Острозубый «Скат». Под флагами трёх государств

Лодки из титана. Суперкавитирующие торпеды и реакторы с жидким металлом. Каким еще оружием мог удивить флот?


Публика приготовилась в сотый раз сломать копья в споре о подводных истребителях типа «Лира». Погрузиться на километр с «Комсомольцем» и фантазировать о «Посейдоне», прорывающем мрак глубины на 200 узлах.

Внимательно разбираться в том, какое оружие и почему определяют соотношение сил на море, желающих немного. Показательно, что среди тысяч статей на военную тематику, размещенных на topwar.ru, подводным лодкам проекта 670 «Скат» был посвящен всего один материал. Датированный 2012 годом.

«Беззубый скат» — худшая серия ПЛ

В принятых категориях быстрее/глубже/сильнее «Скат» был настолько плох, что даже не верится, что подобной техникой вооружался флот сверхдержавы.

Самый тихоходный атомоход своего времени. Источники называют 25 узлов под водой, зарубежные приводят еще меньше.


В отличие от американских ВМС, где скоростные качества субмарин традиционно указывались в формате 20+ (засекречено), в характеристиках «Ската» секретов не было. Малая скорость хода стала неизбежным следствием его конструкции.

По значению удельной энерговооруженности (3,75 л.с./тонна) «Скат» вдвое уступал своим ровесникам. Одновальная схема ЭУ с одним водо-водяным реактором — нонсенс для советского флота.

Энергичные маневры, гонки под водой или попытки уйти от выпущенных торпед в качестве боевых приемов даже не рассматривались.

Спешка и суета — удел глупых марлинов и тунцов.

А «Скат» бесшумно скользит в толще воды, помахивая краями плавников.

Среди других антирекордов «Ската» — низкая прочность корпуса. Единственная из советских ПЛА второго поколения, у которой рабочая глубина погружения была ограничена 240 метрами (предельная — 300). Сравнение с ровесниками: многоцелевой «Ёрш» (671 проект) мог погружаться на 400 метров, а титановая «Лира» — на 450.

Гидроакустический комплекс? Зачем такой подлодке высококлассный ГАК? Вместо стандартного для подводных охотников ГАК «Рубин» новый атомоход получил комплекс «Керчь» с урезанными размерами и возможностями.

Дальность стрельбы ракетами сократилась в пять раз по сравнению с предыдущими сериями ПЛАРК, вооруженных ракетным комплексом П-6. Помимо указанного недостатка, новейшие ракеты П-70 «Аметист» утратили способность полета на сверхзвуке.


Такое положение начисто лишало возможности атаковать АУГ с безопасного расстояния, заставляя неуклюжую субмарину преодолевать рубежи противолодочной обороны. Конечно, если не принимать во внимание то, что у «Ската» вообще отсутствовал шанс догнать авианосное соединение, идущее 30-узловым ходом.

К полувековому юбилею Великого Октября была заложена серия атомоходов с весьма посредственными характеристиками. Лодки с крылатыми ракетами (ПЛАРК) тогда считались главной ударной силой на море. Как заказчик в лице командования ВМФ согласился на такие компромиссы? И что получил взамен?

«Скат» (натовское обозначение — «Чарли») стал одним из самых удачных проектов подводного кораблестроения. Боевые качества этих лодок были по-достоинству оценены самым взыскательным контролером — вероятным противником в лице ВМС США.

Все неожиданные технические решения «Ската» имели одно объяснение.

Впервые в мире атомоходы строились за тысячи километров от моря.

Примечательной особенностью советской промышленности было рассредоточение и дублирование мощностей на случай большой войны. Часто такая практика шла не только в ущерб экономическим соображениям, но и здравому смыслу.

В начале 1960-х годов, помимо крупных центров атомного кораблестроения в Северодвинске, Ленинграде и Комсомольске-на-Амуре, был сформирован четвертый — в Горьком (современный Н. Новгород), на мощностях завода «Красное Сормово».

Идея была красивой лишь на словах. Если бы строительство ПЛА в Северодвинске по какой-либо причине оказалось невозможно, то наличие резервной верфи («Красное Сормово») исправить ситуацию не могло. Собранные в Горьком корпуса подлодок потом достраивались и дооснащались в Северодвинске.

Смежное предприятие с максимально неудобным расположением по отношению к головному изготовителю!

Но у этой истории был и свой положительный момент.

География и вынужденные ограничения при транспортировке по внутренним речным путям заставили ограничить полет фантазии у адмиралов и разработчиков тактико-технического задания. Что самым благоприятным образом сказалось на боевых и эксплуатационных качествах «Ската».

В тесноте и… обиде

Стоит заметить, что конечной целью проекта было не просто создание атомохода малых размеров. На «Красном Сормове» строили лодки-ракетоносцы, в чреве которых помещались пусковые шахты КР.

Совокупность требований потребовала многих нетривиальных решений.

Из-за недостатка места в носу впервые в отечественной практике горизонтальные рули пришлось сдвинуть к средней части подлодки. А часть механизмов реакторной установки расположить в смежных отсеках.

К слову, недостаток места никак не отразился на обитаемости. Условия размещения экипажа на лодках проекта 670 были даже улучшены по сравнению с условиями предшественников. Штатный экипаж (80 человек) удалось целиком разместить в трех носовых отсеках, вдали от шумных и опасных механизмов ЭУ. Объяснение данного парадокса, как обычно, было связано с ничтожными размерами человека на фоне 100-метрового корабля. Указанные ограничения габаритов не распространялись на людей.

Тем не менее, ограниченное водоизмещение заставило пересмотреть состав вооружения ПЛАРК. Еще на этапе первичных эскизов пришлось отказаться от «челомеевских монстров» со значениями стартовой массы 5-6 тонн.



В качестве «главного калибра» был выбран противокорабельный комплекс П-70 «Аметист». Восемь наклонных пусковых контейнеров с ракетами, размещенных по бортам, в носовой части вне прочного корпуса. Ракета П-70 развивала околозвуковую скорость полета при собственной стартовой массе около 3 тонн.


Но главная ценность «Аметиста» была невидна снаружи.

При создании ПЛАРК второго поколения конструкторам была поставлена задача обеспечить запуск КР из подводного положения. В отличие от современных «Калибров» с выдвижным воздухозаборником, технологии начала 1960-х гг. не позволили обеспечить автоматическую разгерметизацию и надежное включение турбореактивного двигателя после выхода крылатой ракеты из воды. По этой причине в составе комплекса П-70 были применены ПКР с маршевым твердотопливным ракетным двигателем (ТТРД).

Разумеется, не самое эффективное решение для длительного полета в плотных слоях атмосферы. Но иного выбора не было.

Сокращение габаритов и стартовой массы, применение ТТРД и маловысотный профиль полета — все эти факторы в совокупности привели к резкому уменьшению дальности полета ракет.

Утратив преимущество в дальности стрельбы (80 км вместо прежних 350-400), комплекс П-70 обеспечил подводникам скрытность при подготовке к атаке. Запуск ракет был возможен при движении малым ходом на глубине до 30 метров при волнении моря на поверхности до 5 баллов.

Если запуск КР из подводного положения можно считать неизбежным следствием прогресса в области ракетных вооружений, то другие качества «Аметиста» стали настоящей головной болью для вероятного противника.

В первую очередь из-за маловысотной траектории.

Высота полета ракет на маршевом участке составляла всего 60 метров.

Была ли возможность увеличить дальность за счет полета на больших высотах?

К сожалению, перед разработчиками П-70 стояла еще одна сложная проблема. В отличие от лодок прошлых проектов, находившихся в надводном положении на протяжении всей атаки, экипаж «Ската» не имел возможности скорректировать полет выпущенных ПКР на среднем участке траектории.



Необходимость коррекции была связана с недостаточными характеристиками радиолокационных головок того времени, их ограниченной дальностью обнаружения и отсутствием у ПКР сложных алгоритмов поиска и селекции целей. Подвижная морская цель за это время могла выйти за пределы действия ГСН. Ракеты требовалось «выводить» в район цели вручную.

Обеспечение большой дальности стрельбы при отсутствии коррекции было лишено смысла. Конструкторы «Аметиста» сосредоточили усилия на разработке сбалансированного комплекса, где дальность полета соответствовала возможностям средств наведения при одновременном обеспечении минимальной высоты полета ракет.

Проблема с наведением решалась за счет малого подлетного времени. Ордер противника не успевал удалиться от расчетной точки, куда запускались ПКР.

«Аметисту» не требовалось подниматься на километровую высоту, чтобы его радиолокационная головка самонаведения (ГСН) могла охватить значительную площадь морской поверхности. «Аметист» выходил из-за горизонта и видел цель прямо перед собой. В таких условиях даже не самая надежная ГСН уровня 60-х гг. получала возможность увидеть и захватить цель.

Для примера. Маршевый участок полета ПКр первого поколения (П-35/П-6) пролегал на больших высотах, до 7000 метров, что, во-первых, исключало фактор внезапности, во-вторых, делало ракеты уязвимыми для корабельных средств ПВО противника («Талос», «Терьер»).

Маловысотный режим позволял «Аметисту» до последних минут оставаться невидимым для РЛС кораблей противника. Даже при раннем обнаружении пуска с подлодки при помощи гидроакустики применение зенитного оружия было исключено.

Кинжальный удар из-под воды

Слабым звеном «Аметиста» оставалась его ГСН, собранная на примитивной элементной базе той эпохи. В таких условиях её помехозащищенность уступала радиолокационному визиру ПКР семейства П-35/П-6, через который оператор, находившийся на борту корабля-носителя, корректировал полет и «запирал» ракету на выбранной цели.

Самые серьезные опасения подтвердились по результатам применения морских средств противодействия и РЭБ во время Войны Судного дня (1973 г.), когда ни одна из 54 выпущенных противокорабельных ракет советского производства не смогла поразить цель.

С другой стороны, заслуги высокотехнологичных средств РЭБ в этом не было. Атакующая сторона еще раз доказала полное отсутствие военных знаний, смекалки и навыков селекции целей, бездарно «ведясь» на самые примитивные ловушки.

Помимо этого, методы противодействия ВМС Израиля были бы непригодны для конфликта высокой интенсивности, для условий открытого океана.

Флоты арабских государств использовали ракеты П-15 с головкой самонаведения, аналогичной ГСН «Аметиста». Самих «Аметистов» там, конечно, не было. Комплекс П-70 никогда не применялся в боевых условиях, оставаясь оружием «Судного дня». Две из восьми ракет на борту подлодок «Скат» оснащались ядерной боевой частью.

Стоит заметить, что по состоянию на конец 60-х гг. ни одно государство в мире не располагало противокорабельным оружием такого уровня и назначения. Советские противокорабельные комплексы были уникальны. Помехозащищенность ГСН не была проблемой конкретного изделия, а была общим аспектом в вечном противостоянии средств нападения и защиты.

У всей этой истории с многотонными ПКР имелся и более серьезный недостаток. О котором ввиду невозможности его устранения имеющимися средствами предпочитали (и предпочитают) не вспоминать. Выдача целеуказания для подлодок в реальном времени в боевых условиях. Хотя бы для целей на удалении в 50 морских миль. Без которого ни «Скат», ни его предшественники с дальнобойными комплексами П-6 просто не смогли бы реализовать свои возможности.

Какими бы ни были недостатки «Аметиста», скрытный выход в атаку и минимальное подлетное время на малой высоте заставляли считаться с таким оружием. Появление ПЛАРК с комплексом П-70 значительно повысило уровень угрозы для корабельных соединений американских ВМС.

И, конечно, «Скат» оставался верен традициям подводного флота. На борту охотника имелось шесть ТА с боекомплектом 16 торпед.

Ахилл и черепаха «Чарли»

Скорость является преимуществом до тех пор, пока не нарушает скрытности. Все рассказы о 40-узловой «Лире» противоречат специфике применения подводного флота. На такой скорости лодка не слышит ничего, а её слышат все. Как и любое оружие, субмарины рассчитаны под свою определенную тактику, при которой в полной мере раскрывается их потенциал. И эта тактика не слишком изменилась с момента появления первых ПЛ.

Под водой по-прежнему ценятся не лишние 10 узлов, а скрытность.

Даже у лучших современных атомоходов малошумная (в ряде источников — оперативная или тактическая) скорость подводного хода не превышает 20 узлов. Движение с большей скоростью создает неоправданные риски для подлодки. С учетом этих фактов максимальные 25 узлов «Ската» уже не кажутся вопиюще малым значением.

Подлодки не являются оружием быстрого реагирования, выходящим из своих баз по тревоге. Согласно всем канонам подводной войны, они должны быть ЗАРАНЕЕ скрытно развернуты на позициях, на путях вероятного следования кораблей противника.

И тогда самая медленная черепаха сможет догнать Ахиллеса, если будет ползти ему наперерез.

Технический облик ПЛАРК пр. 670 упрощал развертывание и боевое применение. Всего один главный турбозубчатый агрегат (ГТЗА — «коробка передач» атомохода). Сокращенное число насосов теплоносителя, обусловленное наличием на борту всего одной ядерной паропроизводящей установки ОК-350 (ядро — реактор ВК-4). Меньшее водоизмещение и площадь смачиваемой поверхности вкупе с рядом мер по снижению шумности (обтекатели всех отверстий и вырезов, механизмы закрытия шпигатных отверстий).

Все это сделало подлодки «Скат» самыми тихими и скрытными среди советских ПЛА второго поколения.

Что касается сомнений в надежности одновальной схемы с одним реактором, то можно говорить о несуществующей (выдуманной) проблеме. За 65 лет истории атомного подводного флота по этой причине не была потеряна ни одна субмарина.

В свою очередь, «Скат» был спроектирован профессионалами высокого уровня. Приоритетом при создании одновальной подлодки стали масштабные меры по дублированию и рассредоточению важных узлов (аккумуляторы, преобразователи, распредщиты). В третьем отсеке появился автономный энергетический узел. Электрообеспечение насосов и управление реактором считалось гарантированным при любых, самых невероятных ситуациях на борту.

Помимо основной линии гребного вала, были предусмотрены два резервных водомета, приводимые аварийным дизель-генератором. К счастью, на практике лодкам «Скат» ни разу не пришлось возвращаться с боевой службы 5-узловым ходом, с заглушенным реактором.

Реальный оскал флота

Пока знаменитые рекордсмены опустошали оборонный бюджет (титановая «Золотая рыбка» К-162 по цене авианосца) или боролись за звание «самой длинной субмарины» (носовая часть К-64 — в Ленинграде, корма с аварийным реактором — в Северодвинске), на страже морских рубежей находились одиннадцать ПЛАРК проекта 670. К которым позже добавились еще шесть единиц, построенных по модифицированному проекту 670М «Чайка» (CHARLIE-II). С еще более современным ракетным комплексом «Малахит».


Можно продолжать фантазировать о подводных перехватчиках и супероружии, но практика однозначно показала, что пределом для техники 1960-70-х гг. являлись такие «обычные» подлодки, как «Скат» или его ровесник, многоцелевой «Ёрш».

По крайней мере, они были способны многократно выходить на боевые службы и благополучного возвращаться в базы. Попытки превзойти их качества приводили к тем странным результатам, о которых было вскользь упомянуто парой абзацев выше.

Терпенью машины бывает предел…

Атомная подводная лодка была и остается объектом повышенной опасности. Как бы ни была проста конструкция «Ската», на лодки этого типа пришлись две серьезные аварии.

Первым ЧП стал самопроизвольный запуск реактора на находившейся на стапеле К-320, повлекший разрыв контуров с тяжкими последствиями (радиационная авария на «Красном Сормово», 1970 г.).

Второй случай — затопление К-429 в бухте Саранной у берегов Камчатки в 1983 году.

Из-за своих малых размеров «Скаты» обладали меньшим запасом надводной плавучести, но вина за утопление К-429 лежала целиком на командовании. Прерванный межпоходовый ремонт и выход в море с новым экипажем на дифферентовку. Никто не убедился в целостности запорной арматуры, заблокированной в открытом положении при проведении сварочных работ. Лодка ушла топором на дно.

Авария стала причиной гибели 16 моряков, но адмиралам и ответственным лицам в тот раз крепко повезло. Лодка не имела повреждений и затонула на относительно малой глубине — 38 метров. Среди членов экипажа нашелся мичман, прошедший водолазную подготовку, который помог большей части людей выбраться на поверхность.

В результате инцидента вскрылись нелицеприятные подробности организации боевой службы. Аварийные всплывающие буи почему-то оказались приварены (!) к борту субмарины. А из ста индивидуальных дыхательных аппаратов порванными и незаправленными оказались 90. Примерно в таком же состоянии находились ИДА, переданные на подлодку спасателями.

Место затопления К-429 стало известно чисто случайно: случайный патрульный корабль случайно заметил и подобрал из воды пару добровольцев, покинувших аварийную К-429 через торпедный аппарат.

Срочная спасательная операция в целом завершилась успешно. Последним лодку покинул мичман Баев. Выполняя просьбу главкома, он сумел задраить за собой люк, не допустив затопления отсека. Подвиг на глубине едва не стоил ему жизни. Субмарину подняли на поверхность и поставили в ремонт, чтобы через два года вновь затопить у причальной стенки в бухте Крашенинникова. Счет 1 : 1, ничья с американцами, зачем-то утопившими у пирса свою USS Guitarro.

При такой организации службы единственное, что не хватало Тихоокеанскому флоту, так это лодок, оснащенных реакторами с металлическим теплоносителем (ЖМТ).

Единственной хорошей новостью стал тот факт, что оба известных ЧП с подлодками «Скат» произошли либо на этапе постройки, либо по причине ненадлежащей эксплуатации — откровенной халатности со стороны командования. Лаконичная конструкция «Скатов» исключала вероятность тяжелых аварий. За 20 лет боевых служб не было отмечено ни одного ЧП, повлекшего многочисленные жертвы или поставившего под угрозу существование подводного корабля. С учетом численности серии «Скатов» такой результат свидетельствует о высочайших эксплуатационных качествах подлодок.

Эпилог. Под тремя флагами

Все выпады в сторону «Ската» следует считать художественным вымыслом. В реальности это был могучий боевой комплекс с не имеющим аналогов главным калибром. Технологиями для создания такого оружия владели всего пять государств в мире.

Показателен пример Индии, которая с начала 1970-х гг. вела разработку собственной атомной подлодки. В результате плодотворных научных поисков в 1983 году было достигнуто соглашение о передаче в лизинг одной субмарины из состава ВМФ СССР. Для всех, кто не в курсе этой истории, вопрос: из всего многообразия отечественных проектов какую лодку выбрали индийские адмиралы?

Примечание. На заглавной иллюстрации — индийская атомная подлодка S71 «Чакра», бывш. К-43 проекта «Скат», экспортная модификация 06709. На траверзе — авианосец «Вираат».


При использовании материалов
http://deepstorm.ru
http://bastion-karpenko.ru
http://militaryrussia.ru