О стойкости германской корабельной брони эпохи Первой мировой войны

В предыдущих статьях (О стойкости русской брони эпохи Первой мировой войны и О стойкости русской корабельной брони в контексте испытаний 1920 года) я, на основании анализа опытных стрельб 1913 и 1920 гг., пришел к выводу, что стойкость цементированной русской брони, установленной на линкорах типа «Севастополь», характеризовалась коэффициентом «К» равном 2005.


Кратко напомню, что данный коэффициент является одной из переменных формулы бронепробития де Марра. А более подробно о нем рассказано в предыдущих статьях.

Но перед тем, как начать разговор о германской броне, необходимо сказать пару слов вот о чём.

О критике методики определения стойкости русской брони

Как уже говорилось ранее, я строю данный цикл статей в формате диалога с уважаемыми читателями. И всегда внимательно изучаю комментарии к моим статьям. Должен отметить, что пока я увидел только одно возражение моей оценке стойкости русской брони. И заключается оно вот в чем.

Нередко удар снаряда в броню вызывал серьезные повреждения последней в некотором радиусе от места попадания.

Так, например, в результате одного из попаданий 356-мм снаряда в 270 мм броню на испытаниях 1920 года


Поэтому лично я ничего удивительного не вижу в том, что два наших «чемодана» калибром 305-мм, попав в 69 см и в метре от ближайших к ним мест попаданий предыдущих снарядов, показали пониженную стойкость брони («К» меньше или равен 1862).

Тем не менее, один из моих читателей заявил, что «на диаметрах», это все же не «в радиусе». Следовательно, оба 305-мм снаряда попали отнюдь не в поврежденный слой брони. И, раз уж снаряды попали в бронеплиту в места, где наблюдатели не отмечали наличия повреждений, то в таких местах броня должна была показать свойственную ей стойкость, то есть «К» = 2005.

А раз этого не произошло, значит, настоящая прочность российской брони – «К» не более 1862.

Я не могу согласиться с таким подходом. И вот почему.

При попадании каждого снаряда бронеплита испытывала очень сильное физическое воздействие. Так, например, при попадании 356-мм фугасного снаряда с ВВ (взорвался на броне, выбив пробку), плита получила изменения геометрических размеров: ее погнуло, причем стрелка прогиба в районе пробоины достигла 4,5 дюйма, а нижний и верхний края бронеплиты поднялись на 5 и 12 мм соответственно. При этом наблюдателями не отмечались повреждения вокруг места попадания, но, несмотря на это, плиту всё же погнуло.

Могли ли подобные воздействия не отразиться на общей прочности брони?

Можно ли говорить о том, что за пределами видимых повреждений по типу


броня полностью сохраняла свои защитные свойства?

Как по мне – ни в каком случае нельзя.

Не будем забывать, что броня Круппа, благодаря особенной процедуре закалки (цементации), была, по сути, двухслойной. Верхний слой составляла более прочная, но при этом и более хрупкая броня. А за ней уже шел менее прочный, но более вязкий слой броневой стали.

При попаданиях броня вполне могла расслаиваться («цементированный слой отскочил на диаметрах 74*86 см»). И будет совершенно логично предположить, что этот слой получал повреждения, микротрещины. Также и вне радиуса видимых повреждений.

Иными словами, если в радиусе 30 см от пробоины, сделанной снарядом, замечено повреждение брони, это отнюдь не значит, что за пределами этих 30 см броня осталась неизменной. Физическое воздействие снаряда, даже не снаряженного ВВ, могло привести к частичному отслоению цементированного слоя, микротрещинам (и т.д.) внутри брони. И они, конечно, уменьшали прочность плиты, ослабляя ее.

Разумеется, ослабление это наверняка снижалось с удалением от места попадания. Но в том, что броня в некоторой степени (примерно на 7,1 %) утратила свои защитные свойства на расстоянии 70–100 см от места попадания снаряда – на мой взгляд, ничего удивительного нет.

Под обстрелом – традиционное немецкое качество

К моему глубокому сожалению, данных о реальных обстрелах германских бронеплит сравнительно немного.

А те, которые есть – крайне малоинформативны. По причине того, что во время этих обстрелов никто не стремился определять предельную бронестойкость германской брони.

Собственно говоря, имеется информация о двух таких обстрелах.

Сведения об одном из них приводятся в книге Т. Эверса «Военное кораблестроение».


Кроме этого, имеются также сведения об обстреле трофейного германского линкора «Баден» британскими 381-мм снарядами «гринбой».

Полный перечень выстрелов приведен в книге уважаемого С. Виноградова «Супердреднгоуты второго рейха «Байерн» и «Баден»». Но, к сожалению, он содержит в себе ряд неточностей.

Конечно, можно вспомнить о знаменитом Ютландском сражении, в котором германские корабли получили множество попаданий 305-мм, 343-мм и 381-мм снарядами англичан. Но, как это ни печально, каких-то выводов на основе боевых повреждений германских кораблей сделать решительно невозможно.

Во-первых, англичане сами признавали, что качество их бронебойных снарядов, использовавшихся при Доггер-Банке и в Ютландском сражении, было весьма и весьма невысоко. Отчего они в дальнейшем в спешном порядке создавали новый тип бронебойных снарядов (программа «Гринбой»).

Таким образом, если в какой-то ситуации британский снаряд не пробил брони, это можно списать на качество самого снаряда. Однако в основной своей массе британские снаряды не пробивали германской брони из-за преждевременного разрыва. Так как их трубки были установлены на минимальное замедление. В результате описание германских повреждений пестрит ситуациями, когда, например, 343-мм снаряды взрывались при преодолении 230 мм брони, которую нормальный бронебойный снаряд этого калибра на той дистанции должен был легко пробивать.

Кроме того, есть и еще один аспект, крайне затрудняющий оценку стойкости брони по ее повреждениям в бою.

Обычно максимум, который может быть известен достоверно – это калибр снаряда и толщина брони, в которую он попал. Хотя уже тут возможны ошибки. Так как историки могут иной раз перепутать калибры снарядов.

Более-менее точно можно выяснить расстояние, с которого был выпущен снаряд. Но вот угол, под которым снаряд попадает в броню, точно установить, как правило, нельзя. А ведь это крайне существенная поправка.

Так, например, германская 305-мм/50 пушка «Дерфлингера» на дистанции в 80 кабельтов вполне могла пробить 254 мм бронеплиту с «К» = 2 000 – но лишь в случае, если эта бронеплита окажется в идеальной позиции. Так, что угол отклонения от нормали определится лишь углом падения снаряда (13,68 град.).

Однако если обстреливаемый корабль будет находиться под углом к «Дерфлингеру» так, что отклонение от нормали при попадании в броню составит 30 град., то снаряд сможет преодолеть только 216 мм.

В то же время разница в положении кораблей иной раз бывает крайне существенна – например, в сражении при Доггер-Банке, когда британские линейные крейсера нагоняли германские, находясь в параллельной кильватерной колонне, сильно отстающей от немецкого строя. Здесь германские снаряды попадали в британские бронепояса под очень острым углом.

Так что не приходится удивляться тому, что даже относительно слабая 229 мм броня


подобные попадания вполне могла выдержать.

Обстрел «Бадена»

По германскому линкору стрелял британский монитор «Террор».

Целью испытаний была проверка качества британских снарядов. А параметры обстрела были подобраны таким образом, чтобы соответствовать дистанции результативного огневого боя, под которой англичане после Первой мировой войны понимали 75–80 кабельтов.

Соответственно, заряд орудий «Террора» подбирался таким образом, чтобы скорость снаряда на броне составляла 472 м/сек. Британцы полагали, что это соответствует расстоянию в 77,5 кабельтов.

Это была совершенно правильная методология для проверки эффективности британских снарядов. Потому что по итогам этих испытаний англичане на практике увидели результаты обстрела бронебойными, полубронебойными и фугасными 381-мм снарядами различных частей германского тяжелого корабля на характерной для того времени дистанции боя.

Но для определения качества германской брони эти испытания, увы, малополезны. Все дело в том, что британский бронебойный снаряд при отклонении от нормали 18 град. должен был преодолевать аж 364 мм бронеплиты, броня которой при толщине менее 300 мм имела бы «К» = 2000.

Соответственно, какой-то шанс удержать британские снаряды имела только 350 мм германская вертикальная броня. А всё, что имело меньшую толщину, пробивалось априори.
Всего в ходе обстрела 2 февраля 1921 года по вертикальной 350 мм броне линкора «Баден» было произведено 4 выстрела вперемешку со стрельбой по другим частям корабля.

Ниже я буду указывать порядковый номер выстрела.

Отмечу, что расчеты «К» производились мной с поправкой на неэквивалентное увеличение стойкости брони с ростом толщины бронелиста свыше 300 мм.

Выстрел № 9. Снаряд бронебойный, попадание в барбет 3-ей башни под углом 11 град. Взрыватель сработал, когда снаряд преодолел примерно 2/3 бронеплиты. Если считать, что британский снаряд не смог в данном случае преодолеть 350 мм преграды, это свидетельствовало бы о том, что «К» германской брони составляет 2107 или выше. Но проблема в том, что взрыватель мог сработать преждевременно, отчего, собственно, бронеплита и смогла отразить удар.

Выстрел № 10. Снаряд фугасный, попал в барбет второй башни под углом 12 град., взорвался при попадании. Ничего удивительного в этом нет. Ждать от фугасного снаряда пробоя столь мощной защиты невозможно. Так что данный выстрел ничем не может помочь в определении качества германской брони.

Выстрел № 14. Снаряд бронебойный, попал в 350 мм лобовую бронеплиту 2-ой башни под углом 18 град., пробил ее и разорвался внутри. Как можно видеть, условия получались хуже, чем у выстрела № 9. Но броня все же оказалась пробита. Согласно данному выстрелу, «К» германской брони оказался равным 2041 или ниже.

Выстрел № 15. Снаряд бронебойный, попал в 350 мм броню боевой рубки под углом 30 град. Броня не пробита, имелась лишь выбоина. Ничего удивительного в этом нет – при таком отклонении от нормали снаряд не имел шансов преодолеть подобную защиту. Выстрел свидетельствует лишь о том, что «К» в данном случае оказался равным 1860 или выше.

В целом же можно констатировать, что обстрел «Бадена» дал слишком мало статистических данных.

Мы располагаем двумя случаями, когда английские снаряды встретились с германской броней в условиях, близких к предельному бронепробитию: речь, разумеется, о выстрелах № 9 и № 14. В первом случае «К» оказался равным или выше 2107, во втором – равным или ниже 2041. Данные, очевидно, противоречат друг другу. Так что мне остается лишь констатировать наличие двух версий.

Если при выстреле № 9 взрыватель снаряда сработал штатно, то стойкость германской брони следует определять где-то в промежутке от 2041 до 2107;

Если при выстреле № 9 взрыватель снаряда сработал преждевременно, то «К» брони линкора «Баден» составляет 2041 или ниже.

Проанализируем теперь данные, приведенные Т. Эверсом.

Пробные стрельбы германского флота

Тут для анализа почти и вовсе ничего нет.

Честно сказать, я совершенно не понимаю, зачем немцы стреляли по 200–300 мм броне со скоростью в момент попадания от 580 до 700 м/сек.

Возможно, конечно, что германских моряков интересовали углы рикошета – по той же 200 мм выстрел делался с отклонением от нормали 30 град. Но даже и в этом случае можно было смело рассчитывать на пробой бронеплиты 388 мм толщиной…

Фактически из всей таблицы, приведенной Т. Эверсом, интерес представляет только стрельба по 450 мм бронеплите, в которую снаряд весом 734 кг попал с нулевым отклонением от нормали. То есть ровно под 90 град. к поверхности плиты на скорости 551 м/сек. При этом снаряд не просто пробил броню, но еще и улетел на 2530 м в поле.

С учетом понижения стойкости брони с ростом ее толщины, фактически подвергнутая обстрелу 450 мм бронеплита будет соответствовать расчетной, толщиной 401 мм.

Таким образом, если бы германская броня была бы пробита 734 кг снарядом на пределе его возможностей, она показала бы «К» = 2075. Но по факту «улета» снаряда аж на 2,5 км за броню, мы видим, что снаряд далеко еще не исчерпал своих возможностей. И что реальное «К» было существенно ниже 2075.

Мне остается только сделать вывод, что при самых позитивных допущениях для германской брони, ее «К» составлял 2041 или ниже.

Другими словами, германская корабельная цементированная броня Круппа была аж на 1,8 % прочнее, чем ее российский аналог, имевший коэффициент «К» (согласно приведенным нами ранее расчетам) равный 2005. Но с учетом не слишком обширной статистики, скорее, следует говорить о том, что российская и германская броня обладали примерно равной стойкостью к воздействию снарядов.

Есть и еще один немаловажный аспект.

Сопоставляя защитные свойства брони, мы сравниваем российскую броню довоенного выпуска с броней последних германских сверхдредноутов «Байерн» и «Баден». А она, по некоторым данным, была улучшена относительно той, что использовалась при строительстве немецких линкоров предыдущих серий и, конечно же, линейных крейсеров.

Следовательно, нельзя исключать даже и того, что германские бронеплиты, каковыми защищались «Кениги», «Мольтке» и «Дерфлингеры», имели несколько меньшую стойкость, нежели те, что были установлены на линкорах типа «Севастополь».

Что могло бы опровергнуть эти соображения?

Можно предположить, что английские и германские снаряды были лучше и прочнее, чем российские 305-мм 470,9 кг «чемоданы».

Но, вообще говоря, практически все источники утверждают, что русские снаряды имели очень высокое качество.

Более того, изучая данные Т. Эверса, можно даже усомниться в качестве германских снарядов. Так, 380-мм германский фугасный снаряд с колпачком поразил 170 мм броню под идеальным углом (90 град., то есть без отклонения от нормали) на скорости 590 м/сек. Обратим внимание, что по удельному содержанию ВВ (8,95 %) этот снаряд занимал промежуточное положение между русским бронебойным (2,75 %) и фугасным (12,49 %).

Понятно, что чем меньше заряд ВВ, тем прочнее стенки снаряда. И тонкостенным германский фугас назвать никак нельзя. Тем не менее, он не смог осилить броню толщиной всего в 45 % собственного калибра.

У нас же фугасные снаряды меньшего калибра поражали 225 мм броню, взрываясь в процессе ее преодоления. Конечно, один-единственный пример никак не может претендовать на роль правила. Но (из имеющегося статистического материала) у нас нет оснований считать германские снаряды превосходящими по качеству русские – с поправкой на калибры, разумеется.

Безусловно, все вышесказанное не есть твердое доказательство.

В прочности русской брони мы можем быть уверены более-менее твердо. Но вот для оценки германской статистического материала все же маловато.

Однако есть еще одно, косвенное подтверждение того, что германская цементированная броня эпохи Первой мировой войны, если и имела коэффициент «К» свыше 2000, то очень ненамного.

Дело в том, что Т. Эверс в своем «Военном кораблестроении» упоминает уже о новом поколении крупповской цементированной брони, которая в том числе использовалась при создании линкора «Бисмарк».


Ниже приводится копия из книги The Battleship Bismarck: Anatomy of the Ship (Jack Brower).


Как видим, составы брони идентичны.

Что из этого следует?

Дело в том, что Т. Эверс в своей книге предлагает для расчетов бронепробиваемости использовать формулу де Марра (которую использую и я) с коэффициентом «К» (в его книге, это коэффициент «С»), равным 1900 для нецементированных и 2337 – для цементированных плит.

Вполне очевидно, что данный коэффициент должен использоваться именно для новейших типов брони.

Таким образом, мы видим, что прирост стойкости знаменитой германской брони в сравнении с русской и германской броней эпохи Первой мировой (если считать их равнозначными) составляет всего-то 16,6 %.

Если же предположить, что германская броня «Кенига» и «Дерфлингера» все же превосходила русскую хотя бы процентов на 10, то получается, что следующее поколение германской брони, созданное спустя 20 лет, оказалось всего только на 5–6 % лучше предыдущей.

Безусловно, подобное допущение выглядит крайне сомнительным.

Исходя из вышесказанного, я полагаю, будет правильным предположить примерное равенство качества русской и германской брони эпохи Первой мировой войны.

Во всех последующих расчетах я буду рассчитывать бронепробиваемость и для русских, и для германских орудий с коэффициентом «К» величиной в 2005.

Продолжение следует…