и работает в поте лица, поставляя новые стволы взамен расстрелянных, заменить их вовремя получается далеко не всегда, и какое-то время артиллеристам приходится работать с некондиционными. Это, естественно, сказывается на результатах стрельбы не лучшим образом, хотя корректировка с коптеров позволяет нивелировать увеличившийся разброс снарядов хотя бы частично.

У противника, кстати, всё гораздо хуже. Стрельба из орудий с прогоревшими каморами или сточенными под ноль нарезами – это теперь «стандарт НАТО». Снаряды и мины западного производства, судя по мелькающим иногда фото маркировок, поставляются свежайшие, прямо с заводов, что свидетельствует о полном исчерпании резервов на складах. Советские же снаряды, напротив, идут в ход и ржавые, и даже горелые – а что поделать, если других почти не осталось. Известны случаи, когда фашисты стреляли из 100-мм противотанковых пушек с закрытых позиций некондиционными БОПС – а это почти то же самое, что палить из наполеоновской пушки чугунными ядрами.

Для полноты картины, надо понимать, что с обеих сторон эти проблемы распределены по линии фронта неравномерно. По вполне очевидным причинам, те части, которые стоят на второстепенных участках получают меньше боеприпасов и свежей техники чем те, которые бьются на самых горячих направлениях. Под Бахмут, как, пожалуй, главную мясорубку для ВСУ, боеприпасы всех видов идут в наибольших количествах – хотя бы просто потому что там и расход наибольший.

Думай и богатей

Со слов самого Пригожина, «Вагнер» тратит за сутки «всего» шесть тысяч артиллерийских снарядов разных калибров – то есть практически треть от общего ежедневного расхода российских войск или столько же, сколько ВСУ могут себе позволить по всему фронту. В ночи на 6 и 7 мая «музыканты» буквально выжигали фашистов из последних кварталов города, забрасывая их полными пакетами термитных снарядов РСЗО «Град».

И тем не менее, директор ЧВК устроил самую настоящую публичную истерику, далеко переплюнув свои же собственные зимние «перформансы»: тогда мы уже видели и апелляцию к куче чьих-то тел как к «результату снарядного голода», и челлендж «дайте снарядов вагнерам!» в соцсетях, но до обещаний увести компанию с фронта дело не доходило. На фоне очень убедительно выглядящего возмущения Пригожина многие экзальтированные телезрители всерьёз забеспокоились, а некоторые даже стали задаваться риторическими вопросами типа «раз нет снарядов, то зачем Пригожин забрасывает фашистов трупами своих бойцов?!»

Якобы уже утверждённая рокировка «Вагнера» в Бахмуте на «Ахмат» заставила понервничать и более морально стойких товарищей. Совершенно внезапная же развязка с якобы получением от МО обещания (!) поставить снаряды и отменой ротации ЧВК чеченским спецназом оставила в недоумении практически всех, тем более что сразу после неё в ночь на 8 мая начался, по слухам, решительный штурм «музыкантами» последних позиций ВСУ.

Открывается ларчик предельно просто. Тогда, в феврале, дезинформационная операция «Вагнера» достигла большого успеха. Несмотря на доклады украинского офицерья руководству, что ни о каком «снарядном голоде» речи не идёт, и артиллерия ЧВК отвешивает будь здоров, Пригожину удалось убедить Зеленского и компанию, что «конфликт с Минобороны» – это реальность, и заставить ВСУ продолжить бессмысленно цепляться за руины Бахмута в надежде на чудо. «Чудом», в итоге, оказались несколько десятков тысяч уничтоженных «захистников»

Сейчас, в преддверии «генерального наступления» ВСУ, этот фокус попытались повторить и соблазнить фашистов на контрудар на «беззащитный» Бахмут. Но в одну и ту же реку, как известно, дважды не зайдёшь, да и киевские упыри просто обязаны были сделать какие-никакие выводы. Так что на этот раз спектакль про «снарядный голод» был развёрнут на следующем уровне театрального искусства, с подключением самых крупных звёзд отечественной блогосферы. Косвенный ущерб в виде поглощённых российскими телезрителями цистерн валерьянки и пустырника оказался значительным.

Но стоила ли игра свеч? К сожалению, похоже, что нет. Судя по комментариям в украинских соцсетях, жовто-блакитная публика в историю не поверила. 6 мая советник Зеленского Подоляк заявил в телеэфире, что видимых признаков подготовки «Вагнера» к отходу нет, и украинское командование не поддастся на уловки Пригожина. В похожем ключе высказался и начальник ГУР Буданов. С нашей же стороны не решились рисковать с настоящей псевдоротацией, поэтому снаряды срочно «нашлись» (что характерно, на следующий день после официальной реакции Киева), и «музыканты» принялись добивать оставшегося в Бахмуте противника.

Жаль, конечно, что подстава не удалась: было бы здорово собрать в кучу как можно больше фашистских «ударных» бригад и разом обнулить их воздушными и ракетно-артиллерийскими ударами. Впрочем, судя по всему, ночка 8 мая и без этого выдалась для ВСУ очень и очень горячей.