Не так давно мне довелось прочесть новость о том, что несколько молодых «мужчин» из России плотно и безнадёжно застряли в аэропорту одной азиатской страны. Денег у них нет. Убежища им не дают. Спать им не на чем. Еды у них нет. В общем, полная планета Шелезяка. Данные персонажи оказались в таком двусмысленном положении после того, как попытались всеми силами спасти свои нежные окорочка от мобилизации.
Самое смешное в этом всём то, что, скорее всего, ни один из этих персонажей не был бы призван вообще. Эдакие Неуловимые Джо, которые неуловимы, ибо совершенно никому не нужны. Они могли бы спокойно продолжать свою жизнедеятельность на территории России, но слишком прониклись тревожными месседжами средств массовой информации и примкнувшей к ним блогосферы.
А это всегда чревато...
Да! Руководствоваться новостной повесткой как основой для принятия решений — это не очень умная с практической точки зрения затея. Это похоже на то, как если бы вы стали всерьёз вчитываться в прогнозы астрологов и составлять графики коммерческой деятельности в зависимости от того, в каком доме находится Луна и как это согласовывается с влиянием Юпитера. Решиться на какой-нибудь важный и очень ответственный шаг в своей жизни, сообразуя свои действия со словами «многомудрых» блогеров или ведущих радиопередач, — это так же умно и правильно, как и начинать действовать в зависимости от того, какой стороной упадёт к вам на ладонь монетка.
Новости вообще-то имеют крайне небольшое касательство к реальности. Вернее, не имеют его вообще.
Позвольте это вам продемонстрировать небольшим вымышленным примером, который, кстати говоря, тоже не имеет к реальности никакого отношения.
Доводилось ли вам, дорогие мои, выныривать из бесцветных и беззвучных глубин небытия прямо в попискивающую, стонущую, суматошную и пропахшую лекарствами атмосферу реанимации? Если да, то вы, конечно же, согласитесь со мной, что это довольно-таки обескураживающий опыт.
Казалось, что всего несколько секунд назад вы грозным пьяным голосом говорили своей женщине: «Отойди-ка в сторонку, ща я этих уродцев урою…», — и словно бы какой-то колдун, отчаянно размахивая в вашу сторону своей волшебной палочкой, моментально переместил вас с тёмной холодной зимней улицы в какое-то ярко освещённое помещение, своровал вашу одежду, оставив вас нагишом, и вонзил вам в горло пластиковую трубку, усложнив ваше дыхание.
Или только несколько мгновений назад вы обсуждали что-то очень важное по мобильному телефону. Краем глаза вы видели большой бело-синий знак пешеходного перехода и подошвами ног вы чувствовали разлёгшуюся внизу серо-белую выпуклую «зебру». И в то же мгновение вы очутились в неизвестном месте с пластиковой гибкой трубкой, воткнутой вам в пенис, загипсованными ногами и со швом от паха до солнечного сплетения.
Или вроде бы вы вот только что, предвкушая вкусный обед, спускались по деревянной лестнице с третьего этажа недостроенного ещё коттеджа. Вы старательно прикидывали в уме, сколько вам потребуется саморезов и какой нужно взять с собой наверх инструмент, чтобы потом два раза не лазить на верхотуру. И последнее, что вы помните, так это то, как нехорошо скрипнула тонкая перекладинка у вас под ногой, как тут же вы обнаруживаете, что ваша голова забинтована, торс разрезан, замазан йодом и заклеен пластырями, на одну руку надета манжета, а во вторую воткнуто несколько игл.
Фантасмагория какая-то. Телепортация, блин, как она есть.
Чего же вам захочется в первую очередь, после того как вы получите первоначальные сведения о том, кто вы, что вы, где вы и почему вы здесь? Чего же почти сразу захочется вашему накачанному наркотиками телу? Чего вы пожелаете в первую очередь после того, как из вашей трахеи извлекут трубку с воздухом? Если вам доводилось переживать нечто подобное, то вы знаете ответ. Вам жутко захочется воды. Хотя бы один маленький глоточек. После многочасовой операции и после многочасового (а может быть, и многодневного) забытья ваш рот будет похож на посыпанную тальком резиновую полость, в которой тяжко ворочается точильный брусок. Ваши губы превратятся в совершенно неэластичные крошащиеся куски пластмассы. Весь ваш мир сосредоточится на одном единственном — на глотке прозрачной влаги. Но медсестра, которая подойдёт к вам, скажет, что пить вам, к сожалению, нельзя, а можно только смочить вам губы и немного прополоскать рот. Чудовищно, не правда ли?
А в это время какое-то неимоверное количество блогеров, журналистов, политиков, общественных деятелей и прочих моральных авторитетов ринулись обсуждать начало Специальной военной операции. Медийный мир взорвался изнутри по-настоящему ядерным боезарядом. Мир масс-медиа превратился в какой-то клокочущий, пузырящийся фонтан, наполненный сообщениями, фотографиями, видеорядами, аудиодорожками, разнообразными мнениями, фантастическими прогнозами, чудовищными интервью и кошмарными провокациями.
Но вам-то какая разница? Вам бы глоток воды…
И вот вы несколько дней, корчась от боли, периодически впадая в зыбкую дремоту, валяетесь молчаливым бледным овощем среди шума и гама. Кто-то стонет от боли. Кто-то кричит. Кто-то бредит. Медперсонал белыми ангелами перепархивает от койки к койке. Капельницы. Катетеры, торчащие из боков. Непередаваемый запах антисептика, гипса и больничных уток. Но постоянным рефреном к вашему пребыванию там становится какой-то тоненький девчачий плач. Она лежит через койку от вас, молодая девчонка, она всё время плачет и не замолкает ни на секунду. Кажется, что она плачет даже во сне. А потом, через три дня, она замолкает. Замолкает совсем. Её холодное неподвижное тело укладывают на каталку, накрывают простынёй и увозят.
А в это время условный Шарий записывает, как на конвейере, видео за видео. Он проводит свои «анализы» всего и вся. Он выдаёт на-гора какое-то невероятное количество своих «инсайдов». Он отчаянно рубится в виртуальных сражениях со всеми в радиусе досягаемости. Он изо всех сил имитирует эмоции, чтобы вызвать отклик в сердцах своих подписчиков. Он зло и цинично шутит. Он проводит «расследования» и «экспертизы».
Но только вам всё равно. Вы в ужасе оттого, что молодое и непожившее путём создание умерло рядом с вами. Вы осознаёте близость смерти, и вам не до новостей...
Неожиданно температура вашего тела поднимается на какой-то несусветный уровень. Дрожь пронизывает весь ваш организм, и странный, какой-то неестественно холодный пот неприятно морозит ваш лоб. Вы слышите, как стучат ваши зубы, но вы не чувствуете этого. Вам больно от жара под простынями, вам больно от холода на неприкрытых участках тела. Вам больно и плохо.
А в это время по телевизору какая-нибудь условная Скабеева под ручку с условным Поповым дает своё ежедневное феерическое представление. Под грозное гипнотическое музыкальное сопровождение по экрану плывут смонтированные клипы, мелькают стреляющие орудия, летящие самолёты, что-то говорят политики и журналисты. Кто-то совершает какие-то немыслимые злодеяния, кто-то плачет и стонет от боли. Несколько собравшихся в кружок мужчин в пиджаках обсуждают что-то, эмоционально всплёскивая руками, перекрикивая друг друга, всеми мимическими мышцами своих лиц демонстрируя свою компетентность и осведомлённость.
Только вам-то что до всего этого? Вы уже и не знаете, доживёте ли вы до утра…
Ещё через пару дней вы вдруг чувствуете глубокое облегчение и поразительное спокойствие. Пусть ненадолго и ненамного, но вам становится очень хорошо и легко. Палата начинает казаться каким-то уютным и милым местом. Вокруг вас будто образовалась пустота, такое, знаете ли, залитое солнцем свежее пространство. Вы вдруг видите, что к вашей кровати подошла высокая полноватая женщина в цветастом цыганском платье, она задорно посмотрела на вас весёлыми чёрными глазами и заразительно-нахально рассмеялась вам в лицо. И вы стали заливисто хохотать вместе с ней, потому что вам стало так хорошо и приятно от этого наглого и дерзкого смеха. И вы уже не смогли расслышать, как пожилая медсестра крикнула случайно оказавшемуся рядом дежурному врачу: «Наташа, скорее сюда, этот, однако, уходить собрался!»
А в это время, может быть, какой-то условный Арестович давал интервью какой-то условной Латыниной. Они были желчны, язвительны и по-нехорошему остроумны. Словно два паука, они плели паутину из ложных сведений, озлобленных слабосильных оскорблений, гадких бессовестных нечистых словес. Они, словно два паука, выделяли из своих желёз тонкую липкую нить ложных надежд и опутывали ею несчастных обречённых, у которых не осталось ничего, кроме этих беспочвенных иллюзий и несбыточных мечтаний. Они, словно два паука, пытались поймать в свои сети слабых духом мух, обездвижить их, парализовать их своими ядами, разрушить их мир своими пищеварительными соками.
Только вам на всё на это было наплевать с высокой колокольни. Вы не чувствовали ни злобы, ни раздражения. Вы были в том самом приграничье, откуда уже могли и не вернуться…
Спустя ещё пару-тройку дней вы наконец приходите в себя. Вы лежите на кровати полностью обессилевший, безэмоциональный, едва тёплый, отрешённый. Вы нехотя ворочаете пустыми глазами, нехотя дышите, нехотя слушаете бормотание соседей по палате. Никакого отторжения, рассерженности или скуки. Вам просто плевать. Плевать на всё и на всех. Вы ничего не ждёте и ничего не хотите.
К вам подходит медбрат, кажется, его зовут Андрюха. Он с улыбкой протягивает вам сложенный вдвое листок бумаги формата А4. Вы недоумённо берёте его своею истончившейся бледной рукой и вопросительно смотрите на посланника. Андрюха же ничего не объясняет, а только улыбается. Раздражённо прикрыв глаза, вы начинаете разгибать листок, и в какой-то момент к вам приходит понимание, что именно вы держите в руках. Ваши глаза распахиваются, и взгляд ваш фокусируется. Всё вокруг обретает максимальную контрастность и чёткость. На бумаге фломастером написаны кривые буквы, сложенные в кривые слова: «Папа Мы Тебя Очень Ждём!» Весь ваш мир за секунду сузился до размеров маленькой овальной буквы «о». Дышать стало нечем. Вы отвернулись от медбрата, чтобы он не видел, что с вами творится и сколько слёз может вытечь из ваших иссохших глаз.
А в этот день какой-то условный Путин созвонился с каким-то условным Шольцем. Что-то они обсудили, в чём-то сошлись во мнениях, а в чём-то разошлись. По поводу этого звонка некоторые журналисты выразили умеренную надежду, а некоторые отметили полнейшую бесполезность этого звонка. Также по данному поводу высказались некоторые люди из экспертного сообщества, которые сделали далеко идущие выводы, выстроили теории, создали прогнозы и сформулировали несколько броских фраз для телевидения и интернета.
Только какое вам-то до всего этого дело, если всё, что вас сейчас в этом мире интересует, сконцентрировано в неровных линиях зелёного цвета?
И вот наконец-то ваше состояние стабилизировалось, температура спала, анализы крови показали положительную динамику, и вообще вы почувствовали облегчение. Наконец-то вас перевели в общую многолюдную и шумную общую палату. Вас посетили ваши родные и принесли вам телефон с наушниками. На вас обрушивается Ниагара сведений и известий. Всё прошло мимо вас. Вы проспали целую войну. Но, к вашему удивлению, ничего не случилось и ничего не произошло. Ваше знание или незнание ни на что не повлияло. Ваши эмоции или безразличие оказались никому не нужными. Ничего в вашей жизни не изменилось. Никаких последствий ваше незнание за собой не повлекло.
Что называется, Земля не налетела на небесную ось…
***
Вас никогда не потрясала идея параллельности прямых? Пусть этот вопрос не покажется вам странным. Ну правда? Вас никогда не приводило в состояние шока осознание того, что нечто, могущее существовать лишь на уровне идей, не имеющее никакой толщины и ширины, а лишь бесконечную протяжённость, может иметь свой дубликат, с которым оно не способно соприкоснуться или пересечься ни при каких обстоятельствах, даже если погибнет Вселенная? Вам не кажется, что в этой аксиоме сокрыта какая-то обречённость и бессильное отчаяние?
Ну да не об этом речь. Речь идёт о параллельности виртуального мира новостей и мира реальной реальности. Параллельности в самом прямом, евклидовом (если так можно сказать), смысле.
Вот давайте вместе подумаем...
Для военных людей, выполняющих свою боевую задачу, совершенно бесполезно то количество знаков, которое набрал своими белыми холёными пальцами очередной соискатель Пулитцеровской премии (или как она там правильно называется?). Для военных людей важнее всего наличие сухих тёплых носков, достаточное количество боеприпасов, наличие вменяемых сослуживцев и достаточного количества перевязочных материалов.
Для выживающих в условиях постоянных бомбёжек людей совершенно не важны мнения военных экспертов и экономических теоретиков. Им намного важнее знание о местонахождении ближайшего бомбоубежища, наличии достаточного количества дров и питьевой воды, знание того, где находятся места раздачи продуктов и в какое время туда можно прийти.
Для людей, трудящихся в три смены на оборонных предприятиях, важны не трескучие фразы и выспренный патриотический пафос актёров и певцов. Им важны своевременная оплата труда, хорошо отапливаемые помещения для работы и наличие спецодежды.
Понимаете, о чём я?
Реальная реальность и реальность новостная протекают одновременно и во времени, и в пространстве. И вроде бы мир новостей формируется на основе нашей наличной действительности, и вроде бы мир виртуальный довольно точно дублирует этот самый мир наличной действительности, но как же эти две реальности равноудалены друг от друга! Они равноудалены ровно так, что это делает их параллельными реальностями. Не пересекающимися прямыми. Мирами, не имеющими точек соприкосновения. Мирами, существующими отдельно друг от друга. Мирами, в которых действуют различные законы и правила. Мирами, не зависящими друг от друга. Мирами, не имеющими возможности соприкоснуться и взаимоперетечь друг в друга.
Da liegt der Hund begraben! Так говорят наши давние враги.
Именно поэтому любой человек, который отказался бы от просмотра новостей вообще, не потерял ровным счётом ничего. И уж совершенно точно не оказался бы в одном азиатском аэропорту без денег, без перспектив, без чести и достоинства.
Алексей Арсентьев,
Читайте нас: