США считают себя исключением, на которое законы ведения войны не распространяются

Позвольте мне начать с признания: я перестала внимательно читать газетные статьи об украинском конфликте. Я много лет писала о войнах и пытках, и я уже достигла своего предела. Сейчас я просто не в состоянии подробно разбираться в деталях творящегося там кошмара. Мне стыдно, но я не хочу знать имена погибших и рассматривать снимки полуразрушенных домов, сделанные храбрыми фотографами, – снимки, приводящие в ужас деталями загубленных жизней, такими как брошенный ботинок, стул, забытая кукла, какие-то другие поломанные вещи. Я не хочу рассматривать их, находясь в тепле и безопасности в Сан-Франциско. Я все чаще ловлю себя на мысли, что попросту не в состоянии это вынести.

<…>

Первый закон войны, закрепленный Международным комитетом Красного Креста, требует от воюющих сторон проводить различие между (разрешенными для нанесения ударов) военными целями и (запрещенными) гражданскими целями. Второй закон гласит, что "акты или угрозы насилия, главная цель которых состоит в том, чтобы посеять ужас среди гражданского населения запрещены". И нарушение этого запрета является военным преступлением.

Как нужно привлекать преступников к ответственности за содеянное? В конце Второй мировой войны одержавшие победу союзники ответили на этот вопрос судами над влиятельными немецкими и японскими чиновниками. Самые известные процессы проходили в немецком городе Нюрнберг, где перед судом предстали 22 ответчика, включая бывших высокопоставленных чиновников правительства, военных командиров и пропагандистов нацистского режима, а также банкир, выстроивший нацистскую военную машину. Суд оправдал только троих, 12 ответчиков были повешены.

Архитекторы Нюрнбергских процессов – представители Соединенных Штатов, Советского Союза, Великобритании и Франции – стремились сделать их моделью для привлечения военных преступников к ответственности в дальнейшем. Лучшие из тех мужчин (почти все они были мужчинами) осознавали свой долг перед будущим и понимали, что они создают прецедент, который однажды может быть использован против их собственных стран. "Мы не должны забывать, что законы, по которых мы судим ответчиков сегодня, – это законы, по которым нас будут судить завтра", – сказал главный обвинитель от Соединенных Штатов Роберт Джексон (Robert H. Jackson).

Судьи Нюрнбергских процессов ожидали, что Организация Объединенных Наций учредит постоянный суд, где можно будет привлекать к ответственности военных преступников, которых по каким-то причинам невозможно судить в их родных странах. Но на создание Международного уголовного суда (МУС) потребовалось более полувека. Только в 1998 году 60 стран приняли Римский статут, ставший основополагающим документом МУС. На сегодняшний день его подписали 123 страны.

Россия стала "большим исключением", отказавшись ратифицировать международный договор, а это значит, что ее граждан нельзя судить в МУС.

А можете ли вы догадаться, какая еще крупная держава не подписала международный договор МУС? Я намекну:

Да, вторым "большим исключением" из законов войны являются Соединенные Штаты. Хотя в 2000 году, в последние дни своего президентства, Билл Клинтон все же подписал Римский статут, Сенат его так и не ратифицировал. Затем, в 2002 году, когда администрация Буша наращивала обороты своей "глобальной войны с терроризмом" (включая катастрофическую оккупацию Афганистана и незаконную программу ЦРУ по применению пыток), Соединенные Штаты и вовсе отозвали свою подпись под документом. Тогда министр обороны США Дональд Рамсфелд объяснил это так:

"Положения МУС предоставляют право задерживать и судить американских граждан –американских солдат, моряков, летчиков и морских пехотинцев, а также действующих и будущих официальных лиц, –даже несмотря на то, что Соединенные Штаты не давали своего согласия на то, чтобы связать себя этим договором. Когда летом этого года договор МУС вступит в силу, граждане США подвергнутся риску судебного преследования со стороны суда, который не отчитывается перед американским народом и не несет обязательства уважать конституционные права наших граждан".

В августе того же года – на случай, если кто-то не до конца понял позицию Соединенных Штатов, – конгресс принял, а президент Джордж Буш подписал Закон о защите американских военнослужащих (American Servicemembers Protection Act, 2002). Как в тот момент сообщили представители организации Human Rights Watch, "новый закон разрешает применение военной силы для освобождения любого американского гражданина или гражданина страны-союзницы США, задержанного [Международным уголовным] судом, который находится в Гааге". Отсюда и вполне подходящее прозвище: "закон о вторжении в Гаагу". Есть еще один закон, о котором мало кто знает и который позволяет Соединенным Штатам лишать военной поддержки любое государство, участвующее в работе МУС.

Идея, лежавшая в основе разъяснения Рамсфелда, сводится к тому, что в американских гражданах есть нечто особенное, нечто исключительное. В отличие от граждан других стран у нас есть "конституционные права", которые, очевидно, включают право безнаказанно совершать военные преступления. Даже если американский суд признает того или иного гражданина виновным в совершении такого преступления, у этого человека есть хороший шанс получить помилование от президента. А если он окажется одним из "действующих или будущих официальных лиц", о которых упомянул Рамсфелд, то вероятность того, что его дело вообще будет доведено до суда, примерно равна вероятности того, что однажды меня назначат министром обороны.

Соединенные Штаты не являются участником МУС, а Афганистан, между прочим, является. В 2018 году главный прокурор МУС Фату Бенсуда (Fatou Bensouda) официально потребовала возбудить дело о военных преступлениях, совершенных в Афганистане. Газета New York Times сообщила, что расследование Бенсуды "в основном будет сосредоточено на крупномасштабных преступлениях против гражданских лиц, приписываемых Талибану* и афганским правительственным силам". Тем не менее, в рамках того расследования также должны были рассматриваться "предполагаемые преступления, совершенные ЦРУ и американскими военными в центрах содержания под стражей в Афганистане в 2003 и 2004 годах, а также в местах содержания под стражей в Польше, Литве и Румынии, что может стать причиной прямого конфликта суда с Соединенными Штатами".

Бенсуда запланировала поездку в Соединенные Штаты для сбора улик, но в апреле 2019 года администрация Трампа аннулировала ее визу, помешав ей допросить свидетелей, находившихся в стране. А затем администрация ввела финансовые санкции против Бенсуды и еще одного прокурора МУС Факисо Мочочоко (Phakiso Mochochoko).

Однако республиканцы, такие как Буш и Трамп, были не единственными, кто противился сотрудничеству с МУС. Возражения против юрисдикции суда постоянно звучат со стороны обеих партий. В апреле 2021 года президент Джо Байден действительно отменил ограничения в отношении Бенсуды и Мочочоко, однако он все же особо подчеркнул, что Соединенные Штаты занимают исключительное положение и что они не позволят МУС судить американских граждан. В преамбуле указа Байдена говорилось, что "Соединенные Штаты продолжают возражать против претензий Международного уголовного суда на юрисдикцию в отношении военнослужащих государств, не являющихся участниками договора, таких как Соединенные Штаты и их союзники, в отсутствие их согласия или рекомендации Совета Безопасности ООН. Соединенные Штаты будут решительно защищать действующих и бывших американских военнослужащих от любых попыток осуществления такой юрисдикции".

Ни Дональд Рамсфелд, ни Дональд Трамп не смогли бы выразиться яснее.

Как сегодня обстоят дела с теми потенциальными афганскими делами? Новый прокурор Карим Хан (Karim Khan) вступил в должность в конце 2021 года. Он объявил, что расследование будет продолжено, но действия Соединенных Штатов и их союзников, таких как Соединенное Королевство, рассматриваться не будут. Вместо этого он сосредоточится на действиях Талибана* и афганского ответвления "Исламского государства"**.Когда речь заходит о потенциальных военных преступлениях, Соединенные Штаты сразу же становятся "большим исключением".

Другими словами, хотя эта страна не является участницей договора МУС, она обладает гораздо более существенным влиянием, чем многие другие страны. А это значит, что в 2023 году Соединенные Штаты находятся не в лучшем положении, чтобы обвинять Россию в совершении ужасающих военных преступлений.

В этих сегодняшних размышлениях я виню семь десятилетий своей жизни. Лично у меня словосочетание "большие исключения" ассоциируется с классическим романом Чарльза Диккенса "Большие ожидания". В своих романах Диккенс подробно описывал жестокую реальность жизни бедноты в Великобритании, переживавшей период промышленного развития, и особое внимание уделял страданиям детей. Даже те, кто лишь мельком знаком с Диккенсом – по роману "Оливер Твист" или по рождественскому выпуску "Маппет-шоу", –знают, что означает "диккенсовская бедность". Это бедность с выраженным оттенком жестокости – такая бедность, которую прочно закрепила американская версия капитализма.

Когда речь заходит о бедности среди детей, Соединенные Штаты действительно занимают исключительное место – даже среди 38 стран с высоким уровнем доходов, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По состоянию на 2018 год средний уровень детской бедности в странах ОЭСР составлял 12,8% (в Финляндии и Дании –всего 4%!) Между тем в Соединенных Штатах, которые могу похвастаться самым высоким показателем ВВП, уровень детской бедности составил 21%.

А потом случилось нечто весьма примечательное. Во второй год пандемии коронавируса конгресс США принял "План спасения Америки" (American Rescue Plan), согласно которому налоговый вычет на детей увеличивался с 2000 до 3600 долларов за каждого ребенка. Эти деньги поступали в форме ежемесячных выплат, и – в отличие от налогового зачета за заработанный доход – семье даже не нужно было иметь доход, чтобы их получать. Что мы получили в результате? Практически мгновенное падение показателя детской бедности на 40%. Только представьте себе!

Учитывая такой оглушительный успех, вы могли бы подумать, что очевидным решением должно было стать продление срока действия этой налоговой льготы. Мы бы спасли детей от бедности! Но вы забываете об удивительном стремлении Республиканской партии сохранять свою собственную версию американской исключительности. Одним из пунктов, которые представителям этой партии в конгрессе удалось вычеркнуть из бюджета на 2023 год на сумму в 1,7 триллиона долларов, оказалось именно увеличение налогового вычета на детей. Очевидно, жестокость по отношению к детям и стала той ценой, которую Республиканская партия потребовала за свое согласие финансировать деятельность правительства.

Чарльз Диккенс, безусловно, оценил бы эту исключительную и беспричинную жадность.

Кстати сказать, этот же самый закон о бюджете – и снова благодаря представителям Республиканской партии – поставил крест на универсальной федеральной программе финансирования школьных обедов, которая была принята в самый тяжелый момент пандемии. И, чтобы вы не думали, что стремление республиканцев повысить уровень бедности в стране ограничивается лишь голодающими детьми, этот же закон о бюджете позволит штатам возобновить практику лишения людей медицинской страховки Medicaid (предназначенной для граждан с низкими доходами) начиная с апреля 2023 года. По оценкам Kaiser Family Foundation, в результате каждый пятый американец потеряет доступ к медицинскому обслуживанию.

Поистине, большие ожидания на 2023 год!

На самом деле существует еще много аспектов, в которых наша страна действительно исключительна. Перечислю часть из них:

Разве не было бы замечательно, если бы мы были чуть менее исключительными? Если бы мы, к примеру, направили хотя бы часть тех сотен миллиардов долларов, которые конгресс и администрация Байдена выделили на обогащение выпускающих оружие корпораций и на поддержку, по сути, нежизнеспособного военного аппарата, на реальные нужды американцев? Разве не было бы замечательно, если хотя бы часть этих денег пошла на обеспечение нового налогового вычета на детей?

К сожалению, такое вряд ли случится в этом году – с учетом состава конгресса, где республиканцы пусть и с минимальным перевесом, но все же контролируют Палату представителей. Тем не менее, сколько бы ни было разочарований, я люблю свою страну – или как минимум люблю то, какой она могла бы стать. Я провела последние четыре месяца на передовой американской политики в Неваде, наблюдая за тем, как некоторые из нас рискуют столкнуться с собаками, угрозами оружием и расистскими оскорблениями, чтобы добиться голосования за сенатора-демократа.

Это вызывает у меня в памяти строки из стихотворения, написанного поэтом Ллойдом Стоуном, которое в детстве я напевала на мелодию симфонической поэмы "Финляндия" Яна Сибелиуса:

Небеса моей страны синее океана,

И солнечные лучи освещают клеверные луга и сосны.

Но в других странах тоже есть клевер и сосны,

И где-то небеса такие же синие, как в моей стране.

Услышьте мою молитву, боги всех стран –

Песнь мира для чужих земель и для моих.

Никаких больших надежд на 2023 год у меня нет. Но разве мы не можем надеяться хотя бы на несколько маленьких исключений?