8 февраля 1939 года Иосифу Апанасенко присвоили звание «командарма 2 ранга». А ровно 80 лет назад в феврале 1941 года он получил погоны «генерала армии». Его называли «бунтарь», генерал-матерщинник и «дикое восстание». Но «там, где он был, всё было хорошо». Почему ему многое прощал Сталин? Как Апанасенко спас нашу Москву? И какую записку потомкам оставил этот бессмертный «солдат русского народа»?
Дальневосточный фронт
Начиная с мая 1938 года Дальний Восток СССР сотрясали существенные реформы.
Иосиф Сталин вознамерился там навести порядок. Прежде всего, он распорядился преобразовать Дальневосточный военный округ, а также Особую Дальневосточную армию в Дальневосточный фронт.
Япония устраивала в приграничных с СССР районах систематические военные провокации.
Так что летом 1938 года у этого нового оперативно-стратегического объединения советских войск на Дальнем Востоке состоялся боевой дебют. Части ДВФ у озера Хасан с 29 июля по 11 августа отбивали провокационное нападение Японии.
И хотя в Большой российской энциклопедии сейчас значится:
«Советские войска, одержав победу в Хасанском конфликте, нанесли значительный удар по захватническим планам Японии на Дальнем Востоке».
Но в те дни Сталин был разочарован. Более того, он был в ярости. Ведь разгромить там японские войска полностью не вышло. К тому же потери с нашей стороны были слишком значительными. Провал воспринимался ещё и как большая личная неудача Блюхера.
Вот, что следует из воспоминаний Маршала И.С. Конева:
«Василий Константинович действовал на Хасане неудачно. К 1937 году маршал Блюхер был человеком, который по уровню своих знаний, представлений недалеко ушел от времен Гражданской войны. Во всяком случае, такую небольшую операцию, как Хасанская, Блюхер провалил».
Принято считать, что именно данное недовольство вождя и стало поводом для многочисленных и длительных, как бы сейчас сказали, разборок, а тогда – «разборов полётов» или, иначе говоря, репрессий среди командиров-дальневосточников.
Первоначального назначенца на должность командующего этим фронтом Василия Блюхера арестовали. И он скончался 9 ноября 1938 года в тюрьме в Лефортове. (Впоследствии реабилитирован посмертно).
Чуть позже в июне 1941 года был арестован (а в октябре того же года расстрелян) также и сменивший Блюхера на этом посту – генерал Григорий Михайлович Штерн. (Посмертно реабилитирован).
Бунтарь-комфронтом
А на их место заступил тогда другой командующий Дальневосточным фронтом – генерал-полковник (на тот момент) Иосиф Родионович Апанасенко.
Комдив Апансенко. Из фотоархива маршала Жукова. Источник: kubnews.ru
Генерал этот, приняв назначение на Дальний Восток, похоже, совсем не боялся унаследовать печальную участь своих предшественников.
Как вспоминал об этом человеке Никита Хрущев, почему-то вождь именно к Апанасенко был удивительно благосклонен:
«Апанасенко допрашивался в 1937 году как соучастник военного заговора Тухачевского.
Но покаялся.
И был прощён И. В. Сталиным».
Но покаялся.
И был прощён И. В. Сталиным».
Генерал армии Иосиф Апанасенко и генерал-лейтенант Никита Хрущев.
А вот в армейских кругах о нём ходила дурная слава:
«Неуч, самодур, матерщинник».
Одним словом, сквернослов.
А кое-кому и сама внешность его не нравилась. Мужик мужиком. Без изящества. Словно из дубовой колоды вырублен топором.
Второй слева: Иосиф Апанасенко.
Ещё в 1920 году так про Иосифа Апанасенко в своём «Коноармейском дневнике» пунктирно и в разных главах запишет военный корреспондент и писатель Исаак Бабель, служивший в Конном корпусе (ставшем затем Первой конной армией) как раз в то время, когда Апанасенко командовал там дивизией:
«Интереснее всех – начдив:
усмешка, ругань, короткие возгласы, хмыканья, пожимает плечами, нервничает, ответственность за всё, страстность»;
«если бы он там был, всё было бы хорошо»;
«бунтарь, казацкая вольница, дикое восстание».
усмешка, ругань, короткие возгласы, хмыканья, пожимает плечами, нервничает, ответственность за всё, страстность»;
«если бы он там был, всё было бы хорошо»;
«бунтарь, казацкая вольница, дикое восстание».
Открытка
Но уже слишком скоро его коллеги-офицеры начали отмечать, что новый военачальник обладает прирождённым недюжинным умом.
Иосиф Апанасенко. Источник: belpressa.ru
Апанасенко был чрезвычайно начитан. На редкость внимателен к идеям и предложениям подчинённых. Невероятно смел. А главное, всегда брал ответственность на себя, не подставляя никогда под удар нижестоящих.
А ещё он был стратегом и хозяином своего края. На этот раз – Дальнего Востока.
Апанасенковские 1000 км Транссиба
Первым делом Апанасенко выявил, что главной проблемой его новой служебной обители является транспортный вакуум. Отрыв Дальневосточного края от остальной страны, прежде всего, крылся в отсутствии элементарной надёжной автодороги.
Слева направо генерал-майор Александр Родимцев, генерал Апанасенко, генерал-лейтенант Павел Ротмистров. Источник: belpressa.ru
Другой бы – отметил это и забыл. Или промолчал. Или заболтал…
Но Апанасенко был человеком дела. Раз нет надёжной автомобильной магистрали вдоль участка Транссибирской железной дороги, значит, надо её сделать! Сконструировать, создать и построить. И не когда-нибудь. А здесь и сейчас.
А так что же получалось? Японцы могли запросто подорвать всего лишь пару мостов или несколько тоннелей, и Красная армия останется без снабжения. Да и, вообще, без свободы маневрирования.
И тогда генерал Апанасенко немедленно отдал приказ стартовать работы по возведению отсыпной дороги длиною в целую тысячу километров. А на всё про всё установил очень короткий срок – всего 150 дней. То есть через пять месяцев на Дальнем Востоке должна была появиться такая дорога. И точка.
Первый слева: Иосиф Апанасенко
И что вы думаете?
А ведь Апанасенко такую стратегически важную дорогу для страны в эти сжатые сроки всё-таки сумел построить.
Плакат
Приказ был выполнен. И уже к 1 сентября 1941 года по новой дороге от Хабаровска до станции Куйбышевка-Восточная (до Белогорска) заколесили первые автомашины с армейскими грузами. А ведь шёл первый год Великой Отечественной войны.
Кстати, этот апанасенковский участок в 1000 км является сегодня составной частью евроазиатского международного транспортного коридора «Транссиб». И сейчас входит в ту самую многострадальную федеральную трассу «Амур» Чита–Хабаровск (2165 км), что спустя вот уже почти 80 лет с того сентября 1941 года никак наши власти не доведут до ума. А Апанасенко ведь почти половину из этих самых 2000 км всего за 150 дней возвёл? И с нуля. Значит, можем?
Японцы не пройдут: за нами Москва
Между прочим, уже к началу Великой Отечественной войны численность войск Красной армии на Дальневосточном фронте была выше, чем у японцев. У СССР было тогда в дальневосточном приграничье 704 тысячи бойцов против 700 000 у Японии.
На западные фронты только в июле и августе было отправлено сразу несколько стрелковых бригад с Дальнего Востока. Но это была лишь небольшая часть той помощи, которую Апанасенко постоянно отправлял на передовую в западные области России.
Страна тогда разрывалась на всех фронтах. С одной стороны, фашисты уже чуть ли не бокалы шампанского поднимали в честь ожидаемого ими «взятия Москвы». А с другой стороны, провокационные японцы денно и нощно планировали и готовили коварное и дерзкое нападение на советскую территорию.
Нашей армии были просто до боли необходимы свежие силы и на западе страны, и на востоке.
Согласно обнародованным записям, в дни обороны Москвы 12 октября 1941 года Сталин вызвал в Кремль командующего Дальневосточным фронтом И. Р. Апанасенко, а также командующего Тихоокеанским флотом И. С. Юмашева и первого секретаря Приморского крайкома ВКП(б) Н. М. Пегова для обсуждения возможной переброски войск с Дальнего Востока под Москву.
В самом начале беседы Сталин обрисовал обстановку:
«Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром… Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска».
Дальше разговор пошел про Москву.
Сталин пояснил, что вынужден забирать войска с Дальнего Востока. Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.
На стол подали чай. А Сталин спросил Апанасенко:
«А сколько у тебя противотанковых пушек?.. Грузи и эти орудия к отправке!»
И тут вдруг Апанасенко швырнул оземь свой стакан с чаем, вскочил и заорал:
«Ты что? Ты что делаешь? (так-перетак!).
А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Вот этими лампасами?
Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!»
А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Вот этими лампасами?
Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!»
Но Сталин не разозлился на Апанасенко и ответил:
«Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе».
Но решений в этот день не было принято.
Через пару дней, когда обстановка под Москвой резко ухудшилась, Сталин позвонил Апанасенко и спросил:
«Сколько дивизий вы смогли бы перебросить на запад в конце октября и в ноябре?»
Апанасенко ответил, что могут быть переброшены до двадцати стрелковых дивизий и семь-восемь танковых соединений. Всё дело теперь в железнодорожных службах: как они справятся.
По факту эти три десятка – и были все его боеспособные подразделения и части.
Тут же мгновенно приступили к отправке войск с Дальнего Востока под Москву. Так что уже с ноября 1941 года свежие дивизии от Апанасенко с дальневосточниками сражались за нашу столицу, удержали оборону и не пустили Гитлера в сердце России/СССР.
Но разве такой манёвр не оголял наши дальневосточные рубежи? Японцы же тоже ведь совсем не дремали и всё так и норовили изловчиться и напасть?
Мудрый Апанасенко поступил хитро. Он, отправляя дивизии на Запад, немедленно ставил на их же место и под теми же номерами новые формирования. Согласитесь, разве это не умно?
Конечно, как легко догадаться, на этот счёт никаких приказов не поступало. И это была исключительно личная инициатива комфронтом.
Нелишне вспомнить, что в те годы такого рода самодеятельность была строжайше запрещена и грозила расстрелом. Но генерала ведь не зря прозвали «бунтарём»? Родина требовала свежих сил, значит, будут такие силы: и тут, и там. Смелое и отчаянное решение. И главное – верное.
По-нашему, по-современному его бы сейчас назвали словом «креативщик». А тогда бы сказали по-простому:
«Голь на выдумку хитра».
Генерал наш был небывало деятелен. Что свойственно далеко не каждому военному начальнику.
Апанасенко открывал военные заводы, фабрики и производства. Восстанавливал и создавал военные совхозы.
Невиданная по тем временам смелость – из тюрем и ссылок он вытащил всех талантливых командиров и вернул их в армию. Места заключения ведь тогда в большинстве своем находились как раз там, на Дальнем Востоке. Вроде недалеко. Но кто рискнёт? Кто отважится взять на себя такую ответственность? А он – смог и сделал.
Разумеется, не всё так гладко, как в песне, тогда у нашего генерала там складывалось. Начальники местных тюрем были крайне недовольны вольнодумством Иосифа Родионовича, а также его инициативами по экстренному освобождению способных военных-заключенных. Они, естественно, еженощно строчили доносы и пасквили в Кремль. Жалобы и помои лились туда же и прямым потоком на адрес Берии также и от возмущённого руководства ГлавДальстроя. Да мало ли таких жалобщиков было? Ясно, что такое не всем и не каждому понравится.
Сталин всё знал. Но молчал.
Тогда наш генерал пошёл дальше. Он не мог не помогать Москве, но и не стал оголять свой собственный фронт. Для этого он единолично принял решение о расширении подготовки новобранцев. С этого момента в военчасти Дальневосточного фронта был организован призыв буквально из всех республик СССР.
Так, у него на российском востоке (СССР) начали призываться мужчины в возрасте 50–55 лет.
Комфронтом тогда превратился в лидера и в главного держателя-распорядителя как партийной, так и хозяйственной власти гигантского дальневосточного региона. Он укреплял и усиливал оборону всех и каждого из базовых городов нашего Востока. Особенно таких как Хабаровск, Владивосток и Благовещенск.
Восточные рубежи России он превратил в единую и непреступную крепость.
Благодаря генералу Апанасенко, развернувшему там такую бурную деятельность по военному строительтсву, Япония всерьёз побаивалась мощи России. И для неё предпочтительнее было тогда сохранение вооруженного нейтралитета. Руки ей, по сути, связывала такая наращиваемая и неослабевающая сила российского фронта, которым командовал неутомимый и продуктивный хозяйствующий генерал Апанасенко.
Но сам Иосиф Родионович всё время мечтал о настоящем фронте. Он постоянно уговаривал Сталина перенаправить его в действующие войска.
Солдат русского народа
И вот в конце мая его мечта сбылась.
Его командировали на Воронежский фронт.
Командование на Курской дуге. 1943 г.
Он успел повоевать только 100 дней. Всего три месяца.
Фото ТАСС, апрель 1943 года
6 июня 1943 года генерал армии Апанасенко был назначен заместителем командующего войсками Воронежского фронта.
В начале августа войска перешли в решительное наступление. Во время одной из рекогносцировок в ходе Курской битвы под Белгородом 5 августа Апанасенко попал под обстрел.
Его настиг осколок снаряда на самом пике Курской битвы. Он был смертельно ранен, от чего и скончался.
Генерал Иосиф Родионович Апанасенко погиб 5 августа 1943 года.
С почетом он был похоронен в Белгороде. Его партийный билет отослали в Главное политическое управление.
А оттуда вскоре приехал офицер и сообщил, что под обложкой партбилета Апанасенко была найдена записка, в которой он просил в случае гибели похоронить его на Ставрополье.
В той записке генерал Апанасенко написал вот что:
«Я старый солдат русского народа.
4 года войны первой империалистической, 3 года гражданской.
И сейчас на мою долю и счастье воина выпало воевать, защищать родину.
По натуре хочу быть всегда впереди.
Если мне будет суждено погибнуть, прошу хоть на костре сжечь, а пепел похоронить в Ставрополе на Кавказе».
4 года войны первой империалистической, 3 года гражданской.
И сейчас на мою долю и счастье воина выпало воевать, защищать родину.
По натуре хочу быть всегда впереди.
Если мне будет суждено погибнуть, прошу хоть на костре сжечь, а пепел похоронить в Ставрополе на Кавказе».
Рукописная записка, найденная в партбилете Иосифа Апанасенко (копия). Источник: stavmuseum.ru
Андрей Васильевич Поволяев, который был младшим адъютантом И.Р. Апанасенко, передал в Ставропольский государственный историко-культурный музей-заповедник личные вещи генерала.
Среди них бинокль, золоченые погоны (которые адъютант снял после смерти Апанасенко), портмоне, бумажник, полевой кожаный планшет. В 1955 году семья генерала передала в фонды музея часть личного архива, в том числе копию предсмертной записки, написанную Иосифом Родионовичем за три недели до гибели.
Последняя просьба генерала была выполнена.
Тело Апанасенко доставили в Ставрополь и 16 августа похоронили на Комсомольской (Кафедральной) горе при огромном стечении жителей.
Отдавая ему дань уважения, горожане в трехдневный срок соорудили надгробный памятник Иосифу Родионовичу.
Могила генерала И.Р. Апанасенко на Ставрополье.
А вот на Дальнем Востоке никаких памятников этому легендарному генералу И.Р. Апанасенко (защитнику городов дальневосточных и устроителю для них рекордных 1000 километров автомобильного Транссиба) как не было, так по сей день и нет.
Памятник И.Р. Апанасенко в г. Белгороде
Равно как и в официальной истории Великой Отечественной войны имя этого легендарного генерала и «солдата русского народа», увы, почему-то не упоминается.
Детский рисунок. Генерал Апанасенко – солдат русского народа, который защитил Москву и обеспечил нашу Великую Победу.
Примечание. Воинские чины и звания Иосифа Родионовича Апанасенко (с датой присвоения):
Россия
рядовой – 1912
младший унтер-офицер – 12.04.1913
старший унтер-офицер – 17.10.1913
подпрапорщик – 22.05.1915
прапорщик – 19.08.1917 (со старш. в чине с 17.09.1916 г.)
СССР
Комкор – 20.11.1935
Командарм 2 ранга – 8.02.1939
генерал-полковник – 4.06.1940
генерал армии – 22.02.1941.
Ирина Фролова
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: