В горах скрывается ыйбён, врагу наносит он урон
На начальном этапе войны японские войска оккупировали значительную часть Корейского полуострова, включая столицу. Однако вскоре их положение значительно ухудшилось. Действия корейского флота под командованием Ли Сунсина фактически парализовали снабжение японских войск по морю.
Другим неприятным сюрпризом для оккупантов стала развернувшаяся у них в тылу партизанская война. Первые отряды корейского сопротивления стали возникать уже в начале войны, а по мере продвижения японских войск на север их количество стало стремительно расти. Для японского командования массовость сопротивления корейцев стала неприятным сюрпризом. Командиры Хидэёси получили свой военный опыт исключительно во внутрияпонских войнах, сражаясь против противника, говорившего на одном с ними языке и обладавшего теми же воинскими традициями. В период войн между даймё крестьяне выступали либо в роли пассивных наблюдателей, либо в качестве мародёров, но никак не самостоятельной силы.
Один из первых отрядов народного ополчения Ыйбён (Армия справедливости) был создан под руководством Квак Чэу. Квак происходил из янбанов (корейских дворян) и в своё время успешно сдал экзамены на пост чиновника, однако вскоре был вынужден оставить его из-за конфликта с начальством – Квак позволил себе жёсткую критику правительства. Ещё в начале войны он собрал вокруг себя отряд в полсотни бойцов, который постепенно вырос в 2-тысячное войско. Квак Чэу успешно сражался против японцев в юго-западной части провинции Кёнсандо. Избегая прямых столкновений с противником, Квак атаковал линии коммуникаций и небольшие вражеские отряды. Квак Чэу был, пожалуй, наиболее колоритным из командиров Ыйбён. Он всегда носил одежду красного цвета, за что был прозван «ниспосланным небом великим полководцем в красном одеянии».
Конная статуя Квак Чэу в городе Тэгу
Другим видным командиром Армии справедливости был Ко Гёнмён. Подобно Квак Чэу, он в начале войны собрал вокруг себя отряд из добровольцев и действовал на территории юго-западной провинции Чолладо. Услышав о взятии японцами Сеула, Ко выступил на север, чтобы освободить столицу, но натолкнулся на японские войска в районе Кымсана на севере провинции. Соединившись с правительственными войсками, Ко Гёнмён бесстрашно атаковал японцев, однако плохо вооружённые и обученные ополченцы оказались разбиты, а сам Ко погиб в бою. Тем не менее его геройская гибель вдохновила многих других командиров сопротивления на активные действия против захватчиков.
В центральной провинции Чхунчхондо против японцев действовал отряд ополченцев в 1 100 человек под командованием конфуцианского учёного Чо Хона. Этот отряд начал наступление на город Чхонджу, занятый японцами ещё в начале войны. По пути к ополченцам примкнул отряд правительственных войск в 500 человек и такое же количество буддийских монахов-воинов под командованием Ёнгю. Дело в том, что в июне 1592 года авторитетный буддийский монах Хюджон по просьбе короля Сонджо призвал монахов брать в руки оружие и встать на защиту родины. В результате было сформировано 8-тысячное ополчение из буддийских монахов. В ходе боевых действий они проявили себя весьма храбрыми и дисциплинированными бойцами.
Отряд Чо Хона при поддержке правительственных войск и монахов-воинов сумел изгнать малочисленный японский гарнизон и отбить город. Взятие Чхонджу стало крупным успехом сил корейского сопротивления. После этой победы ополчение двинулось на Кымсан, где месяц назад погиб Ко Гёнмён. Город находился под контролем японцев и представлял собой удобный опорный пункт для наступления на провинцию Чолладо. Неудивительно, что ополченцы стремились отбить его.
Однако несогласованность действий сил сопротивления погубила данное начинание. После освобождения Чхонджу губернатор провинции Чхунчхондо в своём официальном отчёте двору приписал победу действиям правительственных войск и монахов-воинов, едва упомянув Чо Хона. Последний крепко обиделся и решил действовать самостоятельно. Не согласовав свои действия с правительственными войсками и монахами-воинами, Чо Хон решил атаковать город всего лишь с 700 бойцами.
Это решение было чистой авантюрой, так как японцы многократно превосходили атакующих – за стенами города находились тысячи японских солдат. Командовавший гарнизоном Кобаякава Такакагэ, один из опытнейших командиров Хидэёси, под покровом ночи вывел часть своих людей из крепости и отправил их в тыл корейцам. Утром отряд Чо Хона был атакован превосходящими силами противника спереди и с тыла. Корейские воины сражались отчаянно, но силы были слишком неравны. Вскоре битва переросла в резню, и корейский отряд был истреблён до единого человека. Погиб и его командир Чо Хон.
Самопожертвование 700 воинов Чо Хона произвело глубокое впечатление на монаха-военачальника Ёнгю. Он возглавил новую атаку на крепость Кымсан, но монахи понесли большие потери и были вынуждены отступить. Сам Ёнгю погиб в бою.
Несмотря на тяжёлые потери корейцев под Кымсаном, эти жертвы оказались не напрасны. Активные действия ополченцев привели к тому, что японские войска не решились двигаться вглубь провинции Чолладо, и она так и осталась непокорённой.
Действия отрядов Армии справедливости оказали важное влияние на ход войны. Конечно, плохо вооружённые и необученные отряды корейских ополченцев не могли соперничать с самураями в открытом бою и нередко прекращали существование после первого же крупного столкновения с японцами. Тем не менее они сумели оттянуть на себя значительные японские силы.
К тому же их боеспособность и уровень организации постепенно росли. Подобно флоту Ли Сунсина на море, отряды Ыйбён наносили удары по коммуникациям противника, затрудняя снабжение. Нападая из засады на отряды японцев, занимавшихся сбором фуража, корейцы сильно осложняли жизнь японцам. Фактически японские войска в Пхеньяне и Сеуле оказались отрезаны от остальной страны и находились на грани голода.
Атака на Пусан
В октябре 1592 года корейцы смогли одержать значимую победу над японцами – правда, не на суше, а на море. К тому времени после серий поражений от Ли Сунсина японский флот отступил в Пусан и не решался на активные боевые действия. Адмирал Ли же вынашивал смелый план атаки на Пусан. Объединив свои силы с эскадрами Ли Окки и Вон Гюна, Ли Сунсин двинулся в сторону Пусана во главе большого флота, насчитывавшего 166 кораблей, в том числе 74 пханоксона.
Прибыв на место, корейский адмирал обнаружил, что в пусанской гавани на якоре стоит огромная японская армада. В своем донесении Ли Сунсин оценивает её численность примерно в 500 кораблей! Ни в одном из предыдущих сражений корейцы не сталкивались более чем с сотней вражеских кораблей. Тем не менее флотоводец решил атаковать врага.
Войдя в Пусанскую гавань, корейцы натолкнулись на передовой отряд противника из четырех крупных судов и уничтожили его. Возле берега находилось 470 японских кораблей. Заметив приближение корейцев, японцы оставили свои суда и засели в укреплениях, возведённых на высотах, возвышавшихся над гаванью.
Корейские корабли били ядрами и огненными стрелами по пустым японским судам. Японцы, оборонявшиеся на берегу, отвечали градом стрел и мушкетным огнём, а также «металлическими ядрами размером с лесное яблоко, а иногда камнями величиной с фарфоровую чашку». Однако, как и в предыдущих сражениях, они не смогли остановить корейцев.
В ходе битвы, согласно донесению Ли Сунсина, было уничтожено свыше 100 вражеских кораблей. Вероятно, потери японского флота были бы ещё выше, однако наступление темноты побудило адмирала отвести флот в открытое море. Поначалу Ли Сунсин планировал возобновить атаку на следующий день, но отказался от этой идеи, решив, что полное уничтожение вражеского флота лишит японцев возможности отступить из Кореи. По мнению адмирала, только комбинированная атака на Пусан с суши и с моря была бы правильным действием в данной ситуации. В результате Ли принял решение вернуться с флотом обратно.
Несмотря на то, что атака корейского флота на Пусан не достигла всех целей, она оказалась достаточно успешной. Уничтожив пятую часть японского флота, корейцы потеряли лишь пять человек убитыми и 25 ранеными. Ни один корейский корабль не был потоплен. Удар по японскому флоту окончательно поставил крест на надеждах японцев переломить ход войны на море в свою пользу, равно как и на попытках доставить подкрепления японским войскам на севере.
Город-герой Чинджу
В ноябре 1592 года на юге Корейского полуострова разыгралась одна из самых кровопролитных и драматичных битв этой войны. Город Чинджу, находившийся на реке Намган к западу от Пусана, с начала войны оставался под контролем корейцев. Японское командование стремилось овладеть Чинджу по двум причинам. Во-первых, взятие этого города открывало японцам путь в непокорную провинцию Чолладо. Во-вторых, на данной территории активно действовали партизанские отряды уже упоминавшегося Квак Чэу, а следовательно захват Чинджу стал бы важным козырем для японцев в антипартизанской борьбе.
В отличие от многих других крепостей Кореи, Чинджу был хорошо укреплённой твердыней. На юге он был защищён высокими скалами и рекой Намган, а с остальных сторон – высокими стенами. Город защищал гарнизон 3 800 солдат, а возглавлявший его Ким Симин был храбрым и способным командиром, оказавшимся в нужном месте в нужное время. С. Тёрнбулл упоминает, что на вооружении защитников крепости было 170 мушкетов, произведённых корейцами по японскому образцу. С. Хоули называет меньшую цифру – 70 мушкетов.
8 ноября 1592 года 30-тысячное японское войско подошло к стенам Чинджу. Предвкушая лёгкую победу, самураи ринулись на штурм крепости, а вслед за ними плотными рядами наступали асигару. Подпустив противника поближе, защитники крепости осыпали атакующих стрелами, ядрами и камнями. Стоявшие на стенах корейские стрелки открыли шквальный огонь из мушкетов.
Японцы, не ожидая столь ожесточённого сопротивления, отступили. Соорудив большие щиты из бамбука, они через некоторое время возобновили наступление, поддержанное массированным огнём своих стрелков из мушкетов. Корейцы отвечали огнём из пушек и мушкетов. Наконец японцам удалось приблизиться к крепостной стене и приставить к ней осадные лестницы. Тогда защитники начали забрасывать атакующих солдат противника бомбами, наполненными порохом. Множество японцев нашли свою смерть.
Тем не менее они упорно шли вперёд, так как самураям не терпелось получить титул итибан нори, присуждавшийся воину, который первым смог ворваться во вражескую крепость. Одним из таких самураев был Хосокава Садаоки, брат Хосокава Тадаоки, одного из командующих японским войском, осаждавшим Чинджу. Перед тем как взобраться на лестницу, он отдал окружавшим его пехотинцам следующий приказ:
«Пока я лично не взберусь на стену замка по лестнице, никто не должен вступать на эту лестницу. Если кто-нибудь взберётся, я отрублю ему голову».
Ким Симин руководит обороной Чинджу
Садаоки сумел взобраться на стену под ликующие возгласы японских солдат, но недолго наслаждался своим успехом. Сражённый корейскими копьями, он рухнул в ров, окружавший крепостные стены. Всё подножие стены было усеяно трупами японских солдат. Японцы продолжали идти на штурм, но так и не смогли взойти на стены Чинджу.
Пока воины шли на штурм, рабочие возвели простую осадную башню, с которой японские мушкетёры могли обстреливать крепость, однако она оказалась малоэффективной. В последующие три дня японцы продолжали штурмовать Чинджу, но успехов не добились.
Вскоре на подмогу осаждённому городу подошёл отряд Квак Чэу. Под его командованием находилось всего несколько сотен бойцов и, чтобы ввести противника в заблуждение, Квак велел каждому нести по пять факелов и выкрикивать военные кличи. Данная уловка сработала – японцы решили, что на помощь Чинджу пришёл большой отряд, и отвели часть своих сил от городских стен, намереваясь сдержать корейцев на подступах к городу. Вскоре к отряду Квак Чэу подошло подкрепление, что позволило довести его численность до 2 500 бойцов.
Одновременно японское командование начало решающий штурм непокорной крепости. Огненные стрелы перелетали через стены и поражали деревянные и черепичные крыши корейских домов. Город горел, но защитники Чинджу стояли насмерть. В разгар битвы за северные ворота в лоб Ким Симина попала пуля из мушкета, смертельно ранив корейского военачальника. Увидев это, японцы бросили свои основные силы на захват северных ворот, но корейцы не были деморализованы и сумели дать достойный отпор, обрушив на врага град стрел и пуль. Штурм был отбит.
Несмотря на очередной провал японских атак на город, положение гарнизона было весьма тяжёлым, так как боеприпасы и продовольствие были на исходе. Как раз в этот критический момент по реке Намган в Чинджу был доставлен груз свежего продовольствия, пороха, пушечных ядер и другого оружия. Корейцы воспряли духом, тогда как японское командование прекратило какие-либо попытки овладеть городом. Из-за огромных потерь и опасения контратаки с тыла, оно приняло решение снять осаду с Чинджу и отступить. Фактически это было признание поражения. Для корейцев же победа под Чинджу стала первой крупной победой на земле после серии унизительных поражений.
Неудачи японцев на море и отчаянное сопротивление отрядов Армии справедливости сорвали амбициозные планы Тоётоми Хидэёси. Японцы твёрдо контролировали лишь стратегически важные пункты в провинциях Кёнсандо и Чхунчхон, а также крупные города в центре и на севере страны, тогда как остальная территория, включая провинцию Чолладо, оставалась под контролем корейских войск или Ыйбён.
Тем временем в войну готовился вступить третий участник – Китай.
Удар Дракона
В то время огромный Китай находился под управлением династии Мин, возглавляемой 29-летним императором Ваньли. Нельзя сказать, что японская агрессия против Кореи была полной неожиданностью для него. Так, ещё за год до войны правитель островов Рюкю уведомил Пекин о готовящемся вторжении в Корею. Тем не менее реакция Ваньли на высадку японцев в Корее поначалу была вялой. Многие придворные даже подозревали корейского монарха Сонджо в сговоре с Хидэёси. Но бегство корейского короля из столицы и его мольбы о помощи показали несостоятельность подобных подозрений, и династия Мин решила послать войска на помощь Корее.
Несмотря на просьбы корейского короля об отправке 100-тысячной армии, Ваньли физически не мог сделать это, так как наиболее боеспособные части китайской армии в то время воевали с мятежниками на западе страны. К тому же, несмотря на многократные столкновения с японскими пиратами, власти Поднебесной империи явно недооценивали своего потенциального противника. Было решено послать в Корею экспедиционный корпус численностью всего 3 000 человек под командованием военачальника Цзу Ченьсюня. В июле он выступил в Корею. За счёт подкреплений его численность выросла до 5 000, что все равно было недостаточно. Тем не менее китайский командующий был уверен в победе.
Цзу Ченьсюнь намеревался выбить японцев из Пхеньяна, второго по значению города Кореи. Китайцы сумели беспрепятственно войти в город, но угодили в ловушку. Они оказались в окружении превосходящих сил противника и были разгромлены. Сам Цзу Ченьсюнь с трудом избежал гибели в этом бою.
Разгром китайского экспедиционного корпуса показал, что победа над таким серьёзным противником, как японцы, невозможна без привлечения крупного войска. В этих условиях китайский командующий в августе того же года заключил 50-дневное перемирие с Кониси Юкинагой. После этого активные боевые действия в районе Пхеньяна прекратились. Это позволило китайцам выиграть время. В январе 1593 года после разгрома мятежников китайский полководец Ли Жусун вступил на территорию Кореи во главе крупной армии.
Китайская армия во многом имела те же недостатки, что и корейская. Она комплектовалась главным образом из плохо обученных крестьян. При ведении наступательных войн, как в данном случае, использовались главным образом отряды из наёмников и ссыльных преступников. Содержание такого войска дорого обходилось казне, к тому же оно не отличалось надёжностью и дисциплинированностью. Так, солдаты нередко грабили крестьян и даже убивали мирных жителей, предоставляя начальству головы убитых «врагов» как доказательство своей воинской доблести. Командный состав, как и в корейской армии, был представлен главным образом теми, кто не сумел стать гражданским чиновником и был вынужден податься в армию.
Воины империи Мин. XVI в.
В то же время не стоит впадать в крайность и недооценивать военные возможности династии Мин. Так, по мнению Тёрнбулла, китайская полевая и осадная артиллерия на тот момент были лучшими в регионе. Китайское войско, выступившее на помощь Корее, имело на вооружении большое количество пушек, пороха и холодного оружия.
Китайский главнокомандующий действовал осторожно. Он медленно двигался к Пхеньяну, тщательно проводя разведку и собирая сведения о противнике. 5 февраля 1593 года армия Ли Жусуна с примкнувшими к ней корейскими отрядами подошла к городу. Объединенной китайско-корейской армии предстояло сражение за освобождение этого важного города.
Командующий армией империи Мин в Корее Ли Жусун
Битва за Пхеньян
Следует сказать, что Пхеньян был хорошо укреплённой крепостью. С двух сторон подходы к Пхеньянской крепости были прикрыты реками: Тэдонганом с востока и Потхонганом с северо-запада. К северу от Пхеньянской крепости возвышался высокий холм Моранбон. К тому же Пхеньян был окружен мощными стенами и представлял собой одну из наиболее мощных крепостей Кореи того времени.
Общая численность защитников Пхеньяна, находившихся под командованием Кониси Юкинага, составляла 15 000 человек. Если восточная часть стены, прикрытая, словно рвом, широкой рекой Тэдонган, была защищена слабо, то каждые из четырех ворот, находившихся на остальных сторонах стены, защищались отрядом в 2 000 воинов. Отряд той же численности укрепился на холме Моранбон. Остальные войска японский командующий разместил в центре города, намереваясь использовать их в качестве резерва.
Изначально китайская армия под командованием Ли Жусуна насчитывала 43 000 человек, однако во время похода на Пхеньян её численность значительно возросла за счет присоединения 10 000 корейских солдат и 5-тысячного отряда монахов-воинов. Ли разбил свою ставку на возвышенности возле реки Потхонган, встав здесь с 9 000 воинов. Окружив город, китайские и корейские командиры должны были одновременно ударить на неприятеля с трёх сторон.
Пхеньянская крепость. Современный вид
Битву за Пхеньян начали буддийские монахи. Утром 6 февраля 3 000 монахов-воинов под командованием уже знакомого нам Хюджона подошли к холму Моранбон с севера. Японцы открыли по ним яростный огонь из мушкетов. Потеряв сотни человек убитыми и ранеными, монахи-воины тем не менее не дрогнули и бесстрашно шли вперёд. Позже на подмогу атакующим подошел китайский отряд У Вэйчжуна, ударивший по японским позициям на Моранбоне с запада.
После тяжёлого сражения, шедшего два дня, удача склонилась на сторону корейцев, и японцы оказались в окружении. Лишь дерзкая контратака из города под командованием Со Ёситоси позволила прорвать кольцо окружения и спасти остатки 2-тысячного отряда на холме Моранбон. Тем не менее японцы были вынуждены оставить свои позиции и отступить в город.
Хюджон и его монахи-воины в битве за Пхеньян
На следующее утро 8 февраля армия Ли Жусуна начала генеральный штурм Пхеньяна. На наступающую союзную армию обрушился шквальный огонь японских аркебуз, на головы корейских и китайских солдат полетели камни и полилась кипящая вода. В свою очередь минская артиллерия била по воротам и стенам крепости. Огненные стрелы китайских и корейских воинов летели в город, поджигая всё вокруг.
Потери союзников ранеными и убитыми быстро росли, но китайцы и корейцы не оставляли попыток взобраться на стены крепости. Увидев, что атака застопорилась, Ли Жусун на своём коне ринулся вперед и собственноручно зарубил попавшегося ему на глаза солдата-дезертира. Затем китайский военачальник, обращаясь к своим солдатам, пообещал награду в 5 000 лян серебра тому храбрецу, кто первый взойдет на городскую стену, что почти в 100 раз превышало размер годового солдатского жалованья. Желающих получить вознаграждение оказалось много, и воодушевлённые бойцы снова ринулись на штурм.
Наконец артиллерийский обстрел и непрерывные атаки китайской пехоты дали результат – японская оборона стала трещать по швам. Ворота Чхильсонмун, расположенные на северо-западе крепости, оказались разбиты, и китайцы при поддержке уцелевших в бою за Моранбон воинов-монахов ворвались в город. Вскоре минские отряды опрокинули противника и на других направлениях. Японцы спешно укрылись за стенами деревянного форта, построенного ими внутри крепости.
Казалось, что эта неказистая, наспех возведённая крепость не выдержит мощного удара союзных войск. Однако её внешний вид оказался обманчивым. В стенах японцы проделали сотни бойниц, так что форт напоминал пчелиный улей. Шквальный огонь из аркебуз обрушился на плотные порядки китайцев и корейцев. Японские стрелки массово выкашивали солдат противника. Увидев, что солдаты противника спешно отступают, Кониси Юкинага кинулся в погоню с небольшим отрядом воинов, но был отброшен артиллерийским огнём китайцев.
Итоги дня для японцев оказались достаточно противоречивыми. С одной стороны, они сумели удержать форт, с другой – понесли тяжёлые потери. Ли Жусун приказал отвести войска из города для отдыха и перегруппировки. Тем не менее следующая атака союзных сил с весьма высокой степенью вероятности могла стать катастрофой для японцев.
Осознавая это, Кониси Юкинага и его командиры приняли решение отступить. Под покровом ночи японский гарнизон вышел из города, пересёк по льду реку Тэдонган и двинулся на юг. Участник похода, самурай Ёсино Дзингозаэмон вспоминал:
«Наши раненые были оставлены, тогда как те, кто не был ранен, а просто истощён, практически обессиленные ползли вдоль дороги».
Кониси Юкинага намеревался отвести своих людей в ближайший форт Пунсан и дать им небольшой отдых. Неприятной неожиданностью стало то, что командир форта, посчитав корпус Кониси Юкинаги уничтоженным, приказал сжечь форт и ушёл в Сеул. В результате Кониси Юкинаге не оставалось ничего другого, как отступать в том же направлении.
Удар под Хэнджу
Победа войск империи Мин под Пхеньяном в совокупности с успешными действиями флота Ли Сунсина и ударами Армии справедливости привела к перелому в войне. Китайские войска уверенно наступали на юг, тогда как японцы, наоборот, откатывались. Освобождение корейской столицы казалось неизбежным.
Уверенный в лёгкой победе китайский главнокомандующий отделился от основных сил армии и двинулся вперед с 1 000 всадников. У Пёкчэгвана примерно в 15 км от Сеула китайцы натолкнулись на небольшую группу японских солдат, засевшую на холме. Китайские конники незамедлительно атаковали противника. Японцы побежали вниз по другому склону холма. Китайцы ринулись за ними и оказались в узкой долине лицом к лицу с многочисленным корпусом Кобаякавы Такакагэ.
Японские стрелки отовсюду вели ружейный огонь по китайским всадникам. Самураи рубили мечами и всадников, и лошадей. На помощь китайским всадникам подошли основные силы минской армии, и битва закипела с новой силой. Наконец Ли Жусун, едва избежавший гибели, приказал отступать. Сражение было проиграно, и китайская армия откатилась на север. Ей требовалось время для того, чтобы восстановиться после поражения.
Несмотря на тактическую победу, положение японской армии в Сеуле не улучшилось. Вскоре японцам был нанесен новый удар. Способный корейский военачальник Квон Юль, услышав о победе союзных войск под Пхеньяном, с отрядом в 2 300 бойцов двинулся к Сеулу, намереваясь оказать поддержку наступающей китайской армии. Квон со своими людьми занял полуразрушенную крепость Хэнджу, находившуюся всего в 14 км от корейской столицы. Поражение китайцев под Пёкчэгваном и их отступление позволили японцам собрать мощную группировку и отправить её на Хэнджу.
Командующий японскими войсками молодой военачальник Укита Хидэие подошёл к крепости во главе 30-тысячного войска, включавшего корпуса хорошо знакомого нам Кониси Юкинаги и победителя при Пёкчэгваном Кобаякавы Такакагэ. Если верить этим данным, на стороне японцев было более чем десятикратное превосходство. По другим данным, приведённым К. Своупом, численность войска Квон Юля, вероятно, составляла около 10 000 бойцов. В любом случае на стороне японцев было подавляющее численное превосходство.
Ранним утром 14 марта армия Укиты окружила Хэнджу и начала штурм крепости. Однако эта атака не стала неожиданностью для корейцев. Квон Юль с пользой использовал время, укрепив Хэнджу. Его воины обрушили на врага град стрел и камней. Защитники Хэнджу также использовали огнестрельное оружие – аркебузы и пушки. Особенно эффективным оружием, использованным корейцами, были хвачха, представлявшие собой первую в истории систему залпового огня. Она выглядела как двухколёсная повозка, на которую устанавливалась пусковая установка с гнёздами, в которые помещались небольшие ракеты с острыми металлическими наконечниками. Хвачха была способна запускать за один залп сотню стрел-ракет, начинённых порохом, что делало её грозным оружием.
Хвачха – корейская система залпового огня
Несмотря на применение хвачха, огромное численное превосходство японцев дало о себе знать – Квон Юль приказал отвести своих воинов на вторую линию обороны. Японцы усилили натиск, но корейская артиллерия нанесла им ужасающие потери. Девять раз японцы атаковали Хэнджу, но каждый раз откатывались, оставляя множество трупов. Считается, что общие потери японцев в битве за Хэнджу достигли 10 000 убитыми и ранеными, что составляло треть от численности войска Укиты Хидэие. Потрясённый Укита приказал отступать.
Таким образом, находясь в тяжелейшем положении без какой-либо помощи, Квон Юль сумел одержать победу над противником, в разы превосходящим его собственные силы. Сражение при Хэнджу наряду с Хансандо и Первой битвой за Чинджу считается одним из трёх наиболее славных триумфов корейского оружия в Имджинской войне.
Гибель Чинджу
Победа, одержанная корейцами под Хэнджу, побудила Ли Жусуна, павшего было духом после неудачи при Пёкчэгване, возобновить наступление на юг. Японские войска, находившиеся в Сеуле и его окрестностях, оказались на грани катастрофы. Суровая по японским меркам зима, голод и болезни сократили количество находившихся в строю солдат. Весной 1593 года японская армия насчитывала всего 53 000 человек, что составляло лишь треть от 150-тысячного войска, высадившегося на корейской земле 11 месяцев назад.
В этих условиях японское командование пошло на переговоры с китайцами. Сам факт этих переговоров вызвал недовольство корейской стороны, выступавшей за продолжение войны до полного изгнания японцев. Но китайские военачальники склонялись к прекращению боевых действий. В результате стороны договорились о перемирии на следующих условиях:
1. Китай отправляет посольство в Японию для заключения мирного договора.
2. Китайские войска отводятся севернее города Кэсон.
3. Японская армия оставляет Сеул и отступает на юг к Пусану.
4. Японцы возвращают корейскому королю двух его сыновей.
В результате 19 мая китайская армия без боя вступила в оставленный японцами Сеул. В то же время, уходя из города, японцы взяли с собой двух сыновей короля в качестве заложников – они должны были вернуться домой только после возвращения китайских послов из Японии. Вскоре сам Сонджо вернулся в свою освобождённую столицу.
К тому времени и китайская, и японская армии были истощены и нуждались в передышке. Японскому командованию стал очевиден провал планов Хидэёси по покорению не только Китая, но и Кореи. В то же время китайский главнокомандующий Ли Жусун не горел желанием биться за интересы корейского короля и также стремился к скорейшему разрешению конфликта. Корейцы, желавшие отомстить японцам за все разрушения и жертвы, были вынуждены довольствоваться ролью наблюдателей. В результате на смену военным действиям пришла дипломатия.
Ли Жусун отправил посланников в Пусан для переговоров с японскими военачальниками. На них обсуждался вывод японских войск из Кореи. Следует сказать, что стороны по-разному понимали цель и содержание предстоящих переговоров. Японские военачальники осознавали, что Хидэёси не желает слышать ни о чем, кроме победы. В этих условиях отправка китайского посольства в Японию могла быть подана как признание Китаем своего поражения и согласие на японские условия.
В то же время китайское командование стремилось убедить императорский двор в Пекине в том, что, потеряв Пхеньян и Сеул, японцы готовы согласиться на вывод войск из Кореи. Командующие японскими силами в Корее сумели представить Хидэёси согласие Китая отправить своё посольство как свидетельство его успеха, и вскоре китайское посольство отправилось в Нагою.
Ожидая прибытия послов, Хидэёси тем временем отдал приказ своим полководцам уничтожить город Чинджу. Японские военачальники, потерпевшие в прошлом году унизительное поражение при попытке захватить Чинджу, также стремились смыть позор.
Вторая битва за Чинджу стала одной из самых масштабных и кровопролитных битв войны. Узнав о готовящемся японском наступлении, корейский командир Ким Чонир сумел собрать в Чинджу 4 000 защитников. Всего же в городе на тот момент насчитывалось примерно 60 000 человек, включая женщин и детей. 20 июля 1593 года японский главнокомандующий Укита Хидэие прибыл к стенам Чинджу во главе огромной 90-тысячной армии. Столь впечатляющая численность японского войска может объясняться тем, что для атаки на непокорный Чинджу японцы задействовали подавляющее большинство своих войск, расквартированных на юге Кореи, а также подкрепления, недавно присланные Хидэёси.
Впрочем, данная цифра, взятая из японских источников и принимаемая многими исследователями, выглядит сильно завышенной, учитывая потери японцев с начала войны, равно как и необходимость держать гарнизоны в крепостях на юге полуострова. Более реалистичную цифру дают корейские источники: Сонджо силлок (Хроника правления государя Сонджо) оценивает численность японского войска, атаковавшего Чинджу, в 30 000 человек. Корпус Кониси Юкинаги осадил город с западной стороны, на севере были расположены воины Като Киёмаса, а сам главнокомандующий Укита Хидэие со своими солдатами расположился на востоке.
Оставшаяся часть войска была оставлена в резерве на случай подхода китайской армии. Чтобы блокировать подход любых подкреплений, японцы заняли все высоты в окрестностях города. Холмы к северу от города занял Кобаякава Такакагэ, на северо-востоке – Мори Хидэмото, на юге у реки Намган – Киккава Хирое.
Первую атаку на город японцы предприняли 21 июля. Корейцы заблаговременно наполнили ров водой из реки Намган, так что главной задачей японцев стало осушение рва. Передовым японским частям удалось разрушить дамбу и осушить ров. Японцы заполнили его землёй, камнями и хворостом. На следующий день они начали штурм Чинджу. Японцы прикрывались большими щитами из бамбука, которые, возможно, представляли собой передвижные рамы. Японские солдаты бились яростно и не ослабляли натиска ни на минуту, но корейцы благодаря грамотному использованию артиллерии и огненных стрел сумели отбросить врага.
На рассвете 23 июля японцы снова пошли на штурм. Они соорудили большую осадную башню, позволявшую стрелять из аркебуз по городу. Но огонь корейских пушек разрушил башню, и штурм захлебнулся. В это время на помощь осаждённым прибыли местные отряды Армии справедливости, однако они были отброшены Мори Хидэмото. Эта неудача предрешила участь Чинджу, так как на стороне японцев было колоссальное численное превосходство.
25 июля Укита Хидэие отправил к Киму посланца с требованием сдаться, но командующий корейским гарнизоном оставил его без ответа. 26 июля японцы начали очередной штурм Чинджу. При этом они задействовали киккося, «черепашьи вагоны».
Это были передвижные крытые навесы, которые защищали наступающих от обстрела со стороны противника. Из-под них японские сапёры могли совершать подкопы, а крыша защищала их от пуль защитников города. Корейцы сумели отбить атаку, сбрасывая на черепашьи фургоны связки горючего материала, пропитанного маслом и жиром, в результате чего крыши фургонов загорались.
Однако японцы не оставили попыток овладеть непокорным городом. Като Киёмаса приказал своим людям изготовить новые черепашьи фургоны и обить их бычьими шкурами, чтобы защитить их от огня. 27 июля на северо-восточном углу крепости японцы наконец достигли успеха. Разразившийся в этот день проливной дождь играл им на руку. Вскоре рухнула часть стены, и через пролом японские солдаты ворвались в крепость. Корейцы отчаянно сопротивлялись. Когда запасы оружия иссякли, защитники Чинджу отбивались деревянными дубинками и палками, но силы были слишком неравны.
Ким Чониль наблюдал за ходом битвы с одной из городских башен. Увидев, что бой проигран, он покончил с собой, прыгнув в реку. Разъярённые упорным сопротивлением победители не щадили никого. Напуганные корейские солдаты и горожане пытались спастись от японских мечей, прыгая в реку Намган. Однако на другом берегу беглецов отлавливали и обезглавливали находившиеся там солдаты Киккавы. Японские источники сообщают о том, что в Чинджу японцы добыли по меньшей мере 20 000 голов. Корейские источники называют цифру в 60 000 убитых солдат и мирных жителей. Как бы то ни было, масштаб резни, учинённой японцами в Чинджу, был ужасающим. Той ночью воды реи Намган покраснели из-за крови, а её берега были усеяны тысячами обезглавленных трупов. Многие корейцы также покончили с собой или утонули.
Крепость Чинджу. Современный вид
Вторая битва за Чинджу завершилась победой японцев, но она оказалась поистине пирровой. Хотя самураи стёрли с лица земли непокорный город, это не оказало никакого влияния на военную ситуацию на Корейском полуострове. Для ведения боевых действий против объединённых китайско-корейских войск у японцев не хватало сил. В условиях господства на море флота Ли Сунсина японские коммуникации оставались уязвимыми. На земле же под японским контролем оставались лишь прибрежные крепости на юге Кореи.
После битвы за Чинджу стороны фактически заключили перемирие. В Нагою, где находился Хидэёси, прибыло посольство империи Мин для ведения переговоров о мире. Переговоры шли несколько лет, с 1593 по 1596 год. Постепенно японские войска стали покидать Корею и возвращаться домой. Через год японские отряды остались лишь в 14 возведённых японцами фортах на юге Корейского полуострова. Одновременно китайцы также вывели свои войска из Кореи. Однако вместо долгожданного мира Корею ждали новые потрясения.
Продолжение следует…
Александр Курмызов
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: