Вопреки опасениям противников турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана «дрожь земли» – серия землетрясений, унесших жизни более 48 тысяч человек и разрушивших 6217 зданий при общем ущербе порядка 100 млрд долларов – не стала предлогом для отсрочки парламентских и президентских выборов.
10 марта в Турции официально стартовала предвыборная кампания.
Выборы должны состояться 14 мая. В этот день страна окончательно сделает выбор между прозападной ориентацией со статусом лояльного вассала внутри НАТО и дальнейшим укреплением суверенитета с опорой на евразийских партнёров, включая Россию, Китай, Иран и соседей по региону.
Для президента Эрдогана выборы станут судьбоносными: либо возвестят закат его карьеры политика, либо вознесут его на пьедестал, сравнимый с пьедесталом Ататюрка.
Лира в миноре
«Национальный альянс» из шести оппозиционных партий, избравший единым кандидатом на пост президента Турецкой республики 74-летнего лидера кемалистской по своей родословной Народной республиканской партии (НРП) Кемаля Кылычдароглу, прибегает к классическим политтехнологическим штампам.
«Сегодня мы очень близки к свержению трона тирана», – возгласил Кылычдароглу на следующий день после своего выдвижения. – Вместе мы положим конец этому безумию».
На чем зиждется эта агрессивная самоуверенность?
Экономика сегодня перестала быть союзником правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Вскрылось, что далеко не всегда торжествовала справедливость, в частности, когда амнистию от государства получили строительные бароны, которые возвели из некачественных материалов и с нарушением технологии безопасности целые микрорайоны. Местные эксперты утверждают, что именно бракованные несущие плиты и железобетонные перекрытия привели к тому, что здания сложились как карточные домики, похоронив под руинами десятки тысяч невинных жильцов. На совести застройщиков, по предварительным прикидкам, от 20% до 30% всех жертв «труса».
Оказалось, что и формально устойчивое развитие – экономика в 2022 году оставалась одним из мировых лидеров по приросту ВВП – имеет теневую сторону и шаткий фундамент. Эрдоган в ручном режиме управляет Центробанком, не позволяя повышать учетную ставку, чтобы дешёвые деньги (дешевые кредиты) поддерживали бизнес на плаву.
Удорожание энергоносителей обесценивает турецкую лиру (курс лиры к доллару США снизился за 2022 году на 40%).
Пересохший поток туристов из России и Украины (составлял примерно 23% от всех заезжих гостей) ввел эту важнейшую для наполнения бюджета отрасль в ступор.
Спрос на недвижимость замер у точки замерзания.
Обратная сторона дирижистской тактики Эрдогана в отношении кредитования бизнеса – уверенно разгоняющаяся инфляция. В 2023 году, по прогнозам, рост ВВП достигнет 3%, а годовая потребительская инфляция составит 42,5%. Основное бремя примет на свои плечи бедняки и средний класс, сосредоточенные преимущественно в городах, где меньше всего тех, кто голосует за Партию справедливости и развития (ПСР) и Эрдогана.
Разлад в оппозиции
Триумфу оппозиции, кемалистов и к ним примкнувших могут помешать несколько обстоятельств.
Показательным разладом в оппозиции стал демонстративный отказ от поддержки Кемаля Кылычдароглу как единого кандидата от «Национального альянса», со стороны госпожи Мераль Акшенер, лидера «Хорошей партии». Обвинив Кылычдароглу в выкручивании рук другим членам шести-партийного альянса, 66-летняя правоцентристская политик заявила: «Они оставили нас выбирать между смертью и малярией».
Журналисты решили, что это было сказано «тоном, напоминающим объявление войны». Оппоненты припомнили длинную «историю её дезертирства и предательства», в том числе отказ на президентских выборах в июне 2018 года поддержать кандидата НРП, в которой она состояла. Вместо этого она сама стала претендовать на пост главы государства.
Демарш «железной леди» спровоцировал скоропалительное бегство многих функционеров и активистов из её «Хорошей партии», чья философия характеризуется как ультраправая. В сентябре 2022 года Мераль Акшенер обнародовала «Иммиграционную доктрину и стратегический план действий», предполагающие создание на первых порах концентрационных лагерей для изоляции нелегальных мигрантов, а затем их насильственное выселение к 2026 году. По её выражению, Турция превратилась в «склад иммигрантов» и «почти в мусорную свалку» для Европы, которой эти беженцы не нужны.
Сверхзадача, которую постулировала Мераль Акшенер, – защитить «демографический состав Турции и турецкую идентичность».
Внутри НРП и других правых партий, как указывает журналистка Айше Чавдар, существуют разные взгляды на то, что понимать под турецкой идентичностью. Лакмусовой бумажкой может послужить разрешение дилеммы, ставшей частью политического фольклора в Турции: «Предположим, двое мужчин упали в море, один из них турок-немусульманин, а другой мусульманин, но не турок. У вас достаточно сил, чтобы спасти только одного из них. Кого бы из них вы спасли?» Для беспримесных националистов ответ однозначен: турка-мусульманина. Для сторонников ПСР и Эрдогана в большинстве случаев правильным будет считаться либо второй вариант, либо несуществующий синтетический вариант из обоих ответов.
В любом случае, возможный уход Мераль Акшенер в одиночное плавание – это значимая потеря для «Национального альянса»: если в момент вхождения в этот союз «хорошисты» набирали около девяти процентов голосов, то затем за них были готовы голосовать уже 17 процентов избирателей.
Многие аналитики считают, что выбор единым кандидатом от НА Кемаля Кылычдароглу – стратегическая ошибка. Родившийся в многодетной семье выходец из алевитов (субэтническая культурно-религиозная общность), прозванный «Ганди» / «Ганди Кемаль» за свое стоическое спокойствие, но не обладающий харизмой площадного трибуна, лидер кемалистов смотрится блекло на фоне таких колоритных политиков-однопартийцев, как Экрем Имамоглу, мэр Стамбула, и Мансур Яваш, мэр Анкары.
Однако, выбор сделан.
Курдский фактор
Тем не менее, над Ак-Сараем, резиденцией президента Турции (дворец по площади превосходит Белый дом в Вашингтоне в 50 раз), сгущаются тучи. Несмотря на грызню внутри разношерстной оппозиции, их шансы взять верх, по убеждению, западных и прозападных аналитиков, как никогда велики.
Дженгиз Чандар, видный турецкий обозреватель, к которому прислушиваются, считает, что землетрясения в Турции разрушили не только территорию размером с Португалию, но и карьеру Эрдогана. По его прогнозу, оппозиция победит, притом с разгромным для Эрдогана счётом, но только в том случае, если за альянс проголосуют курды.
Курдский фактор, видимо, может стать гирей, что перевесит чашу весов в пользу Кылычдароглу, который родом из региона Дерсим с преимущественно курдским населением.
«Около трети курдов, будучи консервативно настроенными суннитами, традиционно голосуют за Реджепа Тайипа Эрдогана», – отмечает Орельен Денизо, независимый исследователь, специализирующийся по Турции. Однако оставшиеся две трети, по обыкновению, относятся к системным диссидентам и выступают против власти, которая отказывает им в праве считаться отдельной нацией и записывает их в «горных турок».
Митхат Санкар, сопредседатель прокурдской «Демократической партии народов» (ДПН), отстаивающей права национальных меньшинств, прозрачно намекнул, что откажется от выдвижения собственного кандидата и поддержит Кылычдароглу. ДПН числится третьей по значимости политической силой в стране, за которую обычно голосуют 10% избирателей.
В случае, если возникнет союз по расчёту между ДПН и пятью оппозиционными партиями во главе с республиканцами Кылычдароглу, то, как прогнозирует Орельен Денизо, «Национальный альянс» мог бы победить в первом туре выборов.
Приемлемый статус-кво
Какие риски таит для Москвы приход к власти ставленника «Национального альянса»? Скорее всего, придётся забыть о том, что Турция со времён Кемаля Ататюрка проводила достаточно прагматичный курс в отношении СССР / России (не открыла второй фронт на южных границах во время Великой Отечественной войны), хотя и исправно исполняла свой долг члена НАТО (размещение ракет средней дальности «Юпитер» под Измиром с радиусом действия 2400 км привело к карибскому кризису).
Кто бы ни сменил Эрдогана в Ак-Сарае, новый президент будет подвергаться сильному и изощрённому давлению со стороны США и всего коллективного Запада. Не имея авторитета Эрдогана, он едва ли сможет этому противостоять, а потому примкнет к антироссийскому фронту.
В начале января на страницах «Уолл-стрит джорнэл» Джон Болтон, бывший советник по национальной безопасности в администрации Дональда Трампа, назвал внешнюю политику Турции «предательской» и призвал Запад предпринять «смелые шаги», чтобы обеспечить оппозиции победу на президентских выборах. Болтон заявил, что если выборы не будут отвечать критериям «свободных и честных» (читай: если оппозиция их проиграет), то «это станет последним аргументом для решения о лишении (Турции) членства в НАТО» (would be the final trigger in deciding whether to revoke its NATO membership).
Чем для нас привлекателен Эрдоган и почему при нём диалог Анкары и Москвы, при всех расхождениях во взглядах, доступен и целесообразен? По мнению Александра Дугина, «главное в Эрдогане – это его устойчивая ориентация на суверенитет. Именно это главный смысл его политики. Вокруг этой оси строится вся его деятельность во главе государства».
В январе заместитель председателя партии «Ватан» Этем Санчак заявил, что «НАТО пытается противопоставить нас нашему соседу Греции. Турция покинет НАТО через пять-шесть месяцев… Вы видите акции против Корана в Швеции и Нидерландах. Выход из НАТО стал срочным и обязательным». Опросы общественного мнения говорят о том, что 80% граждан Турции считают, что США проводят против их страны враждебную и разрушительную политику.
Не исключено, что в условиях давления на Турцию со стороны Запада произойдет ситуативное единение политических сил, для которых сохранение независимости Турции, а значит и свободы рук во внешней политике – важнейший принцип существования нации. И это поддержит действующего президента на выборах в год 100-летия образования Турецкой республики.
В контексте необъявленной Третьей мировой войны России объективно выгодно сохранение в Турции политического статус-кво.
