«Железный канцлер» Германии Отто фон Бисмарк приказал в конце 1877 года убрать лежавшую у него на столе карту Балканского театра военных действий. Он решил, что до весны будущего года эта карта ему не потребуется. Английское военное министерство утверждало: «Балканы никогда не были и не могут быть перейдены зимой».
Российский император Александр Второй, находившийся в Болгарии с армией, и его генералы прекрасно понимали, насколько тяжело будет наступать зимой в Балканах. Но надо было как можно скорее закончить войну, пока на помощь Турции не пришли недруги России.
И в декабре 1877 года русские войска начали наступление, кому-то казавшееся совершенно невозможным. Помимо яростного сопротивления турок, приходилось преодолевать и сопротивление стихии. Вот выдержка из воспоминаний одного из участников «Этот переход... едва не окончился гибелью всего нашего эшелона. Дело в том, что нам пришлось выступить в проливной дождь, промочивший людей насквозь, по мере подъема в гору дождь сменился ледяной крупой, а на высоте перевала разыгралась страшная метель, продлившаяся всю ночь и следующее утро, при сильном ветре и морозе свыше 10 градусов. Одежда вся замерзла, так что люди очутились в ледяной коре». Что-то похожее испытал, и не раз, каждый участник этого похода… В 1878 году, после успешного преодоления Балкан и разгрома турецких войск боевые действия закончились. Выяснилось, что среди потерь наступающей русской армии изрядную долю составляют жертвы горных холодов. Но при этом в отряде, которым командовал генерал Михаил Дмитриевич Скобелев, такие потери были минимизированы.
Вот как журналист Василий Иванович Немирович – Данченко, спутник Скобелева в боевых походах, объяснил «секрет» этого: «Предусмотрительность генерала дошла до того, что заранее было куплено на каждый полк по 60 голов рогатого скота. До гор они должны были везти запасы, а в горах служить пищей... Остальные дивизионные командиры, приходя в какую-нибудь местность, требовали продовольствия и подвод. Население, совсем реквизированное, уже оказывалось несостоятельным. Движение войск замедлялось, начиналось истребление неприкосновенного запаса сухарей... Здесь же подводы и корм являлись в одном и том же. Корм шел на ногах и вез войсковые грузы. Заботливость Скобелева о солдате дошла даже до того, что ... у плевненских торговцев, все сапоги, вся кожа, все бараньи шкуры были куплены... По всему пути Скобелев сам лично наблюдал, чтобы солдаты отнюдь не оставались без горячей пищи. В метель, на вершинах Балкан, где у других вымораживались целые полки, у Скобелева солдаты имели похлебку и вдоволь мяса! Сделано было еще и другое распоряжение, над которым на первых порах смеялись ужасно. Солдатам приказано было нести на себе по полену сухих дров… Когда дошли до балканских вершин, то из этих сухих поленьев солдаты сразу устроили великолепные костры. У других отрядов рубили росший на горах лес. Сырой, только чадивший и курившийся, не дававший углей. У нас сразу получались массы угля. Солдаты приваливались к нему и до утра засыпали в сравнительном тепле. Замороженных поэтому не было вовсе».
Как все «просто». «Только-то» и надо было, что заранее обеспечить солдат и офицеров необходимыми припасами, использовать рогатый скот как тягловую силу, да еще догадаться приказать солдату тащить сухое полено, чтобы быстренько костры развести. Вот только в других отрядах такой предусмотрительности и заботы о солдате могло и не быть. Да что там – бывали случаи просто преступного отношения к нуждам штурмующих горные перевалы полков. Например, вот такого: «Авангарду пришлось частично останавливаться, дабы дать возможность людям подтянуться; однако нельзя было дать более продолжительного отдыха без раскладки костров; люди зябли, а между тем при всем эшелоне не было ни одного топора, без него невозможно было заготовить дрова, хотя склоны гор покрыты крупным буковым лесом».
Послать солдат на прорыв через Балканские горы зимой без топоров – это откровенное преступление. Увы, не каждому отряду доставался такой командир, как Михаил Дмитриевич Скобелев…
Максим Кустов
