Пхеньян термоядерный

Даже беспрецедентно жесткие санкции Совбеза ООН, скорей всего, не заставят северокорейское руководство отказаться от своей ядерной программы. И последний взаимный обмен нелюбезностями со стороны Пхеньяна и Вашингтона — очередное тому подтверждение. Причем, на этот раз уровень словесных угроз был почти термоядерным.

Напомним: 4 марта лидер КНДР Ким Чен Ын, отдал приказ о приведении в боевую готовность всего вооружения, включая ядерные боеголовки. И объявил о пересмотре военной доктрины, чтобы в случае необходимости Пхеньян имел возможность «нанести упреждающий удар».

«В сложившейся экстремальной ситуации усиление ядерного потенциала является единственным путем защиты суверенитета нашей страны», — цитирует северокорейского лидера ИА ТАСС.

Реакция Вашингтона последовала незамедлительно. И хотя северокорейский арсенал в Пентагоне оценивают на прежнем низком уровне. Там не исключили возможности нанесения «ответного уничтожающего удара».

Вопрос: стоит ли опасаться, что ситуация в регионе, действительно, может выйти из-под контроля?

— Пока это повышение ставок на фоне дилеммы безопасности, когда обе стороны пытаются нагнетать напряженность, — считает ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИДВ РАН Константин Асмолов.

— Но, опять-таки, отсчитывать нужно не с заявления Ким Чен Ына, которое произвело такой фурор, а с заявления американцев и южнокорейцев о том, что на ближайших крупномасштабных учениях, которые пройдут в марте, будут отрабатываться действия по уничтожению руководства КНДР. Просто поясню: по масштабам эти учения вводная репетиция вторжения. Они проводятся в местах, которые недалеко от реального театра военных действий. И северяне очень жестко и болезненно реагируют на проведение подобных мероприятий. И, в общем, понятно почему. Случись какой-то инцидент — и маневры внезапно перестают быть маневрами. И все готово…

— К не учебной конфронтации?

— Конечно. Ведь достаточно «организовать» ситуацию, что северяне чего-то обстреляли, чего-то сбили… Непонятный такой инцидент. Но все равно все поверят, что виноваты они. И началось…

Поскольку Пхеньян, видимо, воспринимает такой сценарий с высокой степенью вероятности, он решил заранее «оскалиться». Показать зубы и сказать, что, если у вас внезапно случится инцидент, который будет поводом для вторжения, мы идем ва-банк и применяем ядерное оружие. В надежде на то, скажем так, что это будет «холодным душем» для провокаторов и «горячих голов» из любой страны.

Вот теперь очередь американцев испугаться. Потому что, естественно, превентивный ядерный удар, это довольно сильное изменение военной доктрины.

— А есть, чем ударить?

— Это отдельный вопрос. Потому что непонятно, есть ли у КНДП нормальная бомба или боеголовка. Одно дело, ядерное взрывное устройство размером с дачный домик, которое можно взорвать на своей территории. Но до противника его еще надо донести. А со средствами доставки у них проблема. Потому что «ужасная северокорейская ракетная программа» — это, в общем-то, меньше десяти запусков. И при этом ни одного запуска именно военного назначения, с тестом, не как ракета взлетает, а как она в нужное место падает.

— Зачем тогда Южная Корея собирается размещать у себя американскую ПРО?

— А вот это «жесть». Потому что направлена она, естественно, не на север. А на Россию и Китай. И это радары, которые собирают информацию.

То есть, условно говоря, «северокорейская угроза» — это не причина. Это повод. И, конечно, размещение ПРО никакую безопасность в регионе не гарантируют. Наоборот, это лишь увеличит конфронтацию.

Важная деталь: на чем у нас раньше строился ядерный паритет? Он строился — напомню — на концепции гарантированного взаимного уничтожения. Условно говоря, если у нас ракета с атомной боеголовкой летит двадцать минут, то за эти двадцать минут ты не успеешь эвакуировать население и эвакуироваться сам. Ты успеешь только поднять в воздух свои ракеты. И тогда у нас будет «японская ничья» — два трупа.

А ПРО создает иллюзию (потому что непонятно, сработает или нет), что ты свой удар нанесешь, а «ответку» не получишь. Это, естественно, провоцирует искушение ядерный вариант использовать.

— А не будет такого искушения у Пхеньяна из-за санкций, которые фактически «перекрыли кислород» стране — и так не очень богатой?

— Давайте все-таки не приписывать Северной Корее менталитет — «так, не доставайся же ты никому!». Хотя свой вклад немалый в этот общий тренд на обострение эти санкции, конечно, вносят. И эта ситуация стресса, она опасна.

— Чем?

— Скажем так, вероятность того, что какие-то решения принимаются на «холодную голову», она начинает снижаться. При этом один из самых страшных вариантов принятия решений на «горячую голову», выглядит так: ну, я же должен показать, что я крут. Я же должен что-то сделать. Я же не могу оставить их действия просто так.

Джонсон (Линдон Джонсон, 36-й президент США — ред.), кстати, именно с такой мотивацией вводил американские войска во Вьетнам. То есть, был инцидент неясного происхождения, когда то ли американцы атаковали вьетнамцев, то ли вьетнамцы напали на американский корабль. То ли это просто было некое «недопонимание» на радаре. Но подано это было как атака вьетнамцев. После чего Джонсон сказал: «Но мы же не можем прослыть слабаками! Мы же должны показать, что им это с рук не сойдет!». И началось…

— Здесь тот же сценарий может быть разыгран?

— Во всяком случае, есть «горячие головы» в Вашингтоне, есть в Сеуле, возможно, есть в Пхеньяне. Причем, что здесь самое неприятное: повышается вероятность не того, что первые лица скажут бомбить, а то, что конфликт может возникнуть в результате случайного фактора.

Все ждут провокаций. И все имеют установку, если провокация будет, отвечать на порядок больше. Она нам пулю, мы им — десять.

И вот в такой ситуации на территории демобилизованной зоны внезапно появляется кролик — зверек такой. Кролик шуршит в кустах. А люди на нервах, думают, что это не кролик, а вражеский диверсант. Стреляют в эту сторону — неважно, кто — северяне или южане. На другой стороне слышат стрельбу, думают, что все — вот противник совершил провокацию. Стреляют в десять раз больше. И в результате у нас начинается эскалация конфликта.

Профессор южнокорейского университета Кукмин (Сеул), востоковед Андрей Ланьков, со своей стороны, уверен, что серьезной конфронтации никто из сторон не хочет. И, тем более, речь не идет о применении ядерного оружия:

— То, что Корейский полуостров на грани войны, отмечается у нас в среднем раз в два года. Иногда чаще. Северная Корея с 1993 года раз в три-четыре года сообщает, например, что они скоро превратят Сеул в «море огня». Реакции, соответственно, на это ни у кого никакой нет. Потому что такие вот у северян дипломатические методы.

Начнем с того, что никакого удара ядерного Северная Корея нанести не может по одной простой причине — нечего и нечем. Ядерного оружия и, главное, надежных средств его доставки у Северной Кореи нет.

— А что тогда они там испытывают периодически?

— Ну, есть у них некоторое количество ядерных зарядов. Но больше то, что называют ядерным взрывным устройством — ЯВУ. Это большая такая «дура», весом в тонну. Но заряд, чтобы его подвесить к бомбардировщику или запихнуть в боеголовку ракеты, должен быть маленьким достаточно. Весь его должен измеряться хотя бы сотнями килограммов, но никак не центнеров. Но, во-первых, не ясно, есть ли у КНДР вообще готовый к использованию маленький такой заряд. Может, есть, может — и нет. А, во-вторых, доставлять все равно нечем. Бомбардировочной авиации в Северной Корее нет вообще никакой. Работы над ракетами, они идут. И идет достаточно активно. Только там «еще пятьсот верст и все лесом».

Средств доставки просто нет. Они — теоретически — могут, конечно, загрузить свою махину в грузовик, поехать в Вашингтон, и там взорвать. Но на практике это невозможно.

— То есть, угрозы Пхеньяна — это только риторика?

— Да. Так здесь делается дипломатия. Знаете, в апреле 2013 — число точно уже не помню — Ким Чен Ына специально показывали по национальному телевидению на фоне карты нанесения ядерных ударов по Соединенным Штатам. И подпись сделали крупно, чтобы все могли прочесть. Это часть их политики. При этом северокорейский лидер прекрасно понимает, что другая сторона, обладая высокоточным ядерным оружием, может принести серьезные неприятности его стране.

Но и речи об отказе от ядерной программы Пхеньяна не идет. Потому что Ким Чен Ын и его окружение уверены, что без ядерного оружия их стране просто не выжить.

Светлана Гомзикова

Фото: AP/TASS