Украина в бою: что дальше?

Когда идут военные действия, выиграть можно только тогда, когда есть очень четкая цель, по мнению Жака Аттали. Однако в украинском конфликте Запад сталкивается со слишком многими неизвестными величинами. Желать Украине победы и помогать ей победить? Этого явно недостаточно для обеспечения будущего европейского континента.

Война — это всегда неясность, каждая война "странная". Но трудно найти более "странный" конфликт, с таким количеством недосказанностей, как тот, что разворачивается сегодня на Украине. Чего мы на самом деле хотим добиться, в конце концов? У украинцев, видимо, есть четкая цель: вернуть всю свою территорию. Но даже если они этого добьются, что, если Россия потом дождется удобного момента и возобновит военные действия? И кто согласится инвестировать в страну, которая рискует в любой момент стать территорией конфликта?

У русских тоже, видимо, есть четкая цель: восстановить свое влияние на Украине, а то и превратить ее в провинцию Великой России. Но могут ли они довольствоваться этим? Не захотят ли они, если Запад примет эту ситуацию, пойти дальше и аннексировать остальные бывшие республики СССР, включая страны Прибалтики? А может, и Польшу, которая какое-то время входила в состав Российской империи?

У китайцев тоже явно двусмысленная позиция: не вмешиваться в конфликт, но при этом дать понять русским, что они не приемлют чрезмерной эскалации, в частности ядерной.

Но самая полная прострация — у западных стран. Проследим смену их позиции. Сначала они хотели сделать все, чтобы не допустить конфликта. Затем они помогали украинцам на словах, дрожа от мысли, что Россия посчитает их участниками боя на стороне Украины. Постепенно они становились все более вовлеченными в конфликт, пока вскоре не начали поставлять вооружение, которое вряд ли можно назвать чисто оборонительным. И что дальше? Что будет, если Россия разбомбит исторический центр Киева или Одессы? А что будет делать Запад, если Россия полностью победит? И наоборот: если Россия совсем уйдет с Украины, будут ли западные страны на самом деле готовы возобновить связи с путинским режимом? И какова цель политики Запада в отношении России? Неужели — расколоть Россию на три части: одну присоединить к Европе, другую к Китаю, а третью — к персидскому и турецкому миру?

На все эти вопросы нет ответа. Хотя история учит нас, что выигрывает в сражении только тот, у кого есть четкая цель. Так было с американцами и англичанами начиная с 1941 года, когда они поставили себе цель свергнуть гитлеровский режим, отвергнув навсегда вариант с переговорами. Такого не было во Вьетнаме, Ираке, Ливии и Афганистане; и результаты оказались плачевными. Поэтому сегодня Западу необходимо срочно определить цель, особенно для европейцев, соседей Украины по конфликту. Именно европейцы уже расплачивается за неопределенность цели.

Для меня цель ясна: положить конец всем диктатурам в Европе и в близлежащих странах, построить демократическую и миролюбивую Европу. Естественно, нельзя и думать о том, чтобы вести войну с Россией под лозунгом смены режима. С другой стороны, мы можем и должны готовиться к тому моменту, когда русские вновь пойдут по пути демократии, на который они вступили в конце прошлого века. А для этого нужно заставить их понять, какова будет их судьба при разных вариантах развития событий.

В то время, когда в Европе шли бои, союзники начинали готовиться к послевоенному периоду: еще в 1942 году англичане и американцы стали проектировать послевоенные политические институты. Причем уже тогда американцы и англичане подумали о том, какое место предложить в этих институтах своим врагам, снова ставшими демократиями. Это то, что нужно сделать сегодня. Запад должен ясно дать понять, что его цель во всём этом — убедиться, что Россия больше не является агрессивной, попирающей права человека и мстительной диктатурой. Мы можем даже сказать русским, что не в наших интересах делить ее на кусочки и смотреть, как на границе с Европой строится гигантская исламская империя, а Китай завоевывает территории и запасы сырья в Сибири. Можно сказать русским даже, что в наших интересах, наоборот, включить Россию навсегда в европейское демократическое сообщество.

Для этого было бы полезно уже сейчас готовить открыто, со всеми компетентными учреждениями, масштабный план реконструкции региона от Белоруссии до Албании, от Киева до Владивостока. План интеграции друг с другом, который будет реализован — но только в том случае, если кое-какая страна вернется на путь демократии. Такой план сегодня будет отвергнут всеми, и в первую очередь украинцами, которые не хотят и слышать что-либо насчет российского присутствия в тех европейских институтах, о членстве в которых они мечтают. И тем не менее, всю эту "словесную работу" надо сделать: только ставя перед собой цель мира, мы сможем достичь цели нашей войны. А значит, сможем победить в ней.