Брусиловский прорыв: семь фактов об успехе русской армии

В отечественной военной истории Брусиловскому прорыву отведено особое место. Его часто называют самой успешной операцией русской армии на всем протяжении Первой мировой войны. И это справедливо. Примечательно, что словом «прорыв» называют все сражение, в том числе и закончившиеся неудачей попытки наступления в августе-сентябре 1916 года. Но в памяти участников, как и их потомков, наступление Юго-Западного фронта русской армии под командованием генерала от кавалерии Алексея Брусилова запечатлено в первую очередь именно необычайно успешным прорывом.

Вокруг Брусиловского прорыва и сегодня не прекращаются споры, которые зачастую имеют явную идеологическую окраску. Как только ни называют эту операцию сторонники идеи о несостоятельности Российской империи и ее армии: и «нарывом», и «отрывом», и словами того хуже. Они бросаются доказывать, что конечной стратегической цели – взятия Ковеля и Львова – операция не достигла, что в бесплодных боях в Полесье полегла почти вся русская гвардия, что командующие другими фронтами – Северным и Западным – поступили умнее, не настаивая на серьезном наступлении…

Да, не достигла. Да, были огромные потери. Да, не настаивали. Но серьезные отечественные и зарубежные историки, равно как командующие австро-венгерской и германской армиями, сходились и сходятся в том, что Брусиловский прорыв кардинально изменил ход Первой мировой войны. Эта операция со всеми ее потерями и неудачами (а разве бывают операции без потерь и неудач?!) привела к тому, что стратегическая инициатива перешла от Центральных держав к Антанте – навсегда. Другой вопрос, что Россия по ряду внутриполитических причин не смогла воспользоваться этим изменением, но это предмет совсем иного разговора.

Наступление ради союзников

Весна 1916 года стала временем, когда командование вооруженными силами стран Антанты решило действовать согласованно на всех фронтах. После тяжелого для России и ее союзников 1915 года требовалось переломить ситуацию, для чего планировалось провести согласованное наступление на всех фронтах. План, разработанный весной, предусматривал начало наступления русской армии в середине июня. Однако Ставка Главнокомандования во время разработки схемы наступления запланировала ее возможное начало на середину мая. И это было верным решением. Центральные державы рассчитывали развить прошлогодний успех, и в рамках их стратегического плана Австро-Венгрия в середине мая перешла в наступление в Италии. Союзники первым делом попросили помощи у России, надеясь, что ее атака заставит Центральные державы ослабить натиск. Так в итоге и получилось: чтобы остановить Брусиловский прорыв, Австро-Венгрия и Германия перебросили на Восточный фронт 34 дивизии, что спасло и итальянцев в Трентино, и французов на Сомме.

Очень крепкая оборона

Первоначально Юго-Западный фронт должен был наносить всего лишь отвлекающий удар, который позволил бы оттянуть часть сил из полосы наступления Северного и Западного фронтов. В итоге же только армиями генерала Брусилова удалось прорвать оборону австро-венгерских войск и развить прорыв. А сделать это было непросто. Мало того, что Юго-Западному фронту, как наносящему вспомогательный удар, не перепало серьезных людских и артиллерийских резервов. Достаточно сказать, что на этом участке перевес русских войск в живой силе был самым небольшим: меньше 100 тысяч штыков и сабель (на других фронтах – до 200-300 тысяч). На этом участке австрийцы построили глубоко эшелонированную оборону из трех линий. Первая была самой крепкой. Она представляла сложную сеть окопов и блиндажей, укрепленных огневых точек и отсекающих ходов. Все эти сооружения были прикрыты с фронта тремя полосами колючей проволоки до 16 рядов каждая, причем многие были под током или заминированы. С точки зрения австрийского командования, прорвать такую линию обороны было невозможно, но ему еще предстояло убедиться в ошибочности такой оценки.

Тактика распределенных ударов

Традиционной формой наступления Первой мировой войны было сосредоточение крупных сил на одном участке с тем, чтобы прорвать оборону противника и начать движение в его тыл, одновременно увеличивая ширину прорыва. Так, в частности, поступала армия Германии, считавшаяся законодателем военной моды. Для того чтобы добиться успеха на своем Юго-Западном фронте, генерал Брусилов применил совершенно необычную тактику, считавшуюся невозможной. Он заранее наметил участки для прорывов каждой из четырех армий – 7-й, 8-й, 9-й и 11-й, чтобы даже после начала наступления противник не мог определить направление главного удара. По сути, его и не было – и в этом был стратегический замысел. Конечно, мощь четырех ударов была ниже, чем одного сосредоточенного. Зато в такой обстановке противник лишался возможности маневрировать резервами, и ход Брусиловского прорыва блестяще доказал это: австрийские армии были разбиты практически поодиночке. Кстати, через неполных три десятка лет такую же тактику будет применять во второй половине Великой Отечественной войны и Красная армия, к примеру, в ходе так называемых «Десяти сталинских ударов».

Разведка и тренировка – залог успеха

Хорошо понимая, насколько трудно будет преодолевать крепкую оборону австро-венгерских войск, генерал Брусилов начал подготовку к операции за полтора месяца. Прежде всего нужно было получить точное знание о том, что представляет собой линия укреплений противника и на каких направлениях прорвать ее будет легче всего. Для этого на Юго-Западном фронте впервые в практике русской армии применили масштабную авиаразведку. В общей сложности командование фронта получило почти 15 000 аэрофотоснимков позиций противника. На их основе, а также с учетом сведений, добытых разведчиками, полученных от пленных и перебежчиков, в тылу построили несколько тренировочных полигонов, на которых русская армия отрабатывала приемы прорыва. В то же время на передовой линии шли масштабные земляные работы: от наших окопов в сторону австрийских скрытно прокапывались ходы, по которым русские солдаты могли подойти к противнику на 100-200 метров. А в тылу шли круглосуточные работы по приведению в порядок всех дорог и мостов, чтобы переброска резервов не задерживалась и наступление развивалось в высоком темпе.

Что такое «артиллерийское наступление»

Все эти меры подготовки сыграли свою роль, однако наступление не могло быть успешным без серьезной поддержки артиллерии. Основные артиллерийские резервы Ставка Главнокомандования в соответствии с первоначальным планом наступления передала в распоряжение Северного и Западного фронтов, оставив Брусилову лишь 168 тяжелых орудий. Этого не хватило бы для серьезной артиллерийской подготовки, как она велась в то время. Но нехватку тяжелых орудий компенсировали за счет легких — знаменитых трехдюймовок. Их размещали как можно ближе к передовой, где денно и нощно работали артиллерийские наблюдатели, и к началу прорыва каждая цель и каждый метр вражеской обороны были пристреляны с высокой точностью.

Артподготовка началась в 3 часа ночи 4 июня и длилась, в зависимости от участка фронта, от 4 до 45 часов, но в среднем чуть больше суток. Трижды за это время артиллеристы прекращали огонь: во-первых, чтобы дать отдых перегревшимся стволам, а во-вторых, чтобы вынудить противника вернуться в свои окопы… и снова бежать из них. На третий раз враг не стал занимать разрушенную линию обороны, ожидая нового продолжения обстрела, но как только стих грохот разрывов, вместо снарядов на австрийцев обрушились русские пехотинцы. Этим, кстати, и объясняется очень большое число пленных в первый день: свыше 40 тысяч солдат и офицеров. А необычный метод артподготовки, использованный Брусиловым, получил название «артиллерийского наступления» и широко использовался позднее артиллерией РККА.

Газ как метод контрбатарейной борьбы

Австро-венгерская армия на Юго-Западном фронте имела существенный перевес в тяжелых орудиях – в три с лишним раза. Чтобы не дать вражеским артиллеристам вести прицельный огонь по наступающим русским войскам, артиллеристы Брусилова использовали необычный метод контрбатарейной борьбы. Они не тратили обычные фугасные и шрапнельные снаряды, а начинали вести обстрел боеприпасами с боевыми газами. Противогазы того времени были еще не слишком надежными и довольно неудобными в использовании, и вынужденные работать в них австрийские расчеты неизбежно снижали темп и меткость стрельбы. При этом, как вспоминали очевидцы, от русских артиллеристов особой меткости при таком обстреле не требовалось: достаточно было уложить снаряд в относительной близости от вражеского капонира, а остальное происходило почти само собой.

Сражение имени Брусилова

К середине августа наступательные возможности Юго-Западного фронта оказались исчерпаны. Ни появление в его составе Особой армии, в которую вошел находившийся в резерве Гвардейский корпус, ни робкие попытки наступать на Северном и Западном фронтах уже не могли изменить положения: противники перешли к позиционным боям. Но русская армия сделала это на расстоянии 80-120 км от своих прежних позиций! Такой небывалый успех и стал причиной того, что операция, которая первоначально именовалась Луцкой, получила (и это случилось впервые в истории) имя полководца, который ее провел. Брусиловский прорыв стал одной из главных причин утраты Центральными державами стратегической инициативы. В то же время именно в ходе этого наступления мобилизационные резервы России были фактически исчерпаны, а тот факт, что в итоге не удалось взять ни Ковель, ни Львов – главные цели наступления – послужил одной из причин разочарования в возможностях русской армии. Но мужество русских солдат и талант их предводителя навсегда оказались вписаны в героическую историю Первой мировой войны.