Зубы и когти анапских конвоев

В начале 1943 года ситуация на фронте заставила немцев организовать перевозки морем из Крыма в Анапу — порт на побережье Северного Кавказа, расположенный всего в 70 км от передовой базы советского Черноморского флота в Геленджике. В прошлом материале можно было ознакомиться с авиацией советского Черноморского флота, теперь стоит рассмотреть ближе немецкие корабли, катера и баржи, входившие в состав анапских конвоев, а также первые успехи в борьбе с ними.

Цели для ударов и уровень противодействия

Целями для ударов советской авиации с воздуха были в основном быстроходные десантные баржи (БДБ) немцев. Это были весьма манёвренные узкие цели прямоугольной формы размером 47×6,5 метра, имевшие три дизельных мотора и три винта. На линии Керченский пролив — Анапа они ходили со скоростью 8–10 узлов, на других маршрутах обычно выбирался более экономичный ход. Моторный отсек и рулевую рубку защищала 20-мм броня.

Стандартное вооружение БДБ к лету 1943 года включало 75-мм пушку F.K.97 на тумбовом станке и два одноствольных 20-мм автомата «Эрликон» (он же Flak 29). F.K.97 — французские полевые пушки образца 1897 года, захваченные в большом количестве в Польше. Для начала ХХ века F.K.97 была выдающимся оружием, но, казалось бы, слабо подходила на роль зенитного орудия Второй мировой войны. Однако благодаря грамотному применению пушка оказалась довольно опасной для советских штурмовиков. Дистанционные гранаты позволяли вести по ним заградительный огонь, и если сбить бронированные «Илы» осколками удавалось не часто, то разбить строй группы и затруднить выход самолётов в атаку было вполне реально.

«Эрликоны» обладали хорошей скорострельностью, но давали большое число отказов. Адмирал Чёрного моря регулярно получал просьбы заменить их менее скорострельными, но более надёжными Flak 38 того же калибра. Но дело не двигалось с мёртвой точки из-за нехватки автоматов и нежелания иметь в каждой флотилии автоматы двух разных типов с разными боеприпасами. Как мы увидим ниже, с июля 1943 года некоторые БДБ получили усиленное вооружение.

Также с июля конвои сопровождала тральная группа, которая обычно состояла из нескольких катеров-тральщиков типа RA и/или речных тральщиков типа FR. Катера RA голландской постройки длиной 23,04 метра и шириной 4,50 метра имели скорость до 11 узлов и обладали прекрасной мореходностью. Согласно справочнику Э. Грёнера, они были вооружены 37-мм пушкой и тремя 20-мм автоматами. Но на Чёрном море эти катера имели по два 20-мм автомата и пулемёты винтовочного калибра — очевидно, спаренные MG 34.

Речные тральщики специальной постройки FR, фактически выступавшие в роли катеров-тральщиков, имели длину 15,42 метра (1-я серия) или 17,42 метра (2-я серия), ширину 3,30 метра, скорость до 13 узлов и были вооружены двумя тяжёлыми пулеметами — 13-мм MG 131 в башенке в носовой части и 15-мм MG 151 на корме.

Изредка в проводке участвовал командирский раумбот 30-й флотилии катеров-тральщиков – R30. Он имел стандартное для черноморских раумботов того периода вооружение – полуавтоматическую 37-мм пушку SK C/30, два 20-мм автомата Flak 30 и спаренный пулемет MG34. 15 сентября носовой автомат был заменен на более современный Flak 38, и с ним R30 успел один раз сходить к Анапе.

Остальные цели не требуют особых комментариев. Там, где необходимо, отдельные их характеристики приведены при описании событий. В том же районе встречались шнельботы — быстроходные, маневренные и хорошо вооруженные цели. Однако вместе с анапскими конвоями они не ходили, и атаки против этих катеров выходят за рамки темы статьи.

Отдельной проблемой была истребительная авиация противника. Её усиление на Кубани началось 10 февраля, а к 5 апреля в рамках подготовки к «Нептуну» здесь сосредоточилась практически все одномоторные истребители 4-го воздушного флота, причем примерно половина их базировалась в Анапе, остальные — тоже вблизи линии Керчь — Анапа. Конечно, центр тяжести действий этих сил находился на суше. Но они в любой момент могли вмешаться и в события над морем, и часто так и происходило. Затем истребительная авиация стала убывать в другие районы, но, как мы увидим, в Анапе еще долго оставались силы, способные создать сложности советским ударным группам.

Впрочем, советские самолеты при ударах по коммуникациям встречались с истребителями не всегда, а вот с зенитным огнем с кораблей — каждый раз. Бомбардировщики бомбили высот, которые практически обеспечивали им безопасность от бортовой зенитной артиллерии. Между 11 мая и 8 октября ни один Пе-2 или «Бостон» в бомбардировочном варианте не был сбит зенитным огнем при атаках целей в море. Хватило урока, полученного 5 мая, когда пятерка «Бостонов» потеряла ведущего при попытке проштурмовать случайно встреченные шнельботы. Для штурмовиков бортовая зенитная артиллерия была главной угрозой. Стандартный анапский конвой в начале лета насчитывал пять-семь БДБ. Группы штурмовиков, атаковавшие их, обычно состояли из шести-восьми Ил-2. Следовательно, группу «Илов» встречал огонь пяти-семи 75-мм пушек и 10-14 20-мм автоматов, т.е. на один самолет приходилось почти по три ствола. Это сильно превосходило то, с чем обычно могли встретиться штурмовики над сушей.

Начало ударов по анапским конвоям

Начало было не слишком впечатляющим. Утром 11 мая воздушная разведка обнаружила «Кляйнер Бэр 75». Для удара по нему вылетела тройка Ил-2 (капитан В.П. Морозов) 8-го гв. шап в сопровождении 8 Як-1. Но вместо конвоя юго-западнее Благовещенской она вышла на шнельботы S26 и S51. Атака получилась неорганизованной и неудачной. Морозов сбросил бомбы АО-25 на недопустимо малой высоте (100-70 м), осколком одной из бомб на его «Иле» перебило тягу элерона. Ведущий потерял ориентировку и сел далеко на юге, на аэродроме Агой. Его однофамилец, лейтенант Б.М. Морозов, сделал второй заход и доложил, что поджег один катер и даже наблюдал, как в воду прыгали люди. Немцы, в свою очередь, отчитались об одном пораженном и вероятно сбитом «Су-2». Фактически они наблюдали повреждение осколками бомб «Ила» капитана Морозова.

Вечером для уничтожения шнельботов вылетело звено «Бостонов» 36-го дбап. Но вместо катеров они нашли тот же «Кляйнер Бэр 75», возвращавшийся из Анапы. «Бостоны» грамотно зашли со стороны солнца и добились полной неожиданности. Поздно открытый зенитный огонь результата не дал, и бомбометание прошло без помех. По наблюдениям лётчиков сброшенные 12 ФАБ-100 упали в 100 м от барж. В действительности ближайшие бомбы упали даже ближе — в 50 м по борту БДБ F122, и можно было бы рассчитывать на осколочные повреждения. Но на этот раз немцы не пострадали.

40-й пбап в первый день к ударам по анапским конвоям не привлекался, но как раз он добился лучших результатов. Девятка Пе-2 бомбила портовые сооружения в Феодосии и нанесла им серьезный ущерб. В частности, был тяжело поврежден недавно установленный паровой портовый кран. Погибли трое и получили ранения 23 немецких и итальянских военнослужащих, был легко поврежден шнелльбот S52.

На 12 мая «Илы» и Пе-2 получили задачу бороться с плавсредствами на участке Анапа — Железный Рог, а «Бостоны» — вплоть до Феодосии. Утром четверка Ил-2 47-го шап вылетала на уничтожение обнаруженного воздушной разведкой очередного «Кляйнер Бэра». В этом случае произошло то, что в истории с анапскими конвоями повторялось неоднократно. Из-за неточных данных разведки «Илы» не нашли конвой и отработали по запасной цели на суше в районе Южной Озерейки.

40-й пбап имел задачу звеньями вести поиск плавсредств на участке Анапа — Железный Рог, обходя саму Анапу. В первой половине дня три звена после безуспешных поисков поочередно бомбили запасную цель — Феодосию, из них два звена — с пикирования. На этот раз нанесенный ущерб оказался небольшим. Во второй половине дня пятерка «Пешек» вместо анапского конвоя обнаружила шнельботы S72 и S49, которые шли в ночную засаду у кавказского берега. Выход катеров обеспечивала пара Ме-110. Тем не менее, Пе-2 отбомбились по катерам, четыре из них — с пикирования. По наблюдениям, сброшенные 20 ФАБ-100 разорвались в 10-60 м от катеров. Судя по немецкому донесению, большинство серий действительно легли в непосредственной близости от шнельботов, но повреждений не нанесли. Ответный зенитный огонь также не дал результата, а вот истребительное прикрытие добилось успеха. Фельдфебель Луски (Lussky, 10./ZG1) отчитался о двух сбитых Пе-2. В действительности был сбит один экипаж (младшие лейтенанты П.Ф. Мажурин, А.Т. Гарбуз и сержант Л.Д. Костенко) из первой группы. Выжил только штурман — с тяжелыми ранениями обеих ног он был поднят из воды немецкими моряками. Через два месяца, подлечившись, Алексей Гарбуз бежал из плена и воевал в партизанском отряде до самого освобождения Крыма. Успешно пройдя проверку, он вернулся в авиацию.

Через 10 минут ту же пару шнельботов атаковали еще три Пе-2. Атаки Ме-110 стесняли действия «Пешек», и сброшенные высоты 3000 м 12 ФАБ-100 разорвались в 80 м от катеров. Обе стороны в этом эпизоде не пострадали.

Во второй половине дня четыре звена «Бостонов» вылетали на поиск и уничтожение плавсредств на участке от Анапы до мыса Чауда в Крыму. Все звенья обнаружили и атаковали конвои — три у Крыма, а четвертое — возвращавшийся из Анапы «Кляйнер Бэр 77». Этот конвой вывозил в Крым 400 человек: отпускников 17-й армии и «беженцев» — угоняемое гражданское население и бегущих с Кубани коллаборационистов. В 15:15 «Бостоны» зашли со стороны солнца и сбросили с высоты 1750 м 6 ФАБ-250 и 6 ФАБ-100. Разрывы наблюдались в 5-10 м, одна БДБ потеряла ход. Немцы заход «Бостонов» не заметили и открыли огонь только после падения первых бомб. Они рвались в 30-50 метрах от барж и засыпали их осколками. Все три БДБ (F144, F309 и F367) получили повреждения, но сохранили боеспособность. Однако личному составу и пассажирам досталось — погиб один моряк, еще 35 человек получили ранения (3 моряка, 5 отпускников и 27 «беженцев»). «Бостоны» от зенитного огня не пострадали.

13 мая погода была плохая, но четыре Ил-2 8-го гв. шап всё же вылетели на поиск конвоев. 78-й и 79-й «Кляйнер Бэры» в это время находились в Анапе, которую по приказу требовалось обходить, поэтому «Илы» никого не нашли и отработали по запасной цели в районе Южной Озерейки. При штурмовке два Ил-2 получили пулевые пробоины. Воспользовавшись туманной погодой, Холостяков послал для атаки Анапы в светлое время два торпедных катера. Они зашли на рейд Анапы и в 06:45 ТКА-115 с трех кабельтовых (556 м) выпустил торпеду по некоей барже, которую якобы и потопил. После этого ТКА-125 атаковал двумя торпедами мелкие суда у корня мола. Противник открыл ураганный огонь, но катера прикрылись дымзавесой и благополучно ушли. По немецкому донесению, два катера вынырнули из тумана, выпустили торпеды по берегу, были обстреляны и снова скрылись. Взрывов не было, две торпеды нашли на берегу.

В ночь на 14 мая в районе Анапы для обстрела аэродрома и порта появились лидер «Харьков» и эсминец «Бойкий». Командовал операцией капитан 2 ранга Г.П. Негода, вскоре вошедший в историю как командир погибшего 6 октября 1943 года отряда. Корректировщики МБР-2 из-за штормовой погоды не прибыли, и Негода решил стрелять по площадям. В 04:04 корабли открыли огонь по аэродрому, через 7 минут «Харьков» перенес огонь на порт. Берег был затянут дымкой, поэтому ни цели, ни результаты не наблюдались. Из 270 130-мм снарядов 35 были выпущены по порту. По немецким донесениям снаряды ложились с недолетом 300-500 м, ни один из них не упал на сушу.

В 14:14 были замечены следы торпед. Негода решил, что это атака подводной лодки, произвел маневр уклонения и повел отряд в базу. Причем из-за нечеткости докладов наблюдателей маневр запоздал, и, если бы торпеды шли точно, «Харьков» был бы поражен. В действительности отряд атаковали шнельботы S72 и S49, которые из-за непогоды раньше времени покинули район действий у Мысхако. Случайно наткнувшись на советские корабли, катера еще до начала обстрела аэродрома выпустили четыре торпеды, которые прошли мимо, причем две выскочили на поверхность. Советские моряки ничего не заметили. Перезарядившись, катера атаковали еще раз. По мнению немцев, и эта атака прошла незамеченной, но, как мы знаем, это не так.

Интересный штрих, характеризующий обеспечение немецких флотилий разведданными: командир пары шнельботов считал, что атаковал крейсер «Красный Кавказ» и эсминец типа «Фрунзе». Но командир флотилии (даже не Адмирал Черного моря!) на основании данных главной пеленгаторной станции в Констанце пришел к верному выводу, что большой корабль — это «Харьков».

Советские корабли спасло то, что торпедные атаки сильно затрудняла штормовая погода. Случай наглядно показывает, что в тех условиях регулярное применение кораблей на ближней коммуникации скорее всего привело бы к безответным потерям. Был в ту ночь еще один тревожный звонок. На пути к Анапе советский отряд в густом тумане был внезапно освещен САБами. В условиях, исключавших визуальное обнаружение, отряд был засечён самолетом-разведчиком, оснащенным РЛС «Лихтенштейн». На этот раз последствия не наступили, и обнаружение отряда немецкими катерами произошло случайно, без оповещения. Но, учитывая, что 1-я флотилия шнельботов с марта отрабатывала взаимодействие с самолетами-носителями РЛС, перспективы ночных действий надводных кораблей становились не очень радужными. В октябре «Лихтенштейны» сыграли свою роль в трагической судьбе отряда Негоды.

В следующий раз надводные корабли появились у Анапы в ночь на 21 августа. Вообще же задача ночных обстрелов аэродрома и порта Анапы никуда не делась, но выполняли ее артиллерийские катера, оснащенные реактивными установками 8-М-8. К сожалению, попасть с моря из установок М-8-М даже в площадную цель типа аэродрома можно было только случайно.

Ночное появление кораблей у Анапы никак не отразилось на графике движения «Кляйнер Бэров», и днем 14 мая в Анапу пришли 80-й и 81-й конвои. В первой половине дня для атаки 81-го конвоя вылетали 4 Ил-2 47-го шап, но не нашли его и проштурмовали запасную цель в районе Южной Озерейки.

15 мая один из двух анапских конвоев (82-й) был обнаружен разведкой незадолго до прихода в Анапу. Вечером для удара по нему во время обратного перехода вылетали 5 «Бостонов» 36-го полка, но обнаружить не смогли и вернулись с бомбами. В тот же день появилась большая оперативная директива командующего ЧФ Л.А. Владимирского о действиях на коммуникациях противника по всему Черному морю. Участок Керченский пролив – Анапа был охарактеризован так: «движение самоходных барж преимущественно днём, с небольшим охранением». Слова «преимущественно» и «охранение» были в этой фразе лишними. Задача в отношении этой коммуникации была поставлена самая решительная: «действиями авиации прекратить движение плавучих средств противника из Керченского пролива в Анапу». Командующему ВВС ЧФ приказывалось иметь в готовности три ударные группы для трех участков – западнее Ялты, Ялта – Кыз-Аул и Кыз-Аул – Анапа, вылет осуществлять только при обнаружении целей разведкой. По факту для действий против анапских конвоев оставалась только штурмовая авиация, как обладавшая наименьшим радиусом действия. 36-й и 40-й полки переключались на более отдаленные участки, что, безусловно, было разумным решением. Там они могли летать без истребительного сопровождения, которого на тот момент всё равно не всегда хватало даже для прикрытия Ил-2. Целей у берегов Крыма было достаточно. С этого момента бомбардировщики участвовали в борьбе с «Кляйнер Бэрами» лишь эпизодически. В той же директиве командиру Новороссийской ВМБ приказывалось не позже 20 мая за одну ночь выставить в проливе и на подходах к Анапе 50 донных мин A-1-IV. Минную войну против анапских конвоев мы рассмотрим чуть позже.

Следующие два дня благодаря нелётной погоде еще три конвоя безнаказанно прошли в Анапу. Воспользовавшись погодой, Холостяков 16 мая снова послал к Анапе четыре торпедных катера в светлое время. Рейд продолжался с 08:14 до 13:57, но противника обнаружить не удалось. Немецкие наблюдатели с маяка заметили эти катера на расстоянии 18 км. В это время в Анапе разгружались и принимали грузы 84-й и 85-й конвои, но атака порта при такой видимости была бы чистым самоубийством.

Первые успехи

Вечером 18 мая воздушная разведка обнаружила уходивший из Анапы «Кляйнер Бэр 88» (три БДБ). Для удара по нему вылетели четыре Ил-2 8-го гв. шап (капитан Н.И. Стрик) в сопровождении 8 Як-1 6-го гв. иап. Они настигли врага в районе мыса Панагия. До этого над конвоем пролетали немецкие самолеты, поэтому показавшиеся вдали штурмовики были приняты за своих. В результате зенитный огонь был открыт только после начала атаки. Она проводилась с пологого пикирования с высоты 700 до 50 метров. Расход составил 34 АО-25, 9 РОФС, 21 РС-82, 450 ВЯ, 40 УБТ и 930 ШКАС. Николай Стрик отчитался о потоплении двух БДБ прямыми попаданиями бомб и повреждении третьей баржи попаданиями РОФС и РС. При этом было якобы уничтожено до 200 солдат. Истребители сопровождения видели попадания РОФС в кормовые части двух БДБ и падение бомб рядом с баржами. Две БДБ накренились на левый борт и стали тонуть.

По немецкому донесению, бомбы упали рядом со всеми тремя БДБ на расстоянии 5-30 м, имелись многочисленные попадания от пушечно-пулеметного огня. Реактивные снаряды в донесении не упомянуты – возможно, учтены наряду с бомбами. Сильнее всех пострадала F325. Она получила около ста осколочных и пушечно-пулеметных попаданий, два человека получили ранения. Баржа вышла из строя на 9 суток. F373 получила ряд осколочных пробоин в борту и прямое попадание в барабан кормового «Эрликона», который вышел из строя. F470 имела 25 пробоин от пушечно-пулеметного огня и осколков, был тяжело ранен матрос из расчета переднего автомата. Отказал и кормовой «Эрликон». Несмотря на выход из строя трех автоматов из шести и запоздание с открытием огня, немцы оказали ожесточенное противодействие. Были израсходованы 168 20-мм снарядов и вдогонку уходившим самолетам сделано 10 выстрелов из 75-мм пушек. Противник после атаки наблюдал вдали сильный дым на воде и доложил об одном возможно сбитом Ил-2. Тем не менее, все «Илы» вернулись благополучно, хотя три из четырех получили повреждения, в том числе один вышел из строя на сутки. Возможно, это был самолет, который по наблюдению немцев, налетел на очередь из «Эрликона». Итак, первый же налёт «Илов» привел к выводу из строя одной БДБ. Кроме того, F373 через 10 дней была объявлена небоеготовой из-за течей. Возможно, в этом сыграли роль и полученные 18 мая повреждения.

День 19 мая принес «Илам» большой успех. Утром воздушная разведка обнаружила «Кляйнер Бэр 89» из четырех БДБ курсом на Анапу. Четыре Ил-2 8 гв. шап (капитан Н.И. Николаев) в сопровождении 10 Як-1 6 гв. иап обнаружили конвой в 15 милях западнее Благовещенской и атаковали его с высоты 350 до 50 м. Немцы заметили угрозу своевременно. Однако командир конвоя обер-фенрих Шумахер (Schumacher) допустил ошибку, приказав открыть огонь лишь тогда, когда «Илам» до цели оставалось всего 1000-1200 м. Кроме того, на F309 после примерно 30-го выстрела отказал один «Эрликон». В результате немцы не смогли помешать первому удару. F309 и F367 получили многочисленные прямые попадания — по донесению Шумахера, по 10-15 бомб каждая. Учитывая, что каждую БДБ атаковал один «Ил», который сбрасывал 12 АО-25 под углом к цели, вряд ли баржи могли быть поражены более чем двумя-тремя бомбами. Но им хватило и этого. F309 везла три 88-мм зенитки, 45 тонн боеприпасов к ним и трех пассажиров, включая лётчика. На F367 было 90 тонн боеприпасов к 88-мм зениткам, 4 тонны продовольствия и трое сопровождавших груз. События на обеих баржах развивались схоже: сначала из грузового трюма повалил дым, а потом начались взрывы. После безуспешной борьбы с пожаром обе команды попрыгали за борт. На F309 был тяжело ранен моторист, а на F367 ранен один из сопровождавших продовольствие. Все люди позже были подобраны другими БДБ, а сами баржи после серии взрывов затонули. F126 получила попадание одной бомбой в кормовую часть. Полностью затопило кубрик, однако дальнейшее затопление сдержали работой помпы. В строю осталась только F144. Шумахер отказался от выполнения задачи и повернул в Керчь. По оценке противника, налёт длился около 25 минут. Вскоре после этого над растерзанным конвоем появились немецкие истребители. На F309 был передатчик, настроенный на волну люфтваффе. Видимо, лётчик-пассажир — это как раз тот, кто должен был вызвать прикрытие. Но F309 была поражена в самом начале боя, и вызвать истребители не удалось.

Всего «Илы» сделали три захода, израсходовав 48 АО-25, 6 РОФС, 26 РС-82, 780 ВЯ, 230 УБТ и 2200 ШКАС. Несмотря на то, что сразу была выведена из строя половина барж, немцы отбивались отчаянно. На втором заходе был сбит огнем «Эрликонов» один Ил-2, его экипаж (старший сержант А.Д. Колесников, стрелок старший краснофлотец А.Т. Ильченко) погиб. Остальные три «Ила» получили повреждения. Один вышел из строя на 10 часов, еще два – на 4 часа каждый. Алексей Колесников с начала войны служил наземным радистом, участвовал в обороне Одессы, Перекопа, Новороссийска и Туапсе. Затем переучился на пилота Ил-2 и прибыл в полк за два месяца до гибели. За это короткое время он успел многое повидать и даже побывал в госпитале с ранением, полученным в бою с немецкими истребителями, имел серьезный орден – «Боевое Красное Знамя».

Сохранилось несколько немецких донесений об этом бое. Но пережитое противником сильно отразилось на содержании документов. Они рисуют глубоко ошибочную картину – в частности, противник насчитал 8 ударных самолетов в двух волнах, да еще и опознал их как 6 Пе-2 и 2 Як-1. Фактически по конвою била только четверка «Илов», истребители сопровождения в штурмовке не участвовали. Столь же ошибочна запись об одном «Пе-2», сбитом прямым попаданием 75-мм снаряда до подхода к цели.

Всего немцы доложили о двух сбитых «Пе-2» и еще одном подожженном. Капитан Николаев отрапортовал о потоплении трех БДБ, из которых две взорвались, о повреждении четвертой БДБ и уничтожении до 100 человек команд. Донесение истребителей сопровождения было ближе к реальности: одна БДБ затонула, еще одна горела в положении крена (F309 затонула, когда самолеты уже ушли). Две оставшиеся БДБ по наблюдению истребителей были подбиты, но ход не теряли.

В любом случае, четверка Ил-2 добилась большого успеха. Две БДБ были уничтожены, конвой до Анапы не дошел. F139 вышла из строя, в Керчи ее заводской ремонт совместили с установкой минных рельсов. Полностью боеспособность этой баржи была восстановлена 27 мая. Для командира немецкой 9-й зенитной дивизии неприятной новостью стало известие о потере трех ценных 88-мм орудий и 135 тонн боеприпасов. Поднимался вопрос о подъеме зениток со дна, но до этого так и не дошло.

20 мая разведка обнаруживала «Кляйнер Бэр 91» на пути в Анапу и в самом порту. Но ударной авиации было не до анапского конвоя. Ночью шнельботы потопили морской буксир «Перванш» и атаковали, хотя и неудачно, порт Сочи, поэтому все силы были брошены на поиск немецких катеров. Еще в темноте, и к тому же в тумане, МБРы обнаружили одну из двух пар шнельботов и смогли повредить S26. Утром шестерка Ил-2 8-го гв. шап (лейтенант В.Ф. Кузьмин) нашла и атаковала вторую пару — ту, которая потопила буксир. S49 и S72 были выведены из строя и имели потери в личном составе. Этот эпизод выходит за рамки темы, но интересен выбором приоритетов. Когда появлялся шанс перехватить шнельботы, анапские конвои и всё остальное отходило на второй план.

S49 вышел из ремонта в Констанце через 23 дня, S72 — через 44 дня, S26 несколько дней был ограниченно боеготовым. В результате у Адмирала Черного моря остался в строю всего один шнельбот, и в выходах на коммуникации случился 5-дневный перерыв. Пришлось экстренно заканчивать ремонт других катеров.

За этот успех 8-й гв. шап заплатил одним упавшим на обратном пути самолете (ходил на задание с одной не убравшейся ногой шасси), еще два «Ила» потерпели аварии при приземлении. Один из них был разбит, второй вышел из строя на двое суток. Имел ли ко всему этому отношение зенитный огонь с катеров, из документов не видно. Личный состав не пострадал, за исключением получившего травму при посадке младшего лейтенанта Г.Т. Попова. На добивание катеров вылетели четыре Ил-2 47-го шап, но из-за ухудшения видимости не нашли цель. В этом вылете потерпел катастрофу один «Ил», его экипаж (младший лейтенант С.И. Котляр и старший краснофлотец П.А. Караченко) погиб. Молодой пилот Семён Котляр лишь 30 апреля прибыл в часть после подготовки в запасном полку.

21 маявоздушная разведка очередной «Кляйнер Бэр» не обнаружила, хотя по условиям видимости минимум в двух вылетах вроде бы должна была это сделать. Примерно та же история повторилась и 22 мая. Разведчики донесли об обнаружении в 05:20 на траверзе восточной части Бугазского лимана двух БДБ, когда единственный в тот день 93-й конвой из пяти БДБ находился еще далеко от этого места, примерно в районе Железного Рога. В 06:33 пятерка Ил-2 8-го гв. шап (лейтенант В.Ф. Кузьмин) атаковала обнаруженные ранее цели. Прошло больше часа, но они находились примерно там же, где их видели разведчики. По наблюдениям штурмовиков, это были буксир и транспорт до 700 тонн курсом на Железный Рог, т.е. к проливу. По донесению ведущего группы сопровождения, дело происходило на траверзе Железного Рога, а целями были однотрубный транспорт и одна БДБ. Фактически никаких морских целей, кроме остовов ранее потопленных судов, в районе атаки не было. Погодные условия (облачность 4-6 баллов высотой 800-1200 м, видимость 15-20 км) вроде бы не предполагали особых сложностей для наблюдателей. Возможно, разгадка кроется в примечании «местами дожди». Кузьмин и летевший с ним за стрелка младший лейтенант А.А. Хаханов упали в море в 150 м перед целью — якобы были сбиты огнем конвоя. Кроме того, наблюдался зенитный огонь с берега. Судя по немецким документам, «Илы» атаковали румынские посты на берегу в 3 км западнее Благовещенской. Ни зенитчики, ни истребители на сбитый самолет не претендовали. Возможно, экипаж Кузьмина погубила техническая неисправность, человеческий фактор или всё же огонь с земли без видимого для противника успеха. Василий Кузьмин был весьма опытным лётчиком, но на Ил-2 переучился после года с лишним боевой работы на У-2. Вернувшиеся штурмовики доложили о потоплении обеих целей, истребители — о потоплении БДБ и прямых попаданиях в транспорт. «Кляйнер Бэр 93» дошел до Анапы не атакованным.

В тот день определенно что-то происходило с видимостью. Шесть Пе-2 40-го пбап доложили об атаке конвоя у Железного Рога. Фактически удару подвергся конвой Керчь — Феодосия у мыса Такиль, т.е. по другую сторону от входа в Керченский пролив.

23 мая94-йконвой был обнаружен на входе в Анапу, но «Илы» не высылались из-за начавшегося шторма.Тем же штормом на обратном пути у западной части Бугазского лимана была выброшена на берег БДБ F470. 24 мая для снятия этой баржи с мели направился командир 3-й десантной флотилии корветтен-капитан Густав Штремпель (Strempel) на тендере «Графенау» (Grafenau) с буксиром. Раньше него с ночной стоянки вышел в Анапу конвой «Кляйнер Бэр 95» из пяти БДБ. Штремпель прибыл на место в 08:25. В 09:26 пара разведчиков Як-1 из 6-го гв. иап обнаружила «Кляйнер Бэр 95» на траверзе Благовещенской, т.е. между F470 и Анапой. Через 24 минуты для атаки конвоя вылетела пятерка «Илов» 47-го шап (ведущий старший лейтенант А.В. Ивачев) в сопровождении семи Як-1 6-го гв. иап. Обходя Анапу далеко в море, они пропустили конвой и вышли в район спасательных работ у F470. «Графенау» (полное водоизмещение 541 т, длина примерно как у БДБ — 48,28 м) был принят за транспорт, и Ивачев решил его атаковать. Расход составил 10 ФАБ-50, 12 АО-25, 21 РС-82, 490 ВЯ, 80 УБТ и 800 ШКАС. Наблюдались попадания двух РС-82, после которых транспорт загорелся. При видимом успехе атаки по основной цели и из-за наличия в воздухе шести Ме-109 Анатолий Ивачев после двух заходов повел свою группу домой.

Случай интересен тем, что налет «Илов» впервые лично наблюдал опытный морской офицер. Попавший в эпицентр удара Штремпель сделал интересное описание атаки. Первый же самолет (т.е. Ивачев) добился попаданий пушечно-пулеметным огнем в мостик и корпус «Графенау». Была пробита дымоаппаратура левого борта, и тендер окутался густым дымом. Видимо, это затруднило бомбометание, т.к. бомбы упали хотя и близко, но ущерба не причинили. По оценке Штремпеля, пилотам (остальным?) не хватало подготовки, и они выходили из пологого пикирования слишком рано. Из-за этого очереди шли выше судна и за ним. Корветтен-капитан записал, что русским пилотам недостает завершающей, самой опасной стадии атаки – того, что он неоднократно испытал на себе в Ла-Манше и голландских водах. Штремпель правильно предположил, что тендер не стали добивать из-за того, что он выглядел обреченным. То, что уцелели БДБ и буксир, он приписал опасению вмешательства истребителей – и тоже угадал.

Всего «Графенау» получил 38 попаданий из пушек и пулеметов, но заметный ущерб нанесли лишь четыре из них. Один снаряд вывел из строя машинный телеграф на мостике, еще один проник в машинный отсек с правого борта и легко повредил систему охлаждения левого мотора, одна пуля легко ранила матроса из расчета 37-мм пушки, и попаданием неустановленного калибра была пробита уже упомянутая дымоаппаратура. Тендер остался в строю. На тот момент он был вооружен 37-мм полуавтоматической пушкой SK C/30 и одним 20-мм автоматом, однако последний был неисправен. Пушка была отличным оружием во всем, кроме скорострельности. Огонь по самолетам также вели два «Эрликона» с F470, один пулемет с буксира и 3 зенитных орудия с суши. По немецким наблюдениям, «Эрликонами» был подбит и ушел в море один «Ил». Поскольку после этого вдали наблюдался всплеск, посчитали, что самолет мог упасть. 11 августа Кизерицки засчитал этот успех команде F470. Действительно, один Ил-2 получил повреждения, однако вышел из строя всего на два часа. Сама F470 при налете не пострадала, но так и не была снята с мели. Постепенно с нее сняли всё что можно, а в сентябре бросили при отступлении. К сожалению, не удалось найти поименный состав группы 47-го шап, чтобы оценить, были ли в ней опытные пилоты, кроме ведущего. Возможно, большинства попаданий добился сам Ивачев. По оценке Штремпеля, результативный огонь вела лишь часть «Илов».

Помимо наблюдений корветтен-капитана, случай примечателен еще и первым появлением Ме-109 при атаке на линии пролив — Анапа. Шесть «мессеров» пытались атаковать «Илы» на отходе, но их связали боем истребители сопровождения. Часть из «Яков» были старые. На помощь были подняты еще пять Як-1. Они видимо успели принять участие в конце боя, уже в районе «Малой Земли». Сержант И.Я. Уваров подбил один Ме-109, а старший лейтенант И.И. Протасов, сержанты Л.Н. Лобанов и С.С. Климов сбили другой «мессер». Преследуя падающий самолет, Сергей Климов зацепил крылом воду и погиб. Флотский пост СНиС-615 в 11:03 отметил падение Ме-109 южнее Мысхако. В отличие от станций наведения 4-й воздушной армии, щедро раздававших пилотам подтверждения их заявок, флотские посты просто фиксировали всё, что происходило на море. Поэтому их наблюдения намного чаще подтверждаются документами противника. Так случилось и в этот раз. В 11:00 был сбит и упал в море командир 6./JG52 оберлейтенант Карл Ритценбергер (Ritzenberger). И советские, и немецкие гидросамолеты вылетели для спасения лётчиков, но никого не нашли. Тело Ритценбергера позже выбросило на берег. У немцев по одному сбитому Як-1 было записано на счет трех лётчиков 6./JG52 — унтер-офицера Ганса Вальдмана (Waldmann, 43-я победа), фельдфебеля Хейнца Заксенберга (Sachsenberg, 4-я победа) и погибшего Ритценбергера (19-я победа). Фактически кроме Климова никто не пострадал. Перед нами пример, когда советские лётчики не только успешно провели воздушный бой, но и оценили свои успехи точнее немцев.

Не избежал атаки и «Кляйнер Бэр 95», но уже на обратном пути. Пять «Бостонов» 36-го полка после безуспешного поиска конвоев у южного Крыма обнаружили его в районе Благовещенской и сбросили 22 ФАБ-100, которые по наблюдениям упали в 250 м от барж. По немецким данным, бомбы упали внутри ордера, но ущерба не причинили.

25 мая 96-й конвой, впервые увеличенный до 6 БДБ, был обнаружен на пути в Анапу, но группа для удара по нему не высылалась. Возможно, это произошло из-за неуверенности в точности разведданных. На следующий день «Кляйнер Бэр 97» повернул назад на полпути из-за непогоды, а 27 мая предпринял новую попытку. Воздушная разведка засекла его еще недалеко от Керченского пролива вскоре после 9 часов утра, но вылет ударной группы был задержан до выяснения направления движения конвоя. Сделать это удалось лишь через два часа, и только в 12:15 на удар вылетели шесть Ил-2 8-го гв. шап (капитан П.И. Парменов) в сопровождении 9 Як-1, два из которых вскоре вернулись из-за неисправностей. Вероятно, из-за этих задержек конвой успел бы зайти в Анапу, но погода ухудшилась настолько, что явно не позволяла разгрузку в открытом северным ветрам порту. Командир конвоя лейтенант Слеков (Slekow) повернул назад. Это позволило группе Парменова в 12:45 встретиться с целью. Атака была проведена с высоты 650 до 100 м, затем был сделан еще один заход. Всего были израсходованы 40 АО-25, 6 РОФС, 34 РС-82, 780 ВЯ, 440 УБТ и 1860 ШКАС. Парменов доложил о потоплении одной БДБ, еще одна сильно загорелась. Остальные баржи были обстреляны РСами и пушечно-пулеметным огнем, уничтожено 250 человек пехоты. Потопление одной БДБ и пожар на другой подтвердили и истребители. По «Илам» велся огонь с барж и с берега. Над целью «горбатые» были атакованы парой Ме-109. Уже упоминавшийся Заксенберг заявил о сбитом Ил-2 (6-я победа). Стрелку краснофлотцу И.К. Стрижаку удалось подбить один истребитель, который задымил и ушел к берегу. Неизвестно, пострадал ли кто-то из немцев в этом эпизоде, а атака Заксенберга оказалась безуспешной.

По донесению Слекова, подход штурмовиков был обнаружен своевременно, заградительный огонь открыт на дистанции 2000-3000 м. Тем не менее, «Илы» прорвались к баржам. Очевидно, сыграла свою роль растянутость конвоя (из-за непогоды дистанция между баржами была увеличена до 250 м) и то, что атака шла строго с кормы. Основной удар пришелся по последним баржам, и в первую очередь по замыкающей БДБ F328. Она везла 80 тонн зенитных боеприпасов. Баржа получила многочисленные осколочные повреждения, часть осколков пробила борт. Кроме того, были попадания пушечно-пулеметным огнем. Два человека из расчета носового «Эрликона» получили тяжелые ранения, еще четыре моряка — легкие. В трюме начались пожары и взрывы. Через четыре минуты экипаж и два зенитчика, сопровождавших груз, прыгнули за борт и были подобраны соседними баржами. Еще через 10 минут после серии взрывов F328 затонула. По наблюдениям немцев, появившаяся пара немецких истребителей разбила строй «Илов» и вместе с зенитным огнем предотвратила второй заход части штурмовиков.

В ходе отражения налёта команда F305 доложила о сбитом самолете. Доказательство вроде бы было налицо — в стороне от конвоя из «Ила» выпрыгнул один человек. Адмирал Черного моря официально признал эту заявку. В действительности огнем автоматов был вызван пожар в кабине штурмовика младшего лейтенанта В.А. Петрашина рядом со стрелком младшим лейтенантом П.А. Авакьяном. Несмотря на запрет командира, стрелок выпрыгнул с парашютом и приводнился в 500 метрах от конвоя. Занятые спасением экипажа F328 немцы не стали его подбирать, и Павел Авакьян погиб. А Виктор Петрашин сбил пламя и благополучно вернулся вместе с группой, его самолет вышел из строя на 8 суток.

В связи с очередным наступлением СКФ 17-я армия остро нуждалась в пополнении запасов, и 28 мая переформированный 97-й конвой сделал еще одну попытку дойти до Анапы – опять неудачно. 29 мая часть барж 97-го и сформированного, но не выходившего в Анапу 98-го конвоя отправили в Тамань, а 6 барж обоих конвоев снова вышли в Анапу. В разных документах этот конвой фигурирует и под 97-м, и под 98-м номером. «Кляйнер Бэр» был обнаружен и 6 Ил-2 47-го шап вылетели для удара по нему, но из-за непогоды повернули назад и отработали по запасной цели у Южной Озерейки. Конвой наконец смог доставить грузы.

Бой 30 мая 1943 года

В 07:40 30 мая пара разведчиков Як-1 6 гв. иап обнаружила в 20 км юго-восточнее Железного Рога курсом на Анапу 99-й конвой во главе с уже имевшим опыт тяжелого боя против штурмовиков лейтенантом Слековым. Из-за предыдущих перетасовок конвоев в «Кляйнер Бэре 99» было всего три БДБ. Через 12 минут после обнаружения к цели вылетели шесть Ил-2 47-го шап (майор В.Х. Кунях) в сопровождении 8 Як-1 6-го гв. иап. В 08:20 немецкие наблюдатели обнаружили приближающуюся на бреющем полете группу самолетов. Все три 75-мм пушки открыли огонь с 2500 м дистанционными гранатами, с 2000 м вступили в действие «Эрликоны». Заградительный огонь был организован хорошо, но трех пушек было явно недостаточно. «Илы» миновали завесу без потерь, разделились и атаковали конвой с нескольких направлений. Хотя немцы ожесточенно отбивались, «Илы» сделали целых шесть заходов. Расход составил 26 ФАБ-50М-9, 16 АО-25, 45 РС-82, 1480 ВЯ, 700 УБТ и 6150 ШКАС. Владимир Кунях доложил, что прямыми попаданиями бомб и РСов были зажжены и потоплены две БДБ, третья баржа потеряла ход и накренилась на левый борт. Потери живой силы ведущий оценил в 300 человек.

По донесению Слекова, головная F332 получила прямое попадание бомбой в район переднего «Эрликона» и сильно пострадала от пушечно-пулеметного огня. Груз баржи состоял из 90 тонн авиабензина и 2 тысяч литров неназванного ГСМ. Не удивительно, что F332 вспыхнула как свечка. Командир приказал прыгать за борт. Два моряка получили легкие ранения и после боя сданы в лазарет. В момент оставления БДБ ее руль был положен «право на борт», и безнадёжно выгоревшая баржа приткнулась к берегу. Её пожар был виден даже из Анапы. Остальные баржи не пострадали. По тому же донесению, огнем «Эрликонов» с F305 и F539 были сбиты два самолета, еще один успела до своей гибели сбить прямым попаданием из 75-мм пушки баржа F332.

Еще на пути к цели «Яки» сопровождения заметили клубы пыли над аэродромом Анапа – признак взлета самолетов. По донесению Слекова, немецкие истребители появились вскоре после того, как он вместе с командой F332 оказался в воде. По донесению 6-го гв. иап, сначала подошли 4 Ме-109, которых связали боем «Яки». Затем подтянулись еще 4 Ме-109 и 12 ФВ-190 (фактически очевидно также Ме-109). Советские лётчики доложили о трех сбитых вражеских истребителях: младший лейтенант А.Ф. Иванов и старший лейтенант Л.К. Ватолкин сбили по одному Ме-109, старшина А.А. Лузан – ФВ-190. Впрочем, в наградном Иванова сбитым значится ФВ-190, а не Ме-109. Свои потери составили три Як-1, погибли младший лейтенант В.Я. Уваров, старшина А.А. Лузан и сержант К.П. Доминников.

По донесению Владимира Куняха, в районе цели наблюдались 8 Ме-109 и до 12 ФВ-190, часть которых сделала пять-шесть атак по «Илам», а остальные вели бой с истребителями. Воздушный стрелок краснофлотец В.С. Орлов подбил один Ме-109, наблюдалось падение сбитых «Яками» двух ФВ-190. Из этого вылета не вернулись три Ил-2 (экипажи капитан А.В. Леонов – младший сержант Е.М. Ночевной, младший лейтенант И.В. Сердитов – краснофлотец М.Г. Яценко, младший лейтенант Г.И. Долженко – старший сержант Г.Т. Карманов). Капитан И.И. Шкарупило. Он и его стрелок младший лейтенант Ф.П. Удовидченко попали в госпиталь с ожогами и ранениями, а самолет вышел из строя на 20 суток. Федор Удовидченко сообщил, что сбил ФВ-190.

В отчете 8-го гв. шап виновником потери трех штурмовиков назван ведущий группы, который «не организовал самообороны, а пытался уйти на скорости». При близости линии фронта решение Куняха не вставать в круг с постепенным оттягиванием на восток наверняка было бы ошибкой. Но в данном случае своя территория была далеко, вражеский аэродром – близко, и за противником в районе боя уже было подавляющее превосходство. В такой ситуации решение отбиваться в круге закончилось бы гибелью вообще всей группы. Кроме того, неизвестно, сколько экипажей вышли из-под зенитного огня, а для полноценного замыкания круга были необходимы шесть самолетов. Построение других боевых порядков для воздушного боя с «мессерами» было заведомо нереальным из-за наличия в группе слабо подготовленных лётчиков. Сердитов и Долженко прибыли в часть из запасного полка 1 апреля, для них это был 9-й и 2-й вылет соответственно. Леонов (1908 г.р.) возможно имел большой налёт в часах, но участвовал в боевом вылете первый раз. И.И. Шкарупило начал воевать в январе, и только Кунях и капитан В.Н. Куликов имели большой боевой опыт. В итоге не пострадали только оба опытных лётчика, а трое погибших имели наименьший в группе опыт. Обстановка оказалась смертельно сложной для них.

С немецкой стороны в этом бою участвовали все готовые к вылету лётчики II./JG52 – очевидно, не менее 20 человек (на 31 мая в группе было 22 исправных истребителя и 26 боеготовых лётчиков). Так немецкая авиация первый раз вмешалась в события крупными силами. Фельдфебель Вернер Кваст (Quast, 4./JG52) заявил сбитыми один Ил-2 и два Як-1 (48-50 победы), унтер-офицер Ганс Вальдман (Waldmann, 6./JG52) — два Ил-2 (47-48 победы), по одному Ил-2 заявили лейтенант Фердинанд Классен (Klassen, 6./JG52, 3-я победа), унтер-офицер Франц Апфельхальтер (Apfelhalter, 6./JG52, 4-я победа), унтер-офицер Хорст Тиме (Timme, 6./JG52, 1-я победа) и оберфельдфебель Генрих Штурм (Sturm, Stab II./JG52, 35-я победа), по одному Як-1 — лейтенант Хорст Смиатек (Smiatek, 4./JG52, 15-я победа) и унтер-офицер Курт Коморовски (Komorowski, 5./JG52, 4-я победа). Всего немецкие лётчики заявили сбитыми 11 самолетов — 7 Ил-2 (при шести реально бывших в воздухе) и 4 Як-1. Учитывая, что еще на три сбитых Ил-2 претендовали моряки, всего были посчитаны сбитыми 14 самолетов против 6 реально потерянных и одном подбитом. В донесении 4-го воздушного флота особо отмечалось, что были уничтожены все Ил-2, участвовавшие в налете.

31 мая юбилейный 100-й «Кляйнер Бэр» из-за нелётной погоды прошел в обе стороны без помех.

Продолжение следует