Оккупация Аджарии в 1950-х – миф или блеф?

Искусство возможного

Пророссийское Закавказье всегда манило не только турок, но и их покровителей. Сложная внутриполитическая ситуация в СССР в последние годы правления Сталина подтолкнула Анкару к разработке целого ряда планов вторжения.

Наиболее реальным среди них был захват аджарского Батуми, а затем и грузинского Поти – важнейших советских портов на юго-востоке Причерноморья. Время для вторжения было выбрано особое – когда было развёрнуто «Мингрельское дело» 1951–1953 гг. (подробнее см. Какая связь между убийством Сталина и Мингрельским делом), вызвавшее серьёзные брожения, причём не только в Грузии.

Старую идею обосноваться в дальнем углу Чёрного моря ещё более заманчивой делала реальная перспектива перерезать стратегический транскавказский нефтепровод Баку–Акстафа–Тбилиси–Хашури–Батуми. И сделать это уже вместе с США и НАТО.

Ещё в преддверии Великой Отечественной войны – совместно с британскими и французскими войсками, а затем уже и в годы войны турецкие планы против СССР 1940–1943 годов прямо предусматривали оккупацию Батуми и всей Аджарии. В Анкаре учитывали и то, что Батуми находится всего лишь в 25 км от турецко-советской границы, и то, что причерноморские мусульмане – аджарцы поддержат возвращение региона в состав Турции.

При этом советские войска, как надеялись турецкие стратеги в 1942 году, не смогут защитить регион – из-за мощного натиска вермахта на Волге и Северном Кавказе. Такие планы обсуждались и в ходе визитов руководства турецкого генштаба в 1941–1943 гг. в расположения германских войск на Восточном фронте.

Турецкие гости с показной щедростью преподносили потенциальным союзникам продовольственные и медицинские подарочные наборы для германских военных (Кавказский гамбит фюрера). Но тогда не случилось...

Искусство невозможного

На рубеже 40-х – 50-х годов турецкие планы реанимировались в рамках военно-политического союза Турции с США и НАТО. Участником североатлантического блока Турция стала с февраля 1952 года. По данным советской контрразведки и МГБ, планировавшийся тогда «мингрельский переворот» в Грузии был напрямую связан с теми же планами.


Так, согласно постановлению ЦК ВКП(б) от 9 ноября 1951 года «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия» – мингрела, тогдашнего второго секретаря грузинского партийного ЦК:


Там же далее отмечена выявленная связь между группой Барамия и проамериканской грузинской эмиграцией:

Этих планов громадьё

Между тем именно в 1949–1952 гг. советская контрразведка нередко обнаруживала в Аджарии «протурецкие» прокламации о необходимости «воссоединения» Аджарии с Турцией. Но в тот же период в научных и историко-литературных СМИ Грузии стали публиковаться материалы об этноязыковой сопряженности мингрел и турок, о необходимости


мингрельской истории и культуры.

Также вспомнили и о притеснениях мингрелов. И не только в царской России. Но и в первой половине 1930-х. То есть в то время, когда руководство Грузии возглавляли


Очевидно, что такие публикации поощрялись всё той же группой Барамия, которую ЦК ВКП (б) небезосновательно обвинил 9 ноября 1951 года в антисоветском мингрельском национализме.

У планов вторжения в СССР в дни «мингрельского дела» немало подтверждений. И не только документальных.

Так, армянские подпольные организации мстителей за геноцид (1948–1952 гг.) сообщали советской стороне о подготовке вблизи турецкой границы с Аджарией военных складов, пунктов радиоразведки, вертолётных площадок и других объектов, где нередкими гостями были военные из США.

О том же сообщали подпольная компартия Турция и курдские партизаны.

Но в тот же период невдалеке от Аджарии регулярно проводились военные маневры турецких войск. А многие турецкие СМИ развернули кампанию о том, что


о российском отторжении от Турции Батуми с Аджарией в 1878 году.

Кроме того, пантюркистские и антисоветские прокламации уже с середины 1947-го активно проникали в Аджарию, Азербайджан, Месхетию (юго-запад Грузии, откуда в 1943–1944 г.г. были выселены турки-месхетицы).

Вышинский обличает

В связи со столь комплексным антисоветизмом Анкары, политуправление советских войск в Болгарии направило 9 апреля 1947 года в отдел международной информации ЦК ВКП(б) информацию «К политическому положению Турции в начале 1947 г.».

В этом документе отмечалось, что

(«Информационная сводка о политическом положении Турции в начале 1947 года, 09.04.1947 г.», РГАСПИ, ф.17, оп. 128, д. 1115).


Вскоре советская сторона назвала вещи своими именами, впрямую обвинив Турцию в подготовке вторжения в СССР. Причем заявлено это было послом СССР в ООН А.Я. Вышинским на заседании поликомитета Генассамблеи ООН 24 октября 1947 года:

(«Известия», 1947, 28 октября).

Со всей очевидностью в отношениях с Турцией назревала война. В такой ситуации руководство СССР предписало окончательную «зачистить» от турок всё советское Причерноморье. 4 апреля 1949 года политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О выселении турецких граждан, турок, не имеющих гражданства, и бывших турецких граждан, принятых в советское гражданство, проживающих на Черноморском побережье и в Закавказье».

Это было сделано

(РГАСПИ, ф.17, оп.162, д.40).

Смелость по-турецки

В Анкаре понимали, что на любые военные провокации в аджарском секторе границы и, тем более, на вторжение в Аджарию последует незамедлительный ответ СССР. И, скорее всего, настолько масштабный, что затронет всю обширную территорию Восточной Турции. Но, чувствуя за спиной поддержку, блефовали до последнего.

Москва в 1945–1952 гг. регулярно требовала вернуть Армении и Грузии территории, переданные Турции в 1920–1921 гг., и приостановила (до февраля 1953 года включительно) действие советско-турецких договоров 1920–1921 гг. Уже были готовы варианты военной операции на востоке Турции в случае максимального обострения взаимоотношений.


И даже были назначены руководители «новых» партийных обкомов в том же регионе. Такой сценарий облегчался и тем, что до 1952 года, когда Турцию приняли в НАТО, уровень её военного сотрудничества с США и НАТО не мог обеспечить успешного противодействия советскому вторжению.

Но сложившееся положение усугублялось ещё и тем, что американские пункты радиоразведки с середины 1948 года устанавливались невдалеке от границ Турции с Грузией и Арменией.

А посольство СССР в Турции 17 декабря 1949 года сообщало в советский МИД о:

(ЦГА АР, ф.28, оп.4).

Нарочитая смелость Анкары подпитывалась тем, что в рамках США–НАТО к тому времени было разработано до 10 планов атомного удара по СССР с военным вторжением в его пределы. Причем и то, и другое – и с турецкой территории.

В этой связи Андрей Вышинский, возглавивший советский МИД, направил членам Политбюро свыше 50 сообщений посольства СССР в Турции о возможной турецко-натовской подрывной работе на Кавказе.

В пояснительной записке к этим сообщениям Вышинский отмечал:

(РГАСПИ, ф.82, оп.2, д.1329).

Словом, нарастание кризиса в советско-турецких взаимоотношениях в конце 40-х – начале 50-х годов совпадало по времени с выявлением планов мингрельского руководства Грузии.

Которое, как показывают вышеупомянутые факты и тенденции в этих взаимоотношениях, было составной частью турецко-натовских планов по дестабилизации Грузии. И Закавказья в целом.

Аджария – почти Турция?

Аппетиты Турции насчет Аджарии не убавились и с распадом СССР.

По многим данным, не меньше половины промышленных мощностей в нынешних Батуми и Аджарии в целом уже принадлежит де-юре или де-факто турецкому бизнесу.


Новые экономические объекты, если строятся там, то почти исключительно турецкими компаниями. Турецкий язык фактически стал параллельным языком в Аджарии. А Батумский порт – давно уже главный «принимающий» военных судов Турции и НАТО.

Вот как оценивает нынешнюю ситуацию в регионе известный грузинский политолог Гамлет Чипашвили – бывший постпред Аджарии в Тбилиси:


Более того,


Эксперт продолжает: