Как при маршале Новикове советские ВВС взяли верх над люфтваффе
120 лет назад родился советский военачальник, командующий ВВС Красной армии в 1942–1946 гг., главный маршал авиации Александр Александрович Новиков.
За ту роль, которую авиация сыграла в штурме Кенигсберга и Дальневосточной кампании, он был дважды удостоен звания Героя Советского Союза. Был награжден многими советскими государственными наградами, а также высшими орденами США, Франции и других стран.
Стремительный штурм неприступной крепости
Взятие Кенигсберга в начале апреля 1945 года — важный эпизод его биографии. Захват столицы Восточной Пруссии, которую военные эксперты всего мира считали неприступной крепостью, при первом приближении казался делом малореальным. Здесь имелись мощные железобетонные сооружения, каменные форты и многочисленные убежища, дополненные развитыми полевыми укреплениями. К тому же численность его гарнизона той весной была практически равна силам наступающих советских войск (130 тыс. против 137 тыс. военнослужащих соответственно). Удержать город для Гитлера было делом значимым как с военной, так и с политической точки зрения. Но Красная армия делала ставку на использование артиллерии и авиации, где имелся несомненный перевес.
Новиков принял решение усилить удар с воздуха четырьмя авиакорпусами дальних бомбардировщиков, направив их на цель днем. К этому времени Авиацию дальнего действия (АДД) переформировали в 18-ю воздушную армию (ВА) и подчинили непосредственно командующему ВВС КА, и Новиков имел все права на такое решение. Но поскольку бывший командующий АДД главный маршал Александр Голованов резко возражал (в 1941–1943 гг. подобные удары в светлое время суток нередко сопровождались для нас тяжелыми потерями), то Александр Александрович попытался связаться со Сталиным, однако сделать этого не удалось — вождь отдыхал, и будить его не стали. Тогда Новиков принял ответственность на себя, приказав немедленно поднять тяжелые машины в воздух. Риск полностью оправдался.
"Пока тяжелые машины двигались на Кенигсберг, — вспоминал Новиков, — мы за 20 минут до их появления над городом провели одно профилактическое мероприятие — 118 Ил-2 и Пе-2 основательно отштурмовали и отбомбили все вражеские аэродромы, где базировались истребители. И вот появились первые самолеты 18-й ВА. Они шли одиночно с равными интервалами. Около часа не смолкал в городе грохот разрывов крупнокалиберных бомб. За это время на врага было сброшено 3743 бомбы общим весом 550 тонн. Весь город заволокло дымом. Массированный удар 516 боевых машин возымел свое действие. Многие опорные пункты и форты оказались разрушены, движение по городу прекратилось, командование гарнизона потеряло управление частями и не смогло маневрировать резервами".
Результаты превзошли все ожидания, при этом потерь от огня "мессершмитов" дальние бомбардировщики не понесли, поскольку их надежно прикрывали 124 истребителя, а еще 108 машин непрерывно барражировали в небе. Наши штурмовые отряды врывались в проломы от бомб и тяжелых снарядов, парализовали уцелевшие очаги сопротивления, что предрешило судьбу обороны. "Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кенигсберг, столь быстро падет (на это потребовалось четыре дня — прим. ТАСС), — с горечью признал на допросе в плену комендант Отто фон Ляш. — Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом мы потеряли всю стотысячную армию. Потеря Кенигсберга — это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на востоке".
Представители всех видов войск внесли лепту в достижение победы, при этом трудно переоценить вклад летчиков. "Авиация сыграла исключительно большую роль — солдаты были измучены, прижаты к земле, загнаны в блиндажи", — свидетельствовал фон Ляш. Имея к началу операции 2444 боевых самолета, экипажи за время штурма выполнили свыше 14 тыс. самолето-вылетов и сбросили на врага 4440 т бомб, причем в решающие моменты главный маршал Новиков с КП лично руководил действиями соединений. "Наши массированные, великолепно организованные удары буквально потрясли вражескую оборону и психику фашистских солдат", — вспоминал сам Александр Александрович.
Из пехоты — в авиацию
Советский военачальник принадлежал к числу тех, кто был обязан изменениям в своей судьбе революции, которую принял безоговорочно. Шура Новиков родился в бедной крестьянской семье в деревне Крюково Костромской области. Окончив в 15 лет церковно-приходскую школу, а затем учительскую семинарию, он осенью 1919 г. был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии, пройдя путь от рядового красноармейца до помощника начальника разведки дивизии. Первичное военное образование Новиков получил в стенах Нижегородских пехотных командных курсов (1920 г.), а в 1927 г. с должности командира батальона поступил в Военную академию РККА им. М.В. Фрунзе.
Февраль 1931 года оказался поворотным в жизни Новикова. Среди многих пехотных или кавалерийских командиров ему предложили освоить новую военную специальность. Поскольку у командования изменились взгляды на роль и место авиации в будущей войне, то требовалось привлечь в ВВС РККА наиболее опытных и подготовленных общевойсковых командиров, в числе которых оказался и Новиков. Являясь начальником штаба 450-й Смоленской авиационной бригады, он за короткий срок освоил профессию летчика-наблюдателя, экстерном сдал экзамены и получил соответствующий аттестат.
Вот что написала дочь будущего полководца Светлана: "Отец и дома, и на службе создавал такую атмосферу: с одной стороны, твердость, непреклонная требовательность в работе, с другой — дружелюбие, непринужденность в общении, насыщение атмосферы не страхом, а как бы общим восприятием. И обязательно — шутка, даже озорство, юмор всюду, где он уместен. Хороший командир — всегда хороший педагог. А если уж нет этого, то никакая "крепкая рука" не поможет…"
Его карьера, казалось, развивалась успешно, но летом 1937 года полковник Новиков был уволен из армии по ложному доносу. Однако уже вскоре восстановлен, а в апреле следующего года возглавил штаб ВВС Ленинградского военного округа (ЛВО). Участие в Советско-финляндской войне 1939–1940 гг., в ходе которой основная нагрузка легла на командование ЛВО, позволило получить боевой опыт, в том числе в сфере взаимодействия авиации с наземными войсками, и стало хорошей школой становления будущего военачальника.
Начало большой войны
За умелое руководство подчиненными и проявленное личное мужество в ходе боевых действий Новикову в числе первых советских военачальников в июне 1940 г. было присвоено звание генерал-майора авиации, ему вручили орден Ленина. Большую войну он встретил в должности командующего ВВС ЛВО. Опираясь на опыт финской кампании, Новиков пришел к выводу об эффективности массированного использования воздушных сил на стратегических направлениях действий сухопутных сил. Под его руководством была спланирована и проведена первая воздушная операция (25–30 июня 1941 г.), в которой приняли участие ВВС Северного фронта, Балтийского и Северного флотов. Систематические удары по 39 финским аэродромам продолжались неделю. И хотя наше командование излишне оптимистично оценило результаты, тогда был заложен фундамент будущих побед.
Гитлеровское люфтваффе стало гораздо более опасным противником, чем финские ВВС, но и с немецкими самолетами у летчиков Новикова получалось эффективно бороться. Одна из записей в дневнике начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии Франца Гальдера стала лучшей оценкой наших пилотов и их командующего. Высокопоставленный штабист записал 16 июля 1941 г.: "Авиация противника совершает налеты на соединения [наступающего в Прибалтике] корпуса Рейнгардта… В действиях авиации противника ясно чувствуется твердое и целеустремленное руководство".
Сравнивая борьбу в воздухе, развернувшуюся летом — осенью на разных операционных направлениях, можно прийти к выводу: именно на ленинградском направлении шло наиболее напряженное сражение. Хотя германское командование перебросило в помощь 1-му авиакорпусу 8-й авиакорпус, немцам долго не удавалось добиться значительного успеха. Генерал Новиков объединил под своим началом фронтовую авиацию, 7-й истребительный авиационный корпус ПВО, части ВВС Балтийского флота.
Таким образом, были созданы условия для массированного применения воздушных сил на главных направлениях обороны, а также для маневрирования силами по всему фронту. Это позволило постоянно наносить бомбо-штурмовые удары по войскам врага, выигрывая время. Не сумев достичь желаемого, германское командование приступило к переброске моторизованных соединений и эскадр в середине сентября на московское направление, отказавшись от планов штурмом взять Ленинград.
С Георгием Жуковым, которому, несомненно, принадлежала большая заслуга в том, что город на Неве удалось отстоять, Новикову удалось наладить хорошее взаимодействие. Поэтому неудивительно, что в феврале 1942 г. последнего по предложению Жукова отозвали в Москву и назначили первым заместителем командующего ВВС Красной армии.
Вскоре Новиков стал координировать действия авиации как старший авиационный начальник в интересах войск нескольких фронтов с дополнительным привлечением дальнебомбардировочной авиации. Это стало новым явлением в оперативном взаимодействии военно-воздушных сил с сухопутными войсками. Высокие результаты выдвинули молодого генерала на один из высших постов советских вооруженных сил. 11 апреля 1942 г. Новиков был назначен командующим ВВС Красной армии — заместителем наркома обороны СССР по авиации, сменив в должности генерал-полковника Павла Жигарева.
Последующие события неразрывно свяжут имя Новикова с блестящими победами советской авиации в крупных наступательных операциях Великой Отечественной войны, а также с разгромом милитаристской Японии на Дальнем Востоке.
Ставка на массированные авиаудары
В своей работе новый командующий ВВС сразу особое внимание уделил процессу перестройки организационной структуры военно-воздушных сил — в мае 1942 г. началось создание воздушных армий.
В приказе наркома обороны говорилось: "В целях наращивания ударной силы авиации и успешного применения массированных авиационных ударов объединить авиасилы Западного фронта в единую воздушную армию, присвоив ей наименование 1-й воздушной армии". К ноябрю 1942 г. имелось уже 17 таких армий, вся боевая авиация была изъята из подчинения общевойсковых объединений. С утверждением новых штатов полков, пары, как основной боевой единицы в истребительной авиации, полетами в эшелонированных порядках, введением в частях радиосвязи и других новаций советские ВВС окрепли. Также улучшилась система подготовки летного состава.
Сложившаяся к этому времени структура авиационных резервов в виде однородных соединений (бомбардировочных, штурмовых и истребительных) полностью себя оправдала. Она позволяла осуществлять широкий маневр авиацией и резко менять соотношение сил в воздухе в нашу пользу.
В первом периоде Великой Отечественной войны воздушные армии, действовавшие на главных направлениях, имели в своем составе 300–400 самолетов, во втором периоде — 650–1000, в третьем — уже 1800–2500 самолетов. В ходе контрнаступления под Сталинградом, в воздушном сражении на Кубани, битве на Курской дуге и над Днепром шла напряженная борьба с врагом за господство в воздухе, и она закончилась полной победой. В Берлинской операции, несмотря на введение противником в бой десятков реактивных самолетов, мы имели полное качественное и количественное превосходство, гитлеровское люфтваффе капитулировало одновременно со всем вермахтом.
Арест, реабилитация, новые назначения
Казалось, главного маршала ждет новый, уже мирный "фронт": в январе 1946 г. Александр Александрович представил на имя Сталина программу развития и укрепления боевого потенциала наших ВВС. Планировалось, что она заложит основу перспективного строительства новых самолетов и развития авиационной промышленности на послевоенный период. Но по сфабрикованному "авиационному делу" в апреле того же года маршал Новиков был снят с должности, лишен воинского звания, всех наград, осужден на пять лет заключения. В 1953 г., после смерти Сталина, он был полностью реабилитирован, уголовное дело в отношении него за отсутствием состава преступления прекращено, ему восстановили воинское звание и возвратили все награды.
Маршал Новиков получил назначение на должность командующего Дальней авиацией (с декабря 1954 г. — одновременно заместителя Главнокомандующего ВВС). Случилось так, что генерал-полковник Василий Решетников, сам будущий командующий советской Дальней авиацией, тогда подполковник, был командиром первого авиаполка, куда прибыл маршал. Василий Васильевич вспоминал: "После многих горестных лет отлучения от жизни он, кажется, первый раз попал на строевой аэродром и с видимым удовольствием, щурясь на ярком солнце, глубоко вдыхал чистый степной воздух, всматриваясь в очертания горизонта… Когда самолеты зарулили, я докладывал, но это была скорее беседа, чем доклад".
В начале 1955 г. на крупном совещании Новиков оппонировал тогдашнему лидеру страны Никите Хрущеву, полагавшему, что с развитием ракетной техники стратегические бомбардировщики полностью потеряют свое значение. Предложенная Новиковым концепция создания воздушных ядерных сил на основе ВВС не встретила поддержки у высшего военно-политического руководства страны, и в январе 1956 г. его по состоянию здоровья отправили в отставку.
Но вскоре Новикову предложили возглавить Высшее авиационное училище Гражданского воздушного флота в Ленинграде. И здесь в полной мере раскрылся еще один талант полководца, который по первому образованию был педагогом и после окончания семинарии примерно год учительствовал рядом с родной деревней.
За короткий срок он вывел вуз на уровень ведущих в стране. За плодотворную научную и педагогическую деятельность в 1958 г. ему было присвоено звание профессора, а через три года последовало награждение "невоенным" орденом Трудового Красного Знамени. Он написал книгу "В небе Ленинграда", где очень живо рассказывается о событиях, участниками которых был сам автор. Публикация увидела свет в год 25-летия Победы.
Главный маршал авиации Новиков ушел из жизни после тяжелой болезни 3 декабря 1976 г.
